Я натянул штаны.
Ц Боб, вставай! Вставай! Ц твердила Генри. Бесполезно. На лбу у него появи
лась большая синяя отметина, и что-то черное текло из головы.
Ц Он был моим единственным другом! Где я теперь возьму свои таблетки?
Ц Твой единственный друг? Ц переспросил я, удивляясь накатившейся лег
кой обиде. Ц Не я ли только что дал тебе таблетку? К тому же я в гораздо худ
шем положении, чем ты. Он собирался помочь мне вернуть альбом.
Ц Может, он еще не умер…
Она потрясла его чуточку сильнее.
Ц Он мертв, а нам пора выбираться отсюда. Копы скоро вернутся.
Ц Ты не знаешь копов. Они внизу, ждут подкрепления. Меня больше беспокоит
мертвец.
Ц Он не мертв. Ц Лужица крови на спине гражданского все еще пузырилась.
Ц Я даже не уверен, что он коп. Кто-то знакомый.
Я перевернул гражданского. Он все еще напоминал мне кого-то, но я никак не
мог припомнить кого. Я выключил свет. И в темноте узнал его.
Ц Данте, Ц сказал я. Ц Что ты здесь делаешь?
Ц Ты мертвец, Ц прошептал он. В его груди зияла дыра в дополнение к дыре н
а спине. Воздух булькал и свистел, всасываясь внутрь и выходя наружу. Ц Т
воя подружка тоже.
Ц Пошел ты к черту! Ц прошипела Генри, склоняясь над ним. Ц Ты сам умира
ешь.
Ц Вы все покойники, Ц прошептал Данте.
Он улыбался, его зубы от крови окрасились в пурпурное.
Генри отшатнулась.
Ц Кто он такой, в конце концов? С чего он взял, что мы покойники? Это полице
йские из Бюро?
Ц Принуждение? Не думаю, Ц ответил я. Ц Однако нам все же стоит отсюда у
браться.
Ц Как?
Ц Мой лектро стоит внизу. Проблема в том, что заряд кончается.
Ц И на нем скорее всего жучок… А она права, понял я.
Ц …и как быть с твоей ногой?
Ц Мне уже лучше.
Я похлопал себя по бедру. Почувствовал теплый куппер сквозь ткань штанов
. Что-то лежало у меня в кармане. Что-то маленькое и твердое. Я вытащил мале
нький баллончик с монахом в капюшоне.
Ц Стой! Что там у тебя? Ц спросила Генри. Но она и так знала, потому что вых
ватила спрей у меня из рук. Ц «Последняя воля», для мертвецов. Откуда он у
тебя?
Я рассказал.
Ц Фантастика. Он для исповедей и тому подобного, Ц пояснила она. Ц Посл
едние распоряжения, признания и так далее. Чтобы купить его, надо быть свя
щенником или юристом. Теперь я могу поговорить с Бобом. Помоги-ка мне!
Ц Поговорить с Бобом? Мне не понравилось, как это прозвучало. Он лежал в б
ольшой красной луже на полу. Глаза широко распахнуты.
Он умер.
Но какой у нас выбор? Как еще мне вернуть мой альбом?
Генри села на пол рядом с Бобом. Завернула его голову в полотенце и положи
ла ее себе на колени. Потом обеими руками раскрыла ему рот.
Ц Давай, Ц приказала она.
С неохотой я побрызгал на его нёбо «Последней волей». Я знал, как он действ
ует. Но, конечно, не на покойника.
Боб дернулся и закрыл глаза.
Ц О, нет! Ц сказал он.
Руки сложились на груди, пальцы сплелись, как в молитве. Я понимал его ощущ
ения.
Ц Боб, слышишь меня? Ц позвала Генри.
Ц Кого тебя?
Ц Генри.
Ц Почему я тебя не вижу? О, нет! Я умер?
Ц Все нормально, Ц сказал я, пытаясь помочь.
Ц Кто ты? Что значит Ц «все нормально»? Я умер?
Ц Кажется. Да, Ц подтвердила Генри.
Ц Тебе кажется? Я знаю! Что тут нормального? Что может быть хуже?
Ц Боб, ты должен помочь мне найти Панаму. Он нужен мне теперь, когда…
Ц Теперь, когда что? Когда я умер, так?
Ц Боб, я не виновата. Мне жаль, что ты умер.
Ц Тебе жаль? Представь, как я себя чувствую!
Ц Зря мы его оживили, Ц упрекнул я Генри.
Ц Почему я тебя не вижу? Ц прокаркал Боб. Ц Мои глаза закрыты? Здесь тем
но. Темно как в аду!
Ц Ты по дороге в ад, Ц жестоко прокомментировал я. Ц Потому что украл мо
й альбом Хэнка Вильямса.
Ц И вовсе не твой, Ц возразил он. Ц Мне жаль. Я просто хотел быть алексан
дрийцем.
Ц Но ты и есть александриец, Ц заметила Генри.
Ц Не совсем. Мне жаль. Но теперь все кончено, Ц сухо проговорил он.
Ц Не совсем? А что с Панамой? Ц потребовала Генри.
Ц На западе, Ц сказал Боб. Ц Возьмите грузовик. Генри?
Он поднял голову с колен Генри. Полотенце слетело, и меня чуть не вырвало.
У него отстрелило весь затылок. Кое-что пристало к полотенцу.
Ц Что?
Ц Все кончено, Генри. Мне жаль.
Ц Жаль? Почему жаль?
Ц Я ничего не вижу. Я скажу тебе позже.
Ц Позже? Нет никакого позже! Ты же умер!
Ц О нет, Ц застонал он. Ц Я знал! А все остальные живы, так? Все, кроме меня!

Ц Правильно, Ц сказал я. Мне хотелось сделать ему больно, хоть он уже и ум
ер. Ц Ты мертв и украл мой альбом.
Ц Может, еще не поздно, Ц воодушевился он. Ц Ситуация из ряда вон выходя
щая, но, может, ты еще можешь забрать его. У моего брата.
Ц Панама, Ц умоляла Генри. Ц Пожалуйста…
Ц Возьмите грузовик, Ц разрешил Боб. Ц На запад. В Джерси. Четырнадцать
по искателю. Но не оставляйте меня здесь.
Я услышал, как что-то ревет в отдалении. Сирена?
Ц Нам надо убираться отсюда, Ц рявкнул я. Ц Где грузовик?
Ц За углом, Ц ответил Боб. Ц На Четвертой авеню. Не оставляйте меня здес
ь! Обещайте мне! Я не могу поверить, что мертв. Я боялся смерти всю жизнь.
Ц Ладно, обещаю, Ц сказала Генри.
Она внезапно встала, и голова Боба с мокрым всхлипом ударилась об пол. Его
глаза опять широко распахнулись. Руки снова сплелись вместе.
Ц Готов, Ц определил я. Ц Снова готов.
Ц Ш-ш-ш! Что за шум? Ц спросила Генри.
Я его тоже услышал. Бип-бип-бип, как автонабор номера на телефоне.
Я посмотрел в коридоре. Посмотрел в кухне. Моя нога вновь заболела, но я не
собирался применять спрей, по крайней мере после того, как увидел, для чег
о на самом деле он предназначается. Снаружи начинало светать.
Ц Четвертая авеню, Ц сказал глухой голос. Ц А?
Мы оба повернулись.
Ц Данте! Ц воскликнул я.
Он держал мобильный в одной руке и пистолет в другой.
Ц Я думала, что ты умер, Ц сказала Генри, отбрасывая его телефон в сторон
у.
Ц Хотела бы, Ц поправил Данте. Ц Теперь вы покойники. Все вы.
Она перешагнула через Данте и выбила пистолет из другой его руки. И сдела
ла это так профессионально, будто всю жизнь только и выбивала телефоны и
пистолеты из рук у кого-то.
Ц Кто он такой? Принуждение? Бутлегер? Коп? Ц спросила она.
Ц Наверное, бывший коп. Он скорее всего следил за мной. Или, возможно, за Бо
бом.
Ц Кончено! Ц сказал Данте. Ц Не важно, куда вы пойдете!
Ц Сейчас выясним, Ц пообещала Генри. Ц Под действием «Последней воли»
не лгут.
Ц Но он не умер.
Ц Сейчас исправим.
Генри стащила подушку с кушетки, положила ее на лицо Данте и села сверху.

Ц Может, не надо, Ц засомневался я.
Руки и ноги Данте взлетали верх и с грохотом опадали вниз, на деревянный п
ол.
Ц Почему нет? Ц спросила Генри. Ц Ты уже убил его. Я только соучастник.
Она попрыгала на его лице, потом убрала подушку. Глаза Данте закрылись, а р
от широко распахнулся. Ц дай мне, Ц потребовала Генри, указывая на рот м
ертвеца.
Ц Осталось не так много, Ц запротестовал я, хватая ее за руку и поднимая
на ноги. Ц Не расходуй понапрасну.
Я отдал ей баллончик. Она взвесила его в руке, подумала и сунула под свитер
. Я испытал облегчение. Мне не хотелось слышать правду и вообще что-либо о
т Данте.
Я подошел к окну. Нога задеревенела и потяжелела, я как будто таскал с собо
й костыль.
Ц Я действительно считаю, что нам пора убираться отсюда, Ц высказался я
.
Внизу, на улице, все еще не светало, но на западе из-за пика Грейт-Киллс уже
показывалось желто-золотое солнце. Говорят, память работает только в од
ном направлении, но случаются моменты вроде сегодняшнего утра, когда вы
смотрите на настоящее с позиций будущего, где ваша жизнь уже только восп
оминание.
Ц Пш-ш-ш!
Я услышал позади шуршание и обернулся. Конечно, Генри убрала спрей, и все р
авно я ожидал увидеть сидящего Данте. Но нет: просто Генри пыталась прота
щить тело Боба через двери. Она не собиралась оставлять его («Я обещала»,
Ц настаивала она), поэтому я помог вытащить Боба в коридор. Потом, пока Ге
нри ждала лифт, я вернулся за Гомер и осторожно уложил ее на тележку.
Гомер выглядела лучше Ц или по крайней мере более ровно дышала. И ее нос,
и куппер Ц оба потеплели.
Глаза оставались закрытыми, что тоже неплохо: у нее такой, точнее, был тако
й жалостливый, умоляющий взгляд.
На обратном пути я остановился закрыть глаза Данте, но они уже закрылись
и без моей помощи. Я подержал стакан из-под виски перед его лицом, посмотр
еть, затуманится ли стекло.
Не затуманилось.
Когда я закрывал за собой дверь, то услышал в отдалении сирены. Лифт ознам
еновал свое прибытие дзиньканьем. Я съежился, пока открывалась дверь, бо
ясь увидеть вооруженных полицейских. Но лифт приехал пустой. Я снова съе
жился, когда дверь открывалась на первом этаже, и еще раз съежился, когда м
ы выходили на улицу, таща тело и собаку за собой.
Генри оказалась права. Не о чем беспокоиться. Двое копов, взломавших двер
ь вместе с Данте, сидели в приземистой машине на противоположной стороне
улицы, явно все еще ожидая подмоги. Один спал, а другой разговаривал по те
лефону. Он притворился, что не замечает нас.
Мы нашли грузовик именно там, где указал Боб, за углом на Четвертой авеню.
Тот же самый лектро с надписью «Индейца Боба» на одной стороне. «Что инде
йца Боба?» Ц снова удивился я.
Конечно, грузовик оказался заперт. В первый раз я порадовался, что Боб с на
ми. Я держал плечи и голову, пока Генри приставляла его большой палец к зам
ку на дверце. Пришлось проделать то же самое с приборной доской. Взревели
турбины. Предполагается, что лектро создают шум только, когда включается
зажигание, но наш обладал высокочастотной дрожью.
Генри скользнула на сиденье водителя, а я положил Боба в кузов, пустой за и
сключением нескольких картин в рамах, составленных в ряды, и свернутых к
овров.
Потом я поднял тележку с Гомер в кузов и поставил между Бобом и его картин
ами.
Ц Давай убираться отсюда, Ц сказал я.
Может, во всем виновато мое богатое воображение, но мне показалось, что я с
лышу в отдалении рев сирен. Мы уже превратились в разыскиваемых преступн
иков Ц достаточно поговорить с копами в машине и увидеть тело и кровь на
верху!
Ц Я пытаюсь найти искатель, Ц объяснила Генри. Она изучала приборную до
ску. Ц Где же здесь искатель?
Ц Забудь об искателе, Ц посоветовал я. Ц Просто езжай на запад.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

После ленча… апреля 20… года те, кто впоследствии стал известен под назван
ием Александрийского Круглого Стола, собрались на свое первое совещани
е в сером конференц-зале обычного отеля при аэропорте. Там не было мебели
, кроме круглого дубового стола, окруженного довольно неудобными светлы
ми деревянными стульями, и телевизора с диагональю тридцать три сантиме
тра; экран оставался черным за исключением крошечного кружочка света в ц
ентре, будто его только что выключили.
Хоть имена и профессии участников не разрешалось упоминать из-за недрем
лющего ока деликт-машины, все же известно (и то, что вы читаете эти строки, п
одтверждает данный факт), что члены Круглого Стола представляли, прямо и
ли косвенно, все главные направления искусства (искусство речи, визуальн
ые искусства, музыку, фильмы и так далее), все континенты, если не языки (все
говорили на английском, хотя не для всех он был родным), и все «расы», если н
е этнические и религиозные группы. Чуть больше половины составляли мужч
ины, немного меньше Ц женщины. Присутствовало несколько стариков, неско
лько молодых людей, но большинство находились в среднем возрасте Ц на ш
ирокой равнине, на пересечение которой мы тратим большую часть своей жиз
ни.
Снова поднялся вопрос о присутствии александрийцев. Как может быть инач
е? Не поднять его Ц означало открыть недочет, о котором, вероятно, догадал
ся читатель: получается, что несколько участников либо принадлежали к се
кретному кругу александрийцев, либо активно симпатизировали различным
интернациональным подпольным александрийским организациям. Нерушима
я гарантия со стороны мистера Билла стала их единственной защитой от сме
ртного приговора, который распространили на всех (по крайней мере теорет
ически), в угоду «жертве» Дамарис.
В ответ мистер Билл включил телевизор, шепотом приказав: «Картинка». Тот
показал женщину в оранжевом комбинезоне, сидящую на металлической кров
ати в крошечной комнатушке, она смотрела прямо в объектив камеры. Женщин
а приветствовала Круглый Стол тихим, слегка хриплым голосом. И без того т
ихий зал погрузился в безмолвие. Ее голос узнавали не только по фильмам (п
ретерпевшим минутное возрождение), но и по суду. Участники совещания сог
ласились принять ее в качестве полноправного члена. Если у кого-то и имел
ись возражения, вслух они не прозвучали, потому что Дамарис могла слышат
ь абсолютно все. Однако она не могла видеть. Да и не особенно переживала. Т
ак было всегда. Звезда на сцене никогда не вглядывается в погруженный во
тьму театр.
Тюремная видеокамера не подчинялась Дамарис. Она располагалась в углу п
од потолком, недоступная, с маленьким, красным, никогда не мигающим огонь
ком. Мистер Билл затемнял экран в отеле по просьбе Дамарис, когда звезда п
ользовалась туалетом.
Больше половины членов Александрийского Круглого Стола (как его назвал
и впоследствии) оказались европейцами по рождению, образованию или приз
ванию (включая имевших африканскую или азиатскую внешность), и предрассу
док западничества стал темой первого совещания Ц в интересах большинс
тва «западных» членов стола. Первый вечер прошел в обсуждении проблемы,
если ее так можно назвать. Председательствовала сама Дамарис. Постанови
ли, что именно Запад изобрел и по всему свету распространил концепцию ис
кусства в сегодняшнем понимании, и именно Запад породил сопротивление, и
звестное под названием «александрийцы», таким образом, именно Запад обя
зан обеспечить миру процесс очищения, который,
по замыслу, должен положить конец перегрузке информацией, им же и выпуще
нной на свободу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27