Но Аполлону все равно пришлось расставить ловушку, чтобы ее поймать.
– Это верно, – пробормотал Александр. – Кто-нибудь пытался расставить ловушку, чтобы поймать леди Ливию Лейси?
Ливия пристально на него посмотрела.
– А кому это нужно?
– Ах, простите. – Александр вскинул руку. – Но для женщины с вашими данными странно оставаться незамужней в…
– В моем преклонном возрасте, – перебила его Ливия. – Знаете ли, князь Проков, я сознательно сделала этот выбор. Я вижу насквозь все уловки, все, как вы их называете, ловушки, которые некто мог бы расставить, дабы меня поймать. Но до сих пор никому не приходило в голову ставить на меня капканы. – Она ударила кобылу каблуками по крупу несколько сильнее, чем намеревалась, и кобыла помчалась вперед.
Александр смотрел им вслед. Он понял, что совершил еще одну ошибку. Он никак не может найти верный подход к этой женщине. Забросив удочку, он рассчитывал вывести ее на разговор в форме ни к чему не обязывающего диалога, безобидного обмена остроумными репликами. Проков рассчитывал, что сможет без труда направить разговор в нужное ему русло. И тогда заявит о том, чего ждет от их отношений. Но получилось совсем не так. Он выставил себя неуклюжим косноязычным увальнем, к тому же бестактным. Александр пустил Сулеймана вскачь следом за кобылой.
Ливия слышала приближавшийся стук копыт вороного и решила свернуть с аллеи на узкую тропинку в тени деревьев.
Тропинка вела на поляну с высокой шелковистой травой в окружении величественных буков, в конце тропинки рос раскидистый дуб. Ствол его раздваивался примерно в шести футах от земли.
Ливия быстро оглянулась и, не увидев преследователя, решила действовать. Привязав Дафну к стволу, она окинула придирчивым взглядом дуб и недолго думая, уцепившись за ветку как раз над развилиной ствола, подтянулась и перебросила ноги с седла на дерево. И тут Дафна оказалась для Ливии прекрасным подспорьем.
Кобыла растерялась, внезапно лишившись наездницы, и забила копытом о землю, тряся головой и позванивая уздечкой. Она подняла голову и, прядя ушами, почувствовала приближение другого коня. На узкой тропке появился вороной.
Алекс, низко склонившись в седле, проехал под нависшим над ним суком, мысленно кляня Ливию за сумасбродство, а себя за бестактность. Когда сук остался позади, Алекс поднял голову, и у него перехватило дыхание. Куда делась Ливия? Неужели она не заметила сук и вовремя не пригнулась, упала и потеряла сознание?
– Ливия! Ливия! – закричал Алекс, вспугнув и Дафну, и Сулеймана. На лбу у него выступил холодный пот. Алекс подъехал к кобыле, которая повернулась и пошла им навстречу. И тут он увидел, что лошадь привязана к дереву. Сама себя Дафна привязать не могла, как и не смогла бы привязать ее к дереву Ливия, будь она без сознания.
Где она, черт возьми? Опять затеяла с ним какую-то игру. И Александр не знал, что по этому поводу думать. И чувства у него были противоречивые. Он спешился и медленно пошел к кобыле. В тот момент, когда он поравнялся с Дафной, что-то ударило его по щеке. У его ног упал желудь.
– Ливия, чертовка! – воскликнул он, подняв голову.
Она рассмеялась.
– Я думала, что уже разучилась лазать по деревьям, – сказала она. – Не так уж плохо для старой девы, вы не находите?
– Вы знаете, что я не это имел в виду, – растерянно возразил Александр.
– Может, вы и не это имели в виду, – насмешливо произнесла Ливия, – но я рада, что смогла пробить брешь в вашем самодовольстве.
Александр рассмеялся.
– Что же, поделом мне. Я мог бы найти вам немало определений, но назвать вас сорванцом мне не приходило в голову. – Он протянул к ней руки: – Слезайте!
Ливия положила ладони ему на плечи, приготовившись спрыгнуть, но Алекс перехватил ее за талию и приподнял, держа в объятиях.
– Дьявол, а не девчонка, – сказал он с озорным блеском в глазах и опустил ее на землю.
Черт его побери, подумала Ливия, осознав, что он вышел победителем из игры, заставив ее ощутить волнение весьма недвусмысленного свойства.
– Продолжим кататься? – Алекс подвел к ней Дафну, обхватил Ливию за талию приподнял и усадил в седло.
Ливия молча развязала поводья и выехала на поляну. Александр верхом на Сулеймане поравнялся с ней. Несколько минут они молча ехали рядом. Атмосфера накалилась. Ливию охватила тревога.
– Может, ускоримся еще раз? – предложил Алекс. – Дафна, по-моему, не против.
«Пожалуй, пора разрядить обстановку», – подумала Ливия.
– Почему бы и нет?
Они пустили коней вскачь по поляне, перепрыгнули через ручей и понеслись по душистому лугу. Эта скачка доставляла Ливии огромное удовольствие.
Они ехали уже почти два часа, то ускоряя темп, то давая коням отдых, почти не разговаривая друг с другом, однако молчание их не тяготило. Им было хорошо друг с другом.
Тропинка повернула в заросли вверх по склону холма, и кони пошли шагом. На вершине холма на тенистой поляне стояла беседка.
– Где мы? – спросила Ливия, оглядевшись. Отсюда, с возвышения, открывался чудесный вид на Темзу, с ее причудливыми излучинами, многочисленными островками, зелеными лужайками и лесистыми холмами графства Суррей.
– Все еще в парке, – сказал Александр, спешившись, и подошел к ней. – Давайте-ка, – усмехнулся он и с уже знакомой ей уверенной непринужденностью взял ее за талию и, приподняв из седла, опустил на землю. – Время ленча, – сообщил Алекс с улыбкой, не выпуская Ливию из объятий. Шляпка ее съехала на затылок, волосы выбились из прически и буйными кудрями рассыпались по плечам. На щеку попала грязь. Он достал белоснежный носовой платок и стер с ее щеки темную полоску, после чего осторожно промокнул пот, капельками выступивший у нее на лбу.
– Я, должно быть, выгляжу как драная кошка, – со смущенной улыбкой произнесла Ливия.
Александр покачал головой.
– О, как вы не правы, – сказал он и чуть-чуть надавил на кончик ее носа подушечкой пальца. Услышав тихие шаги за спиной, он обернулся, отвернувшись от Ливии. – А вот и ты, Борис. Все в порядке?
– Все готово, ваша светлость.
Мужчина, которого Ливия видела на постоялом дворе, вышел из беседки в сопровождении мальчика лет тринадцати.
– Мы напоим лошадей, господин, завтрак накрыт. Позвольте, мадам, – сказал слуга, обращаясь к Ливии, и взял у нее из рук поводья кобылы.
– Да, да, конечно, – кивнула Ливия. – Ослабьте подпруги…
– Разумеется, мадам, – сказал мужчина, которого Алекс называл Борисом, и увел кобылу.
– Я голоден как волк. – Александр взял Ливию за руку. – Мы не могли бы хоть недолго побыть самими собой, Ливия? Я устал от игр.
– А я не знала, что мы с вами во что-то играем, – откликнулась Ливия.
– Насколько мне помнится, игру затеяли вы, – не замедлил ответить Александр, но тут же, махнув рукой, сказал: – Забудьте о моих словах. Я ведь славянин, а мы народ простой и, желая добиться расположения женщины, действуем безыскусно. Я, конечно, пытаюсь вести себя как настоящий англичанин, ухаживая за леди, но у меня не слишком хорошо получается. Не начать ли нам все сначала?
Ливия нахмурилась. Он впервые заговорил об ухаживании, но если принять во внимание все его поступки с момента первого знакомства, можно было догадаться о его намерениях. У Ливии снова возникло ощущение, что ее вовлекли во что-то очень серьезное и опасное, знать бы только – во что.
Однако она ответила, как ни в чем не бывало:
– Мне очень нравится ваше общество и эти великолепные животные. Я получила огромное удовольствие от катания на Дафне этим утром.
Алекс выстрелил в нее взглядом – словно из двух стволов полыхнуло синее пламя, и, пожав плечами, направился к беседке.
Ливия последовала за ним. Из беседки открывался вид на излучину реки.
– Какая красота!
– Один из самых красивых видов, какими можно любоваться в Ричмонде, – сказал Александр и прошел к широкому столу, накрытому в беседке. – Вина?
– Да, спасибо. – Она подошла ближе. – О, пирог с дичью… и клубника. Как вам удалось раздобыть клубнику в сентябре? – Но тут она вспомнила про цветы из оранжереи. – И виноград… – пробормотала она, оторвав ягодку от изящно уложенной грозди.
Она приняла из его рук бокал вина и, сделав глоток, одобрительно кивнула.
– Я обещал, что у нас будет пикник, – напомнил ей Александр и поднял бокал в молчаливом тосте.
Ливия тоже подняла бокал.
Она не видела, как Алекс опустил бокал, но почувствовала, как он подошел к ней сзади. Ощутила его теплое дыхание. Его ладони легли ей на плечи.
Кожа ее была еще влажной от пота, пахла осенним воздухом и лошадиной плотью, а от ее волос пахло лавандой. Александр провел языком снизу вверх по ложбинке у нее на затылке и почувствовал, как она вздрогнула. Руки скользнули по ее телу, груди, сжатой тесноватым жакетом. Он прикоснулся губами к мочке ее уха, сжал ее, чуть прикусив, а его пальцы уже расстегивали крючки на ее жакете. Он скользнул руками под жакет, и ее полные груди, прикрытые тонким батистом блузки, наполнили его ладони. Соски ее отвердели, упираясь в его ладонь. Ливия прислонилась спиной к его груди, словно моля о новых ласках.
Алекс повернул ее к себе лицом. Его тело, прижатое к ее телу, было твердым и сильным. Она почувствовала, как он восстал и прижался к ее животу. В этот миг спазм охватил ее лоно, и бедра инстинктивно сжались. Она накрыла распирающий его бриджи твердый холмик. Он судорожно втянул ртом воздух, его ладони скользнули под блузку к ее груди. Ливия выгнулась ему навстречу и тихо застонала.
Александр не планировал того, что происходило сейчас. Он понимал, что должен остановиться, пока не поздно, и, сделав над собой усилие, застегнул ей блузку и отступил на шаг.
– Похоже, в тебе тоже течет славянская кровь, Ливия, – пробормотал он. Дыхание его все еще оставалось сбивчивым и хриплым, щеки пылали, а глаза казались темнее обычного от желания. – Господи, я бы все сейчас отдал за постель в комнате, которую можно запереть на ключ. – Он прошептал эти слова едва слышно, но отчаяние вожделения было понятно и без слов, тем более что Ливия целиком разделяла его чувства.
Она отошла от него, отвернулась и устремила взгляд вдаль. Но сейчас она едва ли была способна наслаждаться красотой природы. Руки ее дрожали, и, чтобы унять дрожь, она прижала их к пылающим щекам. Как могла она дожить до двадцати семи лет, ни разу не испытав ничего подобного?
В этот момент ключ в замке повернулся, и дверь широко распахнулась.
И будь она проклята, если позволит этой двери закрыться вновь.
Исполненная решимости, Ливия заправила блузку в юбку.
Александр прикоснулся к ее плечу, протянув ей бокал с вином.
– Выпейте, – сказал он.
Ливия с жадностью выпила бокал, наслаждаясь богатым вкусом виноградного вина. Внезапно все ощущения стали острее.
– Сначала пообедаем, а потом поговорим, или наоборот? – спросил Александр.
– О чем говорить? – Даже самой Ливии ее вопрос показался глупым, и она нетерпеливо тряхнула головой. – Забудьте мои слова.
– Я понимаю. – Он поставил свой бокал на ограду и наклонился, чтобы поднять ее жакет с пола. – Наденьте, пока не замерзли. – Он подержал жакет, пока она не просунула руки в рукава с почти неуклюжей торопливостью, и терпеливо дождался, пока негнущимися пальцами она застегнет крючки. Александр хотел помочь ей, но, зная, что произойдет, стоит ему к ней прикоснуться, удержался от искушения. Во второй раз пойти на попятную им не удастся.
Александр решительно оттолкнулся от ограды и заявил:
– Итак, обедаем. Что будете есть? – Он окинул взглядом стол: – Вот йоркширский окорок, недурственный пирог из куропаток, копченая форель, тарталетки, салат из водяного кресса и одуванчика.
Ливия решила вести себя так, словно ничего не произошло.
– Понемногу всего, если можно. – Она допила вино и подошла к столу, подлив себе еще вина. Голова слегка кружилась, но Ливия решила, что это ее не остановит. Она будет пить это чудесное вино, лакомиться роскошными блюдами, а там хоть трава не расти.
– Присядьте, – сказал Алекс и указал на складной парусиновый стул, придвинутый к столу.
Ливия села, расстелила на коленях белоснежную салфетку и взяла в руки вилку, Она чувствовала себя весьма необычно. Словно выпила слишком много шампанского. Нельзя сказать, чтобы ей хоть раз в жизни довелось напиться пьяной, но из того, что она слышала от знакомых молодых людей, она знала, что пьяные люди пребывают в состоянии эйфории, когда для тебя нет ничего невозможного и мир видишь как сквозь розовые очки. Именно так она ощущала себя сейчас.
Александр положил себе еды и сел за стол напротив Ливии. Отчего-то он пришел к убеждению, что в том, что касается Ливии Лейси, честность – лучшая политика.
– Итак, давайте поговорим. – Он глотнул вина и напрямую спросил: – Вы выйдете за меня, Ливия?
Ливия уставилась на него и замерла, так и не успев донести вилку до рта.
– Простите?
– Я спросил, выйдете ли вы за меня замуж, Ливия. – Он улыбался немного грустно. – Это предложение руки и сердца. Я делаю его впервые, так что вы должны простить меня, если оно получилось не слишком утонченным.
«Но вам не занимать изысканности. Утонченность сквозит во всем, что касается вас», – хотелось сказать Ливии, но она промолчала. Она опустила вилку, оперлась руками о стол и положила подбородок на сложенные кисти, пристально глядя на Алекса.
– Почему вы хотите жениться на мне, князь Проков? Только не лицемерьте.
Он тряхнул головой.
– Поверьте, это первое предложение в моей жизни.
– Я готова вам поверить, – сказала Ливия, подумав, что ни одна женщина в здравом уме не отказала бы ему – Но почему я? Мы едва знаем друг друга.
– Теперь мы знаем друг друга несколько лучше, – многозначительно заметил князь, приподняв бровь.
Ливия почувствовала, что краснеет, чем была весьма раздосадована.
– Не стану этого отрицать, иначе вы могли бы упрекнуть меня в лицемерии. Но это… эти мгновения… они едва ли могут стать прочным основанием для брака.
– Не соглашусь, – сказал он и накрыл ее руку своей. Повернув ее кисть ладонью кверху, он осторожно провел по ней подушечкой пальца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42