Пит узнал двух полисменов: Мэттисона и молодого Уолдрона, с которыми беседовал на лужайке для пикников в день убийства. Мэттисон кивнул ему и улыбнулся. Пит улыбнулся в ответ и сел на стул посередине.
Немного погодя в комнату вошел человек, чей пиджак никак не подходил к брюкам, и занял место у стола. Он принес с собой блокнот для стенограмм и целую пачку карандашей. Заострив перочинным ножиком кончики нескольких карандашей, он, от нечего делать, принялся ковырять им ногти.
Агнес Уэллер появилась вслед за Питом. Он принес ей стул, поставил его рядом со своим, и Агнес устало улыбнулась.
— Ничего не понимаю, — в возбуждении твердила она. — И кому мешал Фред Ваймер? Этот добрый одинокий старик, которой за всю свою жизнь мухи не обидел? Что нового у полиции? Никаких ключей к
разгадке?
— Если о_ни есть, то через несколько минут нам станет о них известно, — сказал Пит. Агнес затрясла головой.
— Ничего не понимаю, — все повторяла она. — Тогда, вечером, за обедом, я была почти уверена, что вы шутите, просто дразните Мэтта Камерона, дескать, его газета прозевала что-то важное. И даже тогда, когда вы описали беднягу Фреда, я все еще сомневалась. Даже сначала боялась звонить шефу полиции Гил-лигу, — еще начнет надо мной смеяться.
— Что ж тут удивительного, если даже моя станция не сообщила об убийстве.
К ним подошел мужчина.
— Как поживаете, Агнес? — поинтересовался он. — Мне ужасно жаль, что пришлось втянуть в это дело вас.
— О, доброе утро, Гарольд. Мистер Маркотт, это доктор Л'энг, медицинский эксперт нашего города.
— Между прочим, как ваше самочувствие, мистер Маркотт? — любезно поинтересовался Лэнг. — Вот и мне представилась возможность приветствовать вас в Уиллетсе. — У него было моложавое лицо, мягкие, подернутые сединой, волнистые волосы. И красив он был
немного женственной красотой. — Можно мне присесть рядом с вами? Они, кажется, собираются начать.
Дверь открылась, и вошло трое мужчин: один высокий, худой, с виду очень приличный пожилой мужчина с портфелем, другой — небритый, в крапчатом мешковатом костюме из твида. За ними шел Хоби Хобарт. Взяв стул, Хоби сел и огляделся. Пита он будто не замечал. Двое других сели за стол, и пока худой старик доставал из портфеля какие-то листки, о чем-то переговаривались между собой.
Наконец, старик повернулся лицом к присяжным, откашлялся и начал:
— Все вы, наверное, знаете, что моя фамилия Флемминг и что я следователь. Хочу пояснить, что. следователь — не судья, который выносит решения. Моя обязанность выявлять факты, связанные в данном случае со смертью мужчины, чье тело было найдено вчера на лужайке для пикников у ручья Вио. Вы же, леди и джентльмены, присяжные, сами будете решать, как и при каких обстоятельствах умер этот мужчина. Я также хочу подчеркнуть следующее: ни один из присутствующих здесь не состоит под следствием и не находится под подозрением. Мы будем задавать свидетелям вопросы, но только для того, чтобы выявить новые факты. В основном, вопросы буду задавать я или Элик Тарстон, подающий большие надежды молодой прокурор нашего округа.
Жестом он указал в сторону небритого человека в мешковатом твидовом костюме. На Элика Тарстона не произвел никакого впечатления этот комплимент. Его физиономия оставалась бесстрастной.
— Однако в соответствии с правилами ведения следствия в нашем округе, — продолжал Флемминг, — присяжные тоже имеют право задавать свидетелям вопросы. Эти вопросы вы адресуете мне, а я, в свою очередь, задаю их свидетелю. — Он взял со стола листок бумаги. — Мы вызвали шесть свидетелей. Когда я буду зачитывать фамилии, прошу каждого названного поднять руку, чтобы мы могли знать, все ли присутствуют.
— Полицейский Мэттисон, полицейский Уолдрон, - зачитывал Флемминг, — доктор Гарольд Лэнг, мисс Аг-нес Уэллер, мистер Питер Маркотт, мистер Глен Хобарт. Прошу полицейского Мэттисона подойти к столу и принести присягу.
Показания Мэттисона. полностью воспроизводили содержание его рапорта. Следователь Флемминг показал ему копию рапорта, и Мэттисон подтвердил, что копия была верной и точной. Он сам зачитал ее вслух для протокола.
Следом за ним вызвали полицейского Уолдрона, чьи показания совпадали с показаниями Мэттисона. Флемминг спросил молодого полицейского, не видел ли тот каких-либо следов, осматривая почву вдоль ручья. Уолдрон заявил, что никаких следов там не обнаружил.
Затем вызвали Агнес Уэллер. Стоя у стола, она принесла присягу и заняла свидетельское место. До этого расследование велось следователем Флеммингом. Теперь же, о чем-то вполголоса посовещавшись со следователем, с места встал окружной прокурор Тарстон и, обойдя вокруг стола, начал допрос:
Мисс Уэллер, назовите, пожалуйста, для протокола свое имя и фамилию.
— Агнес Уэллер.
— Ваш адрес?
— Почтовая, сто семнадцать
— Так значит, вы опознали мужчину, чье тело было найдено пятнадцатого ноября на лужайке для пикников у ручья Вио?
— Да, этот человек когда-то у меня работал. Его зовут Фред Ваймер.
— Мисс Уэллер, вы не могли бы погромче?
— Я говорю, его звали Фред Ваймер. Он одно время у меня работал.
— Когда это было?
— Ммм... дважды, и оба раза зимой. Видите ли, он присматривал за моим загородным домом. Первый раз три года тому назад и в следующий раз около двух лет тому назад. Летом он работал где-то еще.
— Где именно?
— Я не знаю.
— Когда вы видели его живым в последний раз?
— Кажется... — Она помолчала, потом быстро сказала: — Ну да! Двадцать восьмого числа следующего месяца исполнится ровно два года. Двадцать восьмого декабря.
— Мисс Уэллер, я же просил вас говорить громче.
Она говорила обычно. У Пита создалось впечатление, что Тарстон придирается к ней умышленно. Агнес отвечала ему кротко и терпеливо:
— Простите, Злик, но мне казалось, я говорю достаточно громко.
— Мало ли что вам кажется. Говорите громче, чтобы вас могли слышать присяжные.
Агнес повысила голос: — В последний раз я видела Фреда Ваймера живым два года назад, двадцать восьмого декабря. Я помню это, потому что на праздники обычно устраиваю у себя за городом вечеринку, и в том году я наметила ее на двадцать восьмое. Перед самым Рождеством он ни с того ни с сего вдруг вздумал уволиться. Я уговорила его остаться до двадцать седьмого декабря, чтобы помочь подготовить дом к вечеринке. Он ушел утром двадцать восьмого.
— И куда он направился?
— Он говорил, будто хочет попутешествовать. Куда, я вот никак не вспомню, Элик.
Тарстон откинул со лба черную прядь. Ему не мешало бы не только побриться, но и постричься.
— А у Ваймера были, враги? — спросил он.
— Нет, не было. Друзей тоже. Это был совсем незаметный человек. Мне кажется, он даже никуда не отлучался, когда работал у меня. Ни в город не ходил, ни даже по гостям.
— А он не имел обыкновения носить при себе крупные суммы денег или какие-нибудь драгоценности. Ну... например, дорогое кольцо или часы?
— Часы он носил. Я не думаю, чтоб они были дорогими. Что касается крупной суммы денег, то здесь я сомневаюсь. Откуда они у него? Разумеется, я не хочу сказать...
— Достаточно, мисс Уэллер. Вы свободны. Агнес, судя по всему, удивила резкость Тарстона.
— Благодарю вас, Элик, — пробормотала она. Когда она уже шла на свое место, Пит услышал, что назвали его фамилию. Они встретились в проходе, и Агнес Уэллер ему улыбнулась. Он поклялся говорить правду, одну только правду и ничего кроме правды, и занял свидетельское место. Элик Тарстон стоял, широко рас-
ставив ноги и засунув руки в карманы брюк. Прошла целая минута, прежде чем он раскрыл рот:
— Как ваше имя?
Тон вопроса был дерзким.
— Питер Маркотт.
— Где вы живете?
- В отеле «Уиллетс».
— Чем вы занимаетесь, мистер Маркотт?
— Я владелец и директор радиостанции УЛТС
— Да что вы говорите! — Тарстон улыбнулся натянутой вымученной улыбкой. — И как давно вы владеете УЛТС?
— Около шести недель.
Тарстон вытащил руки из карманов и облокотился о стол.
— А вы не скажете мне, мистер Маркотт, с тех пор, как вы приобрели станцию, не произвели ли вы какие-либо изменения в ее штате или в ее работе?
«Черт побери, какое это имеет отношение к убийству?» — подумал Пит, но на вопрос ответил:
— Да, кое-какие.
— Например?
— Ну, я кое-кого уволил, отказался от пары программ...
— Почему?
— Это была глупая пошлятина. Думаю, Уиллетс заслуживает кое-что получше.
— И чем же вы, в таком случае собираетесь нас угостить?
Манера Тарстона задавать вопросы все больше озадачивала Пита.
— Я хочу превратить УЛТС в первоклассную информационную станцию.
— Выходит, ваша цель, — создать себе репутацию трансляцией новостей. — Тарстон уже восседал на столе. — Понимаю. Итак, мистер Маркотт, согласно рапорту полицейского Мэттисона, вы сообщили ему, что пятнадцатого ноября, около часу дня, вы и Глен Хобарт подъехали к зданию радиоцентра и, выйдя из машины, заметили на лужайке для пикников у ручья Вио сидящего на скамье мужчину. Правильно?
— Да, верно.
— Далее, опять согласно рапорту того же полицейского Мэттисона, вы сказали ему, что вошли вместе с Хобартом в здание радиоцентра. Там вы выглянули из окна и увидели, как убивают Ваймера.
— Я видел, как его избивают. Тогда я не знал, что его убьют.
— В котором часу это было, мистер Маркотт?
— Около часу дня.
— А точнее?
— Это случилось в пятьдесят восемь минут двадцать две секунды первого пополудни по центральному времени. Такая точность вас устроит?
Одна из женщин-присяжных засмеялась. Тарстон не обратил ни малейшего внимания на смех, даже не взглянул в ту сторону.
— Другими словами, приблизительно без двух минут час. Итак, увидев, как избивают этого мужчину, вы и Хобарт бросились на лужайку для пикников, но к тому времени, как вы туда добежали, преступник скрылся. Я правильно излагаю факты?
— Да,
— Ну, а теперь расскажите нам о Ваймере.
— Он лежал на земле. Сперва мне показалось, что он умер, но потом я заметил, что он еще дышит. Я послал Хоби в радиоцентр позвонить в больницу и в полицию.
— Я все опираюсь на рапорт, мистер Маркотт, если долущу ошибку — поправьте: перед самой смертью Вай-мер что-то сказал о некой Рите Брайэнт, так?
— Он сказал: «Рита Брайэнт в безопасности».
— Хобарт это слышал?
— Каким же образом? Я ведь только сейчас сказал, что он пошел в радиоцентр позвонить по телефону.
Тарстон спокойно глядел на Пита.
— Хоть к тому времени, как вы с Хобартом добежали до лужайки для пикников, преступник и скрылся, вы, однако, видели его из окна радиоцентра. Не смогли бы вы его описать?
— Он невысокого роста, немного сутуловат, плотный. Одет в синий костюм.
— Продолжайте, мистер Маркотт.
— Это все, что я могу о нем сказать.
— Могли бы и получше его описать. Как он выглядит? Светлый или темный? каков овал его лица? сколько ему с виду лет?
— Лица я не разглядел. Я говорил полицейскому Мэттисону. Это есть и в рапорте.
— Ах, да. Теперь припоминаю. — Тарстон съехал со стола. — Итак, подводя итог, можно сказать, что Ваймера убил низкий плотный мужчина в синем костюме. Когда вы и Хобарт добежали до места происшествия, мужчина исчез. Вы послали Хобарта позвонить в полицию. В отсутствие Хобарта Ваймер сказал что-то о некой Рите Брайэнт и умер. Свидетелей при этом не было, если не считать, разумеется, вас. Вы свободны, мистер Маркотт.
Пит встал красный, как рак. Этот провинциальный юрист каким-то образом сумел вытянуть из него ответы, звучащие по-детски и неубедительно. Пит сел рядом с Агнес, и та понимающе взглянула на него.
Между тем к столу вызвали Хоби. Он произнес с поднятой рукой «Я клянусь» и занял свидетельское место. Тарстон довольно долго стоял с закрытыми глазами, потом, открыв их, выпалил:
— Назовите ваше имя.
— Глен Тайлер Хобарт. Я живу в многоквартирном доме «Агнес», квартира четыре.
— Чем вы занимаетесь?
— Вплоть до вчерашнего вечера я работал диктором на УЛТС. Меня уволили за отказ передавать фальшивки.
Пит весь обратился во внимание. Со стороны присяжных долетел слабый ропот удивления. Тарстон не обратил ни малейшего внимания ни на этот ропот, ни на заявление Хоби о фальшивках.
— Вы были пятнадцатого ноября около часу дня с Питером Маркоттом у здания радиоцентра?
— Да, был.
— Когда вы и Маркотт вышли перед зданием из машины, вы видели на скамье на лужайке для пикников Ваймера?
— Нет!
— Когда же вы впервые его увидели?
— Когда Маркотт и я перебежали через дорогу и очутились на лужайке. Ваймер лежал там возле скамейки.
— Как вы думаете, Ваймер был жив или мертв?
— Не знаю. Я не эксперт. Но мне показалось, что он абсолютно мертв.
— А вы не видели убийцу, который, по словам Mapкотта, был одет в синий костюм?
— Нет, я не видел никого, кроме Ваймера. Пит вскочил со своего места.
— Господин следователь!
Флемминг окинул его насмешливым взглядом.
— В чем дело, мистер Маркотт?
— Немного раньше вы сказали, что присяжные имеют право задавать свидетелям вопросы. Хоть я и не принадлежу к их числу, мне бы хотелось задать свидетелю один вопрос.
Взгляд Флемминга скользнул к Тарстону, потом снова к Питу.
— Вообще это не полагается, но если ваш вопрос будет способствовать выявлению новых сведений... — Он был в замешательстве, потом все-таки спросил: — А что за вопрос?
— Хоби утверждает, будто он не видел убийцу, по полицейскому Мэттисону на лужайке для пикников он сказал совсем другое. Мне бы хотелось знать, почему он изменил свои показания.
Ваяв копию рапорта Мэттисона, Флемминг стал медленно ее зачитывать.
— Вы ошибаетесь, мистер Маркотт, — сказал он, окончив чтение. — Я не нашел здесь никакой ссылки на то, что свидетель видел убийцу.
Пит сел на место, Теперь он и сам не мог точно припомнить, что говорил Хоби Мэттисону. Ясно одно: в рапорте ошибок нет. Ведь Мэттисон записывал так тщательно. Что ж, результаты вскрытия покажут, что это дело рук убийцы. Кто-то же избил Ваймера до смерти? Не мог же он сам нанести себе все эти удары?
Пит внимательно прослушал весь опрос, однако ничего существенного сказано не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25