И если это случится,
Томас станет... героем, который спасет нас всех от гибели. -
Долган внимательно взглянул на Агларанну. Ему показалось, что
она чего-то не договаривает, но мудрый гном не подал вида, что
заметил се нерешительность, и снова весь обратился в слух.
Агларанна нахмурилась и покачала головой. Голос ее стал глуше:
- Но стоит волшебству валкеру соединиться с человеческой
способностью к слепой и безрассудной ненависти, со свирепой
кровожадностью и жестокостью смертных, и тогда Томас может
превратиться в опаснейшее из чудовищ, каких только порождала
земля. Лишь время покажет, по какому из двух путей он пойдет.
- Повелители драконов... - задумчиво пробормотал Долган. -
В наших легендах и сказаниях сохранились сведения о валкеру, но
они так скудны и отрывочны... Не соблаговолит ли ваше
величество поведать мне о них?
Королева задумчиво смотрела вдаль. Казалось, она не
расслышала слов Долгана, погрузившись в свои безрадостные
размышления. Но усилием воли заставив себя вернуться к
реальности, она проговорила:
- Наши предания восходят ко временам глубочайшей древности.
Мы знаем о валкеру все или почти все, друг Долган. О многом из
того, что мне известно, я не смогу поведать тебе, не нарушив
запретов наших чародеев. Ведь есть имена и названия,
произносить которые опасно. Но и то, о чем мне дозволено
говорить, повергнет тебя в изумление и трепет. Об этом до сей
поры знали только мы, эльфы.
Задолго до того, как на этой планете появились люди и
карлики, ею правили валкеру. Они стали неотъемлемой частью
мира, в котором жили, будучи сотворены в одно время с ним.
Богоподобные создания, порождения самой этой земли, они не
ведали никаких законов и правил. Их собственные желания и
капризы, стремления их непредсказуемых натур, подчас опасные и
противоречивые, и служили для них законом. Они обладали
безграничной властью над всеми, кто обитал на планете. Валкеру
летали по воздуху на спинах огромных драконов. Они могли
переноситься даже в самые отдаленные уголки Вселенной. Проникая
в другие миры, они похищали оттуда все, что им приглянется -
механизмы и сокровища, знания и живые существа. Они часто
устраивали поединки между собой, заканчивавшиеся смертью одного
из участников. Весь этот мир был их владением, а мы... Мы
всецело пребывали в их власти.
В те времена мы и моррелы были одним народом. Валкеру
разводили нас, как вы разводите скот. Некоторых из нас они
содержали в своих жилищах, как... домашних животных, а также
для... для других целей. Остальные жили в лесах и в полях.
Они-то и стали прародителями эльфов. От тех же, кто находился
при валкеру, берет начало род моррелов.
Но потом все изменилось. Наши хозяева прекратили свои
междоусобные сражения и объединились. Причин этого мы не знаем,
хотя я не удивилась бы, если бы обнаружилось, что о них помнят
моррелы: ведь они были ближе к Древним, чем мы, эльфы. Наши
предки так и не смогли выяснить, что произошло с валкеру. То
было время Войн Хаоса, и многие из сведений о тогдашних
событиях утрачены безвозвратно. Мне ведомо лишь одно: в те
времена все слуги Древнейших получили свободу, а сами валкеру
исчезли. Никогда больше ни эльфы, ни моррелы не видели ни
одного из своих господ. Когда Войны Хаоса бушевали над миром, в
пространстве и времени, его окружавших, образовались огромные
отверстия, сквозь которые на планету хлынули несметные толпы
гоблинов, людей и гномов. Немногие из эльфов и моррелов
пережили эти тяжелые времена, но те, кому удалось уцелеть,
заново отстроили свои разрушенные жилища. Моррелы и по сей день
не оставляют надежды овладеть магической силой своих
исчезнувших господ. С тех пор, как валкеру покинули этот мир,
темные братья разыскивают повсюду их амулеты и уносят их в свои
обиталища. Они переняли многие из черт валкеру - их жестокость,
мстительность и кровожадность. В отличие от нас, эльфов, они не
стали искать свой путь на этой земле, и по сей день оставаясь
бывшими слугами бывших господ. Вот почему мы с ними, некогда
доводившиеся друг другу братьями, теперь так разнимся между
собой.
Но древняя магия, как оказалось, все еще очень
могущественна. Томас - сильный и отважный юноша. Он не искал
доспехи дракона и получил их, не ведая о таившейся в них силе.
Возможно, темное волшебство, заключенное в них, окажется не
властно над его душой. Под влиянием магии Древнейших моррелы
превратились в Братство Темной Тропы. Но ведь они искали и
находили амулеты валкеру, движимые алчностью и злобой. Они
рассчитывали воспользоваться разрушительными силами, дремавшими
в этих забытых их хозяевами зачарованных вещах. Томас же, когда
получил в дар доспехи дракона, был почти ребенком -
добросердечным, смелым, веселым и кротким. Душа его была чужда
злу и жестокости. Я надеюсь, что он сумеет преодолеть в себе
темные стороны того могущества, которое обрел благодаря
доспехам.
Долган почесал в затылке.
-Да-а-а, ваше величество, - задумчиво протянул он. - Судя
по вашим словам, все мы подвергаемся немалому риску, ожидая, к
чему придет наш Томас. Я, признаться, беспокоился за паренька,
а обо всем прочем и не помышлял. А оно вон как обернулось! Но я
доверяю вашему суждению, милостивая королева, и стану усердно
молиться богам, чтоб всем нам не пришлось пожалеть о том, что
мы оставили ему эти злосчастные доспехи.
Агларанна сошла с трона и кивнула гному.
- Я тоже от души надеюсь. Долган, что решение мое окажется
правильным. Здесь, в Эльвандаре, влияние древних чар
значительно ослабевает, и у Томаса, когда он с нами, на душе
становится легче. Возможно, это знак, указывающий на то, что мы
избрали верный путь. Судя по всему, именно так нам и надлежит
поступать: не пытаться изменить ход вещей, а направить его в
нужное нам русло.
Долган отвесил ей учтивый поклон.
- Я вверяю себя вашей мудрости, королева! Молю богов о том,
чтоб вы оказались правы.
Пожелав сыну и гному спокойной ночи, королева удалилась к
себе. Едва она вышла из тронного зала, Калин обратился к
Долгану:
- А я буду молить богов о том, чтобы действиями моей
царственной матери руководила именно мудрость, а не что-либо
иное!
- Не понимаю, что вы хотите этим сказать, принц.
Калин строго взглянул на стоявшего перед ним толстого
бородатого карлика.
- Не пытайся прикинуться глупее, чем ты есть, Долган! Со
мной это не пройдет. О твоей проницательности, о твоем остром
уме известно ведь не только в Серых Башнях и Каменной Горе! И
ты наверняка успел разобраться в происходящем не хуже, чем я
сам. Моя мать и Томас увлечены друг другом.
Долган вздохнул, и свежий ветерок унес прочь струю дыма,
которую он при этом выпустил изо рта.
- Ваша правда, Калин. Я тоже это заметил. Неосторожный
взгляд, вздох, заминка в разговоре. Вроде бы ничего не значащие
пустяки. И все же...
- Она смотрит на Томаса таким же нежным и преданным
взглядом, как когда-то - на моего отца короля. Но пока еще сама
королева, думается мне, не вполне осознает, что с ней
происходит.
- И Томас меняется в лице, когда глядит на ее величество и
говорит с ней, - с печальным вздохом проговорил гном. - Но он
ведь умеет держать себя в руках и не показывать своих чувств ни
ей и никому другому. В этом ему не откажешь.
- Приглядывай за своим другом, Долган! Если он попытается
склонить королеву эльфов к супружеству, быть беде.
- Неужто вы так люто ненавидите его, Калин? - удивился
гном.
Калин помотал кудрявой головой.
- В моем сердце нет и следа ненависти к Томасу, Долган. То,
что я испытываю к твоему другу, скорее можно назвать приязнью и
уважением. Но что-то в нем... страшит меня. - Помолчав, принц
эльфов твердо добавил: - Мы, живущие в Эльвандаре, никогда не
преклоним колена перед новым властителем, кем бы он ни был. А
если превращение, которому подвергается Томас, завершится
иначе, чем надеется королева, то его ждет суровая расплата.
Долган, пригорюнившись, жалобно пробормотал:
- Да не допустят этого милосердные боги!
- Да, теперь нам остается лишь одно, - с невеселой улыбкой
сказал Калин. - Молиться о Томасе и обо всех эльфах и гномах, о
Королевстве и о Мидкемии.
Миновав Круг Совета, он вышел из тронного зала, оставив
карлика одного. Долган взглянул на разноцветные листья,
заливавшие огромный зал мягким, ровным сиянием, и стал
бормотать слова молитвы.
По всей долине свирепствовал ветер. Ашен-Шугар сидел на
могучей спине Шуруги. Он без труда проник в мысли своего
крылатого коня.
- Поохотимся? - безмолвно спросил дракон. Он был голоден.
- Нет. Это подождет.
Правитель Орлиных Гор смотрел на несметные толпы моррелов,
стекавшихся к возводимому ими городу. Многие из них тащили на
плечах тяжелые каменные глыбы. Они добыли их в далеких карьерах
и проделали немалый путь со своей непосильной ношей. Сотни и
тысячи этих существ погибли на дороге к городу. И еще большему
их числу предстояло умереть лютой смертью. Но все это казалось
ему неважным. А может, он неправ, и это имело значение?
Ашен-Шугара поразила эта странная мысль, внезапно пришедшая ему
в голову. Казалось, ее нашептали ему на ухо чьи-то чужие уста.
Сверху, с небес, послышался грозный рев, и огромный
агатово-черный дракон с седоком на плечах стал плавно
спускаться вниз, выписывая в воздухе большие круги. Шуруга
поднял голову и издал ответное рычание. Взглянув на своего
господина, он спросил:
- Сразимся с ним?
- Нет.
Дракон был явно разочарован. Но Ашен-Шугар предпочел
сделать вид, что не заметил этого. Он следил взглядом за черным
красавцем, приземлившимся неподалеку от них с Шуругой. Агатовые
чешуи крылатого исполина переливались в ярких солнечных лучах
всеми цветами радуги. Хозяин черного дракона воздел руку в
приветствии.
Ашен-Шугар отсалютовал прибывшему, и черный дракон стал
медленно, осторожно приближаться к золотому. Шуруга угрожающе
зашипел, и Ашен-Шугар ударил его кулаком по огромной голове.
Дракон обиженно замолчал.
- Неужто правитель Орлиных Гор наконец соизволил примкнуть
к нам? - спросил хозяин черного дракона Повелитель Тигров
Друкен-Корин. Он спешился, и его доспехи, раскрашенные
черно-оранжевыми полосами, сверкнули на солнце.
Повинуясь правилам вежливости, Ашен-Шугар тотчас же
спустился наземь. Он не снимал ладони с белоснежной рукоятки
своего золотого меча, ибо, хотя времена и изменились, о доверии
между валкеру по-прежнему не могло быть и речи. Прежде встреча
двух воинов непременно закончилась бы сражением, теперь же
необходимость обмена сведениями представлялась обоим куда более
важным делом, чем скрещение боевых мечей в поединке. Помолчав,
Ашен-Шугар ответил:
- Нет. Я просто наблюдаю за происходящим. Друкен-Корин
задумчиво взглянул на правителя Орлиных Гор. Но взор
светло-голубых глаз Ашен-Шугара был непроницаем.
- Лишь ты один отказался вступить в наши ряды, Ашен-Шугар.
- Объединиться, чтобы вместе покорять космические дали, -
это одно. А ваш... ваш нынешний план - просто безумие.
- Что ты называешь безумием? О чем ты?! Мы всегда были и
всегда будем. Разве это не так?!
- Это не наш удел.
- Неужели мы можем позволить другим противиться нашей воле?
Эти новые существа отказываются повиноваться нам.
Ашен-Шугар поднял глаза к небу.
- Да, это так. Но они - не чета остальным. Они, как и мы,
порождены самой нашей планетой.
- Но разве это что-нибудь меняет? Вспомни, скольких наших
соплеменников ты умертвил? Сколько раз их кровь обагряла твои
губы? Тот, кто не желает покориться тебе, должен умереть или
убить тебя. Вот и все!
- А как с теми, кого мы оставили? Что будет с эльфами и
моррелами?
- Какое нам дело до них? Они - ничто.
- Они - наши питомцы.
- Ты очень переменился, Ашен-Шугар. Ты высказываешь такие
странные, нелепые мысли... Они всего лишь наши слуги, не
обладающие ни нашим могуществом, ни нашей силой. Весь смысл их
существования в том, чтобы потешать нас, прислуживать нам,
доставлять нам удовольствия. Не понимаю, что же так беспокоит
тебя? - Я и сам этого не знаю. Но появилось нечто...
- Томас!
В течение нескольких мгновений Томас существовал в двух
мирах одновременно. Он помотал головой, и видение рассеялось.
Томас взглянул направо, туда, где скрытый от неприятеля густыми
ветвями кустарника лежал Галейн. Позади них в лесу расположился
боевой отряд эльфов и гномов. Кузен принца Калина указал на
лагерь цурани на противоположном берегу реки. Томас увидел там
солдат в ярких доспехах, сгрудившихся у походного костра.
- Они больше не рискуют разбредаться по сторонам, - с
улыбкой прошептал он.
Галейн сказал:
- Да, наши лучники нагнали на них страху!
Стояла поздняя весна. К вечеру в воздухе повеяло холодом, и
все вокруг затянула легкая дымка тумана. Томас напряг зрение,
всматриваясь в неясные очертания костра и сидевших возле него
воинов.
- Их здесь десятка три, - сказал он эльфу. - И примерно по
столько же в двух других лагерях на западе и на востоке.
Галейн не ответил ему. Он ждал приказаний Томаса.
Предводителем воинов Эльвандара по-прежнему считался Калин, но
командование объединенными силами эльфов и гномов с молчаливого
согласия принца, Галейна и Долгана взял на себя Томас. Никто с
точностью не мог бы теперь вспомнить, когда именно ему стали
подчиняться все эльфы и карлики. Это воспринималось ими как
нечто само собой разумеющееся. Чем выше, крепче и сильнее
становился юный воин, тем чаще звучали на поле боя его четкие,
отрывистые команды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45