ГЛАВА 9
Он стоял на ногах, но кто-то его поддерживал. Перед глазами пульсировала боль, волнами подступала, начавшаяся где-то глубоко внутри тошнота. В горле стояло все выпитое за обедом, и он чувствовал, что его вот-вот стошнит. Он нагнулся и вырвал, сознавая, что его держат под руки.
Ему стало немного легче и он увидел, что человек, который его поддерживает, одет в полицейскую форму. С ним был еще один полицейский. У обочины стояла машина. Полицейский помог Питу до нее добраться, открыл заднюю дверцу и сказал:
— Ну, залазьте.
Сам он сел с ним рядом. Другой уселся на переднем сидении и завел мотор.Машина тронулась, и Пита снова затошнило, но на этот раз ему удалось подавить желание вырвать. Мимо окоп проплывали расплывчатые огни. Он закрыл от них глаза, откинулся назад и забылся. Вдруг машину перестало трясти, и Пит услышал, как открыли дверцу. Полицейский почти волоком вытащил его из машины, но, когда ноги Пита коснулись земли, оказалось, что он может идти. Он сделал глубокий вдох и огляделся.
Они стояли перед зданием суда. Полицейский помог Питу спуститься по лестнице. Они шли по мрачному, пустынному коридору, эхом отзывающемуся на их шаги, потом очутились в полупустой комнате. Там стояло лишь несколько стульев да высокий стол, за которым восседал полицейский с сержантскими нашивками на рука-вe и пил кофе из картонного стаканчика. Он окинул во
шедших скучающим взглядом. Полицейский, сжимавший руку Пита, разжал пальцы.
— Вроде как подрался,— сказал он. — У него голова пробита, но, по-моему, все обошлось.
— Меня спихнули со ступенек,— сказал Пит. Сержант пропустил его слова мимо ушей.
— Где вы его подобрали? — спросил он полицейского.
— На Главной, возле Шестой, перед зданием «Музыкальной компании Миллера». Он лежал на тротуаре. Без сознания.
— Ясно. — Сержант перевел взгляд на Пита. — Как ваша фамилия?
— Пит Маркотт.
— Маркотт? — переспросил сержант. — Вот оно что. Мы слыхали о вас. Где вы живете?
— В отеле «Уиллетс».
Сержант сделал запись в журнале. Это был старый человек с дряблым лицом и реденькими седыми усиками. Писал он очень долго.
— Я себя неважно чувствую,— сказал Пит. — Можно мне сесть?
Полицейский подставил ему стул. Пит сел, закрыл глаза. Его снова затошнило, и он поспешно их открыл. Сержант кончил писать.
— Ну, что вы нам скажете? — обратился он к Питу.
— Я работал в своем кабинете на УЛТС. Когда я вышел и стал спускаться по лестнице, кто-то меня толкнул, и я упал.
— Что значит вас кто-то толкнул? Кто это был?
— Не знаю. Свет не горел. Стояла кромешная тьма.
— А как вы очутились на тротуаре?
— Не знаю. Не помню.
— В котором часу вы вышли из кабинета?
— Чуть позже одиннадцати.
— Вы что, кончаете работу в одиннадцать ночи?
— Только сегодня.
— Был там кто-нибудь еще?
— Никого.
— Вы утверждаете, что на станции, которая заканчивает свои передачи в полночь, не было, кроме вас, ни одного человека?
Питу делалось все хуже.
— Там был еще один человек,— выдавил он,— диктор-механик. В контрольной студии. Он меня не видел, даже не знал, что я там.
— И не сомневаюсь. Как вы, думаете, он пьян? — спросил сержант у полицейского.
— От него так и разит,— ответил тот.
— Я не пьян,— возразил Пит.
— Но ведь вы перед тем выпили, а? — допытывался сержант.
— Немного, за обедом.
— С вами кто-нибудь был, когда вы пили?
— Да, девушка. У меня было свидание.
— А, так значит, в кабинете вы не сидели. Вы гуляли с дамой.
Мозг Пита совсем отказывался действовать.
— Я не пьян,— твердил он. — Я сидел в своем кабинете. Меня кто-то спихнул с лестницы.
— А вчера? Вчера в библиотеке колледжа? Небось, и тогда вы не пили?
Пит вспыхнул от гнева.
— Сегодня вечером кто-то выслеживал меня, ехал за мной на машине, а потом поджидал у дверей кабинета, чтобы убить. Я хочу, чтоб вы приняли меры.
Гнев погас, и теперь Пит хотел лишь одного: поскорее выбраться отсюда.
— Ну, достаточно! — воскликнул сержант. — Вы приходите сюда весь в блевотине, от вас несет, как от винокуренного завода, и еще убеждаете нас, что кто-то хотел вас прикончить. Вас не мешало бы посадить в камеру. Идите-ка лучше в свой отель и проспитесь.
Пит чувствовал себя так скверно, что ему было не до споров. Он встал со стула. Перед глазами поплыло, КО скоро встало на место.
— Его лучше проводить— сказал сержант полицейскому.
— Я доберусь сам.
Ему удалось благополучно выйти из участка и до-браться до отеля. У себя в комнате он разделся и сел на край кровати. Больше он ничего не помнил. Его разбудил телефонный звонок. Открыв глаза, Пит увидел, что лежит поперек кровати. По-видимому, ночью он да-же не шевельнулся. Солнце било прямо в глаза и от этого болела голова. Во всем теле не было ни одного
живого места. Когда-то, давным-давно, после драки в Марсельском порту, он очнулся в таком же состоянии в больнице. С тех пор с ним такого не случалось.Пит рукой прикрыл от света глаза и постарался не обращать внимания на телефон. Но тот не унимался, и Пит не выдержал и потянулся к трубке. Плечи пронзила острая боль. Он со стоном повалился на кровать, а телефон все звонил и звонил. В его призывах слышалась какая-то злобная настойчивость. Немного погодя Пит сделал вторую попытку дотянуться до него, на сей раз медленно и более осторожно. Ему это удалось.
— Я слушаю.
— Вы знаете, который теперь час? — спросил голос в трубке.
— Кто это? А, Дина, приветствую вас,— сказал он.
— Пит, уже двадцать пять минут одиннадцатого. Я думала, вы придете самое позднее к половине десятого. На одиннадцать я назначила вам одну встречу. Вы успеете?
— Да, да, хорошо, я буду, — хрипло ответил он. Повесив трубку, Пит пожалел, что не спросил, с кем встреча и по какому поводу. Впрочем, не все ли равно? Он так и не пришел в себя после случившегося накануне ночью, и все не мог ухватиться за нить, с которой бы можно было начать разматывать клубок. В памяти запечатлелся лабиринт темных ступенек, светлый автомобиль, полицейские и острая боль.
Он доковылял до ванной, пустил обжигающе горячую воду и стал под душ. Потом открыл другой кран, с холодной. Вода лавиной обрушилась на него, но он терпел, дрожа всем телом и судорожно дыша. Выйдя из-под душа и энергично растерев тело полотенцем, Пит почувствовал себя лучше. Разумеется, он был не в лучшей форме, но жить все-таки можно. Мысли стали проясняться, и он отыскал ту нить, которую так долго нащупывал. Нить эта тянулась к Харви Диркену.
Диркен вдруг ни с того ни с сего уехал из столицы штата, так и не завершив там важные дела.
Вопрос: может здесь, в Уиллетсе, у Диркена есть дела поважнее?
Диркен появился как раз в тот момент, когда Пит надеялся получить от Минина показания с тем, чтобы добиться возобновления дела о смерти Ваймера.
Вопрос: Может, Диркен об этом пронюхал, связался с Микином и заставил его замолчать?
Диркен советовал Питу бросить это дело. Пит, фактически, так и сделал, однако не потому, что прислушался к совету Диркена, а из-за упорства Микина и отсутствия новых данных. Однако Диркен вполне мог возомнить, что именно он помешал Питу выяснить истинную причину смерти Ваймера. А тут вдруг Пит возобновляет свою деятельность: расспрашивает Маргарет Бенедикт, встречается с отцом Риты Брайэнт. И больше всего, по-видимому, Диркена встревожило то, что в библиотеке Пит случайно увидел Синий Костюм.
Вполне естественно было ожидать, что Диркен еще раз попытается заставить Пита замолчать. Что он и сделал, но потерпел неудачу. Потом кто-то выслеживал Пита в машине от Гоффмана до самой студии, разбил лампочку на лестнице и ждал в темном холле, пока Пит выйдет из кабинета. Все шло как по-писаному.
Однако шаг за шагом, развивая свою теорию, согласно которой за всеми зловещими событиями стоял Диркен, Пит понимал, что слишком много тут неувязок: Диркен не мог быть участником всего происшедшего за последние дни по той простой причине, что его в Уиллетсе не было.
Например, шеф полиции Гиллиг прекратил расследование чуть ли не тогда, когда его еще и не начинали. Мэтт Камерон, едва Пит успел сообщить ему об убийстве, бросился к телефону звонить в редакцию, чтобы сообщение выбросили из номера и не исключено, что именно он приказал Хоби молчать об убийстве. Все это случилось раньше, чем Харви Диркен, находясь в столице штата, смог хотя бы узнать об убийстве.
А предположение, что Диркен руководил с расстояния в двести миль коварными манипуляциями окружного прокурора Тарстона, полковника Флемминга и доктора Гарольда Лэнга, делало версию уж слишком зыбкой.
Итак, если Диркен и был действующим лицом, то ему принадлежала второстепенная роль, если только... если только в день убийства Ваймера Диркена не было в столице штата. Если в этот день он был в Уиллетсе. Если только не сам Харви Диркен убил Ваймера!
Пит брился, и рука с бритвой остановилась на полпути к подбородку.
— Идиот! — воскликнул он, обращаясь к своему отражению в зеркале.
Но мысль засела цепко. У Харви Диркена такая же фигура, как у Синего Костюма. Он и ходит как Синий Костюм, — медленно, размеренным шагом, как он объясняет из-за болезни сердца. Пит постарался представить Диркена не в том великолепно сшитом костюме, который он обычно носит, а в старье, в поношенной фетровой шляпе. Постарался представить себе его медленно удаляющуюся спину. Так ведь это и есть Синий Костюм!
Предположим, Харви Диркен, имея на то причины, убил человека, бродягу, единственной отличительной чертой которого была его неприметность. Диркен — важная персона в Уиллетсе: он президент «Кредитного общества фермеров», поверенный Уэллеров, председатель совета регентов педагогического колледжа. А что если некие влиятельные особы, а также ведущие фирмы боятся, что его арест по обвинению в убийстве повлечет за собой целый переворот, что куда опасней для общества, чем смерть безвестного батрака с фермы? Ради благополучия колледжа и города и, разумеется, в первую очередь, ради своего собственного благополучия, Диркена надо оградить от подозрений, а из преступления сделать несчастный случай.
Если эта догадка верна, то на их пути стоит единственное препятствие — свидетель убийства. Свидетель, который не в состоянии точно описать убийцу, на розыске которого он настаивает. Свидетель, у которого, к сожалению, есть возможность широко оповещать о том, что ему известно. Свидетель, владеющий радиостанцией. Так не лучше ли заткнуть ему рот, пока он не докопался до сути. И здесь любые методы хороши: можно пустить его по миру, а можно попросту свернуть ему шею.
И снова Пит обозвал себя идиотом. Правда, звучало это не так уверенно. Каким бы фантастическим ни казалось его предположение, как ни были далеки друг от друга такие события, как покушение на лестнице и внезапное решение Гандерсона отказаться от радиорекламы, одно в ней не противоречило другому. Кроме того,
догадку эту можно проверить. Надо только подождать, что будет дальше.
Теперь, когда Пит искупался, побрился и оделся, чувствовал он себя куда бодрее. Осталось лишь выпить чашку кофе. Он зашел к О'Деллу, выпил две и пришел на студию всего на семь минут позже одиннадцати. В кабинете его ждала Дина и неуклюжий грузный мужчина в неряшливом сером костюме. Он лениво развалился в кресле, но все в нем указывало на то, что он человек энергичный и деятельный.
— Мистер Армстронг, это мистер Маркотт, — представила Дина. — Мистер Армстронг — главный управляющий «Домашней сыроварни», — пояснила она Питу.
Армстронг не встал, но широко улыбнулся и протянул Питу огромную мускулистую руку.
— С этой вашей девицей не так-то просто договориться, — сказал он. — Сам не знаю, как ей удалось затащить меня в город, когда я верчусь на фабрике, как белка в колесе.
— «Домашняя сыроварня» собирается отказаться от радиорекламы, — пояснила Дина. — Я уговорила мистера Армстронга зайти к нам и вместе все обсудить.
— Минутку, минутку, — перебил ее Армстронг. — Мы вовсе не собираемся, мы уже отказались от радиореклам. Я ведь сказал вам об этом, молодая леди, сегодня утром по телефону. — Он с улыбкой взглянул на Пита. — Теперь вы понимаете, почему я говорил о ее несговорчивости?
Пит выдавил ответную улыбку.
— Понимаю, — сказал он и мысленно поморщился, вспомнив свою вчерашнюю попытку завести с Диной роман. Секунду спустя он поморщился уже по-настоящему, когда коснулся больной спиной жесткой спинки стула.
— Но, мистер Армстронг, вы совершаете ошибку, — вмешалась Дина. — Ведь именно этой станции вы обязаны своим процветанием. Не думаю, чтоб вы давали свои рекламы в другое место.
— Мы не совершаем никакой ошибки, — возразил Армстронг.
— Но почему, почему вы уходите от нас? Ведь на то должны быть причины. Может, мы сумеем что-нибудь поправить?
— Причины-то есть, но вот в ваших ли силах что-либо поправить — это уже другой вопрос.
— И что же это за причины? — резко спросил Пит.
— Вас теперь не слушают, как в былые времена.
— Почему вы так думаете?
— Я не думаю, я знаю. Причем из разных источников. Во-первых, наши водители проводят опрос: спрашивают у домохозяек, слушают ли те радио. Число слушателей среди наших клиентов в последний месяц сократилось примерно на тридцать пять процентов. Есть еще один способ проверить: какой-нибудь продукт мы рекламируем только по радио. Сейчас, например, это готовый эгног. Добавьте спиртное —вот и все дело. Рекламы этого напитка передаются по радио с самой середины ноября. В это время года на него, как правило, очень большой спрос. Дина вам это подтвердит. В этом же году спрос резко упал. Значит, рекламы нам ничего не дают. Вот мы и решили расстаться с радио. — Он поднялся с кресла. — Чертовски досадно, но ничего не поделаешь. Рад был познакомиться с вами, мистер Маркотт.
Дина дошла с мистером Армстронгом до порога и закрыла за ним дверь. Потом вернулась, понуро пожала плечами и опустилась в кресло.
— Я так старалась. Но ничего не поделаешь, если его рекламы идут впустую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25