Осмотрите их, пожалуйста, еще раз. И, что еще важнее, опишите для меня жертву. Меня интересует не рапорт, а подробное описание – не трупа, но человека. Живого, конкретного, особенного. Какая она была при жизни? Знаю, доктор Ся, вы очень заняты. Пожалуйста, окажите мне личную любезность.
Доктор Ся, любивший китайскую классическую поэзию и знавший, что Чэнь пишет стихи в так называемом модернистском стиле, ответил:
– Я знаю, чего вы хотите, но не могу обещать, что мое описание будет таким же живым и ярким, как модернистские стихи, включающие все возможные подробности, как бы они ни были безобразны.
– Не судите меня слишком строго, доктор Ся. Я заимствую долю лиричности у Ли Шанъиня. В следующий раз, когда мы будем вместе обедать, я кое-что вам почитаю. Обед, разумеется, за мой счет.
На занятии, посвященном изучению трудов товарища Дэн Сяопина, мысли Чэня блуждали где-то в стороне. Он никак не мог сосредоточиться на книге, которую держал в руках.
Ответ доктора Ся пришел быстрее, чем он ожидал. В два часа он получил факс на двух страницах, исписанных аккуратным почерком доктора Ся:
«О женщине, которая денно и нощно занимает ваши мысли, можно сказать следующее:
1. Ее возраст – 30 – 31 год. Рост -1м 64 см, вес – около 50 кг. Нос прямой, рот маленький, глаза большие. Брови не выщипаны. Зубы здоровые, ровные, белые. Сложение крепкое, почти атлетическое. Грудь маленькая, соски крупные. Тонкая талия, длинные ноги хорошей формы, округлые бедра – должно быть, она была настоящей красавицей. „Так красива, что рыбки и гуси от стыда тонут в озере“.
2. Должно быть, она тщательно ухаживала за собой. Кожа мягкая и упругая – возможно, она пользовалась различными кремами и лосьонами. Волосы черные, блестящие. Ни одного седого волоска. Ни на руках, ни на ногах нет мозолей. Никаких дефектов и физических недостатков. Пальцы и на ногах, и на руках холеные, ухоженные.
3. Как я и указал в отчете о вскрытии, она не рожала и абортов не делала. Послеоперационных шрамов и рубцов на теле нет.
4. Незадолго до гибели она вступала в интимные отношения. Возможно, ее изнасиловали, но на теле нет ни одного синяка или кровоподтека, не считая царапины на ключице. Впрочем, ее мог поцарапать любовник во время страстной сцены. Под ногтями нет ни крови, ни грязи, ни частичек кожи. Волосы ей тоже не выдирали. По крайней мере, когда с нее снимали одежду, она не сопротивлялась. Внутриматочной спиралью она не пользовалась.
5. Минут за сорок до смерти она ела. Меню: свинина, картофель, зеленая фасоль и черная икра».
Прочитав записку, Чэнь набросал новый словесный портрет жертвы, приложил фотографию, разослал по факсу в несколько полицейских участков, а несколько сот копий приказал доставить следователю Юю, который должен был разместить их в общественных местах – например, на досках объявлений крупных универмагов, на автобусных остановках – словом, там, где их могли заметить. Больше старший инспектор Чэнь пока ничего не смог придумать.
Интересно, много ли времени пройдет, прежде чем он получит ответ?
6
Жертву вскоре опознали.
Во второй половине дня в четверг, на той же неделе, когда портрет убитой был развешан во всех общественных местах, в управление полиции позвонили из 1-го универмага. Сотрудник службы безопасности получил копию словесного портрета и тут же вспомнил, что заведующая секцией косметики еще не вернулась из отпуска. Ее сослуживицы не беспокоились, так как многие добавляли к отпуску один-два лишних дня. Как только сотрудник службы безопасности универмага показал снимок продавщицам секции косметики, они тут же опознали свою начальницу.
– Несмотря на то что снимок нечеткий, никто не сомневается: это она. – Сотрудник СБ был уверен, что пропавшая женщина известная. – Ее зовут Гуань Хунъин. Иероглиф «гуань» обозначает «закрывать дверь». «Хун» – «красный», а «ин» – «героиня».
– Красная Героиня. Какое революционное имя! Гуань Хунъин, – сказал старший инспектор Чэнь. – Кажется, я это имя уже где-то слышал…
– Она очень известный человек. Передовик производства, удостоенная звания Всекитайской отличницы труда. Тридцать один год, не замужем. Проработала в универмаге более десяти лет. Естественно, член партии.
– Что?! Всекитайская отличница труда?! Ах да, теперь я вспомнил, – обрадовался Чэнь. – Спасибо. Мы очень признательны вам за помощь, товарищ. Если узнаете что-то еще, обязательно свяжитесь с нами. – Несмотря на утреннюю головную боль, Чэнь давно не чувствовал такого прилива сил. 1-й универмаг был самым крупным универсальным магазином Шанхая. Там всегда дежурили несколько сотрудников безопасности в штатском. Несмотря на то что их основной обязанностью была слежка за воришками, они умели собирать нужные сведения.
И разумеется, еще до обеда Чэнь получил исчерпывающую информацию. Личность погибшей подтвердили. Снимок зубов совпал с тем, что имелся в ее стоматологической карте. Гуань Хунъин, тридцать один год, не замужем, заведующая секцией косметики, член партии с одиннадцатилетним стажем, Всекитайская отличница труда, делегат Девятого и Десятого съездов КПК. Десятого мая она уехала в отпуск, и с тех пор от нее не было вестей.
В час дня курьер доставил Чэню прижизненную фотографию Гуань. Затем факс выдал ему еще дюжину, а также огромное количество статей о ней. Почти все факсимильные копии были сняты с газетных и журнальных вырезок. Сплошная пропаганда. Во всех статьях говорилось о ее преданности своей работе, о благородстве в служении людям, о самоотверженной преданности делу коммунизма – знакомая риторика партийной печати. Перечитав материалы о погибшей, Чэнь понял, что дело гораздо сложнее, чем казалось им вначале. Изнасилование и убийство Всекитайской отличницы труда! С одной стороны, убийство Гуань вполне могут замолчать из политических соображений, но, если убийцу не найдут, наверняка начальство останется недовольным. Тем не менее Чэнь начал помечать даты и одновременно составлять новый рапорт.
«Имя: Гуань Хунъин.
Дата рождения: 11 декабря 1958 года.
Национальность: хань.
Адрес: ул. Хубэйлу, пер. 235, д. 18 (общежитие Универмага номер один г. Шанхая).
Семейное положение: не замужем.
Родзанятий: руководящий работник (заведующая секцией косметики, член партии, Всекитайская отличница труда).
Ближайшие родственники: мать (содержится в Аньканском доме престарелых; болезнь Альцгеймера).
Рабочий стаж: 1979–1990».
В половине шестого в конференц-зале номер три управления полиции Шанхая собралось экстренное совещание. Председательствовал секретарь партийного комитета управления Ли, суровый и властный человек лет шестидесяти. Под его глазами залегли огромные мешки. Он сидел прямой, как шест, во главе длинного дубового стола. Старший инспектор Чэнь явился на совещание первым. Подошедший вскоре следователь Юй сел рядом с ним. Оба не ожидали, что будет присутствовать комиссар Чжан Чжицян, однако комиссар пришел раньше всех и сидел сейчас напротив Ли. Человеку в звании Чжана нет нужды ходить на подобные совещания. Кроме того, он не входил в состав особой бригады.
Перед началом совещания секретарь парткома отдал должное рвению старика:
– Комиссар Чжан, спасибо, что пришли!
Комиссар Чжан вступил в партию в начале сороковых годов, а после 1949 года был удостоен звания Верховного комиссара первого ранга. Секретарь же парткома Ли вступил в партию чуть позже, в пятидесятых годах, поэтому был младше Чжана по званию. Чэнь также почтительно приветствовал комиссара Чжана. Чжан был не слишком высокого мнения о Чэне и в нескольких случаях чуть было не заклеймил его либералом.
– Товарищи! – начал секретарь парткома Ли. – Нам поручено дело большой важности. Вот почему сегодня мы собрались здесь. Только что мне звонил мэр Шанхая. Он полагает, что дело носит серьезный политический характер. Вот что он поручил меня передать вам: «Сделайте все от вас зависящее и найдите убийцу как можно скорее. Городские власти пристально следят за вашей работой. Никаких пресс-конференций! Не раскрывайте никаких подробностей относительно ее гибели».
Чэня слова мэра изрядно удивили. Да, погибшая была знаменита на всю страну, ее имя не сходило со страниц газет, ее часто показывали по телевизору, но неужели она настолько важная персона, что по ее поводу в управление звонит сам мэр, причем так быстро?
– Но ведь перед нами типичное уголовное преступление, – робко заикнулся следователь Юй.
– Товарищи! – Секретарь парткома как будто не слышал Юя. – Нам с вами необходимо осознать, что товарищ Гуань могли убить из политических соображений. Она была известным на всю страну передовиком производства, Всекитайской отличницей труда. Ее трагическая кончина – огромная потеря для нашей партии и, фигурально выражаясь, удар по безопасности нашего социалистического общества.
Чэнь едва заметно покачал головой. Секретарь парткома заходит слишком далеко. Будучи партийным функционером, Ли не очень хорошо разбирался в уголовных преступлениях. Впрочем, возможно, поэтому именно Ли, а не кто-то другой и стал секретарем парткома управления полиции: он способен узреть политику во всем.
– Кроме того, ее зверское убийство может повредить чистому образу нашей великой партии!
С этим вполне можно было согласиться. Чэнь кивнул. Партийному начальству, скорее всего, захочется утаить подробности сенсационного дела. Обнаженный труп Всекитайской отличницы труда Гуань, которую изнасиловали и задушили, противоречит освященному средствами массовой информации образу ударницы труда, облаченной в традиционный серый френч.
Чэню показалось, что на лице Юя мелькнула почти неуловимая улыбка.
– Поэтому необходимо сформировать особую следственную бригаду. Командование поручается старшему инспектору Чэню. Заместителем Чэня назначается следователь Юй. Кроме того, советником в ходе расследования будет комиссар Чжан.
– А если все-таки окажется, что мы имеем дело с обычным уголовным преступлением? – упрямо спросил Юй.
– Если окажется, что имело место обычное уголовное преступление, мы, конечно, раскроем и его. Необходимо лишь не упускать из виду всех возможных последствий. Особой следственной бригаде выделены специальные ассигнования. Товарищ старший инспектор Чэнь, если вам в ходе расследования понадобится больше людей, обращайтесь непосредственно ко мне.
Чэнь не мог не восхититься проницательностью секретаря парткома. Пусть Ли напичкан трескучими фразами, он отнюдь не дурак. Он умеет произносить не только зажигательные речи. Ли прекрасно понимает, что именно необходимо для дела. Последнее выгодно отличало Ли от других руководящих партийных кадров.
Тем временем речь секретаря парткома подходила к концу:
– Как все вы, безусловно, понимаете, дело, которое нам предстоит раскрыть, весьма щекотливое. Оно требует осторожного подхода. Поэтому удерживайте информацию от прессы. Ненужные домыслы и слухи не помогут нам найти убийцу.
– Понял вас, товарищ секретарь парткома. – Чэнь подал голос впервые за все совещание. – С таким советником, как комиссар Чжан, мы обязательно найдем убийцу.
После совещания Ли попросил Чэня задержаться.
– Я хочу, чтобы вы постарались, – заявил секретарь парткома. – Дело может оказаться трудным, но его успешное раскрытие неизбежно привлечет внимание руководства.
– Понимаю, но комиссар Чжан… – Чэнь не закончил фразу.
В управлении Чжан считался самым твердолобым, ортодоксальным партийцем; он был бескомпромиссным представителем старшего поколения.
– Комиссар Чжан дослужился до пенсии, – сказал Ли, – но сейчас, при нынешнем уровне инфляции и всеобщем подорожании, на одну пенсию прожить трудно. Поэтому руководство партии издало новое постановление о старших товарищах. Разумеется, они должны выходить в отставку в соответствии с пенсионным законодательством, но до тех пор, пока позволяет здоровье, они могут помогать молодым товарищам. Выполняя посильную работу, они сохраняют за собой полную заработную плату. Советник – это почетная должность. Комиссар Чжан будет лишь давать вам советы или вносить предложения. Глава особой следственной бригады – вы; вы обладаете всей полнотой власти.
– Что же нам с комиссаром Чжаном делать?
– Просто время от времени докладывайте ему, как продвигается расследование.
– Ясно, понятно, – вздохнул Чэнь.
Чэнь прекрасно представлял, что его ждет: каждый день четыре-пять звонков от комиссара да еще необходимость выслушивать долгие наставления Чжана, обильно приправленные цитатами из Мао, Дэна или «Жэньминь жибао»… Придется часто подавлять зевоту.
– Все не так плохо. По крайней мере, Чжан – неподкупный комиссар.
В зависимости от целей это было хорошо – или, наоборот, плохо.
– Кроме того, тесное сотрудничество с товарищем из старшего поколения в ваших же интересах, – понизив голос, закончил секретарь парткома.
Вернувшись в общий зал, Чэнь увидел, что Юй рассматривает разложенные на столе фотографии. Чэнь присел за стол напротив своего заместителя.
– Неужели Гуань была такой важной шишкой? – спросил его Юй.
– Всекитайская отличница труда – всегда важная шишка.
– Но то было в шестидесятых-семидесятых годах; учиться у товарища Лэй Фэна и так далее – помню-помню…
– Да, мы воспитаны на мифах об ударниках коммунистического труда, – сказал Чэнь. – На самом деле корни подобного подхода можно отыскать и в конфуцианстве. Только конфуцианцы называли людей, которым следует подражать, мудрецами, а в XX веке их называют передовиками производства, отличниками труда, образцовыми рабочими, крестьянами, солдатами. Я до сих пор помню все слова песни «Учиться у товарища Лэй Фэна».
– Я тоже, – кивнул Юй. – И еще одну песню помню с детства: «Будь хорошим солдатом председателя Мао». Позавчера стал напевать ее за столом, а мой сынишка совсем растерялся.
Эти песни были очень популярны во всей стране в начале шестидесятых годов. Товарищ Лэй Фэн был рядовым Народно-освободительной армии Китая;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60