Гратни же, напротив, восхищался Эдвардом и гордился своим близким родством с королем; они были как разлученные братья. Оба брата Гратни, Александр и Дункан, поддерживали своего отца и Марджори, которая, будучи не по годам разговорчивой, охотно участвовала в семейных раздорах. С горящими волосами и худым лицом, дрожа от волнения, она поддерживала своего старшего брата, которого обожала до безумия. Временами Элейн казалось, что в замке никогда не наступит покой от звенящих голосов юных Маров и хлопанья дверей, когда кто-то их них в ярости заканчивал спор. Осенью Изабелла вернулась домой, рассказав о слезных признаниях королевы Иоланды: ей все же не удалось забеременеть. Значит, не будет королевского наследника по древней шотландской линии, и теперь, без сомнения, маленькая Маргарет из Норвегии, правнучка короля Александра Второго, была их королевой.
– Иоланда едет во Францию, несомненно, чтобы вновь выйти замуж. Поэтому она отправила по домам всех шотландских придворных. Посмотрите, что она мне подарила. – Изабелла вытянула руку и показала им кольцо, сверкающее на среднем пальце. Сплетенное из золотых нитей разных сортов золота, оно было украшено бриллиантом, отражавшим отблески огня.
– Бедняжка, – вздохнула Элейн.
Изабелла с жалостью взглянула на мать.
– Сперва она не могла простить тебя, мама. Но потом простила. Она сказала, ты не могла знать, что случится… – Ее голос дрожал. – Но ты же знала, мама, не так ли?
– Знала.
– Почему же ты ничего не предприняла? – спросила Изабелла шепотом.
– Потому что не знала, когда именно это произойдет. – Элейн сжала руки так, что побелели пальцы. – Но он все знал. Он знал, что нельзя ехать в бурю. Он знал, что никогда не должен скакать на сером коне. Но он сделал и то и другое. И то и другое! Потому что никто не может изменить того, чему суждено быть! – Элейн повернулась к дочери. – Судьба Шотландии была в моих руках, но я не могла изменить ничего! Ничего! Я была слаба. Может быть, мне бы это удалось, если бы я училась у Эиниона, или Майкла, или Адама, – тогда я могла бы изменить ход истории. Я не знаю…
– А кем был Эинион? – спросила Изабелла.
Элейн помолчала минуту.
– Мудрецом, потомком древних друидов. Но даже он совершал ошибки. Он предсказывал, что мои дети будут королями… – Она сделала паузу.
Изабелла состроила гримасу:
– Дед моего Роберта будет избран королем, если что-то случится с крошкой Маргарет. – Она выглянула в высокое узкое окно. Лазурь неба над горами была чистой лазурью, холодной и высокой. – Значит, возможно, что когда-нибудь и Роберт станет королем. И тогда, если я стану женой Роберта, пророчество твоего друида исполнится.
Элейн кротко улыбнулась. Значит, Изабелла тоже мечтала о короне.
– Ты еще раз видела своего суженого, когда была в замке Стирлинг?
Изабелла покачала головой.
– Он всегда в Тернберри или Лохмейдене. Но на прошлой неделе он приезжал с дедушкой – повидать Джеймса Стюарта и Дункана.
– Тебе он теперь больше нравится? – осторожно спросила Элейн.
Изабелла немного задумалась.
– Он достаточно красив. И мы с ним одного роста. По крайней мере, теперь он совершеннолетний.
Элейн улыбнулась.
– Ну, кажется, все идет к лучшему.
III
Двадцатидвухлетний Джон Стратбоги, граф Этолл, мужчина, с темными вьющимися волосами и правильными чертами лица, сдержанно пожал руку Дональду и улыбнулся.
– Я буду беречь ее и сделаю ее счастливой, – твердо сказал он.
– Уверен, что так и будет, – ответил Дональд и улыбнулся в ответ. – Она настоящее сокровище. Все дело в ее рыжих волосах и в том, что она упорна, как и ее мать.
Этолл засмеялся.
– Я тоже упорен, мой друг, уверяю вас. Я уж с ней справлюсь!
Они с Дональдом только что подписали свадебный контракт, составленный их лучшими советниками. Через два месяца, в именины Джона, – двадцать четвертого июня в Иванов день, лорд Этолл женится на Марджори, младшей дочери графа Мара.
– Я не могу поверить! – набросилась на сестру Изабелла. – Это несправедливо. Ты выйдешь замуж раньше меня. И он старше тебя и намного старше Роберта, и он граф. Но я старше тебя. Он должен был жениться на мне!
– Однако он выбрал меня, – возбужденно воскликнула Марджори и решила еще больше уколоть сестру. – Во всяком случае, ты же не расторгнешь свою помолвку с Робертом. Я думала, он тебе нравится.
– Он мне нравится, но он еще мальчик, – резко ответила Изабелла. Ее лицо покраснело. – Ты теперь будешь графиней…
– Ты тоже ею когда-нибудь будешь.
– Но это еще будет так нескоро!
Марджори нахмурилась. Вдруг ее победа показалась ей далеко не такой блистательной.
– Он бы выбрал тебя, если бы ты была свободна, – сказала она огорченно. – Уверена, что это так. К тому же я у него не первая жена. Он уже был женат, и его жена умерла. – Она закусила губу. – Ей было восемнадцать. Она умерла при родах.
Обе девушки минуту молчали, затем Марджори передернула плечами.
– Уверена, что со мной такого не случится. Я рожу ему много сыновей, – сказала она; слова ее, впрочем, звучали неуверенно.
Всего через неделю после помолвки Марджори случилась и другая. Один из близнецов, Дункан, женился на Кристиане, единственной дочери и наследнице Алана Макрори, владетеля Гарморана с Западных островов.
– Наконец-то пришел черед и женихов. – Дональд нежно обнял плечи Элейн.
– Приятно видеть, что они так счастливы.
Все три сына уже были посвящены королем в рыцари, Гратни шел двадцать первый год, близнецы были на год младше.
– Сэнди ничего не сказал по поводу помолвки брата, – заметила Элейн.
– Он странноват немного, ты ведь знаешь. Сам он жениться не собирается. – Дональд покачал головой. На мгновение между ними повисла напряженность.
До сих пор, даже двадцать лет спустя, Дональд ни в чем не был уверен. Он постоянно боролся с сомнениями, и, если Сэнди подчас пользовался особым его расположением, он стыдился своих сомнений. Сэнди относился к отцу с особым застенчивым обожанием, даже не понимая, почему отец относится к нему теплее, чем к другим детям.
Элейн отправилась с Сэнди прогуляться по саду и дала ему подержать корзину, пока срезала лаванду и другие травы.
– Отец сказал мне, что ты расстроен предстоящей свадьбой Дункана, – спросила она мягко. – Это правда?
Сэнди улыбнулся. Он забрал ножницы из ее рук и стал обрезать стебли ровнее, умело подрезая их на нужной высоте.
– Конечно же нет. Только я буду скучать по нему, когда он уедет на Гебридские острова. Это ведь так далеко. Но мы с ним не всегда должны быть вместе, ты знаешь.
Элейн улыбнулась.
– Я знаю. Но он будет часто приезжать повидаться с нами, я уверена. Сэнди, а насчет твоей свадьбы…
– Нет, мама. – Сэнди поставил корзину и положил недорезанные стебли на траву и взял ее за руки. – Для Гратни женитьба – самое верное решение. Он – ваш наследник. Дункану, как самому младшему, и нужно было жениться на наследнице. Его сын однажды станет знаменитым лордом. – Он со странной стойкостью выдержал взгляд Элейн. – Но для моих детей в истории места нет.
Элейн почувствовала, как по ее спине пробежали мурашки.
– Откуда ты это знаешь? – Во рту у нее пересохло.
– Просто знаю. – Он взял ее за руки и легко поцеловал пальцы. – А теперь, мамочка, лучше пойдем. Ветер холодный, я чувствую, как ты дрожишь.
Позже она стояла одна в часовне, глядя на Мадонну, а затем опустилась на колени у высокой ниши окна. Плиты пола были покрыты дорогим шерстяным ковром, а под ним, заключенный за цемент и дерево, в коробке слоновой кости, обузданный молитвами, лежит феникс, обернутый в овечью шерсть и шелк. Когда здесь был отец Гиллеспи, он очертил вокруг него мощный круг защиты, чтобы феникс оставался в сохранности, пока ей не придет время воссоединиться с королем.
Элейн озадаченно стояла в прохладной тени часовни. Посетил ли Александр ее сына за неприступными стенами Килдрамми? Неужели рука судьбы нависла и над головой Сэнди? Он ведь был так уверен, что его женитьба не состоится.
Словно бы он предвидел свое будущее. Она подошла к алтарю, склонилась к ступеням, закрыла лицо руками и зарыдала.
IV
Килдрамми. Сентябрь 1289
Была ранняя осень, когда Элейн впервые серьезно заболела. Она лежала в лихорадке и бредила день за днем, не имея сил подняться.
Приехала Морна – ее привез Сэнди, когда Элейн отказалась видеть врача.
Кости Элейн ломило, а тело ощущало усталость. У нее не было желания покидать комнату, несмотря на великолепный день, манящий и туманный. Она смотрела на Морну, которая привезла ей снадобья. Дональд уехал в Перт, Сэнди отправился навестить графиню Бакан в Эллон, а Марджори уехала к своему красавцу графу, так что Гратни остался хозяином замка, а Изабелла неустанно хлопотала около матери. Именно ее шум и возня сейчас подняли Элейн на ноги.
– Помоги мне сесть на стул. Если дочь еще раз вытрет мне лоб, я закричу. – Она облокотилась на руку Морны и прошла несколько шагов до стула. – Да хранит ее Бог, я так ее люблю, но ее суета сведет меня в могилу. Дай мне лекарство. Надо, чтобы мне стало лучше к возвращению Дональда.
Склонившись над ней, Морна подала лекарство. Элейн, сморщившись, выпила его маленькими глотками.
– Теперь еще скажи мне, что я – хуже всех больных, которых ты когда-либо лечила.
– Ты просто не привыкла болеть. Ты никогда не отличалась терпением.
– И я не намерена терпеть это! – Элейн со стоном облокотилась на стул. – Ты знаешь, сколько мне лет? Мне семьдесят один, Морна. Я уже отжила свое.
– Вздор. – Морна отдала стакан ожидавшему слуге и поудобнее села на стул около ног Элейн. – Это твоя первая настоящая болезнь за многие годы, ты ведь знаешь, что болезнь в Кингхорне была лишь расстройством рассудка, – и печально говоришь о смерти. А что скажет твой муж? А дети? Через несколько дней ты вновь будешь в седле, дорогая, голову даю на отсечение. – Она рассмеялась глубоким, мелодичным смехом. – И я хочу, чтобы ты мне верила. Ты видела, как старый монах из Кабраха смотрел на меня, когда я сказала, что отдала тебе достаточно телесных сил, но он не должен никому этого рассказывать. – Она наклонилась вперед. – Я получила письмо от Мейри. Прислуга в Файфе думает, что она неграмотна, потому что она много молчит и гордо держится, но она пишет не хуже писаря. Я сама ее учила, ты же знаешь. Она пишет, что гордится твоей маленькой правнучкой. Говорит, ребенок напоминает ей о тебе, маленькая мадам уже ездит верхом, и она уже себе на уме.
Элейн улыбнулась.
– Сочту это комплиментом. Хорошо, что Мейри может позаботиться об Изобел. Что-то в этих прогулках верхом беспокоит меня.
– Ты уже получила вести от лорда и леди Файф? – спросила Морна.
– Несколько месяцев назад. Я даже хотела съездить в Фолкленд, пока погода не испортится. Но теперь…
– Значит, ты не знаешь, что леди Файф ждет еще одного ребенка.
– Нет. – Элейн выпрямилась. – Это хорошая новость. Дункан доволен?
– Мейри не говорит. Она пишет только, что он уехал. Они уехали из Фолкленда на последние месяцы лета. Затем, когда леди Файф родит, они поедут в путешествие на юг.
– Тогда я должна постараться поправиться, чтобы повидать их, – сказала Элейн.
V
Прошло еще три недели до того, как Элейн достаточно оправилась, чтобы приказать готовиться к дороге и отправиться к Файфам. Ее сыновья уехали за неделю до того, отец потребовал от них приехать к нему в Стирлинг. Только Изабелла осталась, чтобы заботиться о своей матери. Она все еще была не замужем, так как ждала совершеннолетия своего пятнадцатилетнего суженого.
– Пойду проверю, принесли ли уже последние запасы пищи, базары закрываются на зиму, – быстро командовала Элейн. – А ты проверь, достаточно ли у нас сахара, риса, лимонов, джина, изюма… – Она загибала пальцы. – Солонины, окороков, копченой баранины. – У прислуги есть мой список. – Убедись, что торговцы нас не обманывают. Ты остаешься за хозяйку в Килдрамми. – Она ласково поцеловала дочь в щеку.
– А ты скоро вернешься, мама? – Изабелла обняла мать. – Старайся не уставать.
– Я со всем справлюсь. – Элейн засмеялась.
VI
Графство Файф
Дорога до замка Макдафф вовсе не была утомительной. Но когда они повернули к побережью и увидели стены замка, неожиданно выросшие перед ними в сумерках, Элейн почувствовала такой приступ усталости, что чуть не выпала из седла. Она облокотилась на лошадь и посмотрела на замок, построенный давным-давно предками Малкольма. Над ним, на зеленом вечернем небе, на запад к последним желтым сполохам уходящего дня плыл клин гусей. На полях поодаль мирно пасся скот.
– Что-то не так. – Она увидела поднимающийся из трубы дымок внутри замка и другую струйку – уже с уличной кухни. Казалось, все было мирно – дым был чистым, с запахом яблони. Она подняла ладонь к глазам, чтобы рассмотреть на главной башне знамя графа. Но флага там не было. Ворота были заперты, хотя до наступления темноты было еще довольно далеко.
Пустив лошадь галопом, Элейн первой добралась до замка и с нетерпением ждала, когда стражник рукоятью меча поднимет задвижку.
Мастер Илайес, слепой арфист, вернувшийся со службы при дворе в свое любимое графство Файф, радостно приветствовал Элейн и провел ее в главный зал.
– Я знал, что миледи приедет. – Старик поднялся на ноги, подошел к Элейн и развел руки для объятия.
Беря его руки, Элейн почувствовала глубинный страх.
– Что случилось? Где леди Файф?
Илайс опустил голову.
– Это начало конца, миледи. Лорд Файф мертв, его убили его же родные. – Его рука сжала руку Элейн, и старик тяжело вздохнул. – Его тело увезли в Купар-Ангус. Леди Файф и все домочадцы уехали туда сегодня утром.
– Мой муж, мой сын, а теперь мой внук… – прошептала Элейн. – Святая Маргарет! Дом Файфов проклят! – Она закрыла лицо руками. – А где Макдафф?
– Ваш сын Макдафф тоже уехал в Купар-Ангус. Он будет ждать вас там. – Глаза слепого, казалось, видели все. – Леди Файф ждет ребенка, госпожа, еще одного наследника графства, но это едва ли изменит участь Файфа. – Он печально улыбнулся. – Благословите ее этой ночью, – судьба уже стучится в дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74