- Смотрите!
Арута взглянул туда, куда указывал Амос. Впереди них слева
по курсу чернели громады каменных утесов.
- Это Большие Южные скалы! - крикнул Амос, все еще
продолжая хохотать. - А справа острые рифы! Крепче держите
руль, ваше высочество, если хотите когда-нибудь снова
почувствовать землю под ногами!
Принц молча повиновался ему. Вдвоем они направили судно в
узкий просвет между двумя выступами скал. Требовалась немалая
сноровка, чтобы не попасть в их каменные объятия. Корпус
корабля дрогнул. Послышался протяжный, жалобный скрип обшивки.
Амос присвистнул и пробасил:
- Я не удивлюсь, если у нашей лохани, когда мы минуем
пролив, на месте днища окажется одна большая дыра!
Не выпуская руля, капитан то и дело отдавал приказания
матросам, которые тотчас же бросались выполнять их. Напряжение,
владевшее Арутой с начала шторма, достигло своего предела. Но
теперь к нему примешивались и другие чувства. Опасность,
которой они подвергались, пьянила его. Сжимая руль побелевшими
от усилий пальцами, он внезапно стал вторить сумасшедшему смеху
Амоса.
Принц давно утратил чувство времени. Он не знал, сколько
минут, часов или дней продолжалось их единоборство со смертью.
Единственное, что заботило его - это правильный курс, на
котором им с Амосом надо было любой ценой удержать скрипевший
всеми своими швами "Рассветный Бриз". Ветер то и дело швырял
ему в лицо пригоршни снега и ледяной воды, одежда его промокла
насквозь, но он не чувствовал больше ни холода, ни усталости.
Никогда еще он не был так близок к смерти и никогда не ощущал в
себе столько жизни, как теперь. Корабль продолжал идти мимо
скал и рифов пролива Тьмы. Амос с Арутой то и дело разражались
смехом, стоя на мостике и удерживая руль.
Капитан искусно и неутомимо управлял продвижением судна
через пролив и действиями его экипажа. Он помнил имена всех до
единого матросов, знал их достоинства и недостатки и поручал
каждому именно ту работу, которая была ему по силам. По скрипу
обшивки он мгновенно определял, нет ли в днище пробоин и каково
состояние корпуса. Команда повиновалась ему беспрекословно. Все
матросы понимали, что им удастся выйти в спокойные воды
Горького моря, только если они доверятся чутью и опыту Траска.
Все кончилось так же внезапно, как и началось. Только что
они боролись со встречным течением и, оглушенные ревом ветра,
налегали на руль, чтобы обойти острые рифы, и вдруг кругом
стало тихо, штормовой ураган сменился легким бризом, а волны,
едва не потопившие корабль, - чуть заметной рябью на спокойной
глади моря.
Арута с недоумением взглянул на свои ладони, вцепившиеся в
руль и не желавшие разжиматься, и потерял сознание. Амос успел
подхватить его. Подбежавшие матросы помогли снести принца на
палубу. Он очнулся через несколько минут и увидел сидевшего у
борта Амоса. У руля капитана сменил Васко.
- Мы все-таки выстояли, - сказал Амос. - Теперь идем по
Горькому морю.
- А почему здесь так темно? - слабым голосом спросил Арута.
Амос расхохотался:
- Так ведь скоро ночь! Мы проболтались в проливе Тьмы почти
сутки.
Арута слабо улыбнулся, а потом вдруг стал вторить хохоту
Амоса. Он все никак не мог остановиться. По щекам его потекли
слезы.
Капитан наклонился к нему и веско проговорил:
- Вот теперь вы знаете, что значит смеяться над смертью! Вы
никогда больше не будете прежним, Арута!
Принц отер слезы со щек.
- Там на мостике мне сперва показалось, что вы спятили,
Амос!
Капитан взял из рук подошедшего матроса мех с вином и,
сделав изрядный глоток, протянул его Аруте.
- Да ведь так оно и было. Когда понимаешь, чего стоит жизнь
и что означает смерть, и хохочешь над этим и не можешь
остановиться - это и есть безумие. Но оно быстро проходит, -
усмехнулся он и подмигнул принцу.
Корабль, плавно покачиваясь, скользил по волнам. Рядом с
капитаном и Арутой остановились несколько матросов. Среди них
был и тот, кого Амос несколько дней тому назад швырнул за борт.
Под вопросительным взглядом Амоса он потупился и пробормотал:
- Я пришел вам сказать... В общем, виноват, капитан! Я
тогда это... погорячился. Тринадцать лет плаваю по морям и
голову бы прозакладывал, что никому не удастся провести корабль
через этот пролив в осеннюю пору! Ваша взяла, Амос Траск!
Теперь ведите нас хоть через ворота ада, мы не против. Правда,
ребята?
Остальные закивали головами и дружно крикнули:
- Да здравствует наш капитан! Ура Амосу Траску!
Амос поднялся на ноги, ухватившись за переборку, и строго взгля-
нул на матросов. Голоса их мгновенно стихли.
- Ночная вахта, наверх! - отрывисто скомандовал он. - Курс
на Крондор!
Ранним утром, пошатываясь от слабости, Арута вышел на
палубу. Небо было затянуто облаками. Дул слабый попутный ветер.
Все ужасы минувших нескольких дней остались позади. "Рассветный
Бриз" рассекал волны Горького моря.
- Вижу парус! - послышался сверху крик впередсмотрящего .
- Где? - спросил Амос.
- В двух румбах позади левого борта!
Амос вгляделся вдаль. Вскоре у горизонта появились три едва
различимых паруса.
- Что это за суда? - спросил он впередсмотрящего.
- Галеры, капитан!
- Точно. Квегские. Далековато они забрались от своих
берегов. - Он приказал матросам поднять все паруса. - При
попутном ветре мы без труда уйдем от них, от этих толстобрюхих
лоханей под парусами, вздумай они пуститься за нами вдогонку. А
на веслах им и подавно да нами не угнаться! - И он презрительно
сплюнул.
Военные галеры, шедшие наперерез "Рассветному Бризу",
теперь были отчетливо видны на фоне пасмурного неба. Амос был
прав: при всем старании капитанов, при всех усилиях гребцов
этим судам с тяжелой осадкой не удалось нагнать легкое,
подвижное крайдийское судно.
- У них на мачтах королевские штандарты Квега! - вслух
удивился Арута. - Что им могло понадобиться так далеко на юге?
- Одни боги это ведают! - развел руками Амос. - Но я не
советовал бы вам возвращаться, чтобы задать им этот вопрос. -
Он расхохотался над собственной остротой. -Ведь Квег считает
Горькое море чуть ли не своей собственностью!
Вскоре Арута, все еще не вполне оправившийся после
потрясения последних дней, вернулся к себе в каюту. Остаток дня
прошел без сколько-нибудь заметных событий.
Принц снова появился на палубе лишь поздним вечером.
Прояснившееся небо было усеяно звездами. У борта, глядя ввысь,
стоял Мартин. Арута тоже взглянул на яркие звезды. Здесь, над
морем, они почему-то казались совсем иными, чем когда он
разглядывал их, стоя на замковой башне.
- Звезды считаете, а? - спросил подошедший к ним Амос.
Принц и охотник молча кивнули. Капитан был явно расположен
к доверительной беседе.
- Да-а-а, - протянул он, - скажу я вам, джентльмены, ничто
на свете не может сравниться с морем. Те, кто не побывал в
дальних плаваниях, никогда меня не поймут. Море может быть
свирепым и безжалостным, ласковым и равнодушным, оно всегда
непредсказуемо... И все же... В такие ночи, как эта, я
благодарю богов за то, что они судили мне сделаться моряком!
- Да еще и философом в придачу! - добродушно усмехнулся
Арута.
- А как же вы думали! - кивнул капитан. - Под дубленой
шкурой любого из моряков скрывается философ каких поискать!
Глядя на эти бескрайние просторы, начинаешь понимать, как велик
мир и как слаб и беспомощен человек перед лицом богов, судеб,
природы. Эта мысль звучит и в старинной молитве всех мореходов:
"Ишал, твой океан огромен, а челн мой утл и мал. Будь милостив
ко мне"!
- То же самое порой испытывал и я, - негромко, словно
обращаясь к самому себе, проговорил Мартин, - когда смотрел
снизу вверх на исполинские деревья в Эльвандаре, возраст
которых - несколько тысяч лет.
Арута потянулся и протяжно зевнул.
- Уже совсем поздно. С вашего позволения, я пожелаю вам
обоим спокойной ночи и отправлюсь спать. - Направившись к своей
каюте, он внезапно остановился и добавил: - Я не вполне
разделяю ваши взгляды... Но я рад, что тяготы этого путешествия
мне пришлось делить с вами обоими.
После его ухода капитан и Длинный Лук немного помолчали,
по-прежнему разглядывая звезды. Но вот Мартин поймал на себе
быстрый, цепкий, изучающий взгляд Амоса и вопросительно поднял
брови.
- Ты хотел о чем-то спросить меня, Амос?
- Мне давно не дает покоя одно соображение, мастер Длинный
Лук. Я знаком с тобой уже семь лет. Срок достаточно долгий,
чтобы узнать человека, не так ли? А между тем я чувствую, что
толком тебя не знает ни одна живая душа в Крайди.
Мартин слегка прищурился и с деланным безразличием ответил:
- Жители Крайди и его окрестностей знают обо мне решительно
все. Я - главный егерь герцогства. И не более того.
- Нет, мастер егерь, гораздо более! - насупился Амос. - Уж
меня-то ты мог бы не держать за олуха! Я несколько лет
прислушивался ко всяким сплетням и недомолвкам на твой счет да
присматривался к тебе. Мне удалось-таки решить эту головоломку.
Это случилось после того, как я однажды увидел тебя наедине с
принцессой Каролиной.
Мартин принужденно рассмеялся:
- Уж не думаешь ли ты, что я, как герой детских сказок,
влюблен в принцессу?
- Нет, ты в нее не влюблен, - спокойно ответил Амос. -Ты
просто любишь ее, как и подобает брату любить сестру.
Длинный Лук до половины вынул из ножен кинжал. Амос сжал
его запястье своими крепкими пальцами.
- Умерь гнев, мастер Мартин. Не заставляй меня охлаждать
его морской водой!
Мартин нехотя подчинился. Сила в этом противостоянии была
отнюдь не на его стороне.
- Вот так-то лучше, - проворчал Амос, разжимая пальцы.
- Как тебе удалось узнать об этом? Я был уверен, что в
тайну моего рождения посвящены только сам герцог и ближайшие из
его советников.
Амос пожал плечами.
- Это было нетрудно. - В голосе его прозвучала нотка
самодовольства. - Надо только не быть дураком и держать глаза и
уши открытыми. Ведь ты очень похож на герцога. Если бы ты еще и
бороду отпустил, весь Крайди догадался бы, кто твой отец. Да и
Арута все больше становится похож лицом на его сиятельство, а
значит, и на тебя, и все меньше - на покойную леди Кэтрин.
Когда вы стояли у борта и разом обернулись ко мне нынче
вечером, я с трудом различил, где ты, а где он. Взять к тому же
то особое положение, в которое изволил поставить тебя лорд
Боуррик. Ведь он личным указом назначил тебя главным охотником
герцогства, и мастера до сих пор не могут простить ему этого.
Мартин сдвинул брови и хмуро проговорил:
- Ты ответишь мне жизнью, если проговоришься кому-нибудь о
моей тайне!
- Не советовал бы тебе угрожать мне на борту моего корабля!
- вспылил Траск.
- Это вопрос чести!
Амос вытаращил глаза от удивления.
- Ну, знаешь ли! Герцог Боуррик не первый из вельмож, кто
прижил сына на стороне. И не последний. Многие даже открыто
признают своих внебрачных детей. И вовсе не в ущерб своей
чести!
Длинный Лук резко повернулся к капитану. Взгляд его был
исполнен печали и страдания.
- Речь не о его чести, Траск, - вполголоса проговорил он. -
А о моей. Признай он меня, тогда все было бы подругому. Он ведь
даже не подозревает, что мать перед смертью поведала мне обо
всем. В тайну посвящены только отец Тулли и, полагаю, мастер
Кулган.
Амос провел ладонью по бороде и с сочувствием взглянул на
охотника.
- Я тебя понял, Мартин. От меня никто и слова не услышит,
клянусь! Но сдается мне, лучше бы ты открылся Аруте!
- Это уж мне решать, - хмуро ответил Длинный Лук.
- Конечно! - с готовностью подхватил Амос, - Но знаешь, что
я тебе скажу перед тем, как вернуться в свою каюту? Ты зря так
отгораживаешься от людей, Мартин! Если один человек виноват
перед тобой, это еще не значит, что надо ненавидеть и презирать
всех остальных!
Пожелав Длинному Луку спокойной ночи, капитан ушел к себе.
Мартин же до самого рассвета простоял на палубе, глядя в
звездное небо.
- 3емля! - крикнул впередсмотрящий. - Прямо по курсу земля!
Арута, Амос и Мартин, стоявшие на мостике, стали
всматриваться в мглистую даль. Вскоре они разглядели впереди
корабли, стоявшие в гавани, и портовые постройки Крондора. За
ними едва угадывались очертания высоких городских башен.
Лицо Амоса расплылось в улыбке.
- Ну, что скажете, ваше высочество? Мне думается, вам
крепко повезло! Добраться из Крайди в Крондор на исходе осени -
это не каждому дано! Но не пора ли нам, чтоб вас встретили чин
по чину, поднять на мачте герцогский штандарт? С вашего
позволения...
- Погоди! - остановил его Арута. - Ты видишь этот корабль у
входа в бухту?
Капитан стал придирчиво разглядывать судно, на которое
указал Арута.
- Что ж, посудина ничего себе! Трехмачтовик, мощный, но при
этом достаточно быстроходный. Если принц Эрланд нынче оснащает
такие корабли, то меня больше не удивляет встреча с квегскими
галерами. Понятно, им надо обезопасить себя, ведь встретившись
с такой красоткой, как эта...
- Посмотри же, что за флаг поднят на ее мачте! - перебил
капитана Арута. Они подошли почти вплотную к огромному судну.
На борту его красовалась надпись: "Королевский Грифон".
- Это боевой корабль Королевского флота, - озадаченно
проговорил Амос. - Тут не может быть никаких сомнений. А вот
флаг... - Он вытаращил глаза, рассматривая незнакомый
аспидно-черный штандарт с раскинувшим крылья золотым орлом
посередине, и в недоумении обернулся к принцу. - Ваше
высочество, я побился бы об заклад, что знаю все флаги нашего
Горького моря, а также и нескольких других.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45