Дозволь мне это, и я вам сыграю.
- Ты можешь ходить, можешь не ходить, где тебе угодно! - дрожа,
согласился дух. - Только сыграй нам, человек!
"Очень ловко, - подумал Род. - Столь же хорошая работа по спасению
лица, как и когда-либо сделанная им. В конце концов, нет смысла наживать
себе врагов, если ты можешь этого избежать."
Он поднял взгляд, вздрогнул, и в шоке уставился на окружившую его
твердую стену духов, по меньшей мере, три ряда глубиной, глядевших на него
так, как голодный на фабрике спагетти.
Он с трудом сглотнул и снял с плеча лютню, произнеся мысленно
благодарственную молитву, что не смог оставить ее в спальне-сеновале.
Он коснулся струн, и по рядам духов прокатился стон экстаза, словно
далекий отзвук погребальных колоколов, донесенный полуночным ветром.
Тут Роду пришло в голову, что он приобрел отличнейшее положение для
заключения сделки.
- Э-э. Лорд Горацио, за две песни не скажите ли вы мне, где здесь
находятся потайные ходы?
- Да-да! - откровенно завизжал дух. - Замок - твой, и мой домен, и
все чем я владею! Хоть королевство, если пожелаешь! Только сыграй нам,
человек! Ибо вот уже более тысячи лет мы не слыхали ни звука человеческой
музыки! Но сыграй - и весь мир твой!
Тогда Род принялся щипать струны, и духи задрожали, словно школьница,
получающая первый поцелуй.
Он сыграл им "Зеленые рукава" и "Пьяного матроса" - это были самые
древние из известных ему песен. От них он перешел к песне "Полдень духа" и
"Несчастная мисс Бейли". Он уже собирался вдарить "Призрачных всадников в
небе", когда сообразил, что духам могли не особенно нравиться песни о
духах. В конце концов, смертные рассказывали истории о привидениях ради
эскапизма. По тому же критерию духам хотелось услышать о жизни скучной,
мирной, ординарной, обыденной, о чем-то мирном и утешающем: воспоминаниях
о зеленых пастбищах и журчащих ручейках, мычащем стаде, медленно
поворачивающемся в подветренную сторону.
Поэтому он сыграл все, что мог вспомнить из Шестой Симфонии
Бетховена, что было нелегко сделать, играя на ирландской лютне.
Последние аккорды замерли среди пустых коридоров. Мгновение духи
хранили молчание - затем по их рядам пробежал удовлетворенный благодарный
вздох.
Могучий голос Горацио Логайра тихо проговорил рядом с Родом:
- Воистину, самое прекрасное пение.
Потом очень осторожно:
- Сыграй нам еще одну, человек.
Род с печальной улыбкой покачал головой.
- Часы ночные поджимают меня, милорд, а я должен еще многое успеть
сделать до рассвета. В другой раз я вернусь и сыграю вам снова, но сейчас
мне пора уходить.
- И верно, - кивнул Горацио с еще одним траурным вздохом. - Ну, ты
вел себя с нами честно, человек, и показал нам даже учтивость без
принуждения к оной. Так неужто мы позволим гостю превзойти нас в
гостеприимстве? Нет, но идем, и я покажу тебе двери и ходы внутри стен
сего замка и расскажу тебе обо всех изгибах и поворотах.
Все духи, кроме Горацио, исчезли со звуками топота мышиных лап по
сухим листьям. Горацио внезапно свернул и полетел прочь впереди Рода,
который метнулся следом за ним.
Род на бегу считал шаги. После пятидесяти, дух сделал поворот под
прямым углом с прекрасным пренебрежением к инерции и прошел через дверной
проем. Род также сделал мужественную попытку совершить безинерционный
поворот, но сумел только лишь слегка притормозить...
Голос духа усилился гулким эхом пещероподобного зала.
- Это и в самом деле пещера, созданная богом за много веков до моего
прихода. Не желая скупиться дарами его, я обратил ее в свой большой
пиршественный зал.
Помещение забурлило голосами тысяч змей - это когда патриарх духов
испустил тяжелый вздох.
- Шумны и многочисленны были устраиваемые в сем зале пиры, человек.
Прекрасны девы и доблестны рыцари, - голос поднялся до экзальтации. -
Ярким от света и музыки был мой пиршественный зал в те минувшие дни,
повести и саги тех дней гораздо старше и жизненней, чем повести сего более
позднего мира. Вино текло по усам моих придворных, и жизнь била с силой
сквозь макушки, наполняя уши своим барабанным призывом!
Призывом жизни.
Голос духа растаял, его эхо замерло среди холодных камней пещеры,
пока огромный зал не застыл в молчании своей вечной полуночи.
Где-то упала капля воды, раздробив молчание на сотню эхо.
- Теперь все исчезло, о, человек, - мрачно произнес дух, - исчезли и
умерли, пока трижды двунадесять моей крови сынов правили вместо меня этими
болотами, а потом являлись жить ко мне в эти темные коридоры, исчезли все
мои храбрые товарищи, все мои податливые девы - исчезли и стали прахом под
моими ногами.
Плечи у Рода выпрямились, словно холодный ветер коснулся его тела меж
лопаток. Он порывался легче ступать по ковру пыли в старом пиршественном
зале.
- А ныне! - голос духа отвердел в мрачном гневе. - Ныне другие правят
этими коридорами - раса шакалов, гиен, оскверняющих моих старых товарищей,
разгуливая в обличье людей.
Род навострил уши.
- Э-э, что вы сказали, милорд? Насколько я понял, кто-то украл у вас
этот зал?
- Кривые чахлые людишки! - проскрежетал призрак. - Раса низких
лишенных благородства и чести трусов - и их вождь выступает как советник
отпрыска моего рода, герцога Логайра!
- Дюрер, - выдохнул Род.
- Да, он зовется таким именем, - прорычал дух. - Хорошо, значит, он
назван, ибо сердце у него твердое, а душа - хрупкая.
Но заметь себе, человек, - и дух обратил к Роду свои бездонные глаза,
волосы на затылке Рода чуть приподнялись, отделясь от черепа при виде
углей, корящих в глубине глазниц призрака. - Заметь себе хорошенько, -
нараспев произнес он, протягивая к Роду руку и тыкая в него указательным
пальцем, - что твердая и хрупкая сталь сломается от одного сильного удара
кованого железа. И так же эти злые ходячие насмешки на человеческим родом
могут быть сломлены мужем, коего действительно можно назвать мужем!
Рука духа упала. Плечи его обвисли, голова опустилась.
- Если бы, - мрачно проговорил он, - если бы в сии темные дни
существовал бы кто-нибудь, кто воистину сумел бы назвать себя человеком...
Глаза Рода оторвались от духа и медленно прошлись по темному залу.
Там везде царила тесная и густая чернота. Он моргнул, стараясь избавиться
от чувства, что тьма давит ему на глаза.
- Милорд Логайр, - начал он и остановился, подбирая слова, - Милорд
Логайр, может, мне удастся стать этим куском железа - все равно, меня
называли и похуже. Но для того, чтобы сломить советников, я должен узнать
о них как можно больше. Поэтому скажи мне, чем они занимаются в этих
залах.
- Колдовством, - проворчал призрак. - Черной магией! Хотя о ее манере
я могу едва ли рассказать...
- Ну, расскажи мне все, что сможешь, - не отставал Род. - Все, что ты
сможешь сказать - будет принято с благодарностью.
- Ты говоришь, словно приходской священник, собирающий десятину, -
фыркнул дух. - Тем не менее я расскажу тебе все, что могу. Знай же тогда,
человек, что эти кривые людишки построили себе здесь алтарь из сверкающего
металла - то ни сталь, ни серебро, ни золото, ни любой другой ведомый мне
металл - здесь, в центре моего замка, где некогда танцевали придворные!
- О, - Род поджал губы. - И каким образом они преклоняются перед
своим алтарем?
- Как поклоняются? - поднял голову дух. - Да я бы поручился, что
принося себя в жертву, ибо они шагают внутрь той злой поделки, а затем
исчезают. А потом - хлоп! И они снова тут, и выходят целые! Я могу только
думать, что они, должно быть, отдают свою кровь темному демону внутри того
сверкающего алтаря, ибо туда они выходят тощие и трясущиеся. И в самом
деле, - задумчиво произнес он, - почему бы иначе они были такими
иссохшими, эти людишки?
В основании черепа Рода снова началось беспокойное покалывание,
постепенно оно поползло вниз по шее, затем распространилось по плечам.
- Я должен увидеть эту поделку, милорд, - Род нащупал кинжал. -
Давай-ка немного посветим.
- Нет! - внезапный вопль резанул по барабанным перепонкам.
Дух запульсировал, съеживаясь и вырастая, его контуры заколебались,
словно пламя свечи.
- Ужель ты уничтожишь меня, человек, и отправишь меня в более темное
царство, чем это?
Род помассировал шею, пытаясь высвободить мускулы, сведенные
судорогой от вопля духа.
- Прости меня, лорд Логайр, я совсем забыл. Мой фонарь останется
затемненным, но ты должен привести меня к этому странному алтарю, чтобы я
смог увидеть его своими глазами.
- Значит ты собираешься поклоняться там? - пустые глаза зловеще
покраснели.
- Нет, милорд, но я должен узнать эту вещь, чтобы потом смог свалить
ее, когда придет время.
С минуту дух молчал, затем степенно кивнул и скользнул вперед.
- Идем.
Род, спотыкаясь, побрел за ним, вытянув руки вперед, пока его ладони
не уперлись во что-то твердое и холодное.
- Берегись, человек! - прогромыхал дух. - Ибо здесь таятся темные
силы!
Род медленно, дюйм за дюймом, нащупывал себе дорогу вдоль металла,
мягко поблескивающего в слабой люминесценции призрака. Затем его правая
рука упала на нечто. Он пошарил и обнаружил, что это был угол, тогда он
пожелал, чтобы дух испускал еще немножко света, и шарил до тех пор, пока
не определил на ощупь контуры двери, или, более правильно, дверного проема
в два метра в высоту и три в ширину.
- Что находится внутри, милорд? - прошептал он.
- Это - гроб, - простонал дух. - Металлический гроб без крышки,
поставленный стоймя, и ты нашел его открытую сторону.
Род гадал, что случится, если он шагнет в эту нишу, но по какой-то
странной причине у него отсутствовал экспериментаторский зуд истинного
ученого.
Он пошарил напротив дверного проема. В его ладонь вжался круг, слегка
выступавший на поверхности металлического блока.
Проводя пальцами справа от дверного проема, он открыл полный набор
кругов, овалов и кнопок. Район в пределах их контуров был более гладким и
менее холодным, чем окружающий их металл.
"Стекло, - подумал он, - или пластик. Это, по всей видимости, пульт
управления".
- Милорд Логайр, - тихо позвал он. - Подойдите теперь сюда, ко мне,
умоляю вас, потому что мне нужен свет.
Дух подплыл к нему, и при свете его холодного излучения Род разглядел
набор измерительных приборов, верньер, ряд кнопок с цветочным кодом.
Голос духа был мягким, почти сочувственным.
- Почему ты дрожишь, человек?
- Холодно, - отрезал Род. - Милорд Логайр, боюсь, что я должен
согласиться с твоим мнением по поводу этой чудовищной штуки. Я не знаю,
что это такое, но оно нехорошее.
Дух загромыхал, соглашаясь.
- И то, что дурно на вид, должно быть вдвое хуже в действиях своих.
- Ну, я не столь уверен в этом как в основном принципе, - сдержанно
ответил Род. - Но в данном случае это вполне может быть применимо, Милорд,
в течение следующих нескольких минут не обращайте внимания на мое
бормотание, я должен... э-э... прочесть заклинание против этой машины.
Он переключился на жаргон галактических матросов, в то время как дух
в замешательстве хмурился.
- Векс, ты тут?
- Да, Род.
- Ты все слышал?
- Разумеется, Род.
- Гм. Ну, значит, э-э... эта штука - большой кусок металла,
прямоугольный, примерно э-э... шесть метров длинной на, скажем, три в
высоту и, может быть, три в ширину. Имеет вырезанную спереди небольшую
нишу размером примерно с гроб.
- Соответственно, - пробормотал робот.
- Без непрошенных комментариев на работе, пожалуйста. Это белый
металл с тусклой отделкой и холодней, чем ад, сейчас, во всяком случае.
Рядом с нишей - набор измерительных приборов: длинная линейка со шкалой и
бегунком.
- Как калибрована шкала, Род?
- Похоже на логарифмы, Векс. Арабские цифры. Ноль примерно в трех
четвертях пути от левого края. Левая сторона шкалы размечена до десяти
тысяч. Правая сторона идет до... э-э... 2385. Похоже на что-нибудь, о чем
ты уже слышал?
Возникла пауза. Наконец робот ответил:
- Занесено для анализа, продолжай описание.
Род скрипнул зубами. Эта громадная штуковина была явно столь же
незнакома Векса, как и ему самому.
- Тут есть циферблат с ручкой посередине, сразу справа от линейки.
Точка отсчета - наверху, двенадцать часов, отрицательное число слева,
положительное - справа. По крайней мере, я думаю, что это числа. Штука как
раз справа от точки отсчета выглядит несколько похожей на лекало, или,
может быть, на параноидную синусоиду. Потом есть фигура, похожая на
перевернутую грушу. Есть пара кругов с проходящей поперек них линией.
Последняя - лежащий на боку вопросительный знак, потом есть бесконечность
на месте шести часов. Левая сторона такая же, только все символы помечены
знаком отрицания.
Робот с минуту погудел. Род узнал мелодию из "Травиаты". Векс
положительно наслаждался.
- Занесено для анализа и справок, Род, продолжай описание.
- Значит ты тоже не узнаешь их, да?
- Они совершенно беспрецедентны в математических дисциплинах. Но если
в их образовании существует какая-нибудь логика, я дешифрую их. Продолжай.
- Ну, тут есть семь кнопок, установленных на одном уровне с
поверхностью в ряд, как раз над линейкой, с цветовой маркировкой. Цвета -
э, эй, это же спектр!
- Этого-то я и опасался, - пробормотал робот. - Использование спектра
в цветовой кодировке указывает на произвольную передачу значений. В
последовательности цветов нет никаких аномалий?
- Ну, окраска радужная...
- Не совсем то, что я подозревал под аномалией. Ну, занесено,
продолжай.
- Больше ничего, это все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46