– Дорис, мадам. А это Этель.
– Дорис… Этель, – повторила Ливия и, приветливо кивнув девушкам, опустилась в горячую воду. Она привыкла сама заниматься своим туалетом, но сегодня не возражала ничего против того, чтобы горничные вымыли ей голову, сполоснув волосы уксусом для блеска, чтобы намылили ее душистым лавандовым мылом и добавили в воду лавандовое масло. Когда Ливия готова была выйти из ванны, Дорис уже держала наготове согретое полотенце, чтобы укутать в него хозяйку, а Этель держала в руках полотенце для волос. Все это было весьма приятно. «Да, – подумала Ливия, – быть княгиней не так уж плохо».
– Какой наряд вы наденете, миледи? – Дорис открыла шкаф, изучая его содержимое.
– Наряд? – Только сейчас Ливия осознала и была потрясена этим открытием, что за все время пребывания в этой комнате ни разу не удосужилась заглянуть в шкаф. Она лишь знала о том, что там должен был висеть ее красный дорожный костюм. Она не помнила, чтобы укладывала саквояж перед тем, как уехать из отцовского дома. Наверное, ей можно простить забывчивость, но Нелл и Элли могли бы напомнить ей. Может, они сами все за нее сделали? Завернувшись в полотенце, она подошла к шкафу. И не увидела ни одного знакомого наряда.
– Вот симпатичное платье, – сказала Дорис и вытащила платье из клетчатого муслина.
– Симпатичное, – согласилась Ливия, по достоинству оценив элегантный фасон. – Но, к несчастью, оно не мое.
– Твое. – Алекс стоял в дверях, ведущих в смежную комнату. Он уже был одет в бриджи для верховой езды и высокие сапоги. – Твои подруги и какая-то портниха, мисс Клер, кажется, собрали для тебя новый гардероб. – Александр вошел в комнату. – Еще один свадебный подарок. Я думаю… по крайней мере надеюсь, что ты найдешь все необходимое. Ведь Аурелия и Корнелия знают твой вкус.
Интересно, сколько еще свадебных подарков ей сделает муж? Когда наконец остановится?
– Это верно, они знают мой вкус, – сказала Ливия, обернувшись к нему с несколько виноватой улыбкой. – Прости меня, Алекс, но, я полагаю, давно пора остановиться.
– Ты мной недовольна? – Он взял ее за руки. – Я – твой муж, почему же ты не позволяешь мне дарить тебе наряды?
– О да… Да, конечно, ты мой муж, – сказала она, охваченная нежностью. Ливия привстала на цыпочки, чтобы поцеловать его. – Ты сказочно щедр. Давай-ка посмотрим, что у нас там есть. – Она нырнула в шкаф, исследуя его содержимое. – О, я люблю бархат. – Она вытащила халат из бежевого бархата с роскошным ворсом. – Я могу его надеть.
– Нет, – решительно заявил он. – Сегодня вечером – да. Но сейчас позднее утро, моя сладкая, я хочу, чтобы ты была одета, как подобает. Надень платье из муслина в клетку. – Он наклонился и поцеловал ее. – Спускайся вниз в столовую, когда будешь готова.
Он вышел из комнаты, быстро спустился вниз и пошел на кухню. Мужчина, которого он заметил из окна, сидел за столом и ел мясное рагу.
Он вскочил при появлении князя и, обтерев губы тыльной стороной ладони, сказал:
– Прошу прошения, ваша светлость. – Говорил он по-русски.
– Это вы простите меня, что помешал вам завтракать, – любезно ответил Александр. Он прошел к двери, выходившей из кухни в сад, и распахнул ее. Пахнуло морозным воздухом. Посыльный последовал за Александром в сад. Александр вышел за ворота и направился к пустынному маленькому пастбищу. – Дайте мне сообщение.
Посыльный огляделся, поправил воротник и подул на покрасневшие от холода руки, прежде чем сообщить по-русски:
– Я здесь, чтобы сказать вам, что наш маленький папочка собирается покинуть свое гнездо. Он отправляет армию воевать с финнами, а затем намерен захватить Швецию. Говорят, он будет сопровождать войска на протяжении всей кампании. – Посыльному пришлось идти быстро, чтобы успевать за князем, обходившим луг по периметру.
Такое сообщение мог отправить только Татаринов. На Татаринова указывало и то, что он не стал доверяться бумаге, даже если на первый взгляд слова казались вполне безобидными. Но только на первый взгляд. Если царь едет с армией, даже если он и не собирался вести войска в атаку, он становился уязвим. Куда более уязвим, чем в своем дворце в Санкт-Петербурге. В походе с любым может приключиться нечто непредвиденное. Татаринов давал Александру понять, что представляется уникальная возможность осуществить их замысел.
Алекс повернул к дому. Посыльный следом.
– Будет от вас ответ, ваша светлость? – Визитер почти бежал, догоняя князя.
– Нет, – сказал Александр. Он не должен оставлять следов. Не должно остаться ничего, что связывало бы его с этим посланником или с этим посланием. – Возвращайтесь к своему хозяину, как только позавтракаете и отдохнете. Здесь вам больше нечего делать.
Проков вернулся на кухню. Он не мог позволить себе ни единого промаха. Не мог передать ни единого слова, ибо никогда не знаешь, в чьи уши попадут твои слова.
– Все в порядке, ваша светлость? – спросил Борис, расставлявший серебряные приборы в буфете.
Ливия уже спускалась с лестницы, когда Александр вышел из кухни в коридор. На ней было платье из муслина в серую и розовую клетку с широкой темно-розовой атласной лентой под грудью. Влажные волосы были распущены. От нее пахло лавандой и вербеной.
– Какое наслаждение принять ванну, – сказала она, спрыгнув с последних двух ступенек. – Особенно после столь буйной и продолжительной оргии. – Она закинула руки ему за шею и поцеловала в щеку. – От тебя пахнет морозом и лимоном. Где столовая? Очень хочется есть.
– Сюда. – Как ему нравилась эта природная пылкость, это природное тепло ее души. Сердце сжималось при мысли, с какой легкостью можно ранить этот раскрытый навстречу любви цветок. Алекс обнял Ливию за плечи и повел в столовую.
– Какая симпатичная комната, – сказала Ливия, подходя к большому эркерному окну, выходившему на гравийную дорогу, которая вела к парадному входу в дом. – Так где именно в Нью-Форест мы находимся?
– Кажется, это место называется Суэй, – ответил Алекс. – Проходи и садись, Ливия, не то я сейчас умру с голоду.
Она рассмеялась.
– Ты, как всегда, сильно преувеличиваешь. – Она села на стул, который он для нее выдвинул. – Так что у нас сегодня на завтрак?
Александр подошел к буфету и стал поднимать крышки с блюд:
– Яйца, бекон, грибы, почки. Еще икра, маринованная селедка, копченая форель и пельмени. Что тебе принести?
– Не возражаешь, если я съем то, к чему привыкла? – спросила Ливия.
– Ешь то, что хочешь, девочка. Борис всегда к твоим услугам. Но советую тебе все же отведать икру.
– Раза два я ее ела. Кажется, она мне понравилась.
– Поешь вот это. – Он поставил перед Ливией блюдо с яствами, а сам вернулся к буфету, чтобы положить еду себе.
Ливия с удивлением уставилась на тарелку, которую принес Александр. Как можно есть маринованную селедку, да еще утром? Впрочем, у каждого народа свои пристрастия в еде. Может, и она со временем привыкнет есть то, что ест Алекс.
– Думаю, тебе привычнее пшеничный хлеб, – сказал он, перехватив ее взгляд. – Не переживай, дорогая, я не жду, что ты в одночасье станешь русской. Но хочу, чтобы ты понемногу начала пробовать наши деликатесы.
– Я хорошо осведомлена о достоинствах русской кухни. Знаю, как приятно время от времени пробовать ваши деликатесы. – Ливия подарила ему шаловливый многозначительный взгляд. – Один такой деликатес я нахожу особенно изысканным. Хотя и немного солоноватым.
– Хватит, – сказал Александр, улыбаясь ей одними глазами. – Если будешь продолжать в том же духе, придется запереть тебя под замок. Разве тебя не учили приличным манерам? А я-то думал, что беру в жены дочь викария.
– Я и есть дочь викария, – сказала Ливия, намазывая джем на тост. – Но дочь викария не обязана быть ханжой.
– Ханжой тебя никак не назовешь. Но пора заканчивать эту интерлюдию, любовь моя. Ты готова вернуться в Лондон?
– Неожиданный поворот, тебе не кажется?
Александр пожал плечами.
– Мне не терпится посмотреть на наш преображенный дом. Вообще-то всё обещали закончить еще позавчера, но позавчера нам было не до того, верно? Ну что, ты готова ехать?
Ливия не торопилась отвечать. Все было вкусно – не придерешься. Хотела ли она увидеть свой, вернее, теперь уже их с Алексом, дом? Конечно. Возвращение в Лондон не обязательно означало конец семейной идиллии. Ливия хорошо понимала, что нельзя постоянно жить так, как они жили последние три дня, практически не вылезая из постели.
– Когда ты хочешь ехать?
– Как насчет полудня?
Ливия едва не выронила вилку.
– Но уже почти одиннадцать. Надо упаковать вещи и…
– Борис обо всем позаботился, – успокоил ее Александр, накалывая на вилку филе копченой форели. – Если каждый час менять коней, то еще до полуночи мы доедем до Кавендиш-сквер. – Александр посмотрел на Ливию. – Россия – огромная страна, моя дорогая. Триста миль – сущий пустяк. Сорваться с места со всем скарбом и домочадцами – для нас дело привычное. Борис отправится в дорогу первым и будет ждать нас дома. Так ты успеешь собраться до полудня?
Ливия развела руками.
– А почему бы и нет? – сказала она. Чего не сделаешь, чтобы угодить мужу?
Глава 16
К дому на Кавендиш-сквер Ливия и Александр подъехали поздно вечером. Коней каждый час меняли. Почтовая карета с Борисом, поваром и горничной Этель, а также с багажом, сложенным на крыше, выехала на полчаса раньше, и когда, ближе к полуночи, Ливия, у которой все тело затекло от долгой дороги, выбралась из кареты, Борис, как и обещал Александр, открыл им дверь. Чтобы приехать сюда раньше хозяев, подумала Ливия, они тоже должны были менять коней каждый час, но в отличие от них с Александром времени на то, чтобы размять ноги или перекусить, у слуг не было. Ливия не могла не подумать о том, во сколько обошлась Александру эта прихоть. Не могла понять, зачем вообще понадобилась столь дорогостоящая спешка. Впрочем, супруг ее достаточно богат, чтобы не экономить. Но Ливии все равно жаль потраченных впустую денег, а также слуг, терпящих немалые неудобства.
– Ваша спальня готова, княгиня, Этель ждет вас. – Несмотря на долгий изматывающий путь и на позднее время, Борис выглядел и вел себя безупречно. Как всегда.
Ливия поблагодарила Бориса и обвела взглядом изменившийся холл. При том что сама Ливия давала санкции на все изменения, она, казалось, не узнавала свой дом. Он стал каким-то холодным, чопорным, чужим. Ливия вошла в гостиную – главную комнату дома. Все работы в этом помещении, как, впрочем, и во всех других, были выполнены на самом высоком уровне. Вычищенный портрет Софии Лейси по-прежнему стоял на каминной полке, привлекая к себе внимание каждого, кто сюда входил.
Ливия вышла в коридор и оттуда через холл в столовую. В столовой все было так же, как в гостиной – красиво, безупречно. Угнетающе безупречно. Но тут Ливия подняла глаза к потолку, увидела фреску, и настроение ее улучшилось. На самом деле ничего плохого с домом не произошло. Запущенному жилищу, в котором витала душа старой леди, придали немного лоска.
– Что-то не так? – тихо спросил Александр.
– Нет, нет. Все в порядке, – сказала она. – Я просто не привыкла видеть дом таким. Идеальный порядок, безукоризненная чистота. Больше похоже на музей, чем на дом. – Ливия сбросила накидку. – Пойдем в мою гостиную.
Александр последовал за ней. Ливия с опаской огляделась, но тут же с облегчением вздохнула. Комната оставалась такой, какой Ливия ее оставила. В камине потрескивал огонь, лампы были зажжены.
– Где Моркомб и близнецы? – Этот вопрос Ливия задала не случайно. Без Моркомба и двойняшек этот дом уже не был тем местом, к которому она привыкла, которое успела полюбить. На сердце защемило от тоски.
– На своей половине, я думаю. Уже очень поздно. – Александр подошел к приставному столу, на котором стояли три графина с напитками. – Борис знает, что перед сном я люблю выпить стаканчик портвейна. – Он поднял один из графинов. – Не хочешь составить мне компанию?
– Да, пожалуй, – сказала Ливия. – Но почему Борис решил принести портвейн в мою гостиную?
– Тебе это неприятно? – удивился Александр.
– Не знаю. Это мой дом, моя гостиная. Как-то странно, что кто-то, не посоветовавшись со мной, распоряжается в моем доме. У тебя есть здесь своя личная комната – библиотека. Мне казалось, что Борис мог бы там устроить все по твоему вкусу. Мне в голову не пришло, что он может принести тебе портвейн сюда. – У Ливии возникло ощущение, словно кто-то чужой вторгся в ее жизнь.
Если бы вместо Бориса дверь им открыл Моркомб, а близнецы приготовили что-нибудь сладкое к чаю, Ливия сразу почувствовала бы себя дома. Ливии захотелось увидеться с Моркомбом, Адой и Мейвис, но старики наверняка уже спят в этот поздний час.
Александр разлил портвейн по бокалам и один передал Ливии.
– Сожалею, что Борис наступил тебе на любимую мозоль, Ливия. Он всего лишь следовал моим указаниям. Я не подумал, что в этом доме останутся зоны, куда мне вход воспрещен.
– Ты неправильно меня понял, – возразила Ливия, принимая бокал. – Я не о том хотела сказать. Конечно, ты можешь заходить сюда, когда пожелаешь, просто эта гостиная всегда была моей, Элли и Нелл. Мне нужно время, чтобы привыкнуть к тому, что все изменилось.
– Привыкнуть к тому, что ты замужем?
– Нет. К тому, что этот дом теперь не только мой, но и твой. Что в нем теперь живешь ты и твои слуги. Мне это непривычно и странно, но я привыкну, Алекс. – Она положила руку ему на предплечье. – Просто дай мне несколько дней. Прошу тебя, любовь моя.
– Конечно, – сказал Александр и накрыл ее тревожно сжавшуюся руку своей рукой. – Я не понимал, как много значит для тебя этот дом. – Разумеется, он все прекрасно понимал, но он не ожидал встретить сопротивление с ее стороны, не ожидал, что она воспримет его как захватчика. – Иди спать. Ты устала. Утро вечера мудренее.
Ливия почувствовала, как по спине пробежал холодок.
– А ты не хочешь лечь?
– Я скоро приду, но мне нужно вначале кое-что сделать. Не бойся, сладкая. Тебе не придется спать без меня. – Он поцеловал ее в уголок губ и забрал у нее пустой бокал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42