На вопрос, был ли он знаком с Ваймером, Хоби ответил отрицательно. Его попросили указать время, когда он увидел лежащего на земле Ваймера, и он ответил: «Час дня».
Хоби отпустили и вызвали доктора Лэнга. Лэнг поднялся и направился к столу самоуверенной походкой человека, избалованного вниманием. И действительно, в сером фланелевом костюме и голубой рубашке с темно-синим галстуком он выглядел весьма внушительно. Произнеся с выражением присягу, доктор Лэнг с истинной непринужденностью занял свидетельское место. Тарстон спросил, как его фамилия и где он живет, и губы доктора искривила легкая усмешка.
На вопрос прокурора, состоит ли он медицинским экспертом округа Вио, Лэнг кивнул головой и ответил:
— Да.
— Пятнадцатого ноября, — продолжал Тарстон, — вас вызвали на лужайку для пикников у ручья Вио осмотреть тело мужчины, в котором впоследствии опознали Фреда Ваймера. Это верно?
- Да.
— И вы произвели осмотр тела?
— Да, дважды. На лужайке для пикников я произвел предварительный осмотр, а позже делал вскрытие.
— Не сообщите ли вы нам о результатах ваших экспертиз?
— Я отправил подробный отчет о них в полицию, но так как в нем довольно много специальных терминов, то может... — Он взглянул в сторону присяжных, — может, для того, чтоб меня поняли эти достопочтенные граждане, мне попытаться ответить на ваш вопрос можно более доступным языком? Вас это устроит?
— А факты при этом не исказятся? — спросил Флемминг.
— Думаю, что нет. Даже уверен. Так вот, еще когда я произвел предварительный осмотр тела на лужайке для пикников, мне стало абсолютно ясно, что Ваймер страдал от недоедания. Позже я убедился, что в течение последних двадцати четырех часов у него не было во рту ни крошки. В его крови обнаружено большое количество алкоголя. На мой взгляд, последнее время он беспрерывно пил. Я обнаружил большое количество ушибов, в основном, в области головы, и это дало мне основание сделать вывод, что он был пьян и падал перед самой смертью, может даже не раз. Причиной же смерти послужило ранение мозга, вызванное ушибом головы, и последовавшее затем кровоизлияние.
— А этот ушиб мог быть нанесен кем-то другим? —спросил Тарстон.
— О да, — отвечал доктор Лэнг. — Его мог нанести и кто-то другой, тяжелым, тупым предметом. Однако, учитывая природу повреждения и положение, в котором находилось тело, когда я прибыл на лужайку для пикников, мне думается, Ваймер попросту споткнулся и, падая, ударился головой о скамейку.
Пит жадно втянул в себя воздух и не сразу, постепенно, выдохнул его. Доктор Лэнг описал в точности все, что произошло, но только не как произошло.
Ваймер и в самом деле ударился головой о скамейку, но не потому, что споткнулся. Он рухнул на землю от побоев. Показания Лэнга создавали абсолютно ложное представление.
Пит снова вскочил с места.
— Господин следователь! Будьте любезны, господин следователь!
Присяжные, посмеиваясь, поглядывали в его сторону: начиналось настоящее представление. Однако Флем-минг не разделял всеобщего веселья.
— Ну, мистер Маркотт, что там у вас еще? — устало поинтересовался он.
— Я не опровергаю показаний доктора Лэнга, — начал Пит, — однако в одном очень важном пункте он допусти ошибку. Разрешите мне вновь занять свидетельское место и описать все, как оно было на самом деле?
— Мне кажется, вы наговорили вполне достаточно,— отрубил Флемминг. — Сегодня утром вы рассказали все здесь, в тот день, когда Ваймера нашли мертвым, вы изложили свою версию полицейскому Мэттисону, а вчера вечером сделали сообщение по УЛТС. Чего тут без толку твердить одно и то же?
— Я просто хотел бы внести ясность...
— Прошу вас, сядьте, мистер Маркотт.
— Но доктор Лэнг ошибается, допуская...
— Мистер Маркотт! — оборвал его Флемминг, — хоть это и следственное дознание, однако мы находимся в доме правосудия. Если с вашей стороны последует еще хоть одно нарушение тишины, я обвиню вас в неуважении к суду. А теперь сядьте, пожалуйста.
Пит сел. Флемминг :ивнул окружному прокурору Тарстону, и тот продолжил опрос.
- Итак, значит, доктор Лэнг, когда вы прибыли на лужайку для пикников, вы нашли Ваймера мертвым, верно?
Да, он был мертв.
— А вы не скажете, в котором часу вы там были?
— По-моему, минут двадцать второго.
— Исходя из произведенного вами на месте осмотра, когда, по вашему мнению, умер Ваймер?
— Приблизительно четырьмя часами раньше. Я бы сказал, он умер где-то в районе девяти часов утра.
Ошеломленный Пит не мог двинуться с. места. На сей раз это была уже не просто ошибка. Доктор Лэнг лгал умышленно. И если присяжные поверят его утверждению, что Ваймер умер в девять часов утра, показания Пита об убийстве, случившемся в час дня, будут отвергнуты как заведомо сфабрикованная ложь.
Теперь Питу стал совершенно ясен замысел всего сегодняшнего спектакля. Вопросы, заданные ему, как свидетелю, показания Хоби и доктора Лэнга — все это ставило перед собой цель сделать Пита в глазах окружающих человеком, стремящимся во что бы то ни стало завоевать для УЛТС репутацию информационной станции, человеком, способным ради этого подтасовать факты и распространить заведомую ложь. Расследование имело единственную цель — опозорить его, Пита. Простодушные жители маленького провинциального городка решили сделать из него болвана и, надо сказать, добились своего. Но зачем им это? Зачем?
Доктор Лэнг покинул свидетельское место, а Флемминг стал подводить итоги для присяжных.
- Итак, вы заслушали показания двух полицейских, прибывших чуть позже часу дня на лужайку для пикни ков, куда их вызвали по телефону. Они нашли Ваймера мертвым. В свою очередь, в соответствии с... ммм... версией мистера Маркотта, Ваймер где-то в районе часу дня — он сам это видел — сидел на скамейке на лужайке для пикников, а через несколько минут мистер Маркотт был свидетелем того, как Ваймера избивал некто в синем костюме. Мистер Хобарт, который все это время не отходил от мистера Маркотта, под присягой заявил, что не видел ни Ваймера, сидящего на скамье, ни его убийцу, а также самого акта насилия, совершаемого над Ваймером. Мистер Хобарт также сообщил нам, что
он впервые увидел Ваймера, когда тот уже лежал на земле около скамейки и был абсолютно мертв. Наконец, доктор Лэнг, медицинский эксперт, показал, что Ваймер, по его мнению, умер не около часу дня, а четырьмя часами раньше. Ваше дело рассмотреть, взвесить и оценить все эти показания, дабы вынести свое суждение относительно истинной причины гибели Ваймера. А сейчас объявляется перерыв до часу дня.
Присяжные встали, потяяулись, и, потоптавшись на месте, направились в сопровождении стенографа через холл в комнату для присяжных. Остальные тоже начали расходиться. Тарстон зажег сигарету, что-то сказал доктору Лэнгу и они вместе вышли из комнаты. Следователь Флемминг стал собирать бумаги и укладывать
их в портфель.
— Если у вас нет других планов, Агнес, давайте перекусим в отеле, — предложил Пит. — Я бы хотел побеседовать с вами относительно этого дела. Мне мог бы пригодиться ваш совет.
— Боюсь, мой совет не очень-то вам поможет, — ответила Агнес. — Я сама в таких вещах не разбираюсь. К тому же мне надо домой. А за приглашение спасибо. Мы с вами непременно встретимся, только как-нибудь в
другой раз.
Но Питу так и не удалось поесть. Из вестибюля отеля он связался со студией. Ему сообщили, что там не произошло ничего из ряда вон выходящего и что опять звонила Дина Джоунс по поводу встречи с ним. Да, составительница ныне несуществующего «Часа для домохозяек Бетти Блайз», подумал Пит, дама бездарная, но зато настойчивости ее можно позавидовать.
Выйдя из телефонной будки, он чуть было не столкнулся с какой-то женщиной. Оба остановились, как вкопанные, немного отступили назад, вместе сказали «извините» и рассмеялись.
— Пит Маркотт! - воскликнула женщина. — Вы помните? Обед у Агнес Уэллер!
— Ну, конечно! Вы миссис Корум. Или вас здесь называют миссис доктор Корум?
— Меня называют здесь Элоизой Корум, или просто Элоизой. Как дела, Пит?
Она была просто очаровательна в синем платье, меховом жакете, маленькой красной шляпке и шарфике того же цвета. Они немного поболтали. Миссис Корум условилась встретиться с миссис Диркен в двенадцать часов в ресторане отеля. Однако несколько минут назад последняя позвонила в отель и велела передать, что опаздывает на час.
— И поскольку великая миссис Диркен — жена великого Харви Диркена, председателя правления государственного педагогического колледжа, — сказала Элоиза, — мне, полагаю, надо ее подождать.
— Но коктейль поможет сделать это ожидание более приятным, — внес предложение Пит.
Элоиза Корум на минутку задумалась.
— Идет! А почему бы и нет? Не думаю, чтоб в баре оказался кто-нибудь еще из факультетских дам, по крайней мере в это время. Положение жены ректора колледжа обязывает к некоторой осмотрительности.
Поскольку Уиллетс был некогда торговым фортом и местом привала для погонщиков скота, это историческое событие не забыли при оформлении бара, однако интерпретировали на свой лад. Стоика была обшита распиленными пополам бревнами, неочищенными от коры, а перед нею поблескивали хромированными ножками высокие табуреты из ярко-желтого пластика. Стены украшали клейма и индейские рисунки, темно-коричневые на бежевом фоне. Напротив стойки расположились в ряд пять сияющих полированных кабин. Бар назывался «Комната на границе». У стойки стояли трое мужчин и беседовали с барменом. Кабины пустовали.
Элоиза Корум и Пит устроились в центральной кабине и заказали мартини. Когда его принесли, Элоиза отпила глоточек, поставила бокал на стол и, удобно откинувшись на спинку кресла, сказала:
— Очень мило. У вас не найдется сигареты?
Пит достал сигареты и дал ей прикурить. Освещенная мерцающим огоньком зажигалки, Элоиза показалась ему волнующе прекрасной. Выпустив в потолок облако дыма, она попросила:
— А теперь расскажите мне, пожалуйста, все о вашей радиостанции.
— Вы рискуете, заметил Пит. — А вдруг я окажусь именно таким субъектом, который с радостью ухватится за это и до смерти наскучит вам своим рассказом.
— Может и так, но вы бы все равно этого не заметили. В нашем городе, если вы хотите уцелеть, надо всегда иметь заинтересованный вид. Вот я и овладела этой техникой. Теперь могу проявлять интерес к чему угодно, даже к баскетболу. А уж это — тема доброй половины всех наших разговоров.
— Вы не любите Уиллетс, верно? Я понял это из того, что вы сказали на обеде у Агнес Уэллер.
Элоиза сделала едва заметное движение.
— А чем плох Уиллетс? — спросил Пит.
— Здесь все друг друга боятся. Профессора боятся деканов, деканы боятся ректора колледжа, а ректор, в свою очередь, боится Харви Диркена.
— Но почему именно Харви Диркена?
— Я ведь говорила вам, что он председатель правления. Впрочем, думаю, сам Харви боится законодателей штата. Как раз сейчас он торгуется в столице штата с тамошними властями относительно распределения должностей в колледже на будущий год. От соглашение которому они придут, будет зависеть, останется ли Клод ректором колледжа и сколько денег мы сможем расходовать на поддержание огня в нашем скромном счастливом очаге. Но Харви, как правило, все удается. Он очень хитер, к тому же во всем штате у него уйма политических связей.
— Скажите, а вы случайно не знаете человека по фамилии Флемминг?
— Полковника Флемминга? Следователя?
— Да, его, — кивнул Пит. — Расскажите мне о нем.
— Я мало о нем знаю. Знаю только, что он отставной армейский офицер и здесь на хорошем счету.
— А Тарстон, окружной прокурор? Опишите его вкратце.
— Элика? Минутку... Он из местных, но ведет себя заносчиво. Его, как будто, никто не любит, тем не менее, когда подходит время выборов, у него всегда находятся друзья, которые его переизбирают. Быть может, дело в том, что Элика недолюбливают высокопоставленные граждане Уиллетса, но они составляют меньшинство.
— Ну, а доктор Лэнг, медицинский эксперт? Элоиза засмеялась.
— Ну, о Гарольде знают все. Герой легенды о том, как в Америке можно выбиться в люди. Бедные родители, окончил медицинский колледж, отказался от выгодных предложений, чтобы вернуться в родной город и вести здесь практику. Является членом правления уил-летской центральной больницы. Из идеалистов идеалист. Славный парень.
— Он только что нарушил клятву, — сказал Пит Элоиза окинула его безучастным взглядом.
— Это произошло сегодня утром на расследовании причин смерти Ваймера. И часу не прошло как Флемминг и Элик Тарстон все провернули. — Он вкратце рассказал о происшедшем, заключив словами: — Я могу понять, почему соврал Хоби. Он еще по своему развитию юнец. Небось, вообразил, что, солгав, отомстил мне. Во всяком случае он ничем не рисковал. Он назвал мою последнюю сводку новостей фальшивкой, но это скорей его личное мнение, а не заведомая ложь. Другое дело доктор Лэнг. Тот давал показания, заведомо зная, что они лживы, а ведь он достаточно умен и отдает себе отчет в том, что его могут уличить. И все-таки он пошел на это, рискуя своей репутацией, даже рискуя угодить в тюрьму. В чем же тут дело?
— Не знаю, — медленно произнесла Элоиза, — Я вообще не вижу здесь никакого смысла. Полковник Флемминг, следователь, на мой взгляд человек порядочный. А доктор Лэнг — один из самых уважаемых людей в городе. Вот Элик Тарстон... Ну, поведение Элика я еще могу объяснить. Я и раньше слышала, что он, как правило, бывает груб с людьми более обеспеченными или же с теми, кому везет больше, чем ему.
— Я думаю, тут дело не в этом, — возразил Пит. — Сегодня утром Тарстон был не просто груб со мной, не просто цеплялся к каждому моему слову, — он был беспощаден, чертовски беспощаден. Сыграл на моей доверчивости, за которую я поплатился. Нет, я могу
бъяснить это только тем, что расследование служило ля кого-то наспех сколоченной ширмой. Флемминг, арстон и доктор Лэнг стараются кое-кого выгородить, а потому и пытаются сделать из меня лгуна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25