Это тавтология. И звучит отвратительно.
— И ты тоже отвратителен! — Мел обернулась, чтобы посмотреть на него.
Бен заговорил все тем же ехидным голосом:
— Я отвечу на твой вопрос, это куриная лапша. Мы, выпускники Гарварда, всегда едим ее. Так что же произошло?
Что делать дальше? Уйти или выслушивать его упреки? Она проглотила ложку горячего супа. Как жаль, что он в плохом настроении, когда она собралась извиниться. Мел никогда не видела, чтобы он вел себя настолько властно... и грубо. Она бы раньше не поверила, что он на это способен. Звонок телефона прервал мысли Мел.
— Извини, — он пошел к телефону, быстро поговорил и вернулся с мрачным выражением лица.
— Плохие новости? — озабоченно спросила она.
— Нет, — отмахнулся он. — Просто мне пытались продать маленький мост. Бруклинский сейчас не продают.
Ложка Мел стучала о край тарелки.
— Прекрати!
— А зачем? Ты со всем справишься. Грубая таксистка умеет постоять за себя. Неужели у тебя на глазах слезы? Как мило. Я рад, что девушки из рабочего класса умеют плакать. Для этого не нужно заканчивать Радклиф.
Слезы Мел мгновенно высохли. Ее разозлило, что Бен так уверен в себе. Она бросила в него ложкой, и та со звоном ударилась о холодильник.
— Ты, ты...
— Вот так-то лучше. Злость честнее, чем слюнтяйство. С ней проще справляться. Дать ложку? — он поднял ее и подал Мел. Ухмылка на его лице перешла в улыбку.
— Не надо. Я могу согнуть ложку или разбить холодильник.
— А может, разобьешь мне голову? — спросил Бен, шутливо имитируя испуг.
— Ты этого не заслуживаешь. Дай мне, пожалуйста, чистую ложку, которой я смогу есть свой суп де жур, — злость прошла, и Мел вновь обрела манеры. — Салфетку, пожалуйста, и стакан воды, если можешь.
— Почему ты ведешь себя, как старуха в ресторане? — не переставал издеваться Бен. Что он намеревался спровоцировать? Он подал ей салфетку и, наклонившись, поцеловал в шею.
Почувствовав прикосновение его губ, Мел не смогла сдержать дрожь. Бен схватил ее за руку, и запах одеколона мгновенно возбудил ее. Чтобы не сдаться, девушка отмахнулась.
— Так ты обращаешься со старушками из ресторана?
— Нет. Я отношусь так только к особенным женщинзм.
— Например, к Стефани на конференции по Набокову, — Мел показалось, что он физически отпрянул от нее.
— Леди, сколько вам лет? Вам пора подрасти.
— Ты хочешь сказать, что между вами ничего не было?
— Ничего подобного я не собирался говорить. То, что случилось со Стефани, тебя не касается. То же самое я могу сказать и об Оливии. Тебе следует извиниться перед младшей сестрой за свои бесстыжие мысли.
Мел страшно побледнела, но попыталась защищаться.
— Сейчас ты первый вспомнил об Оливии, я не сказала о ней ни слова. И ты ее совсем не знаешь.
— Мне и не нужно знать ее. Если ты устала обвинять сестру, то слава Богу. И не делай этого больше. Уважай ее хотя бы немного.
Мел опять выходила из себя.
— Только не говори мне, что я должна делать и чувствовать. Если кто-то и неравнодушен к Оливии, так это ты. Ты начал разговор о ней. Кто дает тебе право обсуждать мою семью? Я о твоей вообще ничего не знаю. Но я бы никогда не стала судить о ваших отношениях. Видно, диплом колледжа дает на это право.
— Когда ты прекратишь вспоминать о колледже? Я уже говорил, что мне все надоело. Если для тебя это так важно, поступай туда, получай диплом, а потом приклей его себе на лоб.
— Для меня это не важно. Единственное, что имеет значение, это общение с добрыми людьми и...
— И с теми, кто считает тебя доброй. Мне это не подходит.
— Я собиралась сказать, — прервала его Мел, — что для меня единственно важно общаться с добрыми людьми, которые не заканчивают за меня мои мысли! — ее голос стал мягче. — Может быть, начнем сначала?
И опять гнев на его лице сменился улыбкой.
— Ты сводишь меня с ума. В один момент — ты отвратительна, а в другой — само очарование, — глаза Бена затуманились, а его голос словно ласкал ее. — Ты можешь быть очень милой.
Он внезапно обнял Мел и медленно убрал локон с ее лба. А потом пальцем погладил верхнюю губу.
— Давай будем добры друг к другу, — хрипло прошептал он.
Когда его губы властно поцеловали ее, Мел задрожала. Бен крепко прижимал девушку, осыпая поцелуями ее лицо, волосы и шею. Она понимала, что нельзя позволять ему обнимать ее так. Они ни к чему не пришли, и это ничего не изменит. И все же хотелось оттянуть момент, когда придется остановить его. Он начал ласкать ей спину, гладить талию и бедра, и Мел мгновенно испугалась, что сдастся. Если
между ними что-нибудь произойдет, уходить будет поздно. Они уже ничего не изменят.
Мел ладонью оттолкнула его грудь и заметила удивление в глазах Бена, который только крепче схватил ее за запястья и оставил на губах грубый поцелуй. Ей было тяжело бороться с ним. Губы не отпускали ее рот и требовали с грубой настойчивостью. Мел чувствовала, что сдается, соски на груди Стали твердыми и виднелись сквозь одежду. В ней проснулся физический голод.
— Ты слишком любишь игры, милая Мел, — шепнул он и неожиданно отпустил ее, так что девушка попятилась.
Широко открыв глаза, Мел смотрела на Бена. И без единого слова вышла из его квартиры.
ГЛАВА 8
«У тебя неприятности, Мел Протерой», — думала Мел, проезжая в машине по переполненным улицам Манхэттена. Ей казалось, будто она вытянула выигрышный лотерейный билет и нечаянно выбросила его с мусором.
Мел включила радио и услышала, что городские власти решат судьбу проектов для западного района города в следующий вторник. Комментатор объяснял:
— Мне хотелось бы узнать, что слушатели думают об этих двух предложениях? Группа Шипли намеревается реставрировать район и оставить его в прежнем виде, подвергнув сносу лишь одно здание. Синдикат Кларксона, с другой стороны, строит более блестящие планы. Они намереваются снести весь район и построить новые высотные дома. Вполне естественно, что оппоненты по-разному подходят к решению одной и той же проблемы, и мне хотелось бы узнать ваше мнение.
Мел внимательно слушала, как большинство людей, звонивших в студию, высказалось в пользу проекта Кларксона.
— Кто будет платить за реставрацию? — спрашивал мужчина, говоривший, как человек высокообра-
зованный. — И почему люди, которые не в состоянии заплатить за жилье, должны жить в домах, которые так дорого обойдутся? Жаль, что никто не берется реставрировать мой дом, мне бы хотелось кое-что пристроить и сделать стеклянную крышу над гостиной. Может быть, вы перешлете мой адрес мистеру Шипли?
Радиокомментатор понимающе хмыкнул.
— У нас разрываются телефоны. Многие поддерживают это мнение. Вот опять звонят. Мы вас слушаем. Микрофон включен.
— Меня зовут Дердар. Мне надоело, когда с людьми не считаются. Почему строители должны работать и ничего не получать взамен?
На лбу Мел выступила испарина. Она отлично понимала звонивших. Они абсолютно не разбирались в сути дела. Увидев автомат на углу, Мел остановила машину и принялась искать монетку в кармане.
Она узнала номер телефона по справке и позвонила на радиостанцию. Мел рассказала служащей о том, что она будет говорить. Поскольку мнение Мел было прямо противоположно тем, что высказывались раньше, она получила возможность выступить в эфире. Прежде чем она успела обдумать свои слова и даже ощутить нервозность, радиокомментатор уже спрашивал ее имя и объявил, что микрофон включен.
— Привет, — начала она. — Я... Я... — во рту пересохло, и Мел ничего не могла сказать. Все мысли словно улетучились из головы. — Я...
— Вы на проводе? — спрашивал радиокомментатор. — Что вы хотите сказать нам?
Мел понимала, что обязана высказаться, иначе подходящий момент будет упущен. У нее появилась возможность реально помочь Бену.
— Мне кажется, что вы неправильно освещаете разногласия, существующие в проектах перестройки районов. Дело не в том, чтобы сохранить деньги и построить на них небольшой концертный зал, где летом можно проводить концерты классической музыки, и даже не в том, чтобы использовать эту сумму на ремонт других домов. Несмотря ни на что, городские власти обязаны тратить деньги на жилье для бедняков. Нужно сделать выбор между честью и бесчестием, между безличным, безобразным и
очень дорогим проектом и более дешевым, который поможет отремонтировать уже существующие дома. Многие старые здания — настоящие драгоценные камни, — она вовремя вспомнила фразу Бена. — Это дома для людей. Они имеют душу и историю. И могут рассказать о многих человеческих жизнях, надеждах и мечтах. Нельзя просто снести их.
— Спасибо, Маргарет, — Мел назвалась вымышленным именем. — А как же с проблемой жилья для населения? Высотные здания могут вместить гораздо больше людей, чем те, что есть сейчас, не так ли?
— А кроме этого, они создадут почву для развития преступности, хулиганства и безобразий. Нью-Йорку не нужен еще один район, похожий на Стуйвезант Тауаз, — Мел повесила трубку и глубоко вздохнула. Интересно, узнал ли кто-нибудь ее голос? Слышал ли Бен то, что она говорила? Девушка вернулась к такси, где ее ожидал спешивший пассажир.
— Садитесь, пожалуйста.
В машине Мел продолжала слушать обсуждение. Она сильно расстроилась, ибо все звонившие после нее не слышали ее слов. Они все для себя уже решили. И в большинстве своем упрямо предпочитали проект строительства небоскребов, а не превосходный план Бена. У нее появилось дурное предчувствие: Бену предстоит настоящая битва.
Несмотря на то, что произошло в его квартире несколько дней назад, Мел интуитивно догадалась, что у него еще есть шанс. И решила помочь ему в этой борьбе.
Но что она может сделать? Конечно, она знает немного о планировании окраин. Может быть, ее учитель Фил способен помочь?
— Нет, это не подойдет, — пробормотала Мел, позабыв, что на заднем сиденье сидит пассажир. Бен, конечно, знает об этом больше, чем она и Фил вместе взятые. Он в этом эксперт. Если она хочет помочь ему, то нужно сделать все самой и по-своему. Но что она может предпринять? Бесплатно подвозить членов городского комитета?
— Вы только послушайте этих идиотов! — воскликнул пассажир, имея в виду звонивших на радиостанцию. Он заговорил впервые после того, как назвал адрес. Его слова полностью совпали с ее
чувствами, и девушка улыбнулась в зеркальце водителя.
— Вы за проект Шипли? — спросила она.
— Конечно, как и любой разумный человек. Этот проект сохранит деньги городу и даст возможность Нью-Йорку иметь красивый район.
Любопытство Мел возросло, она поинтересовалась, не затрагивает ли проект Бена его лично.
— Нет. Просто не люблю, когда выигрывают дураки. Похоже, что Шипли — хороший парень. Но он не додумался организовать кампанию в свою поддержку. Без нее он явно проиграет. Нужно начинать с низов, привлечь на свою сторону народ, а потом уже бороться. Все газеты должны кричать об этом. А он не понимает, что вступил в настоящую схватку.
— А как бы вы поступили в этом случае?
— Не знаю. Иначе я бы сам поднялся наверх. Я просто высказал свое мнение. Поверните направо и высадите меня на углу.
Мел следила за тем, как человек переходит улицу, и думала, что он неожиданно стал ее крестным отцом. Хотя небрежная одежда и небритая физиономия не вязались с обликом Спасителя, мужчина сделал многое. Он был безусловно прав в том, что кампанию нужно начинать с низов. Мел не сомневалась, что способна провести ее лучше, нежели Бен и его друзья по колледжу. Работа в такси научила ее общаться с разными людьми и поддерживать любой разговор. Как поется в песне, все любят своих любимых, и людям, без сомнения, нравится беседовать с теми, кто их внимательно и по-дружески выслушивает.
Именно в этот момент до Мел донесся голос звонившего на радиостанцию:
— Люди, живущие в этом районе, абсолютно безразличны к предложению Шипли.
— Спасибо, сэр, — сказала Мел вслух. Она не поверила в то, что жильцам на это наплевать. Она сможет помочь, если докажет, что они горой стоят за предложение Бена.
— Я пойду по этой стороне улицы, а ты — по той, — прохладный морозный воздух будоражил чувства Мел. Они с Элани написали две страницы петиции в защиту проекта Бена и дюжину листов более подробных описаний его плана реконструкции.
— Подождите, пожалуйста, — Мел заметила женщину, которая показалась ей знакомой. Девушка моментально вспомнила, что именно с ней разговаривал Бен, когда она впервые отвозила его в этот район. Тогда эта женщина была одета в облегающий красный спортивный костюм. Теперь она была в брюках и пальто, почти без косметики. Изо рта торчала дымящаяся сигарета.
— Вы не подпишете нашу петицию? — Мел принялась объяснять суть проекта Бена и свое желание помочь ему.
— Конечно, милая. Может быть, я могу помочь чем-то еще?
Мел с готовностью приняла предложение женщины. Нужно было получить максимум подписей и пригласить людей на демонстрацию, которую Мел планировала провести в воскресенье. За два дня до заседания городского комитета, на котором решится судьба этого района.
К концу дня у Мел гудели ноги. Она дважды прошлась по каждой улице, заходя к жильцам, которых раньше не было дома. Почти все с радостью подписали петицию, и многие предложили свою помощь. Еле волоча ноги, но в радостном возбуждении, Мел вернулась к машине, чтобы встретиться с Элани.
— Как у тебя все прошло? — прокричала она, заметив приближающуюся подругу.
Хотя Элани находилась в квартале от нее, до Мел долетел ее громкий смех:
— Сто пятьдесят подписей. А у тебя? Размахивая петицией, Мел объявила, что собрала сто девяносто.
— Здорово! — радовалась Элани. — Мы — лучшие агитаторы во всем государстве. Если бы за это платили, мы бы стали богачками!
— Послушай, Элани. Необходимо получить разрешение на демонстрацию и, кроме того, заручиться поддержкой владельцев магазинов. Может быть, займешься первым? Бен говорил, что поддержка мелких предпринимателей очень важна, — Мел ос-
тановилась, чтобы передохнуть. Ее щеки от мороза порозовели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18