Хотя и парламентские, и партийн
ые высшие чины грозили мне пальчиком: мол, что вы делаете, они же не все еще
юридически оформлены?! «Но они уже реально действуют, Ц отвечал я. Ц К то
му же мы на всех уровнях провозгласили принцип многопартийности. Или это
Ц очередная партутка?»
Так что и меня, и большинство партийцев трудно обвинить в ностальгии по «
старой КПСС». Говорю это не в оправдание (считал и считаю это ниже своего д
остоинства), а хотя бы для «разбора партии»: что же, как и почему произошло?
…
Короче, все свидетельствовало о том, что очередной съезд обозначил бы ко
нец всевластного корпоративного ордена.
Так что же мешало Вам, Михаил Сергеевич, на съезде в установленном порядк
е огласить свое отречение?
Страх, Михаил Сергеевич. Давайте уж будем откровенны: страх! Причем идущи
й сразу от двух энергоисточников, между которых Вы очутились, или, скорее,
сами загнали себя.
Во-первых, страх перед съездом. Вне всякого сомнения, на сей раз Вас бы отс
транили от должности Генсека, даже если бы Вы и «забыли» подать в отставк
у. Уверен, что была бы создана комиссия для изобличения всех тех преступл
ений, которые именем партии совершили перерожденцы. Можно не сомневатьс
я, что дошел бы черед и до партийного суда, многократно суровее, чем нынешн
ий Конституционный, хотя бы потому, что многие из ныне записавшихся в суд
ьи предстали бы перед ним в качестве обвиняемых.
Вот как раз этот поворот больше всего тревожил и страшил Вас и Ваших. Имен
но это в значительной мере и подвигло перерожденцев ускорить не реорган
изацию, а ликвидацию партии как потенциального судьи и одновременно сви
детеля обвинения.
Да, но почему же Вы все-таки, уже давно предчувствуя неотвратимое, Ц поче
му Вы заранее, еще в относительно спокойный период, не решились подать в о
тставку? Вот тут и возникает каверзный вопрос: не потому ли не решились, чт
о решали-то не Вы, а… другие? Причем решали те, что «далеко от Москвы»?
И Ц отдадим им должное Ц правильно решали, исходя из собственных нацио
нальных интересов, поскольку лучше нас знали реальную обстановку, а след
овательно, и все негативные для себя последствия Вашей отставки. А посем
у и не разрешали Вам спрыгнуть на ходу, ибо в таком случае партия реоргани
зовалась бы, то есть обновилась организованно. Сие же никак не вкладывал
ось в расчеты того берега: им надо было ликвидировать. А это мог, Ц без бун
та и смуты Ц сделать единственный на то время человек, то есть Вы, Михаил
Сергеевич.
Почему же той стороне требовалось именно разгромить партию? Боязнь стро
я, «экспортирующего революцию»? Но весь мир знал, что в тогдашнем состоян
ии этот строй уже ничем не угрожал: он был начисто ослаблен, наглухо скомп
рометирован и культовскими извращениями, и партперерожденцами, расшат
анный, обезоруженный и дезориентированный «перестроем» и агентами вли
яния, которые довели его компрометацию до нулевой отметки. Знали это стр
атеги на том берегу получше нас, но им нужен был идеологический жупел, что
бы достичь
вожделенной, исконной цели Ц в одночасье развалить «империю».
Но зачем, спросите, понапрасну тратить энергию и валюту, если шел естеств
енный процесс формирования независимых государств? К тому же и у нас, и та
м прекрасно знали, что этот процесс необратим? Ибо бывший союзный парлам
ент сам наработал законы, которые вели, по существу, к ликвидации унитарн
ого Союза по пути к Сообществу Суверенных Государств.
Вы что, думаете, на том берегу не знали об этом необратимом процессе? Да ве
дали лучше нас с вами! Но именно естественный ход их пуще всего и пугал. Иб
о если бы все шло по-людски, естественным путем, то рождались бы действите
льно независимые государства. Подчеркиваю: действительно независимые,
с нормально функционирующей экономикой, конечно, с определенным, но не с
нынешним катастрофическим спадом производства, поскольку пульсировал
а бы сердечно-сосудистая система бывших союзных связей и коммуникаций.
Сиречь это были бы достаточно сильные государства, чтобы не попасть Ц н
е только в экономическую, но и политическую Ц зависимость от той же… Аме
рики.
Худо-бедно, но партструктуры, еще по инерции хранящие остатки кое-какой д
исциплины, смягчали обвальный разрыв и хаос. Что, понятно, не входило в пла
ны и национальные интересы того берега. Им требовалось в одночасье перер
езать все артерии, доведя организмы рождающихся государств до экономич
еского полуобморока, чтобы еще тепленькими прибрать их к своим рукам.
Вот и вся разгадка, Михаил Сергеевич, почему Вам не разрешили уйти с поста
Генсека, прежде чем бы не ликвидируете партию.
Вы, конечно, же, по своей привычке отмахнетесь: мол, «до того уже дошло, това
рищи (ныне Ц господа, естественно), что меня обвинят чуть ли…». Поэтому хо
ть мне это и неприятно, но я вынужден Вам напомнить одну программу одного
человека:
«Окончится война, все кое-как утрясется, устроится. И мы бросим все, что им
еем… все золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание л
юдей.
Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Посеяв там хаос,
мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальш
ивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников… своих союзн
иков и помощников в самой России.
Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу
трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного, нео
братимого угасания его самосознания. Из литературы и искусства мы, напри
мер, постепенно вытравим их социальную сущность, отучим художников, отоб
ьем у них охоту заниматься изображением, исследованием, что ли, тех проце
ссов, которые происходят в глубинах народных масс. Литература, театры, ки
но Ц все будут изображать и прославлять самые низменные человеческие ч
увства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых худож
ников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание к
ульт секса, насилия, садизма, предательства Ц словом, всякой безнравств
енности. В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху…
Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству ч
иновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут в
озводиться в добродетель… Честность и порядочность будут осмеиваться
и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого… Хамство и на
глость, ложь и обман, пьянство и наркомания, животный страх друг перед дру
гом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов Ц в
се это мы будем ловко и незаметно культивировать, все это расцветет махр
овым цветом.
И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или даже понимать, чт
о происходит… Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превра
тим в посмешище, найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества
. Будем вырывать духовные корни большевизма, опошлять и уничтожать основ
ы народной нравственности. Мы будем расшатывать таким образом поколени
е за поколением, выветривать этот ленинский фанатизм. Мы будем браться з
а людей с детских, юношеских лет, будем всегда главную ставку делать на мо
лодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее. Мы сделаем из них шпи
онов, космополитов. Вот так мы это и сделаем».
Неужели не вспомнили, Михаил Сергеевич?! Да это же Даллес, да-да, тот самый,
который сказал это еще в 1945 году, разрабатывая план реализации американск
ой послевоенной доктрины против СССР.
А теперь оглянитесь окрест: не правда ли Ц почти один к одному мы с Вами н
аконец исполнили заветную мечту американского стратега, то есть реализ
овали его программу? А Вы еще и до сих пор, пребывая (или, скорее, прикидывая
сь, что пребываете) в иррациональном мире, доказываете, что «перестройка
» Ц Ваше изобретение! Когда даже Бейкер черным по белому заявил: «Мы истр
атили триллионы долларов за последние сорок лет, чтобы одержать победу в
«холодной войне» против СССР», то есть реализовать программу того же Да
ллеса!
Хотите или нет, но в первом ряду «победителей» оказались и Вы, Михаил Серг
еевич.
Я не боюсь прослыть консерватором и твердо стою на том, что не надо было та
к опрометчиво жадно заглатывать блесну, брошенную с того берега, и конву
льсивно, суетливо-поспешно рвать жилы и артерии экономических связей, ч
тобы теперь, обессиленными, почти вслепую искать друг друга, косо-криво, н
а скорую руку возобновляя их.
Ныне радикалы голосят: мы, мол, не знали, что, нас так подведет заокеанский
хозяин и его споспешники в богатой Европе, вовремя не предоставив нам об
ещанных субсидий.
Да ложь все это! Конечно, профаны, наивные и романтически возбужденные (в и
х числе и я, грешный), по крайней мере, на первых порах не ведали… Но посвяще
нная верхушка со счетами в загранбанках ведала, что творит. Она прекрасн
о знала и знает, что Запад никогда не будет субсидировать полную независ
имость новых государств, ибо это не входит в стратегию их национальных и
нтересов. Да и резон ли им, истратившим триллионы на «победу», усиливать п
обежденных?
Так что не ностальгия по перерожденским 0,3%, взявшим себе псевдоним «КПСС»
, и не тоска по развалившемуся унитарному образованию обязывают меня наз
ывать вещи своими именами. Мы ведь с Вами, Михаил Сергеевич, вроде бы стрем
ились к одному и тому же Ц к Содружеству Независимых Государств. Правда,
с той существенной разницей, что, скажем, я Ц в числе подавляющего больши
нства Ц в меру своих скромных сил и возможностей стремился это сделать
естественно и по закону; Вы же с Вашими Ц обвально и по… Даллесу. Что ж, на с
ей раз вышло по-Вашему, точнее Ц по Даллесу.
Осознаю, что подобные утверждения многим Ц по причине снятия «образа вр
ага» Ц покажутся по меньшей мере старомодными. Но меня это меньше всего
волнует: правда ведь никогда не была модной.
Потому что Ц Правда.

ОТСТУПЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Оно вызвано разнобоем в понятийно-категориальном аппарате, который бой
ко используют мелкие политторговцы. Выпячивая себя чуть ли не «борцами п
ротив бывшей соцсистемы», они всего-навсего занимаются мистификацией. И
бо то, что на протяжении семи с половиной десятилетий у нас называлось со
циализмом, весьма отдалилось от его первородства. Не во всем, конечно, но в
значительной степени. И не столько в «чистой» теории, сколько и прежде вс
его Ц в народном понимании.
В народном восприятии социализм Ц это социальная справедливость в ее у
ниверсальной трактовке: «каждому да воздастся по делам его». Поэтому и р
авенство в народном понимании Ц ни в коем случае не уравниловка. (Уравни
ловку нам как раз навязали «чистые» теоретики, холеные руки которых, кро
ме гусиного пера или шариковой ручки, не касались ни единого средства до
бывания хлеба насущного.) В разумении непосредственного производителя
материальных благ равенство Ц это опять же: каждому да воздастся… Честн
ый труженик никогда никому не завидует, он глубоко уважает талант, ибо си
е Ц от Бога. Если ты умеешь оборотистее меня за счет своего ума и труда до
быть больше моего благ Ц честь тебе и слава. Однако ж и я, пусть и беднее те
бя, зато гордый. То есть независимый от тебя, богатого.
Вот же в чем смысл и ядро народного понимания социализма как социальной
справедливости Ц в категорическом неприятии, моральном и физическом, э
ксплуатации себе подобного, то есть неприятии любого ущемления человеч
еского достоинства.
Наиболее близко к этому ядру продвинулся Хемингуэй, утверждавший: челов
ека можно даже убить, но победить Ц невозможно. Писатель, понятно, имел в
виду не просто физическое уничтожение, а моральное и физическое уничиже
ние человека, его достоинства, его гордости как рожденного свободным.
И в этом смысле идея социализма как социальной справедливости Ц вечная
. Иное дело, что в нашем исполнении этот первоначальный благородный прое
кт деформировался почти до неузнаваемости. Так с чем воюете, господа? Есл
и с тем, что мы (и вы, кстати) понастроили, то извините, но именно те, кто высту
пает за социалистический выбор, и начали борьбу с деформациями. Коль сра
жаетесь с социализмом как с идеей социальной справедливости, то это равн
означно тому, если бы верующие обвиняли Бога за то, что инквизиторы имене
м Его сжигали на кострах еретиков.
Однако Достоевский предупреждал: никогда нельзя сбрасывать со счетов т
акой фактор, как натура человека. Вот в этом смысле равенства никогда не б
удет, как бы радикалы, под видом борьбы с догматами социализма, стесняющи
ми, мол, инициативу, ни старались уравнять спекулянта и честного работни
ка.
Идеально добрых и праведных Ц кроме Бога, Ц не суть. Но стремиться к иде
алу Ц в природе человека. И в процессе эволюции, то есть в стремлении к ид
еалу, человек совершенствовался, шар за шаром наращивая чернозем цивили
зованности. Но где-то в его потаенном естестве Ц у кого на самом нижнем э
таже, а у кого и поближе Ц дремлет тот самый «хватательный рефлекс», кото
рый на исходных жестокого естественного отбора помог ему выжить как вид
у…
Стоит ли убеждать, что при таких общественных землетрясениях, как наш пе
рестрой, порода полегче устремляется вверх? И чем ближе она залегала, тем
сподручнее ей выброситься на поверхность порушенного морально-этичес
кого гумуса.
В любой кутерьме, подобной нашей, зло Ц должен заметить Ц ориентируетс
я «талантливее» добра. Ибо пока добро мучительно раздумывает, хорошо ли
альбо нехорошо я поступаю, как на это «посмотрят люди», как это мое деяние
соответствует совести или там законам предков и прочей толстовщине, Ц
зло действует напористо и нагло. Уже хотя бы потому, что у определенных ос
обей Ц в силу разных обстоятельств и мутаций Ц даже в спокойные период
ы пустая порода была лишь слегка припорошена черноземом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21