– Сколько, Дэнси?
Она ответила, и Клинт чертыхнулся.
– Черт побери. Если бы я мог, я бы дал тебе эту сумму. Остается только одно. Я возьму несколько мулов из тех, что ты купила на прошлой неделе, отведу их в Нэшвилл и попробую там продать.
– Тебе не обязательно ехать. Билли и Роско смогут сделать это сами. – Дэнси не признавалась себе, но ей не хотелось отпускать Клинта в Нэшвилл. Там была Лайла.
– Им нельзя этого поручать, слишком рискованно. На прошлой неделе севернее Нэшвилла был еще один случай линчевания. Люди клана схватили двух негров, возвращавшихся после продажи урожая, выращенного на землях, которые раньше принадлежали белым. Негров ограбили и убили. Нет, я бы их не посылал. Да они и сами вряд ли согласятся. Со времени их поездки в Чаттанугу положение усложнилось.
Дэнси стало не по себе от мысли остаться одной ночью, хоть они с Клинтом открыто не спали вместе. Некоторые рабочие ночевали на конюшне, им просто некуда было идти, а она не хотела давать повода для сплетен. Нужно, чтобы ее уважали. Клинт приходил к ней не так часто, как им обоим хотелось, а только тогда, когда мог улизнуть незаметно из пристроенной комнатки, в которой он обитал, и прокрасться в хижину. И все же ей было спокойнее от сознания, что в случае чего достаточно крикнуть – и он услышит и придет на помощь.
Дэнси несколько смутили его заверения, что он не имел отношения к ночному появлению призрака Дули. Клинт считал, что гроза и разыгравшееся воображение породили эту смешную, на его взгляд, фантазию.
Но даже поверив, что он здесь ни при чем, Дэнси была убеждена: что-то или кто-то там все же был. И ей хотелось, чтобы Клинт находился рядом, если такое случится снова. Работники слишком суеверны, чтобы следить за призраком убитого солдата.
– Ну, если так нужно… – тихо сказала Дэнси, поежившись.
Раздосадованный и раздраженный не только необходимостью оставить ее, чтобы наскрести денег и оплатить долг, от которого он ее так настойчиво отговаривал, но и тем, что в округе становилось все опаснее и неспокойнее, Клинт выпалил:
– Знаешь, если бы ты приняла предложение Джордана, тебе бы не пришлось со всем этим возиться.
– О, тебя бы это устроило, да? – вспыхнула Дэнси.
Солнце нещадно палило. От пота жгло глаза, вся одежда на ней взмокла; надоедливые комары, жужжа, вились вокруг головы. Ужасное время! Меньше всего Дэнси была настроена выслушивать саркастические разглагольствования.
Клинт вскипел от ярости. Конечно, он этого не хотел, нет. Но, черт побери, он был взбешен!
– Вообще-то, было бы действительно здорово получить обратно свою землю, а не гнуть спину на тебя и на твои безрассудные затеи, ожидая, когда ты нахлебаешься по горло и поймешь, что не женское это дело управлять фермой, особенно такого размера.
– Ах, вот как? Думаю, на самом деле ты взбеленился потому, что жалеешь о своем согласии убраться отсюда ко всем чертям, если я докажу, что это мне под силу. Ты понял – я выиграю. Мы оба знаем, что у тебя нет прав на эту землю, поскольку дядя Дули хотел оставить ее мне.
– Это твоя версия.
Ядовито прищурясь и дрожа от ярости, Дэнси спросила:
– Значит, ты, Клинт Мак-Кейб, считаешь меня лгуньей?
– Никто, кроме тебя, не видел этого письма.
– Я же сказала, что его украли!
– Это ты так говоришь!
Они с бешенством смотрели друг на друга. Наконец Дэнси холодно бросила:
– Убирайся отсюда. Сейчас же. Сию минуту. Я прекрасно справлюсь без тебя.
Клинт поднял топор, собираясь вернуться к починке колеса, но вместо этого снова швырнул его на землю.
– Нет, на сей раз не будет по-твоему, Дэнси. Я беру тех мулов и еду продавать их в Нэшвилл. Мне не нужно, чтобы банк наложил арест на мое имущество, когда ты решишь собрать вещички и убраться отсюда. Уж будь уверена, Джордан попытается сделать что-нибудь в этом роде, несмотря на то, что право на эту землю все еще за мной. Да, – добавил он, – мне бы действительно полегчало, если бы ты вышла за него замуж.
– Это почему же? Чтобы ты мог привезти сюда свою шлюху? Ты ведь из-за нее так рвешься в Нэшвилл?
Его усы дрогнули, и он насмешливо поднял бровь.
– Вообще-то я об этом не думал, но раз ты мне напомнила, то да, это неплохая идея. Уж она-то не такой испорченный ребенок.
Клинт повернулся на каблуках и двинулся к конюшне.
– Черт тебя побери, Клинт Мак-Кейб, – процедила Дэнси сквозь зубы. – Надеюсь, ты никогда не вернешься!
– Не дождешься, голубушка.
Он шел развязной походкой и даже что-то насвистывал.
В этот момент Дэнси его ненавидела. Заносчивый, самодовольный, он просто ждет, когда она потерпит неудачу. И она, дура, пускала его в свою постель, когда ему только вздумается! Лайла хоть деньги брала за свои услуги, а она так глупа, что доставляла ему удовольствие бесплатно!
– Никогда больше! – вслух пообещала она себе, направляясь в хижину, чтобы приготовиться к предстоящему вечеру.
Работу нельзя было приостанавливать – если бы не это, она могла бы позволить себе снова занять у Джордана денег и выкупить землю. Но она боялась влезать в еще большие долги. Пока добыча живицы не приносила никакого дохода: ее было слишком мало для продажи, а чтобы собрать достаточное количество, потребуется немало времени. А до тех пор ей нужны были деньги не только на жалованье рабочим, но и на пропитание им и себе. Нет, в ближайшее время она никак не сумеет расплатиться с Клинтом за внесенные налоги.
Дэнси замедлила шаг. Плечи опустились, уныние охватило ее. Хоть этого и не хотелось признавать, но Клинт ей действительно очень дорог. Она же для него просто игрушка, и бессмысленно надеяться, что он будет когда-нибудь относиться к ней иначе.
Клинт Мак-Кейб не тот человек, который навсегда свяжет себя с одной женщиной… А Дэнси ни с кем не станет делить своего мужчину.
Дэнси как-то раскошелилась и купила себе красивое платье из тафты цвета спелого персика, надеясь, что когда-нибудь представится случай его надеть. Правда, вырез был глубже, чем хотелось бы, но в лавке это был единственный наряд, который оказался ей впору. Хотя вечер был теплым, она прикрыла обнаженные плечи шалью, маскируя декольте.
Повозка была слегка расшатана, Клинт как-то нашел ее брошенной в поле и починил. Джордан предлагал прислать за ней Габриеля, но Дэнси отказалась.
Эдди не было в гостиной, когда подали напитки. Передвигаясь в кресле-коляске, эффектный в своем белом костюме, Джордан объяснил, что мать все еще слаба.
– Может, ей пока нельзя вставать? – предположила Дэнси.
Он махнул рукой.
– Нет-нет! Ей будет полезно одеться и спуститься вниз. Молли ей помогает.
– Как – Молли вернулась?
– О да, она извинилась и пообещала, что больше такое не повторится.
– А матери действительно лучше?
– Намного! Доктор Каспер очень доволен тем, как идет выздоровление. Фактически, – он улыбнулся, – это была ее идея пригласить тебя сегодня.
Дэнси неуверенно покачала головой:
– Извини, Джордан, но мне как-то трудно в это поверить. Твоя мать терпеть меня не может, ты же знаешь.
Дэнси сидела на диване, и Джордан подъехал ближе, чтобы взять ее руки в свои.
– Мама никого терпеть не может, Дэнси. Но она ничего не может с нами поделать. Я сказал ей о том, как к тебе отношусь, – солгал он, – и о том, что намерен взять тебя в жены, и она понимает: с этим придется смириться. В конце концов, так и будет, поверь мне. Она очень расстроена из-за Клинта. – Джордан нахмурился. – Его присутствие здесь – это большое неудобство, поскольку напоминает людям, что в нашей семье есть предатель. Мать хочет, чтобы он уехал отсюда, тогда все об этом позабудут. А у меня свои причины хотеть его отъезда, – продолжал он печально, отпуская ее руки, чтобы взять очередной бокал с подноса у Габриеля. – Я не хочу, чтобы он вертелся возле тебя. Кстати, где он сейчас?
– Не знаю. – Дэнси ничего не хотела ему рассказывать о происшедшем.
– Это просто неприлично. Не сомневаюсь, другие тоже так считают, а я не хотел бы, чтобы пошли сплетни о женщине, на которой я собираюсь жениться.
– Я уже говорила тебе, – в тоне ее прозвучало раздражение, – что намерена устраивать свою жизнь и свои дела так, как сама хочу. И потом, я еще не готова даже помыслить о браке. Сколько раз я должна повторять, что хочу твоей дружбы и ничего более?
Джордан постарался ничем не выдать своих эмоций, просто вежливо кивнул, но в душе у него все клокотало от ярости. Он был уверен, что, если бы не Клинт, Дэнси с радостью приняла бы его предложение.
Тут Дэнси решила напомнить о том, что пора ужинать, иначе она не успеет вернуться домой засветло. Отказавшись от приглашения остаться на ночь, Дэнси подозревала – Джордан специально тянет время, рассчитывая, что гостья побоится ехать потемну. «Ничего, – подумала Дэнси и упрямо вздернула подбородок, – он убедится в своей ошибке».
Стол был очаровательно сервирован хрусталем и фарфором, который Эдди в свое время благополучно припрятала от янки. Дэнси до сих пор удивляло, как Мак-Кейбам удается жить в роскоши, когда все южане разорены и бедствуют.
Габриель и Молли, поддерживая Эдди с обеих сторон, помогли ей спуститься в столовую. Она шла, едва волоча ноги от слабости. На ней было кремовое шелковое платье, волосы были собраны в пучок. Бледная кожа лица казалась прозрачной в мягком сиянии свечей. Дэнси показалось, что Эдди выглядит слишком слабой, чтобы вставать с постели.
– Мисс Эдди, вы уверены, что достаточно окрепли, чтобы присоединиться к нам?
– Не могла бы – не пришла, – резко ответила больная. – У меня хватит своего ума решать, что мне по силам, а что нет.
– Если вы почувствуете себя плохо и захотите вернуться к себе, мы поймем, – осторожно заметила Дэнси.
Эдди бросила на сына сердитый взгляд. В доме чуть крыша не слетела, когда он объявил, что приглашает Дэнси О'Нил на ужин. Но Джордан поклялся, что, если мать не будет вести себя прилично, он отвезет ее в больницу в Нэшвилл, как настаивал доктор Каспер. Этого Эдди не могла допустить. Старуха была очень слаба и понимала, что пока полностью во власти сына. Но когда поправится, Бог свидетель, он сильно пожалеет об этом. Впрочем, она кое-что придумала, чтобы вечер не стал для нее полным поражением.
Эдди почувствовала, как Джордан легонько толкнул ее под столом, и послушно следовала его инструкциям.
– Я хотела поблагодарить тебя за заботу обо мне.
Сын снова толкнул ее.
– Спасибо за кофе, – Эдди вспыхнула и предостерегающе взглянула на сына. С нее довольно. Она и так слишком далеко зашла, и…
Он толкнул ее еще сильнее.
– И я приношу свои извинения, – пробормотала она, потянувшись за бокалом и делая глоток, прежде чем выдавить из себя следующие слова, – мне не следовало говорить того, что я сказала, когда приезжала к тебе.
Дэнси была так благодарна Эдди за ее извинения, что не замечала нарастающей напряженности и счастливо защебетала:
– О, мисс Эдди, мне очень приятно это слышать. Клинт работает на меня, как все остальные, и…
Эдди взорвалась, как от удара:
– Не смей произносить это имя в моем доме!
Несмотря на слабость, охватившую ее. Эдди так хлопнула по столу руками, что расплескала свой бокал. На белоснежной кружевной скатерти расплылось темно-красное пятно.
– Он трус! Предатель! Лжец и потаскун. Он не мой сын, и никогда им не был.
– Мама, хватит, – Джордан стукнул по столу с такой силой, что опрокинул и свой бокал, и бокал Дэнси.
Девушка вскочила, оттолкнув стул, чтобы спасти свое единственное приличное платье.
– Я не намерен терпеть такую грубость, мама, – прорычал Джордан, забывая на мгновение о Дэнси.
– Имей в виду, я еще хозяйка в этом доме, несмотря на то, что перенесла болезнь. И ты в этом убедишься. Я могу лишить тебя наследства и вышвырнуть отсюда пинком под зад, как его , – выпалила Эдди. Ей стало хуже, и она схватилась руками за край стола. – Мало того, что мне приходится унижаться и просить прощения, так я еще должна сидеть и слушать, как эта штучка поет дифирамбы какому-то отщепенцу!
Когда они оба начали кричать друг на друга, Дэнси, пятясь, выскользнула из комнаты. Джордан говорил что-то о том, как мать подавляла его всю жизнь, но с этим теперь покончено. Эдди визжала нечто нечленораздельное. Молли и Габриель бросились на крик: Габриель – прибрать на столе, а Молли – чтобы отвести Эдди наверх в постель.
Когда Джордан заметил, что Дэнси исчезла, она уже вышла из дома, забралась в повозку и стегнула лошадей, пустив их в галоп.
Отъехав подальше, она придержала лошадей, и они пошли ровной рысью. Под сенью нависших над дорогой деревьев легли густые, зловещие тени. Дэнси поняла, что просчиталась, определяя время, когда стемнеет.
Чтобы отвлечься от нарастающей тревоги, Дэнси начала вспоминать этот неприятный вечер. Она была расстроена тем, что Эдди взорвалась, но не особенно удивилась. Потрясло поведение Джордана. Она всегда считала друга терпеливым и внимательным, но сегодня увидела его с другой стороны. Вероятно, Клинт прав. Ей не следовало брать у Джордана в долг… Но ведь иного выхода не было!
Теперь ее удручала недавняя перепалка с Клинтом. Наверняка она сама послала его в объятия Лайлы Коули.
С глубоким вздохом Дэнси решила, что день был ужасный и, слава Богу, что он уже кончается. Только бы благополучно добраться домой…
В сгущающихся сумерках Дэнси не сразу заметила двух всадников, преградивших ей дорогу. Она чуть не вывалилась из повозки, когда лошади резко остановились.
– Послушайте, что вы себе позволяете?.. – гневно начала она и в ужасе замерла, увидев маски, скрывающие лица обоих.
Она протянула дрожащую руку за пистолетом. Он лежал под шалью, соскользнувшей с плеч, когда она в спешке уезжала.
– Убирайтесь с дороги, а не то, предупреждаю…
Оба всадника запрокинули головы и издевательски рассмеялись. В этот момент еще один бандит вскочил в повозку, сгреб Дэнси в охапку и повалил назад.
– Где твой кошелек, крошка? Мы слышали, у тебя куча денег, раз ты купила земли того предателя.
Дэнси тщетно пыталась освободиться. Грабитель крикнул своим дружкам:
– Обыщите повозку. Если не найдете сумку, мы обыщем ее саму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39