Корнелии уже не хватало фантазии придумывать отговорки для объяснения его отсутствия.
– Ты сможешь объяснить ситуацию Алексу, Ливия, если Гарри не появится? – спросила она.
– Конечно, – весело ответила Ливия. – Чем занят Гарри, меня не касается, и не мне его разоблачать. Мы можем сказать Алексу то, что говорим обычно другим: что у одной из многочисленных сестер Гарри или у их детей проблемы, и Гарри пришлось уехать из города.
Ливия и ее подруги рассмеялись. Слишком часто им приходилось прибегать к таким вот уловкам, чтобы объяснять внезапные исчезновения Гарри. Гарри беззастенчиво пользовался тем, что родственников у него целая куча, придумывая им проблемы, о которых те даже не догадывались.
– Ну, тогда решено. Ужин в восемь. – Корнелия направилась к двери.
Ливия быстро оделась и поспешила вниз. В холле она столкнулась с дворецким Гарри.
– Вы возьмете собак на прогулку, леди Ливия? – поинтересовался он.
Ливия остановилась и вздохнула.
– Вообще-то я не собиралась, Гектор. Что они опять натворили?
– Похоже, они невзлюбили мясника, мадам. Месье Арман, шеф-повар лорда Бонема, очень дорожит хорошими отношениями с нашим мясником. Вы же знаете, от мясника многое зависит, леди Ливия. Тем более сегодня, когда месье Арман готовит званый ужин. А от мясника пахнет мясом, леди Ливия, и собаки на него бросаются. Заберите их от греха, пожалуйста. Из-за их лая народ на кухне друг друга не слышит, мадам, – добавил он. – Месье Арман отказывается работать в таком шуме, и ужин…
– Нельзя допустить, чтобы собаки загрызли мясника вместе с его мясом, я поняла, – со вздохом произнесла Ливия. – Придется взять псов с собой. Я все равно иду на Кавендиш-сквер.
Гектор обрадовался.
– Я сам их приведу, леди Ливия, – с энтузиазмом предложил он.
Через пару минут он вернулся, ведя за собой двух розовых лейклендских терьеров. Ливия хмуро на них посмотрела.
– Не могу понять, как эти два ничтожных меховых комочка могут создавать столько хаоса, – сурово произнесла она.
В ответ собаки завиляли хвостами и бросились ее облизывать.
– Перестаньте. – Она забрала у дворецкого поводки. Гектор открыл перед ней дверь. – Спасибо, Гектор.
– Спасибо вам, миледи, – сказал дворецкий, осторожно прикрыв за ней дверь.
На улице в этот декабрьский день было довольно холодно, и Ливия пошла быстрым шагом. Собаки бежали рядом. На площади она остановилась и, задрав голову, окинула взглядом фасад своего дома. Солнечный свет отражался в сверкающих окнах. Дверь в дом, несмотря на холод, была открыта. Рабочие сновали туда и обратно. Работа кипела. Сделать удалось на удивление много. Алекс оказался прав. Она бы ни за что не поверила, что умелая организация и отсутствие финансовых ограничений могут сотворить чудо. Но Александр не раз доказывал ей, что для него нет ничего невозможного. Ей действительно повезло. Она стала женой не только богатого, но и на редкость талантливого организатора, знающего, за какие нити дернуть и на какие педали жать.
Ливия как-то раз спросила у Александра, как ему удалось приобрести нужные связи за столь короткий период пребывания в Лондоне. В ответ он лишь рассмеялся и сказал, что если чего-то очень хочешь, то непременно этого добьешься. Князь Проков умел добиваться своего.
Ливия улыбнулась, подумав об этом, и стала подниматься по ступеням к парадной двери. Ей пришлось посторониться, чтобы пропустить рабочих, несущих козлы. Собаки яростно залаяли и бросились на мужчин.
Ливия с трудом оттащила собак и прошла в дом. Гостиная была закончена первой – рай посреди хаоса. Отпустив поводки, она с удовлетворением огляделась. Это была ее любимая комната. Ливия решила оставить потертый турецкий ковер и большую часть мебели, заменив лишь продавленный диван и кресло со сломанной ножкой. Именно здесь присутствие Софии Лейси, ее характер ощущались особенно сильно.
В дверь деликатно постучали, вошел декоратор.
– Я принес образцы, которые вы просили, леди Ливия. – Он отступил, подняв образцы на высоту, недоступную для собак, которые при появлении незнакомца залились лаем и принялись скакать, норовя вцепиться декоратору в икры.
За спиной у декоратора прозвучал резкий командный окрик. Собаки угомонились и присели на задние лапы, высунув языки. Александр выступил вперед.
– Полагаю, вам пришлось взять их с собой, – сказал Александр.
– Да, пришлось. Все дело, знаете ли, в мяснике, – ответила Ливия, чувствуя, как где-то внутри ее растекается тепло, как жар от лона распространяется по телу, подступает к губам.
– Не уверен, что понимаю, о чем вы, – сказал он, – но это не важно. – Он поднес к губам ее руку, а затем чмокнул в щеку. Присутствие декоратора требовало сдержанности, но Ливия не умела притворяться равнодушной. Она вздрогнула, когда Алекс прикоснулся губами к ее щеке. Александр распрямился и пристально посмотрел на нее с гордым удовлетворением мужчины, способного разжечь в женщине страсть и знающего об этом. Впрочем, эффект был обоюдным. В последнее время с Александром происходило странное. Привыкший контролировать свои ощущения, имеющий немалый опыт, он загорался как мальчишка, стоило ему прикоснуться к ней губами. В ее дымчато-серых глазах он видел желание и знал, что и в его глазах отражается страсть.
Александр повернулся к декоратору:
– Вы уже закончили разговор с леди Ливией?
– Еще нет, князь Проков. – Декоратор испытывал неловкость, став невольным свидетелем молчаливой сцены. – Я как раз собирался показать леди Ливии образцы для вашей спальни.
– В таком случае я пока пройдусь по дому и посмотрю, как продвигаются дела.
– Кстати, я хотела бы показать вам кое-что… в столовой, – сказала Ливия. В глазах ее горел озорной огонек и… желание. – Через пятнадцать минут, когда мы закончим разговор с декоратором. А сейчас скажите, нравится ли вам эта расцветка для штор в спальне? Мне нравится вот эта. – Ливия указала на образец из бирюзового шелка, расшитого серебряными медальонами.
Александр внимательно рассматривал его примерно с минуту, а затем сказал:
– Моя дорогая, в этих вопросах я полностью доверяю вашему вкусу. Но прошу вас, не задерживайтесь. Мне не терпится увидеть то, что вы хотите мне показать.
Ливия никогда не считалась застенчивой и очень редко краснела. До тех пор, пока не встретилась с Александром Проковым. Теперь же она то и дело заливалась румянцем.
– И еще я была бы рада узнать ваше мнение по поводу расцветки обоев в салоне.
– Я всецело доверяю вашему вкусу, мадам, но сделаю, как вы прикажете. – Александр щелкнул каблуками, отвесил поклон и вышел из гостиной. Закрыв за собой дверь, он остановился посреди холла и замер, прислушиваясь к себе, ожидая, пока аура этого дома наполнит его. Он и этот дом, обиталище духа Софии Лейси, словно вели молчаливый диалог друге другом.
Это был его второй визит сюда после помолвки с Ливией – первый раз он приходил с архитектором.
Александр прошел через просторный холл к открытой парадной двери. Интересно, подумал он, слежка за ним все еще продолжается? Преследователи могли бы догадаться о том, что, если бы ему было что скрывать, он вел бы себя гораздо осторожнее. Тем не менее они уже следили за ним, когда он вышел из своих апартаментов, и не отстали, даже когда он пришел сюда. За последнее время он успел привыкнуть к их присутствию. Еще немного, и ему станет их не хватать, если они вдруг прекратят слежку, с усмешкой подумал Александр. Он так и не понял, чьи люди за ним следят. Впрочем, пока он хранит бдительность, это и не важно.
Проков вышел на крыльцо и огляделся. С первого взгляда он не заметил ничего подозрительного. Впрочем, вот он, тут как тут. Мужчина на противоположной стороне улицы сосредоточенно соскребал конский навоз с мостовой, укладывая его в ведро. В этом занятии не было ничего необычного, если бы не странная манера незнакомца держать лопату, выдававшая в нем дилетанта.
Александр пожал плечами. Какое ему дело до того, что соглядатаю пришлось битый час возиться с дымящимся дерьмом. Александр уже собрался вернуться в дом, как какое-то неуловимое движение на площади привлекло его внимание. Он резко обернулся. На мгновение над оградой сквера показалась голова. И тут же пропала. Александру показалось, что он узнал Татаринова. Какие могли быть у Татаринова дела в саду на Кавендиш-сквер? Александр решил было перейти на ту сторону и выяснить этот вопрос, но за спиной услышал шаги Ливии. Объяснение с Татариновым подождет. Александр вернулся в холл.
– А, вот вы где, – сказала Ливия. Она вышла проводить декоратора. – Вы решили, какой цвет обоев вам больше нравится?
– Еще нет, – ответил Александр, мгновенно переключившись. Он давно научился этому трюку – словно убираешь проблему в ящик и запираешь его на ключ. Татаринов и все, что с ним связано, подождет до лучших времен. – Давайте посмотрим вместе.
– Давайте!
Собаки закружились вокруг Ливии, не успела она войти в салон, где рабочие уже наклеивали обои.
– О Боже! – воскликнула она. – Я очень надеюсь, что вам нравится золотистый, его уже поздно менять на зеленый.
– Да, менять что-то уже поздно, – согласился Александр, – но, к счастью, моя дорогая, золотистый меня вполне устраивает. – Он болезненно поморщился, взглянув на собак, которые, встретив его взгляд, вдруг разом заскулили, прижимаясь животами к полу и подобострастно помахивая хвостами, после чего поспешно ретировались.
Ливия взяла псов на поводки. Собаки, осмелев, снова залаяли.
– Тихо! – приказала им Ливия.
Алекс подтянул бриджи и присел на корточки. Он что-то тихо сказал собакам на непонятном Ливии языке – видимо, на русском. Терьеры перестали лаять.
– Знаете ли, этих собак придется научить хорошим манерам, если они собираются жить со мной под одной крышей, – заметил он, ловко поднявшись на ноги и отряхнув бриджи.
– Вы можете попытаться, – со смехом сказала Ливия, – но я не стала бы оценивать ваши шансы слишком высоко.
– Тогда им придется уйти, – заявил он. – Итак, что вы собирались мне показать?
Ливия вздрогнула. Возникла неприятная пауза. Однако Ливия быстро оправилась и, пожав плечами, сказала:
– Кое-что в столовой. Но нам понадобится стремянка. Можно взять ее у рабочих.
Александр подхватил оказавшуюся не у дел стремянку.
– Ведите.
Ливия первой прошла в столовую. Мебель была укутана в простыни, покрытые строительной пылью, стены покрашены лишь наполовину.
– Мы тут кое-что подремонтировали, как только переехали в этом дом, – сказала Ливия, – но сделать удалось совсем немного. – Она не стала говорить, что средств едва хватило лишь на то, чтобы заделать щели и покрасить стены и потолки. – Однако во время ремонта мы заметили кое-что по-настоящему интересное. – Ливия остановилась посреди комнаты и подняла голову. – Взгляните на фреску. – Засмеявшись, она отошла в сторону, дав возможность Александру установить стремянку в нужном месте.
Алекс стал на стремянку и, запрокинув голову, уставился на изящно выполненную фреску на потолке.
– Господи…
– Ну разве не прелесть? – со смешком сказала Ливия снизу. – С чего бы респектабельной старой деве, какой была леди София Лейси, терпеть такое шокирующее фривольное произведение над обеденным столом?
Александр понял, с какой силой сжимает поручни стремянки только после того, как почувствовал покалывание в пальцах. Он ослабил хватку, размял пальцы и не нашелся что сказать. Это его мать заказала фреску? Или оба его родителя? Им нравилось отдаваться чувственным шалостям? Здесь, в столовой? На обеденном столе? Александр пришел в замешательство. И все же… и все же что он на самом деле знал о своем отце? Ничего, кроме того что отец на алтарь патриотического долга положил все, превратив себя в сурового аскета. Во имя долга он пожертвовал тем, что было у них с Софией Лейси.
Царица Екатерина потребовала возвращения своего вассала, и князь Проков повиновался. Такова была версия, рассказанная им сыну.
– Вы в порядке? – спросила Ливия. – Разве фреска вас не позабавила?
– Да, конечно. Римская оргия. – Алекс даже выдавил из себя смешок, спускаясь со стремянки. – Подозреваю, что нормальные люди предпочли бы ее закрасить.
– Но это было бы кощунством! – возмутилась Ливия. – Такая красивая вещь! К тому же я не вправе здесь что-нибудь менять. Словно этот дом всего лишь передан мне на время, вернее – вверен мне. Да, именно так. Я должна относиться к нему с почтением, иначе он отомстит мне. – Ливия рассмеялась, словно хотела все сказанное обратить в шутку, но у Александра возникло ощущение, что говорила она вполне серьезно.
– Уверен, что так оно и есть, – сказал Александр и сложил стремянку. – Есть ли здесь еще какие-нибудь прелести вроде этой фрески?
– Всего лишь несколько забавных маленьких вещиц на кухне: форма для желе двусмысленного вида и пара фривольных безделушек. Как бы то ни было, эти находки заставили нас всех задуматься.
– Могу себе представить, – сказал Александр, пытаясь осмыслить это новое измерение в образе неизвестной ему матери. – Но раз уж мы заговорили о кухне… Где живут ваши престарелые слуги, пока идет ремонт?
– Они все вместе с котом прекрасно живут на своей половине, – сообщила Ливия, оттаскивая собак за поводки от ведер с краской. – Они не позволили рабочим ничего переделывать на их половине, и я не стала настаивать. Как только ремонт закончится, они вернутся к работе.
– Ах да, – Алекс провел рукой по подбородку, – возможно, настал подходящий момент поговорить об этом. Может, вернемся в гостиную?
Ливии стало немного не по себе, но она лишь кивнула в знак согласия и пошла в гостиную, отпустив собак, которые, первыми забежав в гостиную, улеглись напротив пустого камина. Ливия поежилась от холода.
– Мы можем развести здесь огонь. Я схожу на кухню и принесу угля.
– Нет, – сказал Александр несколько резче, чем хотел, и тут же поспешил исправить оплошность: – Ливия, милая моя, то, что уместно для дочери деревенского викария в его доме, не подобает делать хозяйке лондонского дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42