Однако блаженный Августин идет еще дальше в трактовке справедливости: «
Без сомнения, справедлива и всякая война, предписываемая Богом, у которо
го нет неправды. В такой же войне ведущее ее войско или даже весь народ дол
жны считаться не столько зачинщиками войны, сколько ее слугами».
С такой философией учение Церкви шло на уступки светской власти. Признав
ая неизбежность войн, она направляла свои заботы лишь на то, чтобы смягчи
ть способы ее ведения, обуздать жестокость воюющих сторон. Воинам она ст
ремилась внушить более человечное отношение к ближнему как на войне, так
и в мирное время.
Но был у Церкви и более прагматичный интерес к воинам: она хотела использ
овать их в своей борьбе против магометан и язычников, против всех других
вероисповеданий и отступников от христианского учения. Словом, неудиви
тельно, что Церковь и рыцарское сословие Ч единственная реальная военн
ая сила Ч оказались тесно связанными между собой.

Как воспитывали будущих рыц
арей

Рано начиналось воспитание будущего рыцаря. Барон, граф, герцог обычно н
е радовался, когда в семье появлялась девочка: за ней, будущей невестой, на
до было давать приданое в виде части земель. Мальчик же был наследником, б
удущим рыцарем. Сеньор, у которого родился сын, собирал всех своих вассал
ов и торжественно объявлял примерно следующее: «Радуйтесь и будьте отны
не покойны. Родился ваш будущий сеньор, тот, кому вы будете обязаны вашими
ленами, тот, кому вы будете верно служить».
До семи лет мальчик обычно оставался на попечении женщин, потом начинало
сь суровое военное воспитание. По целым дням он пропадал в лесах, окружав
ших отцовский замок, учился сражаться на мечах, копьях, биться на палках, с
трелять, ездить на коне, плавать, переносить походные тяготы.
Учили его и охотничьим навыкам Ч обращаться с соколом, носить его на рук
е, напускать на птицу, охотиться с собаками. Охота была любимым развлечен
ием рыцарства в свободное время.
Однако о развитии ума, обучении каким-либо наукам заботились мало. Редко
кто из рыцарей, чего греха таить, умел читать и писать. Грамота считалась,
скорее, «женским делом» Ч девочка училась ей у домашнего священника и п
отом с удовольствием читала молитвенник или героические баллады.
Мальчику оставалось лишь слушать песни бродячих жонглеров, забредших в
отцовский замок, восхищаться подвигами их героев и давать себе обещания
подражать им в течение всей жизни.
С ранних лет будущий рыцарь укреплялся в беззаветной вере своих отцов в
учение Христа, в христианских заповедях. Но и христианство воспринимало
сь упрощенно, лишь в соответствии с рыцарским духом, поскольку оно как бы
оправдывало воинские устремления.
Заповеди любви и всепрощения обычно мало затрагивали сердца, зато вооду
шевляли на месть за страдания и смерть Христа и желание огнем и мечом рас
пространить на Земле царство Божие. Иисус Христос становился для будуще
го рыцаря как бы бы верховным сеньором, изменить которому было величайши
м позором, и которого надо было защищать до последней капли крови.
К 12-13 годам начальное воспитание завершалось, мальчик вступал в новое кач
ество. Отец отвозил его в замок сеньора или какого-либо знатного рыцаря, с
воего друга, где он становился оруженосцем. Забот у него было немало.
В мирное время оруженосец ухаживал за лошадьми и собаками сеньора, встре
чал его гостей, помогал им сойти с коня, накрывал столы, прислуживал за обе
дом, подавал вино, разрезал мясо.
Во время походов он неотступно следовал за своим рыцарем, возил его досп
ехи, копья и мечи. В сражении он был в двух шагах от господина, подавал ему о
ружие на смену, если была в этом необходимость.
В эти же годы оруженосец усваивал «кодекс» рыцарства, те идеалы, которым
должен был следовать каждый воин после посвящения в рыцари. О том, какими
они были, сегодня можно судить и по историческим источникам, и по «рыцарс
кой литературе» литературным памятникам времен средневековья Ч балла
дам, песням.

Какими были рыцарские идеал
ы

Рыцарь прежде всего должен быть христианином. Нельзя было стать рыцарем
, не получив святого крещения.

«Это времена горячей веры,
Ч писал один из просвещенных современников, Ч когда у людей нет сомнен
ий. Они представляют себе вселенную обширным театром, где разыгрывается
бесконечная драма, полная слез и радостей, действующие лица которой расс
еяны между небом, землей и адом; драма, развязка которой предопределена, д
ействиями которой управляет сам Бог, но которая в каждой сцене представл
яет большие и разнообразные сплетения. Божественные личности, ангелы и с
вятые присоединяются ежеминутно к человечеству, чтобы направлять его, в
то время как сатана и его темные легионы соблазняют и смущают его без кон
ца. Человек, влекомый небесной милостью и адскими соблазнами в две проти
воположные стороны, свободен волей и господин своей судьбы. Он имеет зем
ную жизнь для выбора между двумя влечениями и, смотря по тому, уступает ли
он первому или второму, его душа отлетает по смерти тела в места счастлив
ые, где царит вечная радость, или низвергается в бездны Ч убежище отчаян
ия».

Величайшим несчастьем человека по этим представлениям был грех; надо бы
ло или избежать его, или очиститься от него. Но вместе с тем считалось, что
нет непростительных грехов, нет злодеяний, которых не могло бы искупить
искреннее раскаяние и богоугодные поступки.
Рыцарь должен быть не только христианином, но и бойцом за христианскую Ц
ерковь. Ему предписывалось охранять и защищать ее. В одной из французски
х баллад об этом говорится прямо: «Мы Ч клирики, Ч молвит служитель Церк
ви, архиепископ, Ч и наш долг служить Богу, которому мы молимся за наших д
рузей. А вы, рыцари, не забывайте, что Бог создал вас для защиты Церкви».
Защищая Церковь, рыцарь был обязан оказывать помощь и всем тем, кто наход
ился под ее покровительством Ч вдовам, сиротам, слабым. И надо сказать, на
ходятся, особенно в литературных памятниках, замечательные примеры том
у, как рыцари следовали этому закону. Вот лишь один из них...
Чувствуя приближение смерти, Карл Великий завещал своему сыну не отнима
ть у сирот их ленов, а у вдов их последних денег. Однако его сын, король Людо
вик, быстро забыл заветы отца и предложил графу Гильому во владение лен о
дного из своих вассалов, погибшего маркиза Беранже.
Но Гильом, зная, что у маркиза остался сын, пришел в бешенство от гнева. В пр
исутствии всех вассалов, он отчитал своего короля: "Благородные рыцари, с
лушайте меня! Смотрите, как Людовик, наш законный сеньор, вознаграждает с
воих лучших слуг. Во время битвы с сарацинами, турками и славянами король
был сбит с коня. Маркиз Беранже помчался к нему, опустив поводья, с блестящ
им мечом в руке. Им он прорубил просеку вокруг короля, словно кабан между с
обак. Потом соскочил с коня, чтобы помочь своему сеньору. Он держал ему стр
емя. А король сел в седло и умчался, как трусливый пес. Маркиз же Беранже ос
тался, и мы видели, как его убили и разрубили на куски. Мы же, увы, не могли пр
идти к нему на помощь.
Он оставил после себя наследника, которому имя Ч малютка Беранже. Чтобы
предать этого ребенка, надо быть, клянусь Богом, хуже труса и изменника. Ес
ли кто осмелится взять землю малютки Беранже, тот вот этот самый меч снес
ет ему голову".
На подобных балладах и формировалась нравственность будущего рыцаря. К
стати, можно по этой балладе судить и о том, как мало считались на заре рыц
арства феодалы со своими королями.
Рыцари должны были служить защитниками права и добра против зла. В борьб
е с врагами рыцаря воодушевляла любовь к родине, к которой он был крепко п
ривязан. Свою страну рыцарь считал лучшей страной на свете.
Вот как трогательно прощается тот же литературный герой, граф Гильом, со
своей страной Францией, надолго ее покидая: «Он обернулся в сторону мило
й Франции, и ветер оттуда пахнул ему в лицо; он открыл свою грудь, чтобы дат
ь воздуху больше доступа. Встав против ветра, он опустился на колени: „О, н
ежное дыхание, веющее из Франции. В ней все те, кого я люблю. Я вручаю тебя в
десницу Господа, потому что я сам не надеюсь тебя видеть более“. Из его пре
красных глаз полились слезы. Они льются ручьями по его лицу и обильно сма
чивают одежду».
Рыцари, защитники Церкви и слабых, должны были служить примерами мужеств
а и проявлять это мужество особенно в борьбе с неверными. Физическим же и
деалом рыцаря был сильный и смелый воин, который «одним ударом меча разр
убает воина на коне и в доспехах от макушки до низу вместе с лошадью», кото
рый «без труда за раз разгибает четыре подковы», «поднимает до головы ры
царя в доспехах, который стоит на его руке», и наконец... съедает за обедом ч
етверть барана или целого гуся.
Рыцарь дорожит своим именем: «Лучше умереть, чем быть названным трусом».
Для рыцаря честь дороже жизни.
«По-рыцарски» надлежало обходиться и с побежденным противником, равным
по рангу. Рыцарь должен был обращаться со своим пленником, как с самым поч
етным гостем, даже если тот был ему смертельным врагом. Пленники, как прав
ило, предлагали за свое освобождение выкуп, а так же дорогие доспехи и бое
вого коня. Рыцарь не мог напасть на другого рыцаря без объявления войны.

Рыцари должны были быть беззаветно преданы своему сеньору, сохранять не
рушимой клятву вассальной верности. Рыцарь должен был быть верен своему
слову. Давая какое-нибудь обещание, он клялся Богом, «который никогда не л
жет». И наконец рыцари должны были быть, согласно своему кодексу, щедры...

Как произошел обряд посвяще
ния в рыцари

Приходило время, и оруженосец, мастерски научившийся владеть мечом и коп
ьем, с малых лет привыкший к тяжести доспехов (для обучения специально из
готавливалось детское вооружение), переносить походные лишения, впитав
ший в себя «кодекс рыцарства», готовился к посвящению в рыцари.
В ранние рыцарские времена этот обряд происходил обычно в пятнадцатиле
тнем возрасте. К XIII веку, времени расцвета рыцарства, оруженосец посвящал
ся в рыцари позже Ч в 21 год. Случалось так, что иные небогатые бароны и вовс
е оставались непосвященными, потому что обряд влек за собой слишком боль
шие расходы. В ранние же времена, напротив, в рыцари мог быть посвящен за о
собые заслуги каждый Ч даже крепостной крестьянин или простолюдин. Но с
течением времени рыцари становились все более замкнутой, элитной касто
й.
В рыцари вчерашнего оруженосца мог посвятить не только его сеньор, но и л
юбой другой рыцарь, причем не обязательно в храме, с полным соблюдением ц
ерковного обряда. Нередко в рыцари посвящали прямо на поле боя. Такой эпи
зод есть, например, в знаменитом романе Роберта Льюиса Стивенсона «Черна
я стрела». Героя его, Ричарда Шелтона, посвящает в рыцари после битвы герц
ог Глостер, будущий король Англии Ричард III.
Сам же обряд посвящения ведет свое происхождение от далеких, еще до рыца
рских времен.
Схожий обычай был у древних германцев, предков немцев и французов. В торж
ественном собрании глава племени, или отец, или близкий родственник, опо
ясывал юношу, достигшего совершеннолетия, мечом и вручал ему копье. С тех
пор юный воин получал право носить оружие и считался полноправным члено
м общины.
Христианская Церковь видоизменила древний обряд, дополнив его благосл
овением оружия, чтобы внушить посвящаемому в рыцари мысль, что он должен
быть христианским воином и защитником Церкви. Благословляя рыцарский м
еч, епископ или священнослужитель иного ранга, произносил: «Благослови,
Господь, меч сей, дабы раб твой был отныне защитником церквей, вдов, сирот
и всех, служащих Тебе, против злобы еретиков и неверных. Пользуйся этим ме
чом для защиты себя и Святой Церкви Господа и для поражения врагов крест
а Христова и веры христианской. Иди и помни, что святые завоевали царства
не мечом, а верой».
Древний языческий обряд был дополнен еще одним атрибутом Ч омовением в
ванне в знак начала новой жизни. Нередко эта ванна была первой и последне
й в жизни рыцаря.
До наших дней дошло немало описаний того, как во всех подробностях, с мель
чайшими деталями, проходил обряд посвящение в рыцари. Для историков, пон
ятно, такие свидетельства имеют огромную ценность. Вот, скажем, скрупуле
зное свидетельство одного из современников, присутствовавшего при обр
яде, совершаемом над Готфридом Плантагенетом, которого вместе с двадцат
ью пятью другими ношами посвящал в рыцари сам английский король...
Ночь, как положено, они провели в храме, подле своего вооружения, в молитва
х и размышлениях. Рано утром всем приготовили ванны. Вымывшись, Готфрид н
адел льняную рубашку, полукафтан, шитый золотом, пурпурного цвета мантию
, обул ноги в шелк и башмаки, украшенные золотыми львами. Все другие юноши
также облачились в льняные рубашки и пурпуровые мантии. Затем Готфрид вы
шел со свитою, «словно белоснежный цветок лилии, осыпанный лепестками ро
з».
Тот же современник подробно описал и воинское снаряжение новоиспеченн
ого рыцаря. «Готфриду приготовили великолепного испанского скакуна, за
тем его облачили в кольчугу из двойных колец, которую не пробить ни одном
у копью, на ноги ему надели поножи, тоже сколоченные из двойных колец, и зо
лотые шпоры; на шею повесили щит с изображением золотых львов, а голову пр
икрыли шлемом, выложенным драгоценными камнями; затем принесли копье с я
сеневым древком и стальным острием замечательной закалки и меч работы з
наменитого мастера Галана».

Как рыцари вели себя за стол
ом

После посвящения в рыцари происходил торжественный пир в честь этого со
бытия. Да и вообще в рыцарских замках нередко случались пиры по разным по
водам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34