Многие же
были настолько пьяны, что при всем желании не смогли бы
сдвинуться с места.
Миламбер обвел глазами трибуны и произнес:
- Вас веселит и радует бессмысленная гибель других. А
каково будет вам самим, когда на вас падет гнев небес?
Трепещите же, ибо в моей власти заставить их обрушиться на ваши
головы! - Над стадионом пронесся резкий свистящий звук, и
Миламбер, перекрывая его, выкрикнул: - Ветер!
Ледяной ураган закружился над ареной и вскоре достиг
трибун. Цурани, не привыкшие к холоду, скорчились на скамьях.
Зубы их выбивали частую дробь, на глазах выступили слезы. Тех,
кто пытался подняться на ноги, чтобы бежать прочь, порывы ветра
опрокидывали навзничь.
- Дождь!
С небес низверглись потоки холодного дождя. Они залили всю
арену, трибуны и павильоны. Вода падала на зрителей сплошной
стеной, и многие, кого сбили с ног порывы ледяного ветра,
захлебнулись ею и остались лежать в узких проходах трибун.
Лишь теперь многие из Всемогущих осознали весь ужас
происходящего. Некоторые из них лишились чувств, другие
попытались привести в действие заклинание, с помощью которого
они смогли бы перенестись в здание Ассамблеи, но действия их не
привели ни к каким результатам. Казалось, гнев Миламбера, его
магическая сила свели на нет все волшебные умения, коими они
обладали до этого злополучного дня.
Миламбер взмахнул рукой и произнес:
- Огонь!
И ледяной дождь сменился огненным. Стадион огласился
пронзительными криками. В воздухе распространился сладковатый,
тошнотворный запах горящей плоти.
Миламбер скрестил руки на груди и обратил взор вниз.
- Земля!
Песок, покрывавший арену, подернулся легкой рябью, затем
послышался оглушительный грохот, и почва стала колебаться.
Деревянные трибуны пришли в движение. С треском ломались
скамьи, барьеры, ограждавшие проходы, падали вниз, увлекая за
собой и сидевших на скамьях людей. С неба на их головы
продолжали падать капли огненного дождя. Рев ветра заглушал
пронзительные крики раненых, доносившиеся отовсюду.
Миламбер поднял руки над головой и соединил ладони, и в то
же мгновение буйство стихий прекратилось. Небо стало синим, как
прежде, и жаркое солнце осветило поломанные скамьи трибун,
камни ограждения арены, вывороченные из гнезд, и раненых
цурани, корчившихся в лужах крови.
Стратег по-прежнему стоял на своей трибуне напротив
волшебника, бросившего ему вызов. Губы Алмеко беззвучно
шевелились, застывшие от ужаса и отчаяния глаза были устремлены
вниз, на арену. Последним, что увидел Миламбер, произнося
заклинание, был сверкавший в лучах солнца клинок меча, которым
Стратег пронзил свою грудь. Пошатнувшись, он упал на ограждение
трибуны. Руки его бессильно свесились вниз. Через мгновение
Миламбер очутился в саду у своего дома, где Кейтала играла с
Уильямом в прятки.
- Что с тобой, любимый? - встревоженно спросила она,
подбегая к мужу. Уильям высунул голову из-за толстого
древесного ствола и, смирившись с тем, что игра внезапно
прекратилась, неторопливо побрел к родителям.
- Я расскажу тебе обо всем после, - пообещал Миламбер. - А
теперь нам надо не мешкая бежать отсюда.
- А куда? - с любопытством спросил мальчик.
Миламбер поднял его на руки и с ласковой улыбкой ответил:
- Мы отправимся туда, где я родился и вырос. Я очень
надеюсь, что ты будешь вести себя как настоящий мужчина - не
хныкать, не жаловаться и не досаждать маме. Договорились?
Уильям нехотя кивнул.
- Нетоха! Алморелла! - позвал Миламбер.
Слуги выбежали из дома на зов своего господина. Нетоха
поклонился, Алморелла же бросилась к Кейтале. В свое время та
настояла, чтобы Миламбер взял ее подругу в их новый дом близ
Онтосета, и с тех пор женщины были неразлучны.
- Вы покидаете нас, - догадалась Алморелла, окинув беглым
взглядом встревоженные лица Миламбера и Кейталы. По щекам ее
заструились слезы.
- Мы не можем оставаться здесь, не подвергая себя
опасности, - кивнул Миламбер. - Я дарю этот дом тебе, Нетоха. А
ты, Алморелла, согласно моей воле, которую не сможет оспорить
даже сам император, с нынешнего дня получаешь свободу. Я
записал эти и другие мои распоряжения на пергаменте на случай
моего внезапного вынужденного бегства с Келевана. Свиток лежит
на верхней правой полке в библиотеке.
Алморелла кивнула и заплакала еще горше.
- Вы слишком добры к нам, господин, - пробормотал Нетоха.
- Я знаю, что вы любите друг друга, - улыбнулся Миламбер. -
Пусть боги даруют вам долгую, счастливую жизнь. И вот еще что,
Нетоха, я отдаю нижнее пастбище в распоряжение пастуха
Ксанотиса и его семьи. Надеюсь также, что ты будешь милостивым
и справедливым господином для всех слуг и рабов этого дома.
- Не сомневайтесь в этом. Всемогущий, - со слезами на
глазах пробормотал Нетоха. - Я... я желаю вам всяческого
благополучия. Да хранят вас боги!
Попрощавшись со слугами, Миламбер повлек Кейталу и Уильяма
в комнату, пол которой был испещрен магическими узорами.
- Нам надлежит посетить старого Камацу, прежде чем мы
направимся ко входу в небесный коридор, - сказал он, беря
Уильяма на руки и привлекая Кейталу к себе.
Через мгновение они очутились в кабинете главы рода
Шиндзаваи. При виде Миламбера и его семьи старый Камацу
поспешно вскочил с подушек и всплеснул руками.
- Всемогущий! Что случилось?!
Миламбер пересказал ему события истекшего дня. Слушая его,
Кейтала все больше бледнела. Глаза ее были полны отчаяния. Но
она не посмела вмешаться в разговор мужчин и опустилась на
подушки в углу комнаты, взяв уснувшего Уильяма на колени.
- Вам и в самом деле следует торопиться, - кивнул Камацу,
когда рассказ Миламбера подошел к концу. -Ведь приближенные
Стратега не успокоятся, пока не добьются вашего изгнания из
Ассамблеи, а затем найдут способ умертвить вас.
Миламбер помотал головой.
- Вовсе не это страшит меня, Камацу. Я смог бы
противостоять им, невзирая на угрозу для моей жизни. Видят
боги, я одолел бы их. Но я покидаю вашу планету потому, что
считаю себя прежде всего слугой Империи. Долг повелевает мне
переместиться за ее пределы, ибо иначе в Ассамблее и в Высшем
Совете начнутся раздоры и кровавые распри, которые ослабят
государство, и без того переживающее тяжелые времена. Но прежде
чем я вернусь на Мидкемию, я хотел бы узнать, какие вести
получены вами от Касами и Лори. Все ли у них благополучно?
Камацу удрученно вздохнул.
- Вестей от моего сына и Лори все еще нет. Мой младший сын
сообщил, что они, как и было намечено, в первом же бою покинули
ряды сражавшихся и затаились в лесу. Мы можем только гадать,
добрались ли они до столицы вашего Королевства и удалось ли им
передать монарху послание нашего императора.
Миламбер нахмурился и пробормотал:
- Теперь, после победы ваших войск над армией герцога
Боуррика, мы, возможно, не должны даже мечтать о скором
заключении мира.
- Напротив, - возразил Камацу, и губы его тронула улыбка, -
сейчас самое благоприятное время для решительных действий
сторонников заключения мира. Ведь позор, который вы сегодня
навлекли на Стратега, на его клан и всю партию Войны, ослабит
их позиции в Совете. Нам надлежит воспользоваться этим. - Он
осторожно дотронулся морщинистой рукой до плеча Миламбера. - Но
вам надо торопиться. Всемогущий! Возможно, в эти самые минуты
кое-кто уже составляет заговор с целью вашего устранения.
Миламбер кивнул.
- Спасибо вам за все, господин Шиндзаваи. Надеюсь, что
настанет день, когда мы снова встретимся - как старые друзья,
как люди, уважающие друг друга. Я многому научился у вас. Да
хранят вас боги!
- Я тоже надеюсь на это и буду молить небеса о вашем
здравии и благополучии. Если вам доведется встретить Касами,
скажите ему, что отец любит его и помнит о нем!
- Обещаю вам это, Камацу. А теперь прощайте!
Вынув из поясного кармана амулет, Миламбер подозвал к себе
Кейталу с ребенком, обнял ее за плечи и произнес слова
магической формулы.
Часовой едва не подпрыгнул от удивления и испуга, когда
перед ним неожиданно появились высокий чародей в черной сутане
и женщина с ребенком на руках. Все трое молча направились ко
входу в Звездные Врата, расположенному в нескольких сотнях
ярдов от сторожевого поста. Солдат проводил их оторопелым
взглядом.
На платформу с укрепленными по ее краям высокими столбами
поднимались отряды воинов. Миламбер отрывисто приказал офицеру,
ответственному за перемещение войск:
- Велите им пропустить нас!
- Как прикажете, Всемогущий! - поклонился тот и крикнул
воинам, чтобы те посторонились.
Миламбер взял Кейталу за руку и подвел ее к платформе.
Через мгновение их окутало облако мглистого тумана, пронизанное
исходившим ниоткуда пульсирующим светом множества разноцветных
искр. Миламбер сделал шаг вперед, ведя Кейталу за собой. Они
ступили на землю посреди цуранийского лагеря в долине у Серых
Башен. Уильям так и не проснулся.
На темном небе ярко горели звезды. Солдаты грелись у
походных костров. К Миламберу и Кейтале подбежал офицер
караульной службы.
- Что вам угодно. Всемогущий?
- У вас в лагере есть лошади?
- Есть.
- Приведите нам двух оседланных.
- Как прикажете, Всемогущий!
Офицер приказал одному из воинов привести с поляны двух
лошадей для Всемогущего. Когда на лицо его упал отблеск одного
из костров, Миламбер узнал в нем Хокану. Тот жестом предложил
ему отойти в сторону от костра, чтобы никто не смог подслушать
их разговор.
- До нас дошли слухи о катастрофе на Имперских Играх,
которую один из Всемогущих вызвал с помощью своего искусства, -
прошептал младший сын Шиндзаваи. - Мне думается, это были вы.
- Поэтому я и покинул Келеван.
- Многие из офицеров в нашем лагере душой и телом преданы
Стратегу. Мне страшно помыслить, что стало бы с вами, узнай они
о вашем появлении здесь.
- Я не собираюсь задерживаться в лагере, Хокану, -
улыбнулся Миламбер. - Мне больше всего на свете хочется как
можно скорее оказаться вдали от него. Для этого я и просил тебя
предоставить нам с женой лошадей. Я только что виделся с твоим
отцом, Хокану. Он очень тревожится за Касами. На твоем месте я
вернулся бы к нему при первой же возможности.
- Так я и сделаю, Всемогущий. Прошу вас, если вы увидите
моего брата, передайте ему, что я жив и вскоре вернусь на
Келеван.
Миламбер кивнул, и Хокану вернулся к походному костру.
Молодой воин привел с поляны двух рыжих лошадей. Миламбер помог
Кейтале взобраться в седло.
- Старайся крепче держать в руках поводья, дорогая, -
сказал он ей и вспрыгнул на спину своей лошади. Кейтала
передала ему спящего Уильяма. Они молча покинули расположение
цуранийских войск и стали спускаться с холма. Часовые и
командиры дозорных отрядов несколько раз окликали их, но при
виде черной сутаны Миламбера почтительно кланялись и предлагали
продолжить путь.
Кейтала без труда удерживалась в седле. Она смотрела вокруг
расширившимися от страха глазами. Стремительное перемещение с
одной планеты на другую через небесные врата так подействовало
на ее воображение, что она все еще не могла прийти в себя. Все,
на чем останавливался ее взгляд, казалось ей опасным и
непривычным. Но из уст ее не вырвалось ни единого вздоха, ни
слова жалобы. Она готова была разделить судьбу своего мужа и
следовать за ним повсюду, куда бы ни лежал его путь.
Над густым лесом занимался рассвет. У края тропинки
всадников остановил повелительный окрик:
- Стойте! Кто вы такие?
Из-за дерева появился часовой в коричневом плаще с эмблемой
в виде чайки с золотой короной.
Невысокий мужчина в черной сутане спешился, взял на руки
ребенка и помог ехавшей рядом с ним женщине сойти на землю.
- Я - Паг из Крайди! - с улыбкой ответил он воину.
Глава 12. НАСЛЕДНИКИ
Паг склонился над ложем умиравшего герцога. Лиам, Кулган,
Мичем и Брукал стояли поодаль.
- Я так рад, что ты вернулся, Паг, - прошептал герцог. Он
тяжко закашлялся и, когда приступ миновал, бессильно опустился
на подушки. В углах его рта появилась кровавая пена. - Пусть
все подойдут сюда, - едва внятно пробормотал он. Все, кто
собрался в палатке, обступили его ложе. - Лиаму и Кулгану
известно, - сказал Боуррик, - что я оставил значительную сумму
денег для учреждения в Королевстве школы магии. Здание для нее
надлежит построить на острове посреди Звездного озера. Пусть ее
возглавят Паг и Кулган.
- Чародеи молча поклонились. Оба едва сдерживали слезы.
Минуты герцога были сочтены. Все понимали это, но никто не в
силах был не только вернуть его к жизни, но даже облегчить его
тяжкие страдания. - Помнишь, Паг, - слабо улыбнулся Боуррик, -
когда ты спас принцессу от троллей, я пообещал, что ты получишь
от меня еще одну награду, помимо земельных угодий и придворного
титула. - Паг кивнул. - Так вот, в королевских архивах хранится
документ, составленный мною в те дни и засвидетельствованный
Лиамом и Тулли. Согласно этому документу, ты принадлежишь к
нашей семье и по праву можешь носить гордое имя кон Дуанов. Я
знаю, что ты не посрамишь его! - Паг опустился на колени и
приник губами к некогда могучей и сильной, а ныне безжизненной,
бледной и иссохшей руке Боуррика.
Герцог поднял затуманенные смертной пеленой глаза на
Кулгана и прошептал:
- Позаботься обо всех моих сыновьях, старый друг.
- Что он имеет в виду? - встревоженно спросил Лиам,
склонившись к уху герцога Брукала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45