- И я желаю остаться наедине
со своей болью. Иди и жди меня в наших покоях. Я скоро вернусь
туда.
Агларанна отступила назад. Черты ее юного чарующе
прекрасного лица исказила гримаса боли, отчаяния и страха. Она
не привыкла, чтобы с ней говорили подобным тоном. Она не
ожидала, что, став ее возлюбленным, Томас будет обращаться с
ней так жестоко и надменно. Уступив его страсти и своему
влечению к нему, она надеялась обрести в нем нежного и
заботливого друга, советчика, опору... Ведь оба они так давно
жаждали этого союза. Теперь ей казалось, что Томас не любит и
никогда не любил ее, что он добивался ее благосклонности лишь
затем, чтобы подчинить ее своей воле, сделать королеву
Эльвандара своей рабой. И ему это почти удалось... Тяжелее
всего ей было ловить на себе сочувственные взгляды подданных и
вопросительно-недоуменные взоры принца. И сознавать, что любовь
к нему по-прежнему жива в ее сердце...
Королева повернулась и неслышными шагами побрела прочь.
Когда она подходила ко дворцу, мягкое сияние
листьев-светильников, колеблемых ветром, тысячью разноцветных
искр отразилось в ее полных слез глазах.
Томас не оглянулся ей вслед. Он напряженно ловил звуки
далекого голоса, едва слышно взывавшего к нему из глубины
веков.
- Томас?
- Я здесь.
- Мы так давно не были вместе! - сказал Ашен-Шугар, обводя
взглядом мрачную, пустынную равнину, простиравшуюся до самого
горизонта.
- Тэйтар и остальные заклинатели хотят разлучить нас с
тобой.
- Им это не удастся!
Ашен-Шугар кликнул Шуругу, и вдвоем они сели на его могучую
спину. Дракон взмыл в воздух, и вскоре всадники уже неслись по
темному небу. Под ними расстилалась черная земля, выжженная
огнем Войн Хаоса.
- Неужто тебе не жаль погибших?
- Нет. - Ашен-Шугар помотал головой. Виски его вновь
сдавила знакомая пульсирующая боль. - Это урок для нас с тобой.
Хотя мне не дано до конца постичь его смысл...
- Томас?
Он с усилием открыл глаза и обернулся. У кромки леса стоял
Галейн.
- В чем дело? - отрывисто спросил Томас.
- Гномы во главе с Долганом ждут тебя у излучины ручья. По
пути сюда они вступили в бой с отрядом пришельцев. - Лицо эльфа
осветила радостная улыбка. - Им наконец удалось захватить
нескольких пленных! .
В глазах Томаса загорелось свирепое торжество. Он кивнул и
приказал Галейну:
- Возвращайся в лагерь гномов. Я последую за тобой через
несколько минут.
Улыбка сбежала с лица Галейна. Он поспешил выполнить
распоряжение Томаса. Воин в бело-золотых доспехах вновь остался
один. Далекий голос зазвучал громче.
Ашен-Шугар сидел на троне в своем огромном подземном
дворце. Подданные и слуги покинули его. Властитель Орлиных Гор
был один. Он разговаривал с тенями.
- Неужели я ошибся?
- Ты оказался во власти сомнений, - ответил ему чей-то
голос.
- Что означает эта тишина?
- Она возвещает приближение твоей смерти.
Ашен-Шугар закрыл глаза.
- Так я и думал. Ведь все остальные погибли в огне войны.
Настал и мой черед. И все же я хочу в последний раз взлететь в
небо на спине моего Шуруги!
- Его нет. Он умер много веков назад.
- Но я летал на нем нынешним утром!
- То был лишь сон. И он все еще длится... Все это видится
не тебе...
- Я не могу противиться неизбежному. Я покоряюсь ему.
Другому суждено занять мое место. Пусть же это свершится!
- Все, что было предначертано нам с тобой, уже свершилось.
Я занял место, прежде принадлежавшее тебе. Твой меч покоряется
моей руке, мне служат твои кольчуга, плащ и щит. Я оберегаю
этот мир от тех, кто жаждет его гибели.
- Значит, час моей смерти настал.
Он открыл глаза и обвел ими огромное подземелье. Пол
тронного зала был покрыт вековой пылью, со стен клочьями
свисала паутина. В последние мгновения своей жизни валкеру
пробормотал заклинание, и бело-золотые доспехи вобрали в себя
всю ту силу, что отличала при жизни могучего и непобедимого
правителя Орлиных Гор. Тело его окутала легкая дымка, и оно
исчезло, словно растворившись в воздухе. У трона остались
лежать лишь волшебные доспехи.
- Я - Ашен-Шугар, я - Томас.
Он открыл глаза и сразу же зажмурился от яркого света.
После сумрака подземелья полуденное солнце, сиявшее над
Эльвандаром, едва не ослепило его. Он резко выпрямился и повел
плечами. Душой его отныне почти безраздельно владел Ашен-Шугар,
в жилах кипела кровь властителя Орлиных Гор. Силы его
удесятерились. Он пересек поляну и углубился в лесную чащу,
чтобы выполнить свой долг - уничтожить всякого, кто посягал на
этот мир.
Долган с гордостью кивнул в сторону цуранийских пленников -
восьмерых воинов со связанными за спиной руками и нескольких
рабов, запястья которых добродушные гномы не стали стягивать
веревками - те и без того были слишком напуганы, чтобы пытаться
бежать или сопротивляться.
Он в который уже раз принялся было рассказывать Мартину,
Калину и Галейну о битве с дозорным отрядом неприятеля, исходом
которой явилось пленение гномами - впервые за все годы войны -
столь большой группы цурани, но внезапно осекся, увидев прямо
перед собой вышедшего на поляну Томаса. Слова приветствия
замерли на его устах, стоило ему взглянуть в лицо воина в
бело-золотых доспехах. В глазах Томаса горели безумие и ярость.
Лицо его исказилось, по телу пробежала судорога. Он не
отрываясь смотрел на чужеземных воинов, и те стали озираться по
сторонам в поисках пути к спасению. Томас поднял меч над
головой, и из груди его вырвался хриплый крик. Никто из
присутствовавших не понял слов, которые он произнес, но самые
старшие из эльфов, заслышав его голос, повалились на колени и
простерли к нему руки. Они признали в нем своего господина,
которому отныне должны были покориться. Галейн и гномы
отступили на несколько шагов назад. Лишь Калин остался на своем
прежнем месте. Он обратил побледневшее лицо к Мартину и
прошептал:
- Валкеру снова жаждет владычествовать над нами!
Но Томас по-прежнему не сводил взора с пленных
неприятельских солдат. Казалось, он просто не видел собравшихся
на поляне эльфов и гномов. Вот он взмахнул рукой с зажатым в
ней мечом, и голова одного из цурани скатилась с плеч. Прежде
чем на землю рухнуло и тело, из рассеченных жил прямо на
воинский плащ валкеру брызнула струя крови. Но на белоснежной
ткани не осталось ни единого пятна: вся кровь потоком стекла на
землю и обагрила густую траву поляны. Томас со зловещей
усмешкой взглянул на остальных пленников. Секунда, и еще один
из них был умерщвлен острием его бело-золотого меча.
Лишь теперь Мартину удалось побороть оцепенение, сковавшее
его члены при виде устроенной Томасом чудовищной бойни.
- Остановись! - крикнул он. - Ты не смеешь расправляться с
безоружными!
Он подбежал к Томасу и попытался было вырвать меч из его
руки, но тот повернулся к нему лицом и легонько толкнул его в
грудь. Мартина потрясла не столько чудовищная сила этого
существа, сколько взгляд его светло-голубых глаз: тусклый,
безжизненный, он в то же время был исполнен такой свирепой
ненависти, что охотник, отлетевший на несколько метров в
сторону и простершийся на земле, едва не вскрикнул от ужаса.
Усилием воли он заставил себя подняться и снова побрел через
поляну к обезумевшему великану, в чертах которого теперь уже не
было ничего общего с мальчиком из Крайди.
- Не приближайся ко мне! - прогремел над поляной голос
обезумевшего от жажды крови валкеру. - Не подходи ко мне,
Мартин Длинный Лук! Я должен избавить эту землю от врагов,
явившихся, чтобы завладеть ею! Попробуй встать на моем пути, и
ты разделишь их участь! - Он снова прокричал несколько слов на
древнем языке валкеру, и меч его, сверкнув в воздухе, снес
головы еще двух пленных цурани.
Мартин бросился на него сзади. На сей раз валкеру,
развернувшись, левой рукой схватил его за кожаный пояс,
приподнял над землей и отшвырнул в сторону. Ударившись о
твердую землю спиной и затылком, Мартин потерял сознание.
Когда он пришел в себя и со стоном приподнял голову, глазам
его представилось чудовищное зрелище: покончив с пленными
солдатами, Томас стал одного за другим умерщвлять цуранийских
рабов. Мартин попытался опереться рукой о землю. К нему
неслышно подошли Долган и один из эльфов и помогли ему
подняться на ноги.
Томас стоял перед очередной жертвой с занесенным над
головой мечом. На сей раз от руки его должен был пасть совсем
юный раб - ребенок лет двенадцати. От страха ноги мальчика
словно приросли к земле. Он смотрел на возвышавшегося перед ним
великана с мольбой и ужасом. Глаза его стали огромными, с лица
сбежали все краски.
Внезапно Томас отшатнулся от маленького цурани и опустил
свой меч. В его затуманенном сознании, где прошлое смешалось с
настоящим, вдруг с небывалой ясностью всплыло знакомое лицо.
Ему почудилось, что товарищ его детских игр, с чьей гибелью он
так долго не мог примириться, ожил и предстал перед ним в
образе пленного ребенка. Большие карие глаза, вздернутый нос,
каштановые волосы, спадающие на высокий лоб.
- Паг!
- Убей его! - призывал валкеру из глубин его смятенной
души.
- Нет! - твердо сказал другой, незнакомый голос. - Это
ребенок! Всего лишь беззащитный ребенок. Это твой друг. Это
Паг. - Уничтожь врага! Не медли! - крикнул валкеру.
- Пощади безвинного ребенка, - заклинал чарующий, мягкий
голос. - Ради себя. Ради Пага.
Лицо Томаса исказила гримаса невыносимого страдания. Он
стиснул зубы. На лбу его выступили крупные капли пота.
- Я -Ашен-Шугар! - неистовствовал валкеру. И волна
необоримой ярости вновь захлестнула его душу.
- Я - Томас, - произнес спокойный, вкрадчивый голос, и рука
его с зажатым в ней бело-золотым мечом, начавшая было
вздыматься, вновь опустилась вниз.
Свет померк в глазах Томаса. Ему казалось, что он стоит на
вершине утеса посреди бушующего моря, где два
противоборствующих начала стремятся овладеть его существом. Он
видел перед собой лицо Пага и не мог отвести от него глаз. Но
тот не узнавал его. И лишь тогда он понял, что сможет спастись
сам и спасти весь мир, который отныне ему суждено защищать,
если во всеуслышание заявит о себе, если сумеет докричаться
даже до тех мрачных глубин небытия, где пребывает его погибший
друг. Сделав над собой огромное усилие, он набрал в грудь
воздуха и крикнул:
- Я - Томас!
Море стало спокойным, и на небе над гладью волн взошло
яркое солнце. Приглядевшись, Томас обнаружил, что принял за
морские волны высокую траву лесной поляны, посреди которой он
по-прежнему стоял, сжимая в руке свой меч.
- Томас!
Мальчик-цурани по-прежнему не сводил с него молящего взора
своих миндалевидных черных глаз. Его смуглое скуластое лицо
было покрыто испариной. Он готовился принять смерть от руки
грозного великана в бело-золотых доспехах.
- Томас!
Мартин, пошатываясь от слабости, целился в него из лука.
Долган и другие карлики держали наготове свои боевые топоры и
дубинки. Калин вынул меч из ножен. Томас обвел глазами обширную
поляну и лишь теперь увидел справа от себя гору обезглавленных
трупов. Его глаза наполнились слезами. Он выронил меч и без сил
упал ничком на траву.
- О, Мартин, что же я наделал?! Что же со мной случилось?!
- повторял он сквозь рыдания.
Из леса вышел Тэйтар в сопровождении трех эльфийских
волшебников.
- Мы ощутили проникновение магии валкеру в наши священные
леса и поторопились сюда, чтобы помочь вам одолеть Древнейшего,
- сказал старый эльф. - Но я вижу, что опасность миновала.
- Что же будет с Томасом? - шепотом спросил Мартин.
- В единоборстве с валкеру победила его человеческая
природа, - улыбнулся Тэйтар. - Но она слаба, - со вздохом
добавил он. - И тяжесть содеянного невыносимым гнетом легла на
плечи несчастного юноши. Его сердце может не выдержать бремени
раскаяния и стыда. Но мы поможем ему справиться с горем. - И
чародеи обступили Томаса, по-прежнему лежавшего на земле
ничком. Он поднял голову, и Мартин, потрясенный происшедшей в
нем переменой, застыл на месте с вытаращенными от изумления
глазами. За несколько минут, истекших со времени победы Томаса
в схватке с валкеру, юноша преобразился до неузнаваемости.
Черты, сообщавшие его лицу властность и жестокость, исчезли без
следа. Он снова был прежним Томасом, учеником Фэннона из
Крайди, каким его знали и любили все без исключения. Лишь
бледно-голубые глаза и слегка заостренные уши делали его
похожим на эльфа. Но подобное сходство, подумал про себя
Мартин, еще никогда и никому не приносило вреда.
Агларанна расчесывала волосы, сидя на широком ложе. Она
ждала и страшилась прихода Томаса, своего возлюбленного, своего
господина и повелителя. Внезапно внимание ,ее привлек шум,
донесшийся из глубины леса. Она вышла на балкон и стала
тревожно прислушиваться ко все усиливавшемуся гулу голосов. Но
вот на поляне у дворца показались гномы и эльфы, а с ними и
несколько людей, судя по их облику, - чужеземцев из дальних
краев. Агларанна едва не вскрикнула от изумления, узнав в самом
высоком из эльфов своего Томаса, обнимавшего за плечи
худенького мальчика-подростка.
Агларанна запахнулась в плащ и сбежала вниз навстречу
Томасу. В нескольких шагах от него она остановилась и несмело
взглянула в его преобразившееся лицо. Глаза его сияли любовью и
нежностью. Он оставил мальчика на попечение Калина, бросился к
Агларанне, встал перед ней на колени и воскликнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45