Не было заметно никаких форм жизни, кроме плесени
и лишайников. "Вряд ли местные приматы, чьи останки я видел, когда-нибудь
спускаются так глубоко, - подумал Роберт. - Да, "глубина" здесь гораздо
более уместный термин, чем "высота".
И наконец настал момент, о котором как-то не задумывалась Эмили, но
которого с тревогой ожидал Роберт. В полной тьме, нарушаемой лишь светом
фонариков, земляне спустились на последний прочный сук. Ниже виднелись еще
два мертвых, лишенных коры, а дальше, до самой земли, лежавшей где-то
далеко внизу, не было ни одной ветки. Только отвесный главный ствол.
У Эмили перехватило дыхание от страха. Она сидела над темной бездной
верхом на огромной ветви, вцепившись пальцами в бугристую кору ствола -
рядом не было ни лиан, ни других ветвей, вообще ничего, за что можно было
держаться, а Роберт без лишних церемоний расстегивал карабин ее троса.
- Не смотрите вниз, - посоветовал он и добавил: - Все равно ничего не
увидите.
- Не смешно. Что вы намерены делать теперь?
- Спускаться, разумеется.
- Но как?!
- Вбивая в дерево скобы. Я недаром сказал, что нам пригодится
кувалда.
- Вы представляете себе расстояние до земли?
- Думаю, не более ста метров.
- Не более ста! Я что, похожа на этих кретинов-альпинистов?
- Но ведь и место, где мы находимся, не похоже на поместье вашего
папаши, не так ли? Ладно, все не так уж опасно. У нас нет ни возможности,
ни необходимости вбивать скобы через каждые полметра. Мы поступим проще и
быстрее. Отодвиньтесь от ствола, я вобью первую.
Эмили, наконец, решилась отодвинуться. Роберт перевесил ранец со
спины на грудь, чтобы легче было доставать скобы, и взял
кронштейн-кувалду. Послышались удары металла о металл.
- Смотрите. Я беру наш трос, закрепляю один конец вокруг скафандра,
как мы и делали раньше, а второй конец пропускаю между стволом и скобой и
тоже креплю к скафандру. Таким образом, оба конца троса остаются у меня, а
сам он, складываясь вдвое, образует петлю. Я схвачусь за трос и съеду по
нему вниз - примерно на семь метров. Там я вобью три скобы - на двух мы
сможем стоять и за одну держаться. Потом я встану на скобу, расстегну
карабины, вы втащите трос наверх и повторите мой спуск. Потом
расстегиваете карабины, стаскиваете трос вниз и отдаете мне. Все
повторяется, пока не достигнем земли.
- Но передавать друг другу трос, стоя на скобе без всякой
страховки...
- А у вас есть конструктивная альтернатива?
"Сто метров максимум, - убеждала себя Эмили, - лифт преодолевает это
расстояние за десять секунд."
- Ну хорошо... А у нас хватит скоб?
- Должно, - Роберт не был в этом уверен, равно как и в расстоянии до
земли, - кстати, давайте мне ваши и возьмите взамен пленку.
Начался спуск вдоль ствола. Не только Эмили, но и Роберт обмирали от
страха, когда приходилось передавать друг другу и крепить трос, буквально
балансируя над бездной на узкой ступеньке скобы. Но было обстоятельство,
еще более беспокоившее пилота. Чем ниже они спускались, тем легче скобы
входили в дерево. А то, что легко входит, может и легко выйти, точнее,
вырваться под тяжестью человека в скафандре. И даже обратная насечка на
заостренных концах скобы казалась все менее надежной, по мере того как
кора становилась все более толстой, рыхлой и влажной - дерево на этой
высоте было ничем иным как гигантским насосом, перегонявшим тонны воды
наверх, к циклопической кроне. Прежде, чем вбить скобу, периодически
приходилось сдирать ножом с коры мокрые губки лишайников. К тому же скоб
оставалось все меньше, а земли по-прежнему не было видно.
Роберт никак не мог выбрать место для сорок первой скобы. Слегка
покачиваясь на сдвоенном тросе, он пытался отыскать наиболее твердый и
сухой участок коры. Он уже пробовал дважды вбивать скобу, но после первых
же ударов вытаскивал ее обратно с помощью ножа. Роберт уже примерился к
третьему месту, когда вдруг почувствовал неожиданный рывок. Он опустился
не более чем на полсантиметра, но это могло означать только одно: там,
наверху, скобу выворачивает из дерева.
- Эмили, осторожно! - крикнул пилот и принялся молотить кувалдой. В
тот же миг он испытал внезапное чувство невесомости, знакомое всякому, кто
когда-либо путешествовал в космосе или падал в пропасть. В последний
момент Роберт успел повиснуть на полузабитой скобе. В свете фонарика
блеснул, сворачиваясь, трос, вырванная сверху скоба ударила по шлему.
Пилот скорее почувствовал, чем увидел, как за его спиной пролетело тело
Эмили. Должно быть, ей удалось ухватиться за трос, потому что его резко
дернуло вниз, и один конец скобы вырвало наружу. Но в следующий момент
натяжение вновь исчезло - видимо, девушка опять сорвалась. Роберт
машинально порадовался, что не слышит ее крика.
"Какая чушь приходит в голову, - подумал он. - Однако, что же
делать?" Он висел на руках, цепляясь за полувырванную скобу, потерявший
кувалду, с бесполезным тросом на поясе, и ноги его тщетно пытались
нащупать на стволе какую-нибудь опору. Роберт слышал, как колотится его
сердце, и чувствовал, как покрывается потом, несмотря на терморегуляцию
скафандра. "В экстремальных ситуациях силы человека увеличиваются, -
вспомнил он. - В обычной жизни я бы не провисел так и минуты."
Он провисел четыре минуты двадцать шесть секунд, в полной
беспомощности глядя, как медленно скользят по металлу его пальцы. Потом
руки сорвались со скобы, и он полетел вниз.

20
Он еще успел подумать в полете о том, что падение в пропасть все-таки
отличается от космической невесомости, хотя, с точки зрения физики это
одно и то же, что самое отвратительное при падении в пропасть - это полная
беспомощность, что он никогда не понимал людей, находящих удовольствие в
прыжках со скалы в воду, и что он летит уже слишком долго. Потом был удар,
неожиданный и показавшийся от этого еще более сильным, и наступила полная
тьма.
Но Роберт не потерял сознания. Он сразу осознал, что лежит на земле
вниз лицом, и это очень неудобно из-за ранца на груди, что серьезных
повреждений, по-видимому, нет, а причиной полного мрака является скорее
всего разбившийся фонарик. Пролежав так с полминуты, он уперся обеими
руками в землю, показавшуюся мягкой и какой-то скользкой, и сел. Тут он
понял, что его шлем заляпан грязью, и протер перчаткой лицевую пластину.
Тьма не была абсолютной. Мертвенный, призрачный свет исходил от
спутанных бород мхов и лишайников, покрывавших гигантские стволы, от
гроздьев круглых бледных грибов, похожих на кладки паучьих яиц, от
каких-то гнилушек, разбросанных повсюду. Прошло не менее двух минут,
прежде чем глаза Роберта привыкли к этому тусклому свету, и он смог более
внимательно разглядеть, куда попал.
Дно зеленого океана, древнее кладбище непогребенных, безжизненный и
безмолвный мир, чей вечный сумрак не могло разогнать холодное
люминесцентное свечение тления... Казалось, здесь нет места ни для какой
жизни, кроме лишайников, плесени и гнилостных бактерий. Гигантские стволы
деревьев, достигавшие здесь, у подножия, тридцати метров в диаметре, никак
не ассоциировались с жизнью и походили скорее на мертвые скалы или
циклопические колонны чудовищного храма, воздвигнутого нелюдями в честь
темных сил. Почва представляла собой смесь грязи, мха и липкой слизи. В
отдалении виднелась какая-то темная груда. Роберт понял, что это, и его
замутило. Пожалуй, никогда прежде он не оказывался в столь мрачном и
безнадежном месте.
И в этот момент на плечо его опустилась чья-то рука.
Роберт едва не вскрикнул и только тут подумал об Эмили.
Действительно, это была она. Эмили стояла на коленях в перепачканном
грязью и слизью скафандре, тоже еще не вполне оправившаяся после падения.
Слабый свет пробивался сквозь грязь в верхней части ее шлема. Фонарик
работал! Роберт поспешно отчистил его.
- Добро пожаловать на первый этаж [у американцев первый этаж
называется ground floor, т.е., дословно, "земляной этаж"], - сказал он.
Эмили подняла руку к защелке шлема. Но, едва шлем открылся, лицо
наследницы Клайренсов исказила брезгливая гримаса. Воздух страны вечного
мрака был затхлым и сырым, к тому же к нему примешивалась омерзительная
вонь. Эмили поспешно закрыла шлем.
- Не хотите беседовать - не надо, - согласился Роберт, - но мне нужна
ваша помощь. Снимите ранец и светите на него. Нам надо заново осмотреть
наше имущество.
Осмотр показал, что потери невелики: разбился только термос.
Нагреватель работал, а проверять работоспособность радиомаяка Уайт не
рискнул. Он подумал, не выбросить ли вовсе этот маяк, но промелькнувшая
вдруг идея удержала его. Нож был на месте, а пошарив вокруг, Роберт
вытащил из грязи и кувалду.
- Ну, а теперь нам предстоит небольшая прогулка, - сказал он. -
Признаться, дерево оказалось несколько выше, чем я предполагал, но я
все-таки надеюсь отыскать бластер. Идемте, будете мне светить.
Эмили решительно замотала головой. Возможно, причиной тому были ушибы
при падении, а может быть, она тоже заметила темную груду и не хотела
рассматривать подобные вещи вблизи.
- Ну ладно, - в голосе пилота прозвучало раздражение, - тогда
обменяемся шлемами. У меня будет свет, а вы в случае чего сможете позвать
на помощь.
На это Эмили согласилась. Роберт, немного поколебавшись, оставил ей
оба ранца, а сам отправился на поиски. Дважды ему казалось, что он видит
бластер, но в первый раз это оказался причудливой формы гриб, а во второй
- торчащая из земли кость. Превозмогая отвращение, он подошел и к темной,
бесформенной массе, оказавшейся, как он и предполагал, полуразложившейся
тушей крупного животного. Но не похоже было, чтобы упал сюда, и у Роберта
отлегло от сердца: не придется выковыривать бластер из этой мерзости.
Через некоторое время он наткнулся еще на два трупа: это были останки
гигантской птицы и ее перепончатого врага. Изувеченные падением тела уже
успели покрыться пятнами слизи и плесени. "Какова вероятность, что они
упали прямо на бластер?" - мрачно подумал Роберт, продолжая путь.
Он уже отошел довольно далеко от ствола и почти потерял надежду,
когда чуть не зацепился ногой за какую-то петлю. Нагнувшись и все еще не
веря своим глазам, Роберт узнал ремень бластера. Сам бластер при падении
глубоко вонзился в землю, наружу торчала лишь задняя рукоятка. Вытащив
оружие, пилот поспешил назад.
Эмили сидела, прислонившись к стволу исполинского дерева и закрыв
глаза. После всех трудностей и ужасов дня ей овладела апатия. Она даже не
проявила особого интереса к находке Роберта.
Но пилоту не было никакого дела до ее настроения. Он тщательно
очистил бластер от грязи, поставил на малую мощность, прицелился в крупный
белесый гриб и нажал спусковую кнопку.
Ничего не прошло. Роберт попробовал снова - с тем же результатом.
Варьирование мощности и угла рассеивания тоже ни к чему не привело. Роберт
подзарядил батарею бластера от аккумулятора скафандра, но и это не
помогло. Вздохнув, пилот достал коробочку с инструментами и принялся
разбирать оружие при свете фонарика, еще надеясь, что дело только в
отвалившемся контакте. Но трещина на первом же кристаллическом стержне
сказала ему все.
Все усилия были напрасны. Бластер был мертв - так же, как и все, что
падало сюда с деревьев. "До сих пор лишь двое землян были исключением из
этого правила, - подумал Роберт. - Интересно, надолго ли?"

21
- Вставайте, мисс Клайренс... Нам пора...
В первые секунды пробуждения Эмили никак не могла понять, где она и
что с ней. В сознании таяли остатки какого-то кошмарного сна... что-то
связанное с Дальним космосом... меньше надо смотреть фильмы... Эмили
чувствовала, что совершенно не выспалась и что, видимо, спала в очень
неудобной позе, из-за которой все тело ноет. Но кто мог ее будить? Судя по
голосу, явно не ее робот-горничная. И не видеофон - она всегда отключает
его на ночь. И почему постель такая жесткая? С растущим недоумением Эмили
поняла, что спала в одежде... и что поверх этой одежды надет космический
скафандр. Тут она вспомнила все.
"Нет! Неправда! Не может быть! - подумала она. - Сейчас я открою
глаза и увижу свою спальню."
Она открыла глаза и увидела уходящие во мрак стволы гигантских
деревьев, чуть подсвеченные люминесцирующей плесенью, два прислоненных
друг к другу ранца и фигуру человека в скафандре, с горевшим вполсилы -
очевидно, в целях экономии энергии - фонариком на шлеме. Эмили заметила,
что шлем пилота закрыт, и удивилась, что слышит его слова: ведь приемник в
ее шлеме не работал, а внешние микрофоны должны были оставаться
бесполезными, пока герметично закрытый шлем Роберта не пропускает наружу
звуков его голоса. В полумраке пилот вряд ли мог увидеть недоумение на ее
лице, но, должно быть, догадался о нем.
- Я тут кое-что переделал в шлеме, - пояснил он. - Превратил один из
своих внешних микрофонов в динамик. Получается, как видите, не слишком
громко, но достаточно для общения на близком расстоянии. Однако о технике
можно говорить и на ходу. Поднимайтесь. Вот ваш завтрак, - пилот отвинтил
крышку баллончика, плеснул в нее воды и бросил таблетку.
Эмили попыталась подняться... и тут же со стоном упала обратно.
Казалось, болела каждая клетка ее организма. В этом не было ничего
удивительного. Как и большинство молодых и богатых землянок, Эмили не была
вовсе чужда спорту (хотя и не увлекалась им особенно), но таких нагрузок
ей не приходилось выдерживать прежде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52