Затем Берк пролаял какие-то приказы и указания. Когда он наконец смолк, группа раскололась, половина побежала по бетонному руслу во тьму, другие же последовали за Берком в один из тоннелей.
— Пойдем, — сказал Леггеру коротышка. — Ты же не хочешь пропустить представление?
Когда они шли по тоннелю, в котором только что скрылась кровожадная свора, Леггер повнимательнее присмотрелся к семенившему рядом с ним коротышке. Что-то в его лице отличало его от остальных, в том числе и от предводителя, Берка. И даже не столько гладкость кожи, все же лицо этого субъекта было довольно рыхлым, сколько тот факт, что, судя по всему, все его связки и сухожилия были на месте.
— Так вы не осток, — предположил Леггер. Коротышка вздохнул, посмотрев на свои развалившиеся ботинки.
— Наше бытие и принадлежность определяются всей нашей предыдущей жизнью и поступками.
Они вошли в тоннель. Впереди Леггер различал отраженный свет факелов охотников и слышал приглушенное шарканье их осторожных ног. Вместе с коротышкой он, не торопясь, проследовал за ними.
* капитан Ахав — главный герой произведения Мелвилла «Моби Дика», безумец.
— Здесь меня называют профессором, — продолжал новый знакомый Леггера. Его голос эхо отдавался под куполом тоннеля. - Правда, я уж более не уверен в том, каких именно наук я профессор, скорее всего — невежества. Я прибыл сюда, чтобы изучать аборигенов, по крайней мере, лет десять тому назад. Ну и чего же, спросите вы, я достиг?
Похоже, его увлекла эта глубоко личная жалобная исповедь.
— Магнитофон сломался... Никаких полевых записей... Стал мало чем отличим от местных... Научной необходимости в исследованиях нет, да и фонды экспедиции, судя по всему, к сегодняшнему дню — испарились.
Ведомые мерцающим впереди светом факелов, за очередным поворотом тоннеля они стали спускаться по уходящему вниз ответвлению. Человек на какое-то время смолк, затем, повернув к Леггеру лицо, искаженное прямо-таки агонией любопытства, выпалил:
— А вы знаете, каково это?! Вы намереваетесь что-то сделать... а тут... — он задохнулся, — а тут жизнь берет свое!
— Да, — согласился Леггер. — Мне это знакомо.
«Но, черт возьми, это же неправда, — подумал он секундой позже. - Я сроду не собирался что-либо свершать».
Тоннель сузился. Если бы сейчас Леггер расставил руки, то наверняка бы уперся в холодные стены. Свет впереди был уже еле различим. А что, если факелы погаснут?
Но свет стал ярче. Им наконец-то удалось нагнать отправившихся на охоту. Остки стояли, опираясь на свои копья, внимательно вглядываясь в открытое пространство впереди, в огромную пустоту, подобную интерьеру неосвещенного собора.
— Что происходит? — полюбопытствовал Леггер.
Несколько остков сразу же зашикали на него. Профессор, схватив его за рукав, потащил обратно в тоннель.
— Свиньи, — прошептал коротышка. — Тут их целые стада... Потомки подопытных животных из бывшего университета. Биологические лаборатории располагались под землей на территории университетского городка. А когда ударил Страх, должно быть, кто-то открыл клетки. Ну, они и научились кормиться мхом, лишаями да прочей гадостью, что растет на стенах.
Леггер наблюдал, как Берк выдвинулся вперед группы и тихонько помахал зажженным факелом на краю черного пространства, словно сигналя кому-то. Свет слабо высветил невероятный клубок труб в вышине немыслимой пустоты.
«Интересно, а на какой глубине мы сейчас находимся?» — полюбопытствовал про себя Леггер.
— По правде говоря, — продолжал профессор, — канализационная свинья — отнюдь не порождение наших дней. Еще в 1851 году Генри Мэйхью документально зафиксировал существование в лондонских клоаках буйной свиноматки с потомством, обращавших в бегство всякого, кто к ним пытался приблизиться. Быть может, кровь тех древних страшилищ бежит вот в этих продуктах совокупления, обитающих в грязи знаменитого трансатлантического болота.
В темноте просияла точка света, закачавшаяся из стороны в сторону. Остки быстренько собрались вокруг Берка. Он протянул факел одному и них, после чего подобрал копье с влажного пол тоннеля. Чуть ли не на цыпочках охотники стал продвигаться вперед.
— А на кой им они?
— Ха! Это все великий план Берка. Он, видите ли, хочет стать мясным бароном Южной Калифорнии. Он заставляет нас обшаривать город в поисках старых холодильников, чтобы мы их чинили, а потом набивали еще тепленькой свининой. Когда ему удастся заморозить таким образом тонны две, он планирует связаться со СКРАПом и заключить с этой организацией договор на поставку продовольствия. Но не думаю, чтобы у него что-нибудь из этой затеи вышло.
Они вышли из тоннеля и последовали за охотниками, держась от них на некотором отдалении. Свет, приближавшийся с противоположной стороны, уже бросал рваные блики на их лица и оружие.
Когда обе группы приблизились друг к другу настолько, что Леггер уже мог различать лица противоположного отряда, тишину нарушило какое-то тягучее бормотание. Через мгновение оно стало громче, переросло в фырканье и раздробилось на хор вывизгов и похрюкиваний. Нечто зашевелилось между двух групп охотников, поднимаясь с чавкающего грязного пола.
Внезапно один из остков поджег пучок сухой травы и бросил его вперед. Вспыхнувшая трава завертелась во влажном воздухе, разбрызгивая шипящие искры, после чего упала в самую гущу визжавших грязно-белых тел.
Свиньи, трубчатые демоны с обезумевшими от ужаса глазами бросились во все стороны, давя друг дружку, брызжа пеной и вгрызаясь клыками в преграды, которые встретили их рыла. Одна из свиней бросилась на противоположную цепь охотников. Остки в каком-то спазматическом азарте стали метать в нее копья. Одно острие вонзилось в шею твари, древко оружия треснуло в руках остка. Свинья завертелась волчком, затем ткнулась рылом в грязь, и на обломок копья, булькая, хлынула дымящаяся кровь. Еще одна свинья прорвала заслон и, получив колотую рану, обнажившую мускулы и сухожилия на ее спине, растворилась во мраке, сгущавшемся за спинами охотников. Оба отряда бросились колоть и рубить перепуганных животных, искалечив и умертвив их большую часть. Забрызганные кровью остки кромсали трепещущую плоть до тех пор, пока она не становились недвижимой; свиные внутренности вываливались, распространяя тошнотворный запах испражнений. Один из остков заорал, вцепившись ногтями в мертвую свиную голову, сомкнувшую клыки у него на ноге.
В последних отблесках догорающего пучка, Лег-гер разглядел нечто огромное, куда большее всех этих животных и людей. Вынырнувшее из фекалий чудовище устремилось на отряд, быстро перебирая удивительно изящными ножками. При каждом шажке бока грузной туши тряслись, и казалось, будто под толстой шкурой перекатываются камни.
Отряд остков расступился, оставив Берка посреди подземного хода. Животное, не сворачивая, неслось прямо на предводителя остков, громко хрюкая и пуская пузыри. Берк широко расставил ноги и взял копье наперевес. В последнюю секунду он метнул свое оружие в тело свиньи, чуть позади ее сатанинской головы. Наконечник вонзил-
ся в гребень из роговой ткани. Древко согнулось под тяжестью тела Берка, после чего с треском разлетелось в щепки. Свинья сбила с ног предводителя остков, словно это была какая-то соломинка. Фыркая и хрюкая, свинья направилась к Леггеру и лежавшему за ним тоннелю.
Охватившая Леггера паника привела его во временный паралич, затем он подпрыгнул и прижался к стене как раз в тот момент, когда шершавая тварь чиркнула по его ногам своей щетиной.
После того как свинья исчезла в глубине тоннеля, пучок травы, окончательно догорев, погас, зашипев на мокром бетоне. Леггер повернулся и вновь застыл на месте, на сей раз под яростным, агонизирующим взглядом Берка, стоявшего на четвереньках в вонючей жиже.
В свете факелов остки выпотрошили и освежевали туши, после чего нанизали их на длинные копья. Леггер взвалил на плечо один конец этого дреколья, осток, укушенный во время охоты, заковылял впереди. Тонкая струйка поросячьей крови стекала по древку и капала Леггеру на пальцы, по мере того как отряд медленно продвигался к поверхности.
А чуть позже он уже сидел у огромного костра, разведенного прямо на бетонном русле. Растрескавшаяся по краям миска приятно грела руки, пар от свиного жаркого щекотал ноздри. Схватив гнутую ложку, которую ему вручили остки, Леггер поднес кусок мяса ко рту. Горячий аромат наполнил рот слюной.
Мясо было ужасным. Такой горечи и смрада он не ожидал, а потому его чуть не вырвало, прежде чем ему удалось проглотить кусок целиком.
- Сильно мясцо, — заметил сидевший рядом с
ним профессор. — Это все от того, что эти твари кормятся в канализации... Так что, чувствую, что популярно оно будет лишь у любителей китайской кухни.
Он задумчиво помешал варево в своей собственной миске. Леггер хватанул зубами очередной кус, с трудом разгрызая жесткие волокна. Затем через силу сделал глотательное движение. «Впрочем, к этому можно привыкнуть», — подумал он про себя. Он наблюдал, как остки, сгрудившиеся вокруг костра, молча трапезничают.
Каждая следующая ложка варева давалась куда легче предыдущей, наполняя желудок успокаивающим теплом.
«Я бы мог здесь остаться, — подумал Леггер, — и жить». Это, между прочим, было бы не так уж плохо. Он выскреб жир со стенок миски... «Сети... — решил он, — я смог бы вязать сети, при помощи которых можно было бы ловить свиней». Вдруг огромный кулак выбил миску из его рук, и она полетела прямо в костер. Леггер поднял глаза и увидел возвышавшуюся над ним фигуру Берка.
— Ты! — прорычал Берк, лицо его было искажено гримасой ярости. — Ты не охотился!
Схватив Леггера за грудки, он отшвырнул его подальше от костра. Леггер с трудом приподнялся, опираясь на содранные ладони. Глаза остков стреляли то в него, то на огромную фигуру Берка, возвышавшуюся над ним подобно быку. Одни неторопливо жевали, другие просто глазели, разинув рты.
— Тебе здесь не место, — прорычал Берк. Несколько голов, сидящих у костра, одобрительно закивали. - Убирайся отсюда! Прочь!
Привстав на одно колено, Леггер так и не смог окончательно подняться с земли, одолеваемый приступами тошноты и жгучего стыда. Свиное жаркое просилось наружу, его чудовищный прогорклый вкус сменился привкусом блевотины.
— Я... я... я не могу... — он задохнулся, очертания человеческих фигур расплылись в слезах, обильно полившихся из глаз. Пара сильных рук подхватила его под мышки и поставила на ноги. Леггер заморгал, чувствуя, как слезы бегут по его щекам. То был профессор.
— Пойдем, - сказал он. — Тебе сейчас лучше уйти отсюда.
И он повел Леггера подальше от костра, обратно во тьму. По пути к ним присоединилась еще одна еле ковылявшая фигура. Хови Динер обеспо-коенно заглянул в лицо Леггера, после чего стал что-то шептать на ухо профессору. Леггер не прислушивался, продолжая шагать по высохшему речному руслу, ничего перед собой не замечая.
— Хорошо, — наконец ответил профессор Ди-неру. — Думаю, мне удастся это раздобыть.
— Они подошли к склону бетонной стены. И прежде чем те двое успели хоть что-то сказать, Леггер, вцепившись в лестницу, принялся карабкаться наверх. Профессор и Динер последовали за ним. Когда они наконец выбрались на улицу, Динер завел трактор, а затем отошел в сторону, явно стушевавшись, в то время как профессор и Леггер уже вскарабкались на тарахтящий экипаж. Убедившись в том, что трактор все же рванул вперед старый, осток отбежал прочь.
Лицо и плечи Леггера обдавал ночной холод. Свет фар трактора плыл по лос-анджелесскому выщербленному асфальту вдоль рядов серых строений.
— Куда ты меня везешь? - наконец изрек Лег-гер.
— В тот самый дом, — ответствовал профессор. — В тот самый, куда тебя вчера вечером привез Динер.
— А может, тебе будет лучше высадить меня здесь? — Леггер оглянулся на медленно проплывавшие мимо них дома — призрачное отражение тьмы. «Место ничем не хуже других», — подумал он про себя.
— Но почему? Почему вы считаете, что вас там уже поджидают? И кто?
— СКРАП — полиция... Вероятно они хотят меня убить.
Профессор поразмышлял над этим заявлением пару минут.
— Ну и что же из того? Если они и впрямь за вами следят, то разыщут в любом уголке Лос-Анджелеса. Они обнаружат вас и среди остков. Они неторопливы, но упорны до невероятности...
Леггер не отвечал. Углубившись в собственные размышления, он ерзал на до крайности неудобном сиденье. А что, если их там нет? А что, если не от чего убегать? По крайней мере сейчас... а может, никогда не стоит бежать? «Было бы проще, если бы они меня убили, — решил он с холодным ожесточением. — Конец всяческим проблемам, конец выбору столь жалкому и убогому, что я более не в состоянии его снести. Город Прослушивания или высохшее русло реки Эл Эй... какая разница? Я не могу».
— Это будет для вас самым лучшим... — нашептывал профессор. — Поверьте. И слава богу, что Берк вас выгнал. Мы ведь остки.
Губы его задрожали.
— Мы, все те, кто остался после того, как нормальные люди уехали. Сколь меткое словцо — словно макулатура. Наша польза лишь в том, что из нас еще хоть что-то можно выжать. Я вернулся в Лос-Анджелес в надежде, что сейчас его будет возможно понять, сейчас, когда плоть населения этого города отделена от скелета. Может, я должен был лучше стараться... Но на первый план вышло выживание...
Профессор посмотрел куда-то вперед ничего не видящим взглядом, позволив трактору самостоятельно выехать в центр улицы.
— Как жаль, ведь поначалу все казалось столь героическим... А потом куда-то ушло.
Профессор повернулся к Леггеру лицом.
— Но ведь этого мало... Жить ради того, чтобы жить!
— А что же, мать твою, главное?
Зло сказано. Глаза двух мужчин встретились в миг откровения, после чего Леггер отвел взгляд, уставившись в ночь. Он слегка дрожал в объятиях темного экстаза.
Профессор убрал одну руку с рулевого колеса и схватил Леггера за запястье.
— Послушайте, — умолял он, — не надо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25