Ему будет хорошо с тетей, и больше тут не о чем разговаривать.
Ц Погодите, быть может, это из-за месье Лейтона?
Ц Месье Лейтона... Ц переспросила мадам Клабортин, бросив беспомощный в
згляд на мужа.
Ц Человека, который был вчера со мной. Он критик, понимаете, и он так же, ка
к и я, считает, что Гастон подает большие надежды. Пожалуйста...
Ц Тут больше не о чем говорить, мадемуазель, Ц повторил отец Гастона и с
делал шаг по направлению к двери.
Ц Да, конечно. Простите, что побеспокоила вас. Спокойной ночи.
Я повернулась и ушла, понимая, что оставила за спиной куда больше, чем прос
то-закрытую дверь.
Домой я ехала не спеша, глубоко задумавшись.
Ц Клэр? Ц Войдя в дом, я остановилась, прислонившись к толстой деревянн
ой стене. Макс тут же подошел и обнял меня.
Ц Ну что? Ц спросил он с тревогой. Ц Я надеюсь, Гастон здоров?
Ц Да, Макс. Он в порядке. Но он уехал. Я просто ничего не могу понять!
Ц Что значит уехал? Что ты имеешь в виду? Ну-ка иди сюда, сядь и расскажи вс
е как следует. Ц Он усадил меня на диван.
Ц Его увезла тетя. Они не хотят, чтобы он бывал со мной и занимался рисова
нием. Господи, мне надо было догадаться вчера, когда он сам говорил. Он вед
ь никогда раньше не произносил ничего подобного, ну, что ему нечего на мно
гое замахиваться, и прочее. И он терпеть не может эту Жозефину, Макс, я тебе
уже рассказывала. Называет ее противной.
Макс помолчал, обдумывая все то, что я сказала. Потом он встал и, держа руки
в карманах, заходил по комнате.
Ц Ну, хорошо, а как ты сама можешь все это объяснить?
Ц Не знаю! Не знаю и все тут! Ц мне казалось, что мой собственный голос зв
енит у меня в ушах, и на меня все сильней накатывало волнение. Ц Я занимаю
сь с ним третий год, и почему-то сейчас они вдруг стали возражать. Все были
довольны, и только неделю назад Гастон впервые сказал, что тетя увидела е
го портрет и рассердилась. Насколько я помню, он вообще никогда о ней не уп
оминал. Ох, Макс, они теперь его насовсем куда-нибудь ушлют, и ему будет оче
нь плохо! Он бы обязательно предупредил меня, что уезжает, если бы смог. Ту
т что-то не так, и я совершенно не представляю, что можно предпринять!
Ц Успокойся, дорогая. Ты права, история и в самом деле странная, но лучшее,
что мы можем сейчас сделать Ц все как следует обдумать. Во-первых, пойми,
Гастону может не нравиться его тетя, но ведь ему всего десять. Если они нас
таивали, то он был вынужден с ней уехать. Это объясняет вчерашнее поведен
ие мадам Клабортин, помнишь, когда она нас увидела. Вероятно, тетушка уже б
ыла здесь, и мадам не хотела, чтобы она устроила сцену.
Ц Макс, это невыносимо! Бедняга Гастон страдает из-за меня. Ему там будет
так плохо! Ц Слезы подступили к моим глазам, и я уткнулась ему в плечо.
Ц Я понимаю, Клэр. Слушай, все утрясется. Он очень быстро изведет тетку, а м
ать соскучится и заберет его домой. В следующем месяце начинаются заняти
я, и он все равно вернется.
Ц Так должно быть, но они же сказали, что отправили его на несколько меся
цев.
Ц Я, точно также как ты, совершенно не понимаю, в чем дело, но сейчас мы с то
бой совершенно бессильны.
Ц Если бы я хоть знала, где она живет, я бы написала, но они мне даже адреса
не дают!
Ц Да? Но это в общем-то можно понять. Раз уж они решили, что ты на него дурно
влияешь... Странная, конечно, реакция, но, поверь, все обязательно уладится.
Выпей-ка вина, а я пойду приготовлю ужин.
Спокойствие Макса отчасти передалось и мне, поев, я почувствовала себя н
емного лучше, а мое огорчение сменилось ужасной злостью из-за того, что ро
дные поступили с Гастоном так жестоко. Но Макс был прав мне оставалось то
лько ждать и надеяться на лучшее. Во всяком случае, так мне тогда казалось.

Утром я рано ушла в мастерскую и, поскольку мне хорошо работалось, не стал
а делать перерыва. Писать ту часть картины, где была Жозефина, было неприя
тно, но, с другой стороны, ярость, которая копилась во мне и не находила вых
ода, придавала мне силы. В одиннадцать Макс постучал и вошел, неся дымящий
ся кофейник.
Ц А ну-ка, отвлекись и выпей кофе. Ну, как ты?
Ц Спасибо, лучше. Я послушалась тебя и решила, что надо ждать. Но меня это в
се просто бесит, и, боюсь, Жозефине несдобровать, Ц во всяком случае на хо
лсте.
Ц А, ты ее пишешь? Я не знал. Не разрешишь хоть одним глазом взглянуть на эт
у ведьму?
Ц Если хочешь. Она еще совсем не закончена, но кое-какое представление п
олучить можно. Ц Макс подошел, и я взяла у него чашку. Ц Надеюсь, она не по
лучится у меня слишком злющей, но намек есть... Макс? Ну как тебе? Что, очень п
лохо?
Его лицо стало вдруг почему-то белым как мел, и он схватился руками за мол
ьберт.
Ц Макс, что с тобой? Ц изумленно спросила я.
Взгляд его стал тяжелым, и он смотрел мимо меня.
Ц Это Жозефина?
Ц Ну да! А что? Ц я еще больше удивилась. Ц Боже... Погоди, Клэр, не говори ни
чего... Мне надо подумать.
Он подошел к открытому окну и, беспомощно уронив руки на подоконник, накл
онился, чтобы глотнуть воздуха. Я снова подошла к мольберту и посмотрела
на незаконченную картину, пытаясь понять, что могло его так глубоко потр
ясти, но не увидела ничего, кроме Жозефины, едва намеченного силуэта ее се
стры и набросков фона.
Макс, не поворачиваясь ко мне, спросил:
Ц Так в каком городе, ты говоришь, живет Жозефина?
Ц Кажется, в Ницце. Я же сказала тебе, что точно не знаю... Ц мне почему-то с
тановилось страшно. Ц Послушай, я не понимаю, что происходит?
Он повернулся, и теперь я испугалась всерьез. Макс сейчас напоминал проф
ессионального убийцу, и это было малоприятное зрелище.
Ц Я и сам не знаю, но я только что понял, что просто обязан ее разыскать. Я в
ернусь сразу же, как смогу, Клэр. Дай мне несколько дней.
Ц Но Макс, куда ты поедешь? Прошу тебя, объясни, в чем дело!
Ц Я был когда-то давно и при весьма необычных обстоятельствах знаком с э
той женщиной. Если она полагает, что ей удалось от меня спрятаться... она оч
ень сильно ошибается.
Ц Что? Макс, о чем ты?
Ц Пожалуйста, не спрашивай больше. Не сейчас. Ц Он поднялся наверх и, при
хватив с собой сумку, тут же спустился и направился к «Мерседесу». Я вышла
вслед за ним, не в силах вымолвить ни слова от удивления. Пока он открывал
дверцу и, наклонившись, забрасывал сумку на сиденье, мне казалось, что он в
ообще не замечает меня, но он выпрямился и сказал:
Ц Послушай, Клэр, мне ужасно неприятно, что так вышло, но я все обязательн
о тебе объясню, когда вернусь.
Глаза его сузились от гнева, я никогда не видела его таким прежде.

К концу следующего дня после внезапного отъезда Макса, мои нервы были на
пряжены до предела. Я ужасно старалась хоть в чем-то разобраться. Макс отк
уда-то знал Жозефину, и это заставило его ринуться в Ниццу. Больше я так ни
до чего и не додумалась. Меня безумно беспокоило, что он так зол, но теперь
я сама начала сердиться на него за то, что он оставил меня в неведении.
Неожиданно мне показалось, что кто-то скребется в окно мастерской, и я чут
ь не вскрикнула от испуга. Крепко сцепив руки, я уговаривала себя, что мне
мерещатся страхи там, где их нет, но все же сердце у меня ушло в пятки. Я подн
ялась и дрожа подошла к окну.
Ц Мадемуазель... Ц донесся до меня едва слышный голос Гастона.
Ц Гастон! Ц я распахнула окно настежь.
Ц Ох, мадемуазель, Ц едва выговорил он, залезая, и, оказавшись в комнате,
бросился ко мне в объятия. Я не выпускала его несколько мгновений, затем н
емного отодвинула от себя и пристально всмотрелась в его лицо.
Ц Гастон, что стряслось? Ц вид у него был ужасный, темные круги залегли п
од глазами, а кожа казалась восковой.
Он молча мотал головой, и только крупные слезы капали из огромных глаз.
Ц Малыш, ты удрал?
Он кивнул.
Ц Пойдем на кухню, выпьем горячего какао, и ты мне все расскажешь.
Ц Вы одна, мадемуазель? Ц с опаской спросил Гастон.
Ц Да, как всегда, а что собственно? И почему ты не захотел войти в дверь?
Ц Я все объясню. А можно мне какао и чего-нибудь поесть? Я страшно голодны
й и устал.
Он говорил по-французски, что тоже являлось доказательством того, что он
по-настоящему измучен. Я ответила ему на его языке.
Ц Я сделаю тебе омлет, и ты будешь рассказывать и есть.
Он только кивнул и пошел за мной, не выпуская моей руки. Я быстро принялась
за дело, а Гастон уселся напротив и молча смотрел на меня. Видимо, его успо
каивали мои размеренные движения. Я болтала с ним, рассказывала о том, как
я о нем беспокоилась, и о том, как рада, что он вернулся, уговаривая больше н
и о чем не волноваться. Он ничего мне не отвечал. Что бы с ним ни случилось, н
о он был явно ужасно огорчен, и ему нужно было время, чтобы прийти в себя.
Омлет с толстым куском ветчины и большой ломоть хлеба, с помощью которог
о он помогал себе уничтожать все это, помогли ему восстановить силы, и он с
тал менее бледным. Бормоча слова благодарности, Гастон допил свое какао,
и я, сделав ему вторую чашку, усадила его на диван.
Ц А теперь, малыш, расскажи мне все с самого начала.
Было похоже, что я открыла шлюзы, и на меня хлынул поток. Тетя, которая прие
хала, чтобы увезти его подальше от меня, его протест, потом долгое путешес
твие в машине на юго-восток. Он сказал, что в Ницце его заставили сидеть по
чти все время взаперти и что он собирался добыть денег, чтобы удрать, но пр
ошлой ночью был вынужден убежать, ничего не дожидаясь.
Ц Потому что понимаете, мадемуазель, я ужасно перепугался, просто ужасн
о... Я такое увидел и услышал...
Ц Чего же ты испугался? Ц спросила я, начиная что-то подозревать.
Ц Я спал, но меня разбудил крик, и я услышал мужской голос. Мне показалось,
что я его знаю, я пошел вниз и стал слушать из-за двери. Слышно было не очень
хорошо, но я смотрел в замочную скважину.
Ц И о чем они говорили, Гастон? Ц впервые я не могла его отругать за то, чт
о он подслушивал.
Ц Они говорили по-английски, мадемуазель. Я даже не знал, что тетя знает а
нглийский. Но это точно.
Ц Да, да. Так что же заставило тебя удрать среди ночи?
Ц Они дрались. Вообще-то я почти ничего не понял. Тетя Жозефина сказала, ч
то она сделала то, что надо, что она знала, что собирается сделать он, и что е
й бы тогда не поздоровилось. А он ответил, что она совершенно права, и что е
сли она думает, что земля может сейчас носить их обоих, то ошибается. Что э
то значит, а, мадемуазель?
Я нахмурилась.
Ц Только то, что они должны быть друг от друга подальше. Продолжай.
Ц Он закричал, что хватит того, что она уже выиграла от своего вранья, и чт
о он не допустит, чтобы через столько лет все вылезло наружу. И еще сказал,
чтобы она даже не пыталась скрыться, и чтобы знала, что он ее все равно раз
ыщет. А потом они стали спорить насчет других людей и денег. Это все я не оч
ень хорошо разобрал. Я думаю, он ругался. Но я не понял, мадемуазель!
Ц Я тоже не понимаю, малыш, Ц ответила я, стараясь казаться спокойной, хо
тя чувствовала, что кровь стынет в моих жилах. Меньше всего Гастону сейча
с нужна была женская истерика. Ц Вспомни все-все, что помнишь, и, может быт
ь, мы вдвоем сумеем разобраться. Все, Гастон, понимаешь? Ц торопливо доба
вила я.
Ц Ну, она ответила, что если бы только могла, то сообщила бы про него в поли
цию, и если он еще что-нибудь попробует сделать, то сообщит, пусть даже ей п
ридется рассказать про то, что она тоже участвовала. А потом он сказал, что
убийство, так он и сказал, мадемуазель, что убийство совершить легче, чем
многие думают, и что, если она не глупая, то лучше ей его послушаться. А она с
казала, что он, наверное, ненормальный, если хочет решиться на такое, и что
на этот раз он точно окажется на веревке, где ему и место. И еще она сказала,
что ей положена ее доля Ц я правильно говорю по-английски? Я точно не зна
ю.
Ц Да, Гастон, правильно. Ц Мне казалось, что вокруг меня все рухнуло в одн
о мгновенье.
Ц Что ей положена ее доля, если он не хочет, чтобы она пошла в полицию. А он
ответил, что давным-давно с ней расплатился, и что лучше умрет, чем даст ей
еще хоть один пенс, и что он не позволит ей ему мешать. А потом он сказал, что
увезет меня, мадемуазель! Тетя ответила, что я для него никто, а он не согла
сился и сказал, что она не должна была меня забирать, потому что так только
хуже, и что это глупейшая ошибка и что он бы никогда не узнал, если бы не кар
тина. А она сказала, что даже не подозревала о ней. Потом она начала плакат
ь и повторять, что я принадлежу ей, и что он не может меня у нее отнять, иначе
она вправду позвонит в полицию. Они кричали друг другу просто жуткие сло
ва, и он очень сильно ее ударил...
Голос Гастона дрогнул, и он жалобно всхлипнул.
Ц И что потом, малыш? Ц осторожно спросила я.
Ц Не знаю, мадемуазель. Я не удержался на ногах и шлепнулся возле двери. П
олучился ужасный грохот, и он снова выругался. Наверное, он понял, вот я и д
унул из дому. Не знаю, видел ли он меня или нет.
Ц И что же ты сделал дальше? Ц спросила я, уже почти не слыша его.
Ц Побежал на железнодорожную станцию. У меня не было денег, понимаете, и
я пошел к начальнику. Я объяснил, что ехал на поезде с мамой и пошел искать
туалет, но с моей стороны оказалось занято и пришлось идти в другую. А в Ма
рселе поезд поделили, и я попал в неправильную часть, ту, которую отправил
и в Ниццу, и у меня нет билета и багажа, а мою маму увезла другая половина. Ну
он и дал мне обратный билет, потому что он решил, что я храбрый и смогу сам н
айти маму, если доеду. А я правда храбрый, да?
Ц Да, Гастон, конечно. Даже очень. И очень изобретательный, раз придумал т
акую историю.
Ц А потом я подошел со своим билетом к другому окошку и поменял на такой,
с которым я мог ехать в нашу сторону, докуда хватало денег. Мне пришлось по
дождать утреннего поезда, а потом я останавливал проходящие машины, пока
не добрался сюда. Мадемуазель, что нам теперь делать?
Он с полным доверием возлагал на меня всю ответственность, а я сама чувст
вовала себя совершенно больной и растерянной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34