С письмом в руке он медленно прошел в кабинет и остановился у стола. Сняв трубку, попросил Хейзл соединить его с городом, и набрал номер универмага «Уэллер».
— Говорит Пит Маркотт, — сказал он в трубку — Мне нужно поговорить с Беном Фэксоном.
Раздалось жужжание, потом щелканье, и, наконец, раздраженный голос Фэксона:
— Да! — Потом снова: — Да!
Дождавшись, пока Фэксон замолчал, Пит начал:
— Только получил ваше письмо. Ничего не понимаю: может, кто-нибудь из нас невнимательно отнесся к рекламе магазина или что-либо перепутал? Думаю, ваше письмо нуждается в объяснении.
— Я обычно своим поступкам объяснений не даю, но на сей раз сделаю исключение. Мне до смерти надоело оказывать финансовую поддержку мальчишке, который с радиостанцией обращается, как с игрушкой.
— Позвольте, Бен!
— Я еще не кончил! — раздраженно прервал тот. — Вы просили объяснений, так слушайте. Когда Мэтт Камертон и я продавали вам УЛТС, мы надеялись, вы будете руководить ею, как подобает, и не вмешиваться в чужие дела. У нас в Уиллетсе терпеть не могут скандалистов и нам не нужны детективы-любители, сующие нос в чужие дела. Ваш рот слишком велик для ваших мозгов, Маркотт. Я вам его заткну.
Щелчок в телефонной трубке поставил точку в конце разговора.
Этот короткий разговор окончательно рассеял сомнения Пита: кампания по расторжению договоров явно носит карательный характер. Фэксон не окутывал свои поступки туманной завесой вымышленных причин, как это делали другие. Он высказался прямо и открыто. Их цель — заставить Пита замолчать. И коль Фэксон пе-
реходит к борьбе в открытую, значит, он уверен, что его противник уже на лопатках и больше хитрить не стоит.
А что, если Фэксон сам разработал этот план? Да, Бен хитер, к тому же у него есть и напористость, и выдержка. Обыкновенный мальчишка со склада не стал бы первым человеком в учреждении, если б сидел и ждал, сложа руки, когда его прилежность будет вознаграждена и повышение свалится само, как снег на голову. В борьбе за свое теперешнее место Фэксон не гнушался ни чем. Не один нож вставил он в чужую спину.
Да, у Фэксона есть все данные для ведения борьбы. Но зачем ее вести? Зачем покрывать убийцу? Что связывает Бена с Фредом Ваймером, Ритой Брайэнт и Синим Костюмом? А остальных что связывает с ними?
Глубоко задумавшись, Пит скорее почувствовал, чем увидел, как отворилась дверь его кабинета. Он встряхнулся, чтобы смело встретить взгляд синих глаз девушки. Дина была ошеломлена не меньше его.
— Пит, я только что узнала... мне сказала Хейзл... что мы потеряли заказы «Уэллера». Пит, что нам делать?
Дина редко задавала вопросы. Обычно у нее на все имелись готовые ответы, в непогрешимости которых она была уверена. Теперь, когда она спрашивала его совета, Пит почувствовал некоторое удовлетворение. Он распрямился в кресле и сказал:
— Я еще не решил.
— Но почему они их забрали? Почему?
Пит передал Дине содержание телефонного разговора с Фэксоном, процитировав, насколько ему позволила память, кое-какие фэксоновские выражения.
Девушка покачала головой.
— Просто не верится, что в этом может быть замешано столько народу.
— Весь город в этом замешан.
— Ну, нет, это не так. Да, многие вас не любят, потому что... ну, наверное, потому что вы не такой, как они. Вы чем-то похожи на чужестранца. Вы ведь и жили в разных странах. А иные думают, вы попросту сумасброд. Но никто против вас ничего не имеет. Никто. — Она на секунду замолкла. — Пит, а почему бы вам не
выйти в эфир и не поговорить с ними, не расположить их к себе?
— Ну, коль вы прозевали, сообщу вам, что несколько недель назад я выходил в эфир. Именно после этого меня и стали считать сумасбродом.
— Тогда позвольте мне,—с жаром вызвалась Дина.— Позвольте мне с ними поговорить. Я говорю на их языке. Они знают меня, они мне поверят. Ну, пожалуйста, Пит! Я знаю, у меня получится.
— Это исключено! Полностью! И не спорьте со мной. Это исключено.
— Пит!
— Я сказал, не спорьте со мной. Разве вы не соображаете, что это не забавы. Тут не в прятки играют. Тут все заодно: и окружной прокурор, и полиция, и пресса, и даже фирмы, такие, как «Феникс».
— Хорошо, если это так, почему бы вам не обратиться к губернатору или министру юстиции?
— И что им доказать? Что бродяга был убит? А ведь в протоколе записано, что законное жюри присяжных сочло это несчастным случаем. Заявить, что я стал жертвой заговора и только потому, что несколько фирм забрали со-станции свои рекламы, ссылаясь на довольно-таки благовидные причины? Один Фэксон сказал правду, но будьте уверены, он откажется от своих слов и придумает какую-нибудь небылицу. Я и сам точно не знаю, кого обвиняю и в чем. Так что если у вас и есть какие-то соображения, оставьте их при себе. Я буду действовать по-своему.
Ее глаза расширились, и Пит понял, девушка обиделась.
— Хорошо, Пит,— прерывающимся голосом сказала она и вышла вон.
Пит тотчас же раскаялся в своих словах. Ему хотелось догнать Дину, сказать ей об этом. А, может, позвонить ей по телефону, сказать что-нибудь ласковое? Раскаяние не проходило, но он решил ему не поддаваться. Оно не покинуло его и когда он вышел со станции и окунулся в сырые декабрьские сумерки.
Расстроенный и обескураженный Пит наскоро проглотил у О'Делла безвкусную яичницу с беконом и направился в отель. Отыскивая в кармане ключ от номера, 08 услышал, что за дверью звонит телефон, но пока
отомкнул дверь, звонки прекратились. В надежде, что звонила Дина, Пит бросился к телефону, но телефонистка отеля сказала, что трубку повесили и ничего передать не просили.
В отеле «Уиллетс» очень хорошо топили, и в комнате стояла настоящая духота. Пит распахнул окно и задержался возле него, глядя вниз на тихую улицу. На него нахлынула острая ностальгическая тоска по гулу и грохоту машин, шарканью шагов по запруженным толпами тротуарам, вспышкам рекламных огней. Мимо проходят тысячи людей, и никто никого не знает, никому ни до кого нет дела. И никаких уз верности, ненависти, страха, уз, превращающих человека в подвешенную на веревках марионетку. А что, если сесть в машину и навсегда уехать из Уиллетса, причислив свою попытку сделаться бизнесменом в маленьком городке к разряду «несбывшиеся мечты»?
Задребезжал телефон, и Лит поспешно снял трубку. Но звонила не Дина, а Элоиза.
— Пит, не смогли бы вы кое-что для меня сделать? — по-дружески спросила она. — Клод на заседании, и оно поздно кончится. Он хочет, чтоб я за ним приехала, но мне страшновато ехать туда одной поздно вечером. Знаю, это глупо, но ничего не могу с собой поделать. Не могли бы вы меня проводить?
Неосведомленному человеку ее просьба показалась бы вполне обычной и абсолютно невинной.
— С удовольствием, — ответил Пит. — Когда мне к вам подъехать?
— О, в любое время. Подъезжайте прямо сейчас и я угощу вас кофе с пирожными.
— Восхитительно. Моя машина в гараже и за ней нужно идти. Я лучше возьму такси и скоро буду у вас.
Обычно у входа в отель всегда стояли такси, на сей же раз не оказалось ни одной машины. Пит прождал целых десять минут, вертя головой по сторонам, но все без толку. В конце концов ему пришлось вернуться в вестибюль и заказать такси по телефону. Машина подъехала только через четверть часа.
— Извините, что заставил вас ждать, — сказал водитель. — В гимзале колледжа сегодня танцульки. И все едут только на такси.
— Ничего не поделаешь. Однако поехали, я спешу.
На самом же деле Пит никуда не спешил. Предстоящее свидание с Элоизой не вызывало у него никакого восторга. Он был удручен и обеспокоен: еще бы, он, Пит Маркотт, навлек на себя гнев этих неизвестных и теперь ему только и остается признать себя побежденным. Ему постарались разъяснить, что наказание последует, как только он окончательно выдохнется. А теперь, когда он потерял заказы «Уэллера», ждать этого совсем недолго.
Перед особняком Корумов Пит расплатился с водителем и направился по подъездной дороге к дому. На его звонок дверь открыла надутая неряшливая женщина, и он на мгновение онемел, пока не сообразил, что это кухарка и экономка Корумов. До этого Питу не приходилось с ней встречаться — в день свидания Элоиза всегда давала ей свободный вечер.
— Миссис Корум дома? — немного робко спросил Пит.
Женщина распахнула дверь, и он вошел. В дверях гостиной появилась Элоиза.
— Как мило, что вы навестили меня, Пит.
Пока он раздевался, экономка удалилась. На кофейном столике в гостиной стояли кофейник с чашками, сливки и сахар.
— Черный? — взглянув на Пита, спросила Элоиза. Пит кивнул и уселся на диван рядом с ней. Она поставила перед ним чашку и негромко сказала:
— Она вымоет посуду и уберется. Мне пришлось изобрести какой-то предлог, чтобы зазвать тебя сюда, — она слышала наш разговор. У Клода заседание. Он вернется в половине девятого или в девять. Но я должна была тебя повидать. — От волнения ее голос отдавал хрипотцой. — Пит, сегодня миссис Диркен рассказала мне насчет банка и универмага «Уэллер».
— Если миссис Диркен — кладезь познаний, то почему ты не спросила ее, кто убил Фреда Ваймера. Это бы все упростило.
— Пит, послушай меня, — возбужденно перебила она. — Послушай лучше меня, а потом будешь придумывать разные колкости. Ты в опасности, и если тебе еще об этом неизвестно, то скоро узнаешь. Ваймер тут ни при чем. По крайней мере, его вина не прямая.
— И это тебе тоже сказала миссис Диркен?
— Зачем ей это говорить? Я и сама давно знаю, что ты наживаешь себе врагов. Я ведь тебя предупреждала. Если тебе кто-то возражает, ты тут же начинаешь его поносить. В Уиллетсе этого делать нельзя. Здесь из поколения в поколение живут одни и те же семьи. И все знают друг друга. Может, кто-то кого-то и не любит, но это их личное дело. Пришелец должен ладить со всеми вместе и с каждым в отдельности. Иной раз приходится и подчиниться. Мы с Клодом давно это уяснили.
— Так ты хочешь сказать, что я должен снять шляпу, придти к Фэксону и Диркену и пообещать им, что я исправлюсь и стану пай-мальчиком?
— Нет, дорогой, это ничего не даст. Уже слишком поздно. — Она немного помолчала, потом очень серьезно сказала: — Пит, тебе нужно продать станцию.
Элоиза внимательно изучала его лицо, но оно оставалось непроницаемым.
— Ты ведь и сам видишь, что тебя хотят разорить. И они добьются своего. Ты не сможешь им помешать. — Элоиза легонько сжала его локоть. — А Мэтт Камерон с удовольствием купит станцию. До того, как он и Фэк-сон продали ее тебе, Мэтт дважды пытался купить акции магазина, и оба раза этому помешал Харви Диркен. Мэтт так и не отказался от мысли об УЛТС. Он хочет превратить ее в телевизионную станцию и управлять ею в содружестве с колледжем. Он тысячу раз говорил об этом Клоду. — Она крепче сжала Питу локоть, и ее голос задрожал от возбуждения. — Пит, поговори с Камероном. Больше делать нечего — это наш единственный выход. Продай станцию, и мы сможем уехать из этого ужасного города, выбраться из этой дыры.
В прихожей кто-то ходил. Элоиза быстро отдернула руку. В дверях гостиной появилась экономка в шляпе, пальто и с сумкой в руке.
— Миссис Корум, если я вам больше не нужна, разрешите уйти.
— Да, конечно, — кивнула Элоиза. — Спасибо, Кора. Экономка вернулась в прихожую, и вскоре они услышали, как хлопнула входная дверь.
Пит встал и бесцельно побрел к окну. Мимо промчалась машина, шурша шинами о мостовую. Потом в комнате повисла тишина. Да, он прекрасно понимает, что окружен кольцом врагов, и вот теперь, если послу-
шать Элоизу, от одного из них зависит его спасение. Но если оно и впрямь возможно и он на него пойдет, то тут же очутится в другой ловушке, которую с поистине дьявольской изобретательностью подстроил для себя сам. Элоиза решила за него все дела, все продумала и предусмотрела.
Она встала, направилась к нему, но на полпути остановилась.
— Нам с тобой, дорогой, только это и осталось, — повторила она. — Так больше не может продолжаться. Ты не хуже меня это знаешь. Пообещай, что поговоришь с Камероном.
— Ты просишь меня принять слишком важное решение. Отказаться от всего, что у меня здесь есть?
— Разве это имеет какое-то значение для такого человека, как ты? Что тебе делать в Уиллетсе? Мы поедем в другое место: в Нью-Йорк, Европу, Южную Америку. Милый, подумай об этом. Обещаешь?
Он не знал, что ответить, но молчать больше было нельзя.
— Я не понимаю... — Он вдруг остановился, заметив, как жадно ловит Элоиза каждое его слово. В ее лице была и настороженность: в этих раскрытых губах, расширенных зрачках. И он не сказал того, что хотел.
— Ладно, я подумаю.
Элоиза улыбнулась и поцеловала его, потом быстро отпрянула.
— Не сейчас, дорогой. Клод может подъехать с минуты на минуту. Думаю, тебе лучше уйти.
Она вышла вместе с ним в прихожую, и когда он натянул пальто, снова поцеловала его и открыла дверь. Слегка подтолкнув его, она захлопнула за ним дверь. Уже на полпути к тротуару Пит вспомнил, что не заказал такси. Он замедлил шаг, но потом решил, что лучше пройти пешком, чем возвращаться.
С одной стороны подъездная дорога была отгорожена от дворика изгородью из вечнозеленых растений по пояс высотой. За изгородью что-то зашевелилось. Короткий, едва уловимый шорох и легкое шуршание. Пит ощутил его как-то подсознательно, а, может, ему просто почудилось. Больше из любопытства, чем из предосторожности, он подошел к изгороди и заглянул за нее.
Из-за изгороди выросла фигура человека, страшный дар пришелся Питу прямо в зубы. Колени Пита подогнулись и он, чтобы не упасть, хотел за что-нибудь схватиться, но ему в руки попадали лишь гибкие и скользкие ветки живой изгороди. Он грузно упал на изгородь, которая прогнулась под тяжестью его веса. Раскачиваясь из стороны в сторону, он все-таки сумел встать на ноги. Он успел заметить, как в машину, стоявшую на обочине, вскочил человек. Дверца с грохотом захлопнулась и заработал стартер.
Едва опомнившись от удара, Пит бросился к машине и добежал до тротуара в тот самый момент, когда заработал мотор, и машина дернулась с места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25