– Морна куда-то уехала. Я слышала, что ее не будет в течение нескольких дней или даже недель. Я не могу ждать, пока она вернется. Я хочу поехать к источнику сама.
– Но это невозможно! – Пытаясь успокоить ее, Элейн постепенно выходила из себя. – Это длинная и тяжелая поездка; это трудно даже для того, кто здоров. Воду можно привезти.
– Я хочу ехать туда. Я должна туда поехать, – упрямо повторяла Элизабет, тяжело усаживаясь на постели. – Завтра я сразу же прикажу снарядить повозки, и вы будете сопровождать меня туда.
– Я не могу. Это было бы безумием, – закричала Элейн. Ей было жаль видеть муку в глазах другой женщины; это был страх болезни и смерти. – С вашей стороны неразумно ехать так далеко, когда вы нездоровы.
– Если я не поеду, это убьет меня. – Элизабет покачала головой. – Я должна ехать, разве вы не видите? Я думала об этом в течение многих недель. Я помню, как слышала об источниках еще ребенком в Бакане. Мой дедушка Фергюс знал много старых легенд холмов. Он сказал, если искупаешься в святых водах, то будешь жить вечно. Я забыла об этом, пока та ведьма не напомнила мне эту историю снова. Я должна добраться туда, это мой единственный шанс.
Элейн покачала головой и положила руку на свой живот.
– Мне жаль, я не могу ехать так далеко, даже если вы можете. Мне очень скоро рожать…
– Я вижу. – Элизабет усмехнулась. – Ради своей прихоти вы готовы скакать весь день, но, чтобы спасти мою жизнь, вы и вовсе не хотите ехать…
– Это не так!
– Тогда поедем со мной. – Элизабет встала. Она слегка закачалась, но потом выпрямилась. – Я прикажу собрать экипаж и вам.
– Нет. – Элейн с недоверием смотрела на нее. – Пожалуйста! Ни одна из нас не чувствует себя настолько хорошо, чтобы ехать.
– Я должна. – Лицо Элизабет сжалось в гримасе боли. – Вы – моя невестка, и вы должны повиноваться мне. – Она схватила за руку одну из служанок. – Прикажите собрать экипажи и свиту с охраной. Прикажите им быть готовыми завтра после мессы. – Она обратилась снова к Элейн. – Конечно, нельзя не считаться с тем, что вы уже не так молоды, как раньше, – злобно сказала она. – Но вы всегда уверяли, что ваш возраст не имеет значения для того, что вы делаете, не так ли? Или вы боитесь?
Элейн сжала кулаки.
– Конечно, нет.
– Тогда вы поедете со мной.
XV
У них был эскорт из десяти человек. Элизабет запретила камеристкам сопровождать их. Элейн посмотрела на небо, когда конюх подвел ей лошадь, и покачала головой. Как она ни ненавидела экипажи, она знала, что не может ехать верхом. Облака плыли высоко, но у земли было безветренно. Ветер придет позже, а с ним дождь. Она чувствовала холод и соль от далекого моря. Она плотнее укуталась в плащ, когда один из ее провожатых подошел, чтобы помочь ей сесть на подушки, и почувствовала, как младенец недовольно пошевелился.
Они ехали очень медленно, оставляя следы на неровной дороге. Экипаж Элейн ехал впереди, Роулет и Сабина бежали рядом, а в стороне ехал сэр Дункан Комин, совсем не одобрявший эту затею. Он настоял на том, чтобы сопровождать их, и сам подобрал им эскорт.
У Элейн болела спина, и она очень устала. Время от времени она просила остановиться, глядя вокруг, чтобы сориентироваться по непривычному виду из окна экипажа.
При одной из остановок Дункан развернулся в седле.
– Вам не кажется, что мы должны проверить, все ли в порядке с Элизабет?
Элейн устало кивнула, довольная, что они остановились. Она ждала, неловко откинувшись на подушках, пока он ехал назад. Даже сквозь усилившийся ветер она слышала резкий голос Элизабет, спрашивающий, какого дьявола они остановились. Еще яснее – поскольку теперь сэр Дункан ехал к ней – она слышала его проклятия, из которых следовало, что его кузина была эгоистичная старая ведьма, которой самое место в аду. Элейн улыбнулась, поняв, что не была без союзников в этой поездке.
Наконец они доехали до источника, и Элейн устало вышла из экипажа, охотно позволяя сэру Дункану помочь ей войти в каменную часовню и усадить ее на длинный и низкий выступ, который долгие годы служил отшельнику стулом и кроватью. Он позвал людей, чтобы развести огонь в кольце почерневших камней, которые, очевидно, много веков служили очагом. Только тогда он оставил Элейн, чтобы помочь Элизабет выбраться из экипажа.
Источник мягко журчал из нависающей скалы, заполняя мелкий водоем, обложенный гладкими камнями, которые с незапамятных времен использовались для молитв паломников. Цветные тряпки, камни и монеты лежали у источника, защищенного маленькими вьющимися папоротниками, зеленевшими под полуденным солнцем.
– Теперь я хочу, чтобы вы оставили мою невестку и меня здесь. Уведите всех ваших людей. Я не хочу, чтобы здесь кто-то оставался. – Скрипучий голос Элизабет не утратил громкости, когда сэр Дункан помогал ей выбраться из экипажа. Вы можете возвращаться завтра в поддень.
– Графиня, мы не можем оставить вас! – Сэр Дункан был напуган.
– Почему нет? Никто не обидит нас здесь, будьте уверены. У нас есть большие собаки моей невестки, чтобы защитить нас. Разведите огонь и оставьте достаточно дров, чтобы мы не замерзли, достаньте припасы и принесите мне все коврики и полотенца. Я не собираюсь купаться, когда на меня глазеет дюжина людей.
– Госпожа… – Сэр Дункан обратился к Элейн.
– Делайте, как я говорю! – резко отрезала Элизабет. – Я должна остаться одна и купаться при лунном свете. Это часть лечения. Элейн может оставаться и тоже искать благословения у воды, но больше никто. – Она слегка покачнулась, положив руку на грудь. – Теперь идите.
Элейн в отчаянии закрыла глаза, жалея, что вообще согласилась ехать. Исступленный взгляд свекрови напугал ее.
– Но ведь если сэр Дункан и его люди подождут нас неподалеку, – сказала Элейн, – не случится ничего плохого. Потом они смогут вернуться и забрать нас.
– Нет! – кричала Элизабет яростно. – Пусть они идут! Я должна ждать луну. Это мой единственный шанс. Мой единственный шанс, – повторила она сквозь сжатые зубы.
– Лучше делайте, как она говорит, – мягко сказала Элейн сэру Дункану. Она поглядела на Элизабет. – Нас защитит Пресвятая Дева, а также духи, охраняющие это место, – тихо добавила она. – Их сила еще не иссякла на этих холмах; они следят, чтобы воды святого источника текли непрерывно.
Еще раз беспокойно взглянув на Элейн, сэр Дункан сделал, как ему приказали. Коврики и полотенца были сложены в часовне, огонь аккуратно разведен у подножия скалы; сухие ветки рябины, сосны и березы и даже колючего терновника были кучей сложены в углу, после чего эскорт отбыл и они остались одни.
Элейн и Элизабет наблюдали, как всадники ехали вниз по склону, потом Элизабет повернулась к ней.
– Мы поедим, пока будем ждать восхода луны, – сказала она.
Женщины сидели перед огнем в пустой часовне, пока сумрак, идущий с востока, стелил фиолетовые тени вдоль долины реки. Свет угасал быстро. Через открытую дверь Элейн смотрела на небо. Оно стало тускло-аквамариновым, далеким и холодным; пунцовое облако пересекло его. Между горами тени стали черными, мягкими и таинственными. Откуда-то издалека донеслось завывание волка. Элейн видела, что собаки прижали уши. Шерсть на их загривках поднялась, но собаки не двинулась с места.
– Боитесь. – Насмешливый голос Элизабет был громок в тишине.
Элейн сжала кулаки.
– Я боюсь за вас. Вдруг вам станет хуже…
– Мне не станет хуже. Я приехала сюда, чтобы вылечиться, и, как только взойдет луна, я буду купаться в водоеме. – Элизабет внезапно вздрогнула. – Бросьте еще немного дров в огонь и повесьте полотенца греться. – Она сидела неподвижно, когда Элейн с трудом поднялась выполнять ее приказание. Ее спина болела так сильно, что она едва могла двигаться, когда бросала дрова в огонь. На мгновение она заколебалась, пристально глядя в зовущий ее огонь, но заставила себя отвернуться. Элейн устало дотянулась до полотенец и расстелила их на каменном выступе.
– Уже почти стемнело. – Элизабет наклонилась вперед. – Скоро выйдет луна.
– Я пойду взгляну.
Элейн медленно пошла навстречу ветру. Снаружи было холодно. Закат почти истаял на западе. Облако, мохнатое и черное, текло поперек темнеющего неба. На востоке, за холмами, виднелось мерцание восходящей луны. Через мгновение ее серебряный диск выплыл из облака. Вода позади была черной, как бархат, и тихо струилась из недр скалы.
– Не пора? – Хриплый голос Элизабет заставил Элейн вздрогнуть.
– Луна почти в зените. – Элейн обернулась, Она затаила дыхание от удивления. Элизабет сняла платье. Одетая лишь в белую сорочку под плащом, она была подобна призраку. Серебряный лунный свет медленно лился по гладким плоским камням. Элейн следовала за нею, взяв ее за руку, поскольку та поскользнулась. – Вам нельзя погружаться полностью. Вода – ледяная.
Элизабет запротестовала.
– Возьмите мой плащ. Он согреет меня, когда я выйду. – Элизабет почти захлебывалась словами.
– Просто ополоснитесь. Этого будет вполне достаточно. – Элейн пыталась сдержать ее. – Позвольте мне набрать немного воды для вас…
– Оставьте меня! – Голос Элизабет резко повысился. Она оттолкнула Элейн и сделала последние шаги к краю водоема.
Лунный свет заливал темную воду, тяжелые ленты облаков неслись на запад. Элизабет замерла, переводя дыхание, когда водоем превратился в серебро. Она осторожно ступила в мелкий каменный бассейн. Ледяная вода сковывала ее: сперва лодыжки, затем, когда она сделала следующий шаг, и колени. Она слышала, как сильно бьется ее сердце, слышала шум крови в висках. Лунный свет заливал ей глаза. Она медленно подняла руки к небу.
С берега Элейн наблюдала за ней, собаки не отходили от нее. Она видела, как Элизабет осторожно дошла до середины водоема и воздела руки к луне. Элейн с сожалением улыбнулась. Значит, эта женщина, как и она сама, происходила из древней кельтской линии графов Бакан и помнила древних богов. Элейн задрожала, кутаясь в плащ, поскольку ветер посвежел и дул по склону горы. Элейн чувствовала, как ребенок в ее животе резко двигается; это было неудобно. Занятая своими мыслями об этой неспокойной жизни внутри нее, она увидела, что Элизабет в водоеме упала на колени. Она шагнула в ее сторону, глядя на залитую лунным светом воду.
– Помогите!
Она едва расслышала зов Элизабет за журчанием источника. Схватив плащ, Элейн бросилась к краю водоема. Элизабет резко осела в воду, простирая руки. Ее лицо исказила боль.
Сабина с громким всплеском первой ринулась в воду и потянула за платье женщины. Через секунду Элейн, почти не чувствуя холода в ногах, поймала руку Элизабет. Голова женщины безвольно болталась. Скрипя зубами, Элейн ощутила, как Элизабет навалилась на нее, когда она с помощью собак стала тянуть ее из воды,
Боль пронзила спину, и Элейн, задыхаясь, едва не отпустила Элизабет обратно в воду. Она глубоко вздохнула и со стоном, подхватив Элизабет под руки, шаг за шагом подтягивала ее к краю водоема. Элизабет, несмотря на свою худобу, была высокой женщиной, и еще тяжелее делала ее пропитанная водой одежда. Элейн слышала громкие рыдания, когда вновь потащила Элизабет. И тут она снова почувствовала страшную боль в животе.
Наконец она вытянула Элизабет на берег и упала на землю рядом с нею, стараясь отдышаться, затем дотянулась до плаща и осторожно завернула в него свекровь.
– Вы слышите меня? – задыхаясь, Элейн взяла ее холодную мягкую руку и стала растирать ее. – Вы слышите меня? – Ее голос сорвался на стон.
Элизабет смотрела на луну, делая глубокие вдохи, стараясь успокоить сердцебиение. Все ее тело пронзила внезапная судорога.
– Пресвятая Дева, помоги мне.
Она была одна на пустом склоне горы рядом с больной женщиной, и вот подступили роды. Элизабет, почти не понимая, что происходит, посмотрела не нее.
– Что это? – пробормотала она. Несмотря на собственные муки, она наконец поняла бедственное положение Элейн.
– У меня начинаются роды.
– Не надо было помогать мне. – Лицо Элизабет исказилось. – Какая жалость. – Она закрыла глаза, дыша резко и неровно. – Оставьте меня. Идите в тепло, – бормотала она. – Идите. – Она потянулась тонкой рукой к Элейн. – Да благословит вас Господь… – она сделала паузу, – дочка.
Элейн смотрела не нее.
– Не умирайте. – Она заскрежетала зубами, когда новый приступ боли настиг ее. – Вы не можете умереть, вы же купались в водоеме. Вы теперь бессмертны. – Она сжимала руку Элизабет. – Пожалуйста, не умирайте. – Это была просьба, полная испуга.
Голова Элизабет повисла, ее глаза слегка закрылись, и жизнь покинула их. После ее резкого дыхания тишина казалась даже еще более страшной. Элейн выпустила ее руку и озиралась в панике. Склон горы был пуст. Ночь была тихой. Только серебряная луна наблюдала за потрясенной женщиной, которая стояла на коленях возле тела своей свекрови, и единственным звуком теперь было тихое журчание источника.
Она почувствовала неудержимую дрожь во всем теле и после недолгого колебания стянула плащ с тела Элизабет и завернулась в него сама. С трудом встав на ноги, Элейн пошла к часовне. Собаки с тревогой шли за ней, слыша, как она рыдает при каждом новом приступе боли. В дверном проеме она оглянулась на мертвую женщину, распростертую на мягком пологе папоротника и мха возле источника, и на мгновение позавидовала ее спокойствию. Преодолевая боль, Элейн развела огонь и расстелила одеяла на каменной кровати, прежде чем упала на нее, сжимая зубы при каждом новом приступе. Собаки, казалось, знали, что происходит. Роулет остался начеку за дверью; уставившись в ночь, Сабина легла подле своей хозяйки. Глаза собаки словно говорили ее хозяйке, что животное все понимает и сочувствует ей.
В коротком затишье между схватками Элейн едва приходила в себя. Огонь угасал; надо было подкладывать в него дрова. Каким-то чудом ей удавалось делать это и заканчивать приготовления к рождению. Она порвала на полосы свое белье, чтобы завернуть младенца, и у нее было много ковриков, чтобы не замерзнуть. Она отрывала нити от остатков белья, чтобы сделать шнур.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74