https://wodolei.ru/catalog/unitazy/Roca/
VadikV
41
Тия Дивайн: «Желанная»
Тия Дивайн
Желанная
OCR Roland; SpellCheck САД
«Желанная»: АСТ; Москва; 2005
ISBN 5-17-029652-5
Аннотация
Мужчины называли Дейн Темплто
н холодной кокеткой, разбивающей сердца, Ц и были недалеки от истины. Но т
еперь прекрасная южанка встретила, наконец, равного противника Ц мужес
твенного Флинта Ратледжа, наследника семьи, вот уже много лет враждующей
с Темплтонами. Казалось бы, Дейн должна ненавидеть этого мужчину, а он Ц
равнодушно презирать ее... Но ненависть и презрение Ц лишь пламя, в которо
м разгорается страсть. Безумная, неистовая, сметающая все на своем пути!..
Тия Дивайн
Желанная
Пролог
Плантация Оринда , Луизиана ,
весна 1854 года
Еще клубился утренний туман, когда сквозь его клочья, из-за завесы «ведьм
иных волос», заслонявших собой вид на береговую линию, появилась она.
Ее появление было столь неожиданным, что показалось сном. Он и понятия не
имел, кто она такая. Она не была похожа ни на кого из виденных им доселе, но б
ыла именно такой, как в его мечтах выглядела женщина, которую он всегда хо
тел.
Она была красива. Ее тело, казалось, срослось с телом коня. Рука незнакомки
держала поводья с уверенной мягкостью. Промокшая насквозь тонкая юбка п
лотно облепила ноги, крепко сжимавшие круп коня. Золотые волосы развевал
ись у нее за спиной. Любой мужчина мечтает о такой женщине. Но если такая к
расотка попадается ему на пути, то она становится мукой, терзающей сердц
е и душу.
Может, все это ему привиделось?
Он медленно двигался среди толстых стволов деревьев, обросших мхом, несм
ело приближаясь к ней. Наблюдал за каждым ее движением с почтительным во
схищением. Не успел конь остановиться на лужайке перед домом, как она спр
ыгнула на пожелтевшую траву и замерла, глядя на облупившийся фасад Оринд
ы.
Она была очень мила. Точеный профиль, розовая кожа, пронизанная розовато-
серым светом раннего утра. Выражение лица Ц воплощенная скорбь. Так смо
трят на медленно умирающего близкого человека. Все было именно так, как е
му грезилось: женщина его мечты должна была чувствовать ту же щемящую бо
ль при виде Оринды, которую испытывал он, когда вернулся сюда через двадц
ать лет скитаний.
Она начала медленно подниматься к вершине холма, на котором стоял дом с о
блупившимися колоннами, которые, словно множество часовых, окружили его
со всех сторон. Когда-то они служили украшением круговой веранды.
Оринда не была тем имением, которое могло бы принадлежать обедневшему от
прыску знатного рода, стремящемуся вернуть семье былое благосостояние
путем удачного брака. Этот некогда роскошный дом был тем уютным гнездом,
о котором он грезил всякий раз, когда думал о возвращении сюда. И вот тогда
, когда женщина его мечты взошла на веранду и опустилась в кресло-качалку
, задумчиво глядя на восток, туда, где над бухтой поднималось солнце, он по
думал о том, что именно так должна проводить утро та, что приходила к нему
во сне.
Он приближался к ней медленно, крадучись, словно боялся вспугнуть. Она си
дела неподвижно, сложив на коленях руки. Все в ней дышало покоем, и лишь гл
аза цвета синего утреннего неба сияли жизненной энергией.
Он слышал ржание коня и щебетание птиц, он вдыхал запах земли, покрытой мх
ом, и этот аромат казался ему необыкновенно чувственным и таинственным,
сродни той тайне, что была заложена в женщине, сидящей в кресле.
Во сне ему достаточно было лишь сделать шаг, и она поднялась бы ему навстр
ечу без слов. Он молча обнял бы ее, объял собой ее красоту и юность. И никогд
а бы с ней не расставался.
Но он не шевелился, боясь нарушить гармонию этого чудесного мига. Она дов
ольно долго сидела неподвижно. Словно античная статуя, сходство с которо
й ей придавало еще и то, что влажная ткань платья облепила крепкое тело. Жи
ли в ней лишь синие глаза.
Солнце поднималось все выше. Жара нарастала. Он продолжал смотреть на не
е в тишине, нарушаемой теперь лишь жужжанием вездесущих насекомых. Сколь
ко прошло времени? Теперь она вызывала любопытство Ц неподвижность поз
ы лишь подчеркивала ее напряженность. Чем объяснить такую странную пасс
ивность? Будь она здесь впервые, скорее всего ей захотелось бы обойти дом,
разведать то, что здесь происходит. Напрашивался единственный вывод: она
приходила сюда и раньше, возможно даже, бывала здесь каждый день.
Он и сам вернулся сюда чуть больше недели назад и никуда не отлучался, раз
ве что купить провиант и послушать местные сплетни. Он был уверен, что ник
то здесь не помнит Флинта Ратледжа, несчастного отщепенца.
О Клее Ратледже продолжали говорить как об убийце.
Прошло шесть месяцев, как отца не стало, а братец Клей купался в деньгах та
к, будто семейное достояние лилось из рога изобилия и никогда не могло ис
сякнуть. Именно его расточительство продолжало давать повод для сплете
н. Слухи, что годами расползались по округе, приняли зловещий оборот посл
е убийства отца собственным сыном из-за рабыни Мелайн. Клей убил своего р
одителя, и мужская честь была отомщена.
Флинт едва избежал искушения покинуть Оринду. Уйти не оглянувшись, как о
н это сделал двадцать лет назад. И до сих пор он не мог решить, как ему посту
пить. Но сегодня утром, подвергнутый иному искушению, он уже не считал отъ
езд хорошей идеей. Однако когда воспоминания покинули его, уступив место
настоящей реальности, Флинт знал наверняка Ц воображение сыграло с ним
злую шутку.
Женщины не было, а кресло продолжало качаться, должно быть, от весеннего в
етерка.
Кто-то наблюдал за ней.
Она сидела, замерев от напряжения. Она была уверена, что за ней наблюдает К
лей, готовый появиться здесь в любую минуту. В это время и на этом месте он
и обычно тайно встречались. Они соблюдали осторожность, дабы ее отец нич
его не узнал. Она тщательно рассчитывала время, и к тому моменту, когда раз
давался его хрипловатый, возбуждающий голос, успевала сомлеть от приятн
ого предвкушения. Вот-вот он нарушит тишину, шепотом позвав ее по имени.
Ее душа, ее тело под тонким покровом влажных одежд томились ожиданием.
Клей... Они знали друг друга целую вечность. Сошлись тайно, восстав против
своих семей, против тех запутанных отношений, что сложились между ними в
от уже многие годы.
Но ни репутация, ни нарушение запретов, ни недавний скандал Ц ничто боль
ше не имело значения. Кроме разве того, что он хотел ее, и она могла повелев
ать им. Она имела то, о чем могла лишь мечтать самая красивая девушка из тр
ех окрестных графств, Ц Клей Ратледж был без ума от нее.
Смятение нарастало, кто-то скрывался в тени, и она больше не была уверена
в том, что это Клей. Не в его правилах было так затягивать начало свидания.
Он не отличался терпением, он привык получать то, что хочет, немедленно. У
него не было лишнего времени.
И у нее его тоже не было. Она сидела, сжав руки на коленях. Влажная ткань хол
одила кожу и сердце. Она скорее почувствовала, чем поняла, что Клея здесь н
ет. Клей не придет. Но сегодня она не спустит ему с рук. Слишком плохо склад
ывались дела в Монтелете. Пора действовать.
Она готова была предложить Клею очевидное решение. Но его нет...
Хотя как это похоже на Клея. Он чуял опасность как зверь. Он умел обходить
капканы и искусно сплетенные ловушки, ускользал от опасности с легкость
ю и проворством утреннего ветерка. Поэтому он избегал и ее, поджидая, пока
она остынет. Тогда он смело мог бы приблизиться к ней, не опасаясь проявле
ния недовольства.
Он был таким проницательным. Умел распознавать ее душевный дискомфорт с
расстояния сотни шагов, а то и больше. И к тому же он был таким капризным Ц
испорченный ребенок, который привык, чтобы все было так, как он хочет.
Ну что же, для Клея Ратледжа настало время повзрослеть. Она неслышно подн
ялась с кресла и крадучись прошла в дом.
В доме кто-то жил. В гостиной перед камином был расстелен спальный мешок с
седлом вместо подушки. На очаге стоял кофейник, жестяная сковорода, круж
ка, тарелка и кое-какая другая кухонная утварь. На обитом муслином диване
лежала аккуратно сложенная стопка одежды.
Она не могла бы сказать, Клей ли жил в Оринде или кто-то другой. Дом не запир
ался. Но Оринда принадлежала им: в этих пахучих комнатах, в спальнях этого
дома Клей затеял с ней игру, сулящую открытия, кульминацией которой долж
но стать что-то необыкновенное. Она испытывала досаду и гнев. Гнев из-за т
ого, что не могла заставить его поступать так, как хочет, и еще, быть может, о
ттого, что была недостаточно хороша для него.
Она, Дейн Темплтон, недостаточно хороша для него?!
Дейн изо всех сил пнула спальный мешок.
Она недостаточно для него хороша? Он предпочел бы одну из этих тепличных
девиц, закатывающих глазки и обмахивающихся веером, тех, что в простоте и
слова не скажут?
Что-то стукнулось об пол, что-то, завернутое в одеяло. Она нагнулась, чтобы
посмотреть. Ружье!
Ружье?
Зачем Клею понадобилось ружье? Она машинально вскинула оружие на плечо.
Уж она-то знала, что делать с ружьем, если оно попало ей в руки.
«Пожалуй, я слишком для него хороша, вот!»
Дейн проверила, заряжен ли мушкет. И заряжен и отлажен на славу! Прекрасно
е средство для того, чтобы выйти на охоту за негодяем, который посмел зама
нить в Оринду другую женщину, чтобы заниматься с ней любовью.
Дейн подошла к окну и откинула занавеску. Она не увидела ничего, кроме неу
хоженной лужайки, спускавшейся к воде. Он был где-то там. Она точно знала. И
она знала, как обращаться с тем, на кого охотишься. Надо быть посообразите
льнее, побыстрее и сначала стрелять, а потом задавать вопросы.
Вот так надо обращаться с Клеем!
Вблизи дома росли деревья. Дейн была так стройна, что запросто могла прят
аться за толстым стволом и, перебегая от дерева к дереву, оставаться неви
димой. Двигаться ловко и неслышно она умела.
Чертов Клей, будь ты неладен...
Она обогнула заросли, бывшие когда-то садом. Прислушалась.
Жар начал подниматься от земли, струясь зыбкой дымкой. Дышать было нечем.
Платье все еще липло к телу. Мушкет становился тяжелее с каждой минутой. В
оздух казался густым и вязким Ц чтобы поднять оружие, приходилось преод
олевать немалое сопротивление. Но бросить ружье она не имела права. Она д
олжна была разобраться с Клеем. Он должен заплатить за то, что вытворял вт
айне от нее. Она разрядит мушкет и отправит его вероломную душу прямиком
в ад. Проблема разрешится!
Тишина действовала на нервы. Жара нарастала.
Давно надо было вернуться в Монтелет. Но она продолжала движение, ступая
легко и уверенно, к дальнему краю дома, выходящему не на воду, а во двор, где
располагался амбар. И там она застала его. Он стоял к ней спиной Ц голой с
пиной, Ц засунув голову в бочку с водой.
Отлично! Дейн могла бы пнуть его в зад. Так, для предупреждения.
Клей? Он не был таким высоким и мускулистым.
Она прикусила губу, глядя, как незнакомец поднял голову и потянулся заго
релым телом, отряхнулся от воды с удовольствием и грацией дикой кошки. И т
ут он обернулся.
С бьющимся сердцем она прижалась к стволу.
О Боже... Не Клей!
Кто же тогда?
Дейн испугалась не на шутку. Этот человек был так близко Ц достаточно пр
отянуть руку, и он бы схватил ее.
Она бочком зашла за дерево. Все, теперь в безопасности.
Он стянул с себя все до последнего и принялся энергично растирать тело.
Боже мой!.. Его тело...
Оно было таким смуглым Ц ничего общего с Клеем, который мылся лишь у себя
в комнате и никого к себе не допускал. Даже в самых рискованных любовных и
грах он не снимал с себя ни единой из своих безукоризненных тряпок...
Так много волос Ц вся грудь, и предплечья, и ноги, вокруг и вниз от крепких
ягодиц...
Как все это волнительно, как отлично от того, к чему она привыкла... Эти руки
Ц сильные, с крупными умелыми ладонями, быстрыми и точными движениями, р
астиравшими тело.
Пусть повернется!..
Ноги у Дейн подкосились, руки дрожали так, что она боялась уронить ружье.
Пусть повернется!..
Ей надо было знать. Это было мужским обещанием и женским страхом. Именно э
то Клей отказывался перед ней демонстрировать. «Это, Ц сказал Клей, Ц со
храняется для жены и припасается для шлюхи». А Клей так и не смог назвать н
и той, ни другой.
А Дейн надо было понять, что это за реликвия Ц одновременно священная и б
огохульная.
Пусть повернется!..
Она затаила дыхание в тот момент, когда незнакомец медленно повернулся в
профиль. Она смогла заметить линию его бедра и то место, где оно соединяло
сь с мускулистой ногой. Мужчина начал нещадно тереть свою волосатую груд
ь, захватывая участок плоского живота, все ниже и ниже.
Она прикусила губу. Во рту пересохло. Вот-вот откроется последняя тайна е
го тела.
Пусть повернется!
Он зажал мочалку между ног, нежно намылил самую интимную часть тела. Дейн
отчего-то остро почувствовала удовольствие. И когда незнакомец обернул
ся, она решила, что сердце ее сейчас перестанет биться.
Он был отчаянно хорош собой, с фигурой, достойной античного героя, Ц широ
кие плечи, узкие бедра. Завитки волос ласкали каждый дюйм его тела, треуго
льником спускаясь вниз, туда, где находилась самая главная его часть Ц т
о, что должно быть твердым. Но сейчас там не было и намека на то, как быстро о
н может отвердеть и увеличиться в размерах силой одной лишь мысли.
Дейн все про него знала. Знала, как он ведет себя, когда эмоции мужчины вых
одят из-под контроля. И все из-за того, что он не в силах устоять перед иску
шением, которое представляет женская плоть. Клей называл ее Евой, разруш
ительницей, искусительницей, толкавшей его на все тяжкие, заставляющей з
абыть всякие ограничения, все нормы морали.
Как же такое возможно, чтобы один поцелуй превращал ее в желе, а его делал
твердым как камень?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
41
Тия Дивайн: «Желанная»
Тия Дивайн
Желанная
OCR Roland; SpellCheck САД
«Желанная»: АСТ; Москва; 2005
ISBN 5-17-029652-5
Аннотация
Мужчины называли Дейн Темплто
н холодной кокеткой, разбивающей сердца, Ц и были недалеки от истины. Но т
еперь прекрасная южанка встретила, наконец, равного противника Ц мужес
твенного Флинта Ратледжа, наследника семьи, вот уже много лет враждующей
с Темплтонами. Казалось бы, Дейн должна ненавидеть этого мужчину, а он Ц
равнодушно презирать ее... Но ненависть и презрение Ц лишь пламя, в которо
м разгорается страсть. Безумная, неистовая, сметающая все на своем пути!..
Тия Дивайн
Желанная
Пролог
Плантация Оринда , Луизиана ,
весна 1854 года
Еще клубился утренний туман, когда сквозь его клочья, из-за завесы «ведьм
иных волос», заслонявших собой вид на береговую линию, появилась она.
Ее появление было столь неожиданным, что показалось сном. Он и понятия не
имел, кто она такая. Она не была похожа ни на кого из виденных им доселе, но б
ыла именно такой, как в его мечтах выглядела женщина, которую он всегда хо
тел.
Она была красива. Ее тело, казалось, срослось с телом коня. Рука незнакомки
держала поводья с уверенной мягкостью. Промокшая насквозь тонкая юбка п
лотно облепила ноги, крепко сжимавшие круп коня. Золотые волосы развевал
ись у нее за спиной. Любой мужчина мечтает о такой женщине. Но если такая к
расотка попадается ему на пути, то она становится мукой, терзающей сердц
е и душу.
Может, все это ему привиделось?
Он медленно двигался среди толстых стволов деревьев, обросших мхом, несм
ело приближаясь к ней. Наблюдал за каждым ее движением с почтительным во
схищением. Не успел конь остановиться на лужайке перед домом, как она спр
ыгнула на пожелтевшую траву и замерла, глядя на облупившийся фасад Оринд
ы.
Она была очень мила. Точеный профиль, розовая кожа, пронизанная розовато-
серым светом раннего утра. Выражение лица Ц воплощенная скорбь. Так смо
трят на медленно умирающего близкого человека. Все было именно так, как е
му грезилось: женщина его мечты должна была чувствовать ту же щемящую бо
ль при виде Оринды, которую испытывал он, когда вернулся сюда через двадц
ать лет скитаний.
Она начала медленно подниматься к вершине холма, на котором стоял дом с о
блупившимися колоннами, которые, словно множество часовых, окружили его
со всех сторон. Когда-то они служили украшением круговой веранды.
Оринда не была тем имением, которое могло бы принадлежать обедневшему от
прыску знатного рода, стремящемуся вернуть семье былое благосостояние
путем удачного брака. Этот некогда роскошный дом был тем уютным гнездом,
о котором он грезил всякий раз, когда думал о возвращении сюда. И вот тогда
, когда женщина его мечты взошла на веранду и опустилась в кресло-качалку
, задумчиво глядя на восток, туда, где над бухтой поднималось солнце, он по
думал о том, что именно так должна проводить утро та, что приходила к нему
во сне.
Он приближался к ней медленно, крадучись, словно боялся вспугнуть. Она си
дела неподвижно, сложив на коленях руки. Все в ней дышало покоем, и лишь гл
аза цвета синего утреннего неба сияли жизненной энергией.
Он слышал ржание коня и щебетание птиц, он вдыхал запах земли, покрытой мх
ом, и этот аромат казался ему необыкновенно чувственным и таинственным,
сродни той тайне, что была заложена в женщине, сидящей в кресле.
Во сне ему достаточно было лишь сделать шаг, и она поднялась бы ему навстр
ечу без слов. Он молча обнял бы ее, объял собой ее красоту и юность. И никогд
а бы с ней не расставался.
Но он не шевелился, боясь нарушить гармонию этого чудесного мига. Она дов
ольно долго сидела неподвижно. Словно античная статуя, сходство с которо
й ей придавало еще и то, что влажная ткань платья облепила крепкое тело. Жи
ли в ней лишь синие глаза.
Солнце поднималось все выше. Жара нарастала. Он продолжал смотреть на не
е в тишине, нарушаемой теперь лишь жужжанием вездесущих насекомых. Сколь
ко прошло времени? Теперь она вызывала любопытство Ц неподвижность поз
ы лишь подчеркивала ее напряженность. Чем объяснить такую странную пасс
ивность? Будь она здесь впервые, скорее всего ей захотелось бы обойти дом,
разведать то, что здесь происходит. Напрашивался единственный вывод: она
приходила сюда и раньше, возможно даже, бывала здесь каждый день.
Он и сам вернулся сюда чуть больше недели назад и никуда не отлучался, раз
ве что купить провиант и послушать местные сплетни. Он был уверен, что ник
то здесь не помнит Флинта Ратледжа, несчастного отщепенца.
О Клее Ратледже продолжали говорить как об убийце.
Прошло шесть месяцев, как отца не стало, а братец Клей купался в деньгах та
к, будто семейное достояние лилось из рога изобилия и никогда не могло ис
сякнуть. Именно его расточительство продолжало давать повод для сплете
н. Слухи, что годами расползались по округе, приняли зловещий оборот посл
е убийства отца собственным сыном из-за рабыни Мелайн. Клей убил своего р
одителя, и мужская честь была отомщена.
Флинт едва избежал искушения покинуть Оринду. Уйти не оглянувшись, как о
н это сделал двадцать лет назад. И до сих пор он не мог решить, как ему посту
пить. Но сегодня утром, подвергнутый иному искушению, он уже не считал отъ
езд хорошей идеей. Однако когда воспоминания покинули его, уступив место
настоящей реальности, Флинт знал наверняка Ц воображение сыграло с ним
злую шутку.
Женщины не было, а кресло продолжало качаться, должно быть, от весеннего в
етерка.
Кто-то наблюдал за ней.
Она сидела, замерев от напряжения. Она была уверена, что за ней наблюдает К
лей, готовый появиться здесь в любую минуту. В это время и на этом месте он
и обычно тайно встречались. Они соблюдали осторожность, дабы ее отец нич
его не узнал. Она тщательно рассчитывала время, и к тому моменту, когда раз
давался его хрипловатый, возбуждающий голос, успевала сомлеть от приятн
ого предвкушения. Вот-вот он нарушит тишину, шепотом позвав ее по имени.
Ее душа, ее тело под тонким покровом влажных одежд томились ожиданием.
Клей... Они знали друг друга целую вечность. Сошлись тайно, восстав против
своих семей, против тех запутанных отношений, что сложились между ними в
от уже многие годы.
Но ни репутация, ни нарушение запретов, ни недавний скандал Ц ничто боль
ше не имело значения. Кроме разве того, что он хотел ее, и она могла повелев
ать им. Она имела то, о чем могла лишь мечтать самая красивая девушка из тр
ех окрестных графств, Ц Клей Ратледж был без ума от нее.
Смятение нарастало, кто-то скрывался в тени, и она больше не была уверена
в том, что это Клей. Не в его правилах было так затягивать начало свидания.
Он не отличался терпением, он привык получать то, что хочет, немедленно. У
него не было лишнего времени.
И у нее его тоже не было. Она сидела, сжав руки на коленях. Влажная ткань хол
одила кожу и сердце. Она скорее почувствовала, чем поняла, что Клея здесь н
ет. Клей не придет. Но сегодня она не спустит ему с рук. Слишком плохо склад
ывались дела в Монтелете. Пора действовать.
Она готова была предложить Клею очевидное решение. Но его нет...
Хотя как это похоже на Клея. Он чуял опасность как зверь. Он умел обходить
капканы и искусно сплетенные ловушки, ускользал от опасности с легкость
ю и проворством утреннего ветерка. Поэтому он избегал и ее, поджидая, пока
она остынет. Тогда он смело мог бы приблизиться к ней, не опасаясь проявле
ния недовольства.
Он был таким проницательным. Умел распознавать ее душевный дискомфорт с
расстояния сотни шагов, а то и больше. И к тому же он был таким капризным Ц
испорченный ребенок, который привык, чтобы все было так, как он хочет.
Ну что же, для Клея Ратледжа настало время повзрослеть. Она неслышно подн
ялась с кресла и крадучись прошла в дом.
В доме кто-то жил. В гостиной перед камином был расстелен спальный мешок с
седлом вместо подушки. На очаге стоял кофейник, жестяная сковорода, круж
ка, тарелка и кое-какая другая кухонная утварь. На обитом муслином диване
лежала аккуратно сложенная стопка одежды.
Она не могла бы сказать, Клей ли жил в Оринде или кто-то другой. Дом не запир
ался. Но Оринда принадлежала им: в этих пахучих комнатах, в спальнях этого
дома Клей затеял с ней игру, сулящую открытия, кульминацией которой долж
но стать что-то необыкновенное. Она испытывала досаду и гнев. Гнев из-за т
ого, что не могла заставить его поступать так, как хочет, и еще, быть может, о
ттого, что была недостаточно хороша для него.
Она, Дейн Темплтон, недостаточно хороша для него?!
Дейн изо всех сил пнула спальный мешок.
Она недостаточно для него хороша? Он предпочел бы одну из этих тепличных
девиц, закатывающих глазки и обмахивающихся веером, тех, что в простоте и
слова не скажут?
Что-то стукнулось об пол, что-то, завернутое в одеяло. Она нагнулась, чтобы
посмотреть. Ружье!
Ружье?
Зачем Клею понадобилось ружье? Она машинально вскинула оружие на плечо.
Уж она-то знала, что делать с ружьем, если оно попало ей в руки.
«Пожалуй, я слишком для него хороша, вот!»
Дейн проверила, заряжен ли мушкет. И заряжен и отлажен на славу! Прекрасно
е средство для того, чтобы выйти на охоту за негодяем, который посмел зама
нить в Оринду другую женщину, чтобы заниматься с ней любовью.
Дейн подошла к окну и откинула занавеску. Она не увидела ничего, кроме неу
хоженной лужайки, спускавшейся к воде. Он был где-то там. Она точно знала. И
она знала, как обращаться с тем, на кого охотишься. Надо быть посообразите
льнее, побыстрее и сначала стрелять, а потом задавать вопросы.
Вот так надо обращаться с Клеем!
Вблизи дома росли деревья. Дейн была так стройна, что запросто могла прят
аться за толстым стволом и, перебегая от дерева к дереву, оставаться неви
димой. Двигаться ловко и неслышно она умела.
Чертов Клей, будь ты неладен...
Она обогнула заросли, бывшие когда-то садом. Прислушалась.
Жар начал подниматься от земли, струясь зыбкой дымкой. Дышать было нечем.
Платье все еще липло к телу. Мушкет становился тяжелее с каждой минутой. В
оздух казался густым и вязким Ц чтобы поднять оружие, приходилось преод
олевать немалое сопротивление. Но бросить ружье она не имела права. Она д
олжна была разобраться с Клеем. Он должен заплатить за то, что вытворял вт
айне от нее. Она разрядит мушкет и отправит его вероломную душу прямиком
в ад. Проблема разрешится!
Тишина действовала на нервы. Жара нарастала.
Давно надо было вернуться в Монтелет. Но она продолжала движение, ступая
легко и уверенно, к дальнему краю дома, выходящему не на воду, а во двор, где
располагался амбар. И там она застала его. Он стоял к ней спиной Ц голой с
пиной, Ц засунув голову в бочку с водой.
Отлично! Дейн могла бы пнуть его в зад. Так, для предупреждения.
Клей? Он не был таким высоким и мускулистым.
Она прикусила губу, глядя, как незнакомец поднял голову и потянулся заго
релым телом, отряхнулся от воды с удовольствием и грацией дикой кошки. И т
ут он обернулся.
С бьющимся сердцем она прижалась к стволу.
О Боже... Не Клей!
Кто же тогда?
Дейн испугалась не на шутку. Этот человек был так близко Ц достаточно пр
отянуть руку, и он бы схватил ее.
Она бочком зашла за дерево. Все, теперь в безопасности.
Он стянул с себя все до последнего и принялся энергично растирать тело.
Боже мой!.. Его тело...
Оно было таким смуглым Ц ничего общего с Клеем, который мылся лишь у себя
в комнате и никого к себе не допускал. Даже в самых рискованных любовных и
грах он не снимал с себя ни единой из своих безукоризненных тряпок...
Так много волос Ц вся грудь, и предплечья, и ноги, вокруг и вниз от крепких
ягодиц...
Как все это волнительно, как отлично от того, к чему она привыкла... Эти руки
Ц сильные, с крупными умелыми ладонями, быстрыми и точными движениями, р
астиравшими тело.
Пусть повернется!..
Ноги у Дейн подкосились, руки дрожали так, что она боялась уронить ружье.
Пусть повернется!..
Ей надо было знать. Это было мужским обещанием и женским страхом. Именно э
то Клей отказывался перед ней демонстрировать. «Это, Ц сказал Клей, Ц со
храняется для жены и припасается для шлюхи». А Клей так и не смог назвать н
и той, ни другой.
А Дейн надо было понять, что это за реликвия Ц одновременно священная и б
огохульная.
Пусть повернется!..
Она затаила дыхание в тот момент, когда незнакомец медленно повернулся в
профиль. Она смогла заметить линию его бедра и то место, где оно соединяло
сь с мускулистой ногой. Мужчина начал нещадно тереть свою волосатую груд
ь, захватывая участок плоского живота, все ниже и ниже.
Она прикусила губу. Во рту пересохло. Вот-вот откроется последняя тайна е
го тела.
Пусть повернется!
Он зажал мочалку между ног, нежно намылил самую интимную часть тела. Дейн
отчего-то остро почувствовала удовольствие. И когда незнакомец обернул
ся, она решила, что сердце ее сейчас перестанет биться.
Он был отчаянно хорош собой, с фигурой, достойной античного героя, Ц широ
кие плечи, узкие бедра. Завитки волос ласкали каждый дюйм его тела, треуго
льником спускаясь вниз, туда, где находилась самая главная его часть Ц т
о, что должно быть твердым. Но сейчас там не было и намека на то, как быстро о
н может отвердеть и увеличиться в размерах силой одной лишь мысли.
Дейн все про него знала. Знала, как он ведет себя, когда эмоции мужчины вых
одят из-под контроля. И все из-за того, что он не в силах устоять перед иску
шением, которое представляет женская плоть. Клей называл ее Евой, разруш
ительницей, искусительницей, толкавшей его на все тяжкие, заставляющей з
абыть всякие ограничения, все нормы морали.
Как же такое возможно, чтобы один поцелуй превращал ее в желе, а его делал
твердым как камень?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42