Все, что мог сделать Феликс, – это упросить, умолить их довести процессию до ранчо.
Ему все еще было не по себе, так что пришлось отказаться от быстрого бега. Поэтому вместо двух дней дорога заняла почти четыре. К счастью, они запаслись провизией и ни в чем не нуждались. Вечером вставали лагерем под открытым небом. Седла служили подушками, а кожаные попоны note 238 Note238
Попона – покрывало для лошади.

– одеялами.
На исходе четвертых суток путешественники неожиданно увидели впереди просторный дом.
– Ранчо, – сказал пеон и стегнул лошадь. Она пустилась в галоп.
Не прошло и пяти минут, как ускакавший вернулся в сопровождении очень симпатичного, седого, бородатого мужчины лет пятидесяти, одетого в элегантный костюм белой фланели. На голове его красовалась широкополая шляпа.
– Сеньор Рафаэль Кальдерон, – объявил пастух, учтиво поклонившись.
– Добро пожаловать, чувствуйте себя как дома, – произнес владелец ранчо на чистом французском языке.
Теперь пришла пора Феликсу вмешаться в разговор.
Он от себя и от имени своих друзей поблагодарил хозяина дома за приглашение и выразил удивление по поводу его чистейшего французского.
Дон Рафаэль объяснил: пеон рассказал ему, что гости – французы. Что же касается самого Кальдерона, то он учился во Франции, считает эту страну второй родиной и безмерно рад прийти на помощь своим почти что соотечественникам.
Внешность бакалейщика, конечно, заинтриговала ранчеро. Но, как человек воспитанный, он не показал виду и ни о чем не спросил, ожидая, что гость сам рано или поздно все расскажет.
После обильного ужина Феликс в подробностях поведал Кальдерону всю свою долгую историю, начиная со встречи с английским крейсером и кончая побегом из Диаманты. Любопытство дона Рафаэля было полностью удовлетворено.
– Вижу, месье, что вы больны, очень больны, и, если пожелаете остаться у меня – я был бы несказанно рад. Хотя в округе и нет врача, пошлем за доктором Руизом. Он, возможно, поможет. Не отказывайте мне, ради Бога. Примите приглашение. Очень меня обяжете. Ну, а если нет и захотите все-таки отправиться в Буэнос-Айрес, помогу вам добраться и туда.
– Однако, месье, мне кажется, что до столицы Аргентины еще далеко.
– Ближе, чем вы думаете.
– Мы не имеем ни малейшего понятия о том, где находимся.
– Как раз в месте слияния рек Корумба и Паранаиба.
– А где же Гояс? note 239 Note239
Гояс – город в Бразилии.


– Милях в пятидесяти отсюда.
– Вот это сюрприз!
– Ничего удивительного! Вы шли наугад. Почему бы вам было не прийти сюда? Итак. Если хотите попасть в Буэнос-Айрес, нет ничего проще. Завтра отходит один из моих кораблей с грузом арахиса и воловьих шкур. Он останавливается в Санта-Мария, в Коринту и в Парана note 240 Note240
Санта-Мария, Коринту, Парана – города в Бразилии.

. В Парана можете пересесть на пароход, что курсирует до Буэнос-Айреса и обратно. Отсюда до Парана две тысячи километров.
– Две тысячи! – прервал Феликс.
– Точно! Мой корабль делает в среднем триста миль в день. Так что это дело какой-нибудь недели. Из Парана до Буэнос-Айреса четыреста километров… Небольшая морская прогулка. Что касается денег, то об этом не беспокойтесь. Это вопрос второй.
– Не понимаю…
– Я дам вам взаймы под честное слово ту сумму, какая понадобится. По приезде в Буэнос-Айрес телеграфируйте в Европу и попросите вашего банкира в Париже связаться со мной. Вот и все. В Буэнос-Айресе есть отличные врачи, которые учились в Европе. Это настоящие ученые.
– Мне, право, неудобно. Вы так хлопочете…
– Разве то, что вы называете хлопотами, неестественно? Не лишайте меня удовольствия оказать услугу французам. В Аргентине, кстати, у вас будет много соотечественников. Я назову некоторых. Это друзья, настоящие друзья. Они помогут. Итак, решайте, как поступить: остаться здесь на месяц и ждать следующего судна или ехать завтра же?
– Как ни приятно мне ваше общество, вынужден отказаться от него, ибо чувствую себя все хуже. Кроме того, хотелось бы побыстрее связаться с семьей.
– Все это понятно. Значит, вы едете завтра! Я не в силах задержать мой корабль, он должен встретиться с пароходом. А то бы обязательно упросил вас побыть здесь хотя бы несколько дней. Вы не можете, как, впрочем, и ваши друзья, оставаться в таком облачении. В моем магазине есть все, необходимое: белье, одежда, обувь и т.д. Возьмите и ткани, и все, что понравится – отблагодарите ваших индейцев за их преданность. Теперь о деньгах. Как вы полагаете: хватит ли вам двадцати тысяч франков?
– Что вы! Двадцать тысяч!.. Это слишком много!
– Договорились. Двадцать тысяч наличными, и еще столько же – векселем note 241 Note241
Вексель – обязательство об уплате определенной суммы.

. Оплатит мой банкир.

* * *

Благородство и дружеская расположенность Кальдерона не имели границ. Однако время не терпит. Нужно прощаться. Паталосы были наверху блаженства. Им достались ножи, сабли, топоры, рыболовные снасти, зеркала, пилы и еще множество ценных вещей. Они уходили восвояси, славя Лазурного Бога.
Генипа загрустил. Бедняга никак не мог решиться сказать спутникам последнее прощай. Ведь он полюбил их всем сердцем. Но надо было идти с паталосами, охранять золото. Друзья обещали скоро вернуться, и это немного успокоило индейца. Пожав всем руки, расцеловавшись с каждым, Знаток кураре, понурив голову, присоединился к паталосам. Рядом с ним по-прежнему был его пес, которого за минуту до того Ивон обнимал и целовал со слезами.
– До свидания, Генипа! До скорого свидания!
Друзья тепло попрощались с доном Рафаэлем, и корабль ушел.
Через девять дней Беник, Ивон, Жан-Мари и Феликс сошли на берег в Буэнос-Айресе.
Была глубокая ночь. Синий человек, не в состоянии даже смотреть по сторонам, ничем не интересуясь, едва смог добраться до отеля. Благо в темноте его никто не видел.
На следующее утро он отправил Жана-Мари на телеграф с двумя депешами. Первая гласила:
«Обертен. Улица Ренар. Париж.
«Дорада» потерпела крушение. Чек потерян. Очень болен. Без средств в Буэнос-Айресе. Предупредите отца. Приезжайте, если возможно, с первым же кораблем.
Феликс Обертен.
Отель «Де Монд», Буэнос-Айрес».
Вторая телеграмма была адресована главному банкиру фирмы.
«Банкир Ферран. Улица Тэбу. Париж.
Потерпел крушение. «Дорада» погибла. Перешлите сорок тысяч франков банкиру Пересу, Буэнос-Айрес.
Феликс Обертен».
Спустя час Жан-Мари возвратился с растерянным видом.
– Бумажные души! Мошенники! Воры! Крысы!
– Что случилось, что случилось?!
– Они взяли с меня пятьсот франков!
– Святая Дева! Десять франков за слово!
– Десять франков! Надо же так бесстыдно обирать ближнего!
– Напротив, друг мой! Подумайте только о том, сколько стоит провести кабель под водой. Ведь телеграммы придут во Францию через каких-то несколько часов…
– О! Несколько часов!
– Ну, пусть даже день… Все равно это непостижимо. За все нужно платить.
Действительно, на следующий день огромный негр в безукоризненном черном костюме и белоснежном галстуке принес Синему человеку два конверта.
Феликс дрожащими руками вскрыл их, пробежал глазами, вскрикнул, охнул и стал темно-каштанового цвета.
– Черт побери! – закричал Беник. – Патрон опять стал черным! Там что-то не так!
– Возьмите, читайте! – прошептал больной упавшим голосом.
Боцман схватил листки бумаги, подозвал Ивона и Жана-Мари и медленно прочел:
«Обертен, отель „Де Монд“, Буэнос-Айрес.
Финансовая катастрофа. Фирмы Обертенов нет. Все продано. Мадам Обертен у родителей. Долги погашены.
Кассир Мюло».
– Банкрот!.. Банкрот! Я погиб, друзья мои!
– Но вы забываете о кубышке, спрятанной у паталосов. Месье Феликс, у нас же есть кубышка.
– Нет, нет! Я отказываюсь! Слышите?
– Посмотрим! А что в другой телеграмме?
«Обертен, отель „Де Монд“, Буэнос-Айрес.
Фирма ликвидирована. Ваш отец ссужает вам двадцать тысяч. Послали Пересу. Возвращайтесь. Ваше присутствие необходимо.
Банкир Ферран».
– Месье Феликс! Это еще полбеды. Фирма тонет. Но вы на берегу. Милое дело! У вас новое состояние. Если я правильно понял, долги удалось оплатить. То есть честь ваша спасена. Да к тому же есть двадцать тысяч для месье Кальдерона.
– Да, Беник, это единственное, что меня утешает. Честь спасена!


ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ЮНГА ИВОН

ГЛАВА 1


В больнице. – Доктор Роже. – Цианоз note 242 Note242
Цианоз – синюха, болезненное посинение кожи при некоторых заболеваниях.

. – Ответьте, больной! – Сложный диагноз note 243 Note243
Диагноз – определение характера и существа болезни на основании обследования больного.

. – Доктор рисует на рубашке. – Симптом note 244 Note244
Симптом – проявление, признак какого-либо явления, болезни.

. – Почему и каким образом Феликс Обертен посинел. – Тет-а-тет. – Урок физиологии. – Алая и темная кровь. – И вновь англичане!

– Итак, вас зовут Феликс Обертен и вы родом из Франции?
– Меня действительно зовут Феликс Обертен, и я действительно француз.
– А вот английский посол иного мнения.
– Месье, англичане – негодяи и, что еще хуже, идиоты. Любой нормальный человек по моему акценту note 245 Note245
Акцент – своеобразное произношение, свойственное говорящему на чужом языке или диалекте.

сразу догадается, что имеет дело с уроженцем Центральной Франции. Англичанин, как бы ни старался, никогда не сможет говорить как я, он просто не знает наших орлеанских словечек и выражений. Никогда не сможет!
– Действительно, как парижанин, не могу с вами не согласиться. Но оставим этот разговор. Я врач, а вы мой пациент. Прошу вас, чистосердечно отвечайте на вопросы. Вам тридцать два года?
– Да, месье.
– Много болели в детстве?
– О нет, месье! Я был на редкость крепким ребенком и пяти минут, кажется, не хворал.
– Странно. Ваши родители живы?
– Да, и тоже абсолютно здоровы.
– Отчего умерли их родители?
– Должно быть, от какой-нибудь болезни. Им было за восемьдесят.
– Прекрасно. Итак, коллеги, приступим к осмотру больного. Будьте предельно внимательны, проявите самостоятельность, постарайтесь поставить собственный диагноз. Правда, задача эта не из легких. Обратите внимание: не только щеки, ноздри, губы и пальцы совершенно синие, но и все тело, лицо, руки, ноги. В чем же причина? Это не густой и темный оттенок, какой бывает при холерном цианозе. Здесь скорее голубизна, лазурь…
Рядом с профессором, с любопытством рассматривавшим бакалейщика, стояла группа молодых студентов в белых халатах с треугольными нагрудниками и рассованными по карманам ножницами и пинцетами. Студенты смотрели то на профессора, то на больного. Многие что-то аккуратно записывали. Сам Феликс Обертен, лежавший на больничной койке, проявлял полное безразличие к словам профессора.
Время от времени появлялась монахиня. Она медленно и плавно скользила по паркету, словно по льду, останавливаясь, складывала на груди руки и дарила больному добрый, сочувственный взгляд.
Монахиня бледная, как ее капор note 246 Note246
Капор – детский или женский головной убор с завязками.

, вот уже тридцать часов не отходила от пациента. Его привезли в госпиталь без сознания, едва ли не при смерти. Самоотверженная сиделка была счастлива, что жизнь возвращается к несчастному.
Врач, еще молодой человек, лет тридцати пяти – тридцати восьми, крупный, высокий, с голубыми глазами, светлыми волосами, седеющими на висках, объяснялся, как мог заметить уважаемый читатель, по-французски.
Доктор Роже был родом из Парижа. Он приехал в Буэнос-Айрес note 247 Note247
Буэнос-Айрес – столица Аргентины.

восемь лет назад, чтобы изучать на месте желтую лихорадку. Обширные познания, бескорыстие, приветливость снискали ему всеобщее уважение. Несмотря на скромность и даже некоторую застенчивость, врач быстро занял видное положение. Лечение, назначенное им, неизменно давало положительные результаты. Имя Роже стало весьма популярным. Его клиентура note 248 Note248
Клиентура – постоянные заказчики, покупатели, вкладчики.

все увеличивалась, а состояние росло. Научная работа успешно продвигалась и возвращение во Францию откладывалось со дня на день, из месяца в месяц и, наконец, из года в год. Молодой человек никак не мог решиться покинуть благодатный край, где все сулило блестящую карьеру.
Доктор Роже нередко помогал своим соотечественникам.
После смерти надзирателя городских больниц это место по конкурсу досталось ему, и с тех пор Буэнос-Айрес окончательно стал его второй родиной, хотя сердцем и душой профессор не переставал оставаться французом.
В Буэнос-Айресе было много французов. Некоторые фантастически богаты, но большинство вело скудное существование. Положение эмигрантов, увы, ненадежно.
Итак, Роже стоял у изголовья Синего человека, чья таинственная болезнь пробудила любопытство ученого и стремление во что бы то ни стало разгадать загадку.
– Господа! – обратился он к студентам. – Для начала, что такое цианоз? Главный симптом этой болезни – изменение цвета кожи, синюшность. Существует несколько причин, порождающих цианоз. Не все они известны. Но, как утверждает мой коллега профессор Жакку, одна из возможных причин – нарушение деятельности сердца. Известно, что в процессе кровообращения note 249 Note249
Артериальное и венозное кровообращение – движение крови по кровеносным сосудам: по венам, по направлению к сердцу, и по артериям, от сердца ко всем другим органам.

, обусловленного главным образом сокращением сердца, участвуют артериальная кровь – алая и венозная – темная. Цианоз – это результат эндокардита note 250 Note250
Эндокардит – воспаление внутренней оболочки сердца.

или миокардита note 251 Note251
Миокардит – воспаление сердечной мышцы.

. Цианоз наблюдается также у детей, родители которых страдали пороком сердца или болезнью легких. Но все эти причины в данном случае исключены. У родителей нашего больного было отменное здоровье, а бабушка и дедушка дожили до почтенного возраста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61