Наверное, после упоминания об «аромате красных рукавов», хотя об этом лучше не заговаривать. Ван решит, что он опять думает о расследовании. Но это не так.
Юй на сегодня взял выходной. Чэнь решил посвятить день рутинной работе. Он уделяет слишком много времени Гуань. Сейчас же нужно постараться, сделать над собой усилие – хотя бы на полдня – и расчистить бумажные завалы, скопившиеся на столе. А потом можно будет вернуться к делу. Он получал какое-то странное удовольствие оттого, что, запершись в кабинете, быстро расправляется со скучными административными делами; не читая, расписывается на партийных циркулярах, быстро просматривает скопившиеся за неделю письма.
Его хватило всего на пару часов. Он занимался бюрократической работой, не вкладывая в нее душу. За окном было прекрасное солнечное утро. Чэнь снова поехал к общежитию Гуань. Дядюшка Бао до сих пор не звонил, но ему не терпелось узнать, нет ли чего нового.
Летняя жара и отсутствие кондиционеров уже с утра выгоняли людей на улицы. При входе в переулок несколько стариков пенсионеров играли на бамбуковом столе в мацзян. Дети толпились вокруг глиняного горшочка, в котором дрались два сверчка. Сверчки стрекотали, дети радостно кричали. Вблизи от здания общежития пожилая женщина склонилась над общей мойкой и отчищала сковородку.
В телефонной будке хозяйничала молодая девушка. Чэнь вспомнил, как ее зовут, – Сюсю. Дядюшки Бао не было видно. Сначала он хотел было спросить у Сюсю адрес дядюшки Бао, но потом передумал. Старик заслужил в субботу день отдыха; наверняка сейчас радуется общению с внуками. И Чэнь решил еще раз осмотреть комнату Гуань.
Снова он пролистал все фотоальбомы. На сей раз ему удалось обнаружить еще один снимок, засунутый под обложку самого последнего из них. На снимке была запечатлена не Гуань. Это была сделанная поляроидом фотография седовласой женщины, стоящей под знаменитой сосной.
Чэнь вынул фотографию и перевернул ее. На обратной стороне он увидел надпись: «Товарищу Чжаоди – Вэй Хун, октябрь 1989 г.».
Кто такая товарищ Чжаоди?
Может быть, так называли Гуань?
Чжаоди – нечто вроде распространенного ласкового прозвища, которое означает «за тобой придет младший братик». Вполне понятное желание, если учесть, что Гуань была единственным ребенком у родителей. Некоторые китайцы верят в силу подобных имен. Как сказал Конфуций, «самое важное на свете – дать имя».
Дата подходящая. Фотография сделана в том самом месяце, когда Гуань отдыхала в Желтых горах. Да и знаменитую сосну, которая встречает гостей, трудно перепутать. Если снимок предназначался для кого-то другого, почему Гуань хранила его в своем альбоме?
Чэнь закурил, стоя под портретом товарища Дэн Сяопина, а потом сунул снимок в свой портфель. Внизу он бросил взгляд на окошко телефонной будки. Там по-прежнему сидела Сюсю.
– Дядюшка Бао сегодня не работает? – спросил он.
– Наверное, вы – товарищ старший инспектор, – сказала девушка, разглядывая его форму. – Товарищ Бао все ждал вас. Он просил позвать его, как только вы придете.
Не прошло и трех минут, как навстречу Чэню уже спешил дядюшка Бао с большим конвертом в руке.
– У меня кое-что для вас есть, товарищ старший инспектор.
– Спасибо, дядюшка Бао.
– Я пару раз звонил вам, но было занято. Извините, надо было дать вам номер моего домашнего телефона.
Нам с вами надо где-нибудь поговорить. Знаете, я живу недалеко, но квартира у меня довольно маленькая.
– Можно выпить чаю в ресторане напротив.
– Неплохая мысль.
Утром в субботу посетителей в ресторане было мало. Они выбрали столик внутри. Видимо, официант хорошо знал дядюшку Бао; он почти сразу же принес им чайник «Лунцзина».
Старик извлек из конверта несколько квитанционных книжек – на корешках значились даты с февраля до начала мая. Оказалось, что Гуань больше тридцати раз звонили с номера 867–831; довольно часто звонили после девяти вечера. Фамилия звонившего была У.
– Значит, все звонки сделаны с одного и того же номера, – уточнил Чэнь.
– И спрашивал ее всегда один и тот же мужской голос, – кивнул дядюшка Бао. – В этом я уверен.
– Вам известно что-либо о номере телефона или о том человеке?
– Нет, о номере я ничего сказать не могу. Что же касается мужчины – кажется, я уже говорил вам. Он среднего возраста, говорит с ярко выраженным пекинским акцентом, но он не из Пекина. Скорее всего, он шанхаец, который часто говорит на пекинском диалекте. Держался вежливо; меня называл дядюшкой. Вот почему я запомнил, что большинство звонков было от него. А записи это подтверждают.
– Дядюшка Бао, вы нам очень помогли. Сегодня же мы проверим номер.
– И вот еще что. Не знаю, кому звонила Гуань, но тот человек не пользуется общественным телефоном. Скорее всего, номер домашний. Всякий раз стоило ей набрать номер, как ее тут же соединяли. И часто она звонила после девяти или десяти вечера.
– Да, – кивнул Чэнь, – это тоже очень важно… А десятого мая?
– Я кое-что нашел.
Дядюшка Бао протянул старшему инспектору маленький конверт, в котором лежал всего один корешок.
Там была простая записка: «Встретимся, как договорились». Фамилия звонившего была У, хотя своего номера он не оставил.
– Возможно, он выразился как-то по другому, – сказал дядюшка Бао, – но смысл его слов был именно такой.
Значит, за пару часов до отъезда Гуань звонил мужчина по фамилии У; очевидно, тот же самый, кто звонил ей более тридцати раз в период с февраля по май.
– Почему на корешке от десятого мая нет номера телефона?
– Потому что звонивший не хотел, чтобы ему перезванивали, – пояснил дядюшка Бао. – В таких случаях мы просто записываем, что передать.
– Помните, что еще он говорил в тот вечер?
– Нет, извините.
– Что ж, вы нам все равно очень помогли, – сказал Чэнь. – Мы получили важную зацепку. Не знаю, как вас и благодарить.
– Когда раскроете дело, – сказал дядюшка Бао, – позвоните мне.
– Обязательно. И все подробно вам расскажу, не сомневайтесь.
– И мы с вами выпьем еще чайку. В чайной «Усинтин», что на озере. Я угощаю.
– Да. До свидания… – Чэнь встал. – В чайной на озере.
15
Старший инспектор Чэнь поспешил в управление.
Первым делом он позвонил в Шанхайское телефонное бюро и попросил выяснить, кому принадлежит номер 867–831.
– Номера нет в справочнике, – заявила телефонистка. – Я не уполномочена раскрывать фамилию владельца.
– Это очень важно для следствия.
– Извините. Вам придется подъехать к нам лично с официальным письмом из управления, где будет сказано, что сведения нужны для раскрытия уголовного преступления. Иначе мы ничего вам не скажем.
– Нет проблем. Я приеду с официальным письмом.
Однако проблема возникла. Пань Хуэйчжэнь, сотрудница у которой хранилась печать, взяла выходной. Чэнь понял, что придется ждать до понедельника.
Потом он вспомнил о фотографии седовласой дамы, спрятанной в альбоме Гуань. Может, она и есть Вэй Хун?
По крайней мере, можно попробовать отыскать хотя бы ее.
Следователь Юй составил подробный список проверенных им бюро путешествий с телефонами и адресами. У Чэня имелась копия списка. Необходимо просто сузить круг поисков.
Чэнь позвонил в Шанхайское бюро путешествий. Ему пришлось подождать минут десять, пока к телефону подошли. Однако нужные сведения он получил. Экскурсиями в Желтые горы уполномочены заниматься пять турагентств.
Он обзвонил их все. Сотрудники турагентств были заняты; и речи быть не могло о том, чтобы они сразу же, без промедлений, предоставили ему те сведения, которые он запрашивал. Некоторые обещали перезвонить, однако Чэнь подозревал, что ждать звонков ему придется несколько дней. Однако через двадцать минут ему перезвонила сотрудница турбюро «Восточный ветер». Она нашла в компьютере имя Вэй Хун.
– Не знаю, та ли она, кого вы ищете, – заявила девушка, – но можете приехать и посмотреть.
– Спасибо, уже еду, – ответил Чэнь, вставая из-за стола.
Турагентство «Восточный ветер» располагалось в нескольких комнатах на третьем этаже дома в колониальном стиле на улице Чэндулу. Перед стойкой толпились люди с чемоданами и дорожными сумками, отчего комната казалась еще теснее. На лацканах у всех были прикреплены пластмассовые бирки с именами. Похоже, только что прибыла тургруппа; они ожидали гида. Несколько человек курили. В кабинете было душно; воздух спертый.
Девушка-менеджер, словно извиняясь, издали всплеснула руками. Однако она, не теряя времени даром, протянула Чэню компьютерную распечатку.
– Вот имя, дата и адрес. Фотографий в базе данных мы не храним. Поэтому мы и не можем сказать, та ли это Вэй Хун, кого вы ищете.
– Огромное вам спасибо за информацию. Кроме того, я ищу еще одного человека. – Он показал девушке фотографию Гуань. – Гуань Хунъин.
– Пару недель назад из вашего управления уже наводили о ней справки, но в наших архивах ее имени не значится. – Девушка покачала головой. – Всекитайская отличница труда – мы бы сразу ее узнали. Вы считаете, она путешествовала вместе с Вэй Хун?
– Возможно.
– Ту группу сопровождала Малышка Се. Возможно, она бы сообщила вам, была ли среди ее туристов Гуань. К сожалению, Малышка Се больше у нас не работает.
– А Чжаоди? – наугад спросил Чэнь. – Была ли в группе женщина по имени Чжаоди?
– Боюсь, вам придется проверить самостоятельно. – Девушка несколько раз постучала по клавиатуре и жестом пригласила его сесть. – Вы же видите, у меня здесь столько народу.
– Все в порядке, я понимаю.
Хорошо, что в компьютере сохранились все данные. Чэнь начал проверку по дате. После того как он извлек данные за октябрь прошлого года, он обнаружил в списке группы, посетившей Желтые горы, некую Чжэн Чжаоди. Однако информация была неполной. Ни адреса, ни рода занятий указано не было. В группе имелось еще несколько человек, не указавших своего домашнего адреса и места работы. Ввести все данные на китайском – дело довольно долгое.
Вэй Хун значилась в составе той же группы.
Прежде чем уйти, Чэнь также попросил адрес Малышки Се. Она жила на улице Цзяньголу (дом 36, квартира 303). Ее звали Се Жун. Поскольку жила она недалеко, он решил вначале заглянуть туда.
Вскоре Чэнь оказался перед небольшим жилым комплексом, построенным в стиле середины пятидесятых годов. Лестница была темной, сырой, ступеньки крутые. Не желая в темноте свернуть себе шею, Чэнь стал искать выключатель. Поиски его не увенчались успехом. С трудом добравшись до нужной квартиры, он постучал. Дверь чуть приоткрылась, хотя изнутри она оказалась закрытой еще на цепочку. На площадку выглянула седовласая женщина в очках с золотой оправой.
Он объяснил, кто он такой, показал через дверь удостоверение. Хозяйка взяла удостоверение и, прежде чем впустить его, внимательно изучила. Ей было лет шестьдесят с небольшим; на ней была перламутрового цвета блузка с высоким сборчатым воротником-стойкой, длинная юбка, чулки и полуботинки. В руке у нее Чэнь заметил книгу на иностранном языке.
Мебели в комнате оказалось мало, однако на Чэня произвели сильное впечатление стеллажи с книгами, которыми были уставлены все стены.
– Чем я могу вам помочь, товарищ старший инспектор?
– Я ищу Се Жун.
– Ее здесь нет.
– Когда она вернется?
– Не знаю. Она уехала в Гуанчжоу.
– В путешествие?
– Нет, работать.
– Вот как? И кем же?
– Не знаю.
– Вы ведь ее мать, не так ли?
– Да.
– Тогда вы должны знать ее адрес в Гуанчжоу.
– Чего вы от нее хотите?
– Хочу задать ей несколько вопросов. Речь идет о расследовании убийства.
– Что… Неужели она замешана в убийстве?!
– Нет, она свидетель, но важный свидетель.
– Извините, ее адреса у меня нет, – заявила женщина. – Я получила от нее всего одно письмо, сразу после того, как она приехала в Гуанчжоу. Дочь оставила адрес отеля, где она остановилась. Она писала, что собирается вскоре выехать оттуда и сообщит мне свой новый адрес. С тех пор я ничего о ней не знаю.
– Значит, вы не знаете, чем занимается там ваша дочь?
– Трудно поверить, да? – Женщина покачала головой. – Она моя единственная дочь!
– Извините.
– Не извиняйтесь, товарищ старший инспектор, – возразила хозяйка. – Сейчас настали новые времена.
– Да, верно, – согласился Чэнь. – Но сейчас мы просто переживаем переходный период.
– С исторической точки зрения переходный период короток, – последовал ответ. Хозяйка оживилась – впервые за все время разговора. – Но с точки зрения бытия данный период не так короток для отдельной личности.
– Да, вы правы. Тем важнее сделанный нами выбор, – кивнул Чэнь. – Кстати, где вы работаете?
– В университете Фудань, на кафедре сравнительной литературы. – Помолчав, хозяйка добавила: – Но кафедра уже практически не существует. А я уже на пенсии. В сегодняшних рыночных условиях никто не хочет изучать мой предмет – компаративистику.
– Значит, я беседую с профессором Се Кунь?
– Да, я Се Кунь, профессор в отставке.
– Познакомиться с вами для меня большая честь! Я читал вашу «Современную музу».
– Вот как? – удивилась профессор. – Не ожидала, что сотрудник народной полиции интересуется литературой.
– О да! На самом деле я перечитывал книгу дважды или трижды.
– В таком случае надеюсь, что у вас не первое издание. Позавчера я случайно увидела ее на блошином рынке; она продавалась всего за двадцать пять фэней.
– Кто знает, как будет дальше? «Суха, мой друг, теория везде, а древо жизни пышно зеленеет», – произнес Чэнь, радуясь, что вовремя вспомнил подходящую по смыслу цитату. Ему хотелось немного ободрить профессора, намекнуть, что у нее есть читатели и последователи, которые с почтением относятся к ее труду.
– Ах, если бы вы были правы, – вздохнула профессор, – но даже у себя дома я не нашла понимания. Например, Се Жун книгу не читала.
– Как такое возможно?
– Я-то надеялась, что она тоже будет изучать литературу, но она, едва закончив среднюю школу, устроилась в отель «Шелдон». С самого начала она зарабатывала втрое больше меня, не говоря уже о бесплатной косметике и чаевых, которые она там получала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60