Земная любовь к ней получала все более возвышенный, более духовный х
арактер и окрашивалась особыми поэтическими тонами. Окружая почитание
м какую-либо «даму сердца», рыцарь, в сущности, служил не ей, а какому-то от
влеченному идеалу красоты и непорочности, который он создавал в своей ду
ше.
По установившимся взглядам того времени, рыцарь и не должен был стремить
ся к разделенной любви, дама сердца должна быть для него недосягаемой, не
доступной. Такая любовь, как считалось, становилась источником всяческо
й добродетели и входила в состав рыцарских заповедей. «Редкие достигают
высшей добродетели, храбрости и доброй славы, Ч гласило одно из поучени
й, Ч если они не были влюблены».
Идеальный рыцарь теперь Ч честен, умен, скромен, щедр, набожен, смел, вежл
ив и непременно влюблен.
Служение Прекрасной Даме сделалось всеобщим обычаем, никто из рыцарско
го сословия не мог от него уклониться. Каждый после посвящения в рыцари д
олжен был избрать себе даму, знатную или незнатную, замужнюю или нет, и доб
иться у нее дозволения служить ей.
Само же служение заключалось в постоянном ношении цветов ее герба, сраже
ниях в ее честь на войне или на турнире, прославлении ее имени и готовност
и исполнить малейшую ее прихоть.
При этом выборе, однако, рыцарь далеко не всегда руководствовался истинн
ой любовью и привязанностью. Часто он лишь следовал принятому обычаю или
тешил свое самолюбие, стараясь добиться расположения какой-либо знатно
й дамы или знаменитой красавицы.
От верного служения Прекрасной Даме рыцаря не избавляли даже семейные у
зы; при этом, любопытно, собственная супруга почти никогда не выбиралась
повелительницей и предметом обожания.
Но добиться расположения выбранной дамы было, как правило, нелегко. Нужн
о было совершить ряд подвигов во славу избранницы, одержать громкие побе
ды на турнирах, и только тогда, когда подвигов по ее мнению набиралось дос
таточно, приходило время особого обряда: дама принимала воздыхателя в св
ои рыцари.
Обряд почти в точности повторял вассальную присягу сеньору. И основным у
словием тоже была верность избраннице. Но дама не брала на себя никаких о
бязательств; обещались только благоволение и милость. Эта духовная связ
ь рыцаря со своей Прекрасной Дамой должна была оставаться тайной для все
х, однако ее, как правило, совсем не скрывали. Нередко рыцарь служил знатно
й даме с прямого согласия ее мужа.
Правила поклонения и служения становились все более утонченными. Прова
нсальские поэты обозначили здесь даже целый ряд ступеней. На первой стои
т робкий рыцарь, который уже носит в сердце тайную любовь, однако не смеет
еще открыться своей избраннице. Когда он решается на признание, то подни
мается на вторую ступень и называется «молящим». Если же дама наконец до
пускает его к служению себе, рыцарь становится «услышанным», ну и так дал
ее...
Однако красавицы, избалованные всеобщим почитанием, привыкли играть чу
вствами и нередко оказывались очень капризными. От служащих им рыцарей о
ни требовали самых невероятных порой подвигов в свою честь. Приказ немед
ленно отправиться на Восток Ч на подмогу продолжающим сражаться с неве
рными крестоносцам, Ч был еще не самым трудным заданием. Недаром прован
сальский поэт XII века высмеивал капризы Прекрасных Дам такими строками: «
То я должен достать красавице из огня саламандру, то выстроить на море до
м из слоновой кости, то перенести сюда из Галилеи гору, на которой сидел Ад
ам... Одна надежда осталась у меня: если гора растает, как снег, тогда ответи
т она мне любовью...»
А много позже, уже в XIX веке, образ капризной красавицы рыцарских времен на
рисовал Василий Андреевич Жуковский в знаменитой балладе «Перчатка». Н
аверное, не сыскать человека, который бы не знал ее. Помните? На арену со ль
вами и тиграми красавица бросила перчатку и приказала своему рыцарю Дел
оржу принести ее обратно. Не говоря ни слова, рыцарь спустился на арену, по
днял перчатку и кинул ее даме в лицо со словами: «Не требую награды».

Упадок рыцарства

Эпоха поклонения Прекрасной Даме, непрерывных празднеств, турниров, сти
хов, святого соблюдения всех заповедей чести Ч это время расцвета рыцар
ства. Увы, если был расцвет, должен быть и упадок. Он в самом деле пришел к ры
царскому сословию уже в конце XIII века.
Праздность, роскошная, веселая жизнь, посвященная лишь удовольствиям и р
азвлечениям, изнежила, размагнитила суровых, неприхотливых некогда вои
нов. Вдобавок, такая жизнь требовала немалых расходов, и потому приходил
ось закладывать и перезакладывать замки и земли.
К купцам, в обмен на насущно необходимую звонкую монету. постепенно пере
ходили и сокровища, добытые на Востоке Ч золотые и серебряные украшения
, драгоценные камни. На дорогие ковры, ткани тоже можно было всегда найти п
окупателя. Купеческое сословие быстро богатело, этому способствовало и
невиданное развитие торговли, начавшееся вместе с крестовыми походами.
С течением времени роскошь обихода купцов стала затмевать блеск все бол
ьше бедневшего рыцарства. Теперь рыцари относились к купцам уже не с пре
жней высокомерной снисходительностью Ч купеческое сословие вызывало
откровенную ненависть.
И рыцарям, отложившим лютни и арфы, забывшим о Прекрасных Дамах, пришлось
вновь, как это было на заре рыцарства, взяться за старое ремесло грабежа. М
ногие родовые замки стали настоящими разбойничьими гнездами, откуда бе
знаказанно совершались набеги на купеческие обозы и караваны.
Рыцари не гнушались нападать и на путников, захватывать их в плен, требуя
за свободу огромный выкуп. Даже замки соседей-рыцарей были лакомой прим
анкой, уходили в небытие и кодекс чести, и дружеские узы.
Вдобавок ко всему и блестящие дворы крупных сеньоров Ч герцогов и графо
в Ч стали приходить в запустение, а там ведь всегда и самый бедный из рыца
рей мог получить приют, да вдобавок богатые подарки.
В Германии, в Тюрингии, счастливые для рыцарства времена завершились со
смертью ландграфа Германа, и при дворе его наследника Людовика, отличавш
егося благочестием и набожностью, началась унылая, тусклая жизнь, где не
было места для праздников и стихов.
Для рыцарей юго-восточной Германии праздничная, утонченная жизнь завер
шилась со смертью герцога Австрийского, погибшего в битве с венграми.
Прекратилась и династия немецких королей и императоров Гогенштауфенов
, представители которой были главными вдохновителями блестящей рыцарс
кой жизни. Монархи этой династии Генрих VI и Фридрих II были знамениты тем, чт
о сами писали стихи и служили Прекрасным Дамам, а после них в Германии нас
тупили жестокие времена междуцарствования, когда на троне одна фамилия
сменялась другой Ч императорскую власть пытались вырвать друг у друга
владетельные немецкие князья.
Казалось, снова наступил хаос разобщенного X века. «Многие из тех, которые
были богатыми, сделались бедными, Ч писал современник. Ч Села опустели
, поля стояли опустошенными, и вся страна покрылась стыдом. Где жил прежде
в довольстве и счастье крестьянин, теперь не кричит петух, не кудахчет ку
рица; нет там ни овцы, ни скота, ни коня, пасущихся на лугу; никому не мешает
спать звон колокола, потому что заброшены все церкви».
«Прекрасные Дамы» в эти мрачные времена вновь, как прежде, запирались в п
отаенных комнатах замков и заменяли рыцарские романы молитвенником, а р
оскошные платья полу монашеским убором.
Всеобщее разорение коснулось и богатого, просвещенного Прованса. Его оп
устошили северофранцузские рыцари, призванные римским папой, посчитав
шим, что среди свободолюбивых и вольномыслящих провансальцев распрост
раняется вероучение, расходящееся с постулатами христианской Церкви, и
подлежащее искоренению. Двадцать лет в Провансе продолжалась война, пол
ностью опустошившая цветущий край. Города лежали в развалинах, на месте
многих замков лишь чернели обгоревшие стены.

Как проходил обряд разжалов
ания

Вырождалось, скудело блестящее совсем недавно рыцарство. Тот, кому остат
ки чести и достоинства не дозволяли разбойничать, продавали свой меч и к
опье любому, кто желал их купить, и становился наемным воином. И все чаще о
бедневшее сословие, становившееся все более жалким, служило мишенью для
насмешек со стороны крепнущего купечества и горожан.
Вышучивались кастовость рыцарей, их гордость, даже торжественные обряд
ы. В одной из сатирических поэм того времени воина посвящают в рыцари сле
дующим образом: возводят на кучу навоза, оружие приносят в дырявых корзи
нах, на голову надевают шлем, который три года пролежал в закладе у ростов
щика. Боевая лошадь, которую подводят рыцарю, оказывается жалкой клячей,
«спина которой похожа на рыбий скелет».
Правда, такие жалкие, готовые закладывать доспехи и едва ли не побиратьс
я рыцари и в самом деле встречались в ту пору. По представлениям тех, что е
ще сохраняли возвышенные идеалы чести, достоинства, они унижали, позорил
и рыцарское звание. И вот в XIV веке появился особый обряд разжалования.
Рыцаря, подлежащего разжалованию, одетого в одну длинную рубаху, возводи
ли на подмостки, окруженные толпой веселящихся зрителей. На глазах у лиш
аемого звания на куски разбивалось его оружие, с сапог срывали шпоры, щит
привязывали к хвосту жалкой клячи. Герольд трижды вопрошал, обращаясь к
другому герольду: «Кто это?» Второй отвечал: «Это рыцарь». И тогда первый г
ерольд трижды повторял: «Нет, это не он! Это не рыцарь, это негодяй, изменив
ший своему слову!»
Затем священник читал псалом: «Да будет дни его кратки, и достоинство его
да возьмет другой. Да будут дети его сиротами, и жена его вдовою. Да не буде
т сострадающего ему; да не будет милующих сирот его. Да облечется он прокл
ятьем, как ризою, и да войдет оно, как вода, во внутренности его, и, как елей, в
кости его». Потом разжалованного рыцаря на носилках, словно мертвеца, не
сли в церковь и служили над ним панихиду...

Что значит воевать по-рыцар
ски

И все же были еще у рыцарства новые взлеты, как, впрочем, и новые падения.
В 1328 году на французском престоле династия Валуа сменила Капетингов. При
новом короле, Филиппе VI, двор преобразился. Король покровительствовал ры
царству, сам чтил его заповеди, и в Париже не прекращались празднества, ту
рниры. Залы Лувра, королевского дворца, вновь заполнились красавицами в
роскошных платьях, опять зазвучали нежные мелодии. Новую возможность по
казать себя во всем своем блеске дала рыцарству и начавшаяся вскоре войн
а с Англией, когда Эдуард III, английский король, заявил свои права на францу
зский престол.
Эта война оказалась небывало долгой, она получила название Столетней, хо
тя на самом деле длилась даже дольше века Ч с 1337 по 1453 год, Ч и поначалу пред
ставляла собой ряд блестящих поединков, в которых французские и английс
кие рыцари состязались не только в искусстве владения оружием, но и в вел
икодушии, в верности служения своим дамам.
От первых лет той войны осталось немало любопытных свидетельств, показы
вающих взаимоотношения рыцарей, сражавшихся под разными знаменами, но в
месте с тем ясно ощущавших свою принадлежность к одному и тому же европе
йскому рыцарскому братству, видевших в противнике воинов, абсолютно рав
ных себе. В конце концов не так уж много времени прошло с тех пор, как англи
чане и французы вместе, бок о бок друг с другом, сражались в Святой Земле с
неверными...
Однажды два рыцарских отряда французов и англичан, встретившись в чисто
м поле, начали готовиться к сражению. Но прежде некий французский рыцарь
в одиночку подскакал к англичанам и предложил кому-нибудь из них сразит
ься с ним во славу своей дамы. Вызов немедленно был принят, и оба отряда жд
али, чем закончится поединок.
Точно такой же случай произошел при осаде англичанами замка Тори. Шел шт
урм, когда один из французских рыцарей крикнул со стены: «Есть ли здесь ка
кой-либо рыцарь, готовый сразиться в честь своей дамы? Посмотрим, есть ли
среди вас, англичан, влюбленные?»
Штурм тотчас прекратился, и английский рыцарь выехал для поединка и стал
ждать противника.
А во время долгой осады англичанами города Ренн, столицы Бретани, францу
зский рыцарь Оливье-де-Мони переплыл в полном вооружении крепостной ро
в с единственной целью Ч отнять у одного из английских рыцарей... шесть ку
ропаток. Куропаток зарезал охотничий ястреб Оливье-де-Мони, но упали они
на английскую сторону, а француз хотел преподнести их дамам осажденного
города.
И он действительно заставил английского рыцаря сдаться ему в плен, но бы
л во время поединка тяжело ранен. Тогда рыцарь тут же, на месте боя, вернул
пленнику свободу, но взамен попросил помощи английских лекарей. В лагере
осаждающих Оливье-де-Мони радушно принял герцог Ланкастерский, а когда
рыцарь излечился от ран, наградил его на прощанье дорогими подарками.
Да и сами короли подавали придворным пример следования рыцарским запов
едям на поле боя. Эдуард III, скрыв свое звание, вызвал на поединок французск
ого рыцаря Эсташа-де-Рибимона, знаменитого отвагой и удалью.
После поединка на копьях начался бой на мечах. Дважды француз опускался
на колени, изнемогая под тяжелыми королевскими ударами, и дважды вновь п
однимался, чтобы продолжить бой. Наконец он признал себя побежденным.
О том же, кто был его противником, он узнал лишь тогда, когда Эдуард III распо
рядился подарить ему дорогое платье и пригласил в замок Кале, захваченны
й англичанами, на ужин. За столом французскому рыцарю прислуживал сам пр
инц Уэлльский, наследник английского престола. Этим английский король п
оказывал, как высоко он ценит доблесть противника...

Когда закончились рыцарски
е времена?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34