Но только за последние три года этим хранилищем пользовались не менее двадцати фотографов. Вест-Энд ведь служил штаб-квартирой для всех отделов по расследованию убийств от Тотенхэм-Корт-роад до Илинга и Уэмбли. И пока что они не приняли решение избавиться от старого хлама. Отлично, пошел следующий ряд. Давай сюда болт в голове. Законченный извращенец, правда? И не лень ведь ему было возиться. Видно, бедняга уж очень ему досадил.
– А я могла бы получить доступ к негативам?
– Официально нет, но я постараюсь тебе помочь до них добраться. Если ты оплатишь мой завтрак.
Глава 7
В редакции газеты «Ивнинг стандард» во вторник было необыкновенно многолюдно и суетно. Поэтому Кэролайн Стэйнес пришлось целых три раза просить экземпляр статьи, которую она представила этим утром, задолго до наступления срока сдачи. Она смогла получить текст только в половине четвертого, после того как внутренние страницы дневного выпуска были сданы в печать. Но было уже слишком поздно бороться с насилием со стороны помощника редактора: диагональная линия, проведенная синим карандашом, вычеркивала центральный абзац статьи. Кэролайн еще раз перечитала его.
«Это был не обычный акт вандализма. Злоумышленники совершили его на территории прекраснейшей церкви Лондона, которая является также историческим памятником, – Крайстчерч в Спиталфилде. Она была построена Николасом Хоксмуром, учеником Кристофера Рена, в рамках широкой программы восстановления Лондона после Великого пожара. Здание было закончено в 1720-х годах, одновременно с рядом других церквей того же архитектора в Сити. Большинство их находится недалеко друг от друга, так что можно совершить приятную прогулку, обойдя все эти церкви. Расположенные в одном из наиболее мрачных и запущенных районов Лондона, церкви Хоксмура радуют сердца горожан своими взлетающими ввысь шпилями, исключительной гармонией и симметрией пропорций».
Как выпускница отделения истории искусств, проработавшая к тому же два года в «Санди таймс», Кэролайн не могла смириться с попытками малограмотных мясников препарировать ее работу. А в данном случае она просто пришла в ярость. В кои веки раз ей представился случай написать о том, что она действительно знала, и вот кому-то приходит в голову хвататься за синий карандаш. Кэролайн постоянно подавала запросы о переводе ее в отдел искусства или, по крайней мере, в группу, готовившую новости для основных страниц. Криминальные отчеты она считала презренным, абсолютно никому не нужным занятием. Насколько мисс Стэйнес могла судить, лишь немногие из преступников, о которых она теперь писала, оказывались в руках полиции, а большинство всех этих ужасных событий происходило в определенных районах города. И честно говоря, ей порядком надоело мотаться по трущобам и злачным местам.
Кроме того, Кэролайн никогда не поручали ничего действительно важного. То, что могло попасть на первую страницу, автоматически переходило к одному из старших репортеров. Так же произошло и с убийством в Гришем-колледже, о котором ей удосужился сказать лишь Тони – штатный фотограф, который позвонил вчера днем и сообщил, что не сможет подъехать на съемку интервью с пастором церкви в Спиталфилде.
«Более крупная рыба попалась», – заявил он в свое оправдание, и Кэролайн пришлось задавать дополнительные вопросы, чтобы разобраться, в чем там дело.
Однако новое задание обернулось для Тони разочарованием. Арка, ведущая в Гришем, окруженная полицейскими в форме, – вот единственный снимок, который ему удалось сделать. Парню пришлось пожалеть, что он отказался от сегодняшней поездки в Спиталфилд, там материал был куда интереснее.
Кэролайн достала снимки из конверта и просмотрела их еще раз. На массивной прямоугольной могильной плите отчетливо видна была надпись: «ДОХЛОЕ ДЕРЬМО», которая шла поверх вырезанного в камне текста. Краска затекла в некоторые старые буквы. Три меньшие по размеру могилы, расположенные рядом под деревом, имели одинаковые надписи: «ПОВОРОТ». Именно этот снимок Кэролайн и рекомендовала поместить в газете, но ее пожелание, конечно, проигнорировали, выбрав вместо этого фигуру обезглавленного ангела, стоящего на квадратной плите и вымазанного красной краской так, словно здесь приносили в жертву животное. Голова ангела лежала рядом, глаза были густо замазаны краской. Эффект несколько сглаживался при черно-белой печати, но все равно картина выглядела пугающей. Слишком пугающей для публикации, считала Кэролайн. Очень типично, что они выбрали самую сенсационную иллюстрацию.
Кэролайн заметила движение за украшенным узорами стеклом двери офиса. Значит, помощник редактора уже на месте. Она решила было зайти к нему, но тут зазвонил телефон.
– Мисс Стэйнес? Это Томас Барроус из Крайстчерч.
– А, достопочтенный Барроус. Я как раз читаю корректуру статьи. Она будет напечатана завтра, в утреннем выпуске, на странице пять.
– Хорошо. Видите ли… После вашего ухода еще кое-что произошло.
– Опять акт вандализма?
– Не совсем. К нам тут заходили полицейские, и один из офицеров заметил, что верхняя часть надгробия немного смещена.
– Вы имеете в виду то надгробие, на котором ангел?
Барроус осторожно прокашлялся:
– Да. Крышку можно сдвинуть, хотя это и довольно трудно, поскольку она, как вы понимаете, весит немало. Похоже, что кто-то, как минимум, предпринял попытку сдвинуть ее.
– И что думает полиция?
– Боюсь, они не слишком заинтересовались этим фактом. Полицейские провели здесь не больше десяти минут и, очевидно, не собираются возвращаться, хотя я и пытался настаивать, чтобы… Между прочим, с этим захоронением связана особая история.
– Правда? И какая же?
– Я бы не хотел обсуждать это по телефону, мисс Стэйнес, но поскольку вы проявили искреннюю озабоченность нашей ситуацией, а полиция – нет, я подумал…
– Да, конечно. Я с удовольствием приду и еще раз поговорю с вами. Сегодня?
– Лучше бы завтра. В половине одиннадцатого утра вас устроит?
– Я приду. Спасибо, что связались со мной. Я очень признательна…
– Это я признателен вам за интерес к нашей церкви, мисс Стэйнес.
Она положила трубку. В это время открылась дверь офиса помощника редактора, и в проеме появилась румяная физиономия в очках и манящая рука.
– Кэролайн? Загляните ко мне на минутку. – Физиономия исчезла.
Она встала и расправила юбку. Ленни Майер всегда вызывал в ней желание надеть макси, но кто будет расхаживать по городу в строгой длинной юбке в такой прекрасный летний день? Утром солнце побудило ее выбрать из всего гардероба именно мини – пурпурное платьице с белой отделкой.
Девушка взяла большой блокнот, чтобы хоть как-то прикрыть колени во время предстоящего разговора, и направилась в его логово, легонько постучав костяшкой пальца по полуоткрытой двери.
– Кэролайн? Заходи! Нам надо кое-что привести в порядок. Садись.
Он выглянул из-за раскрытого экземпляра дневного выпуска, наблюдая за тем, как она усаживается, скрестив ноги, и стратегически размещает на коленях блокнот.
– Эта штука тебе не понадобится. Ты сюда пришла не диктант писать. Итак, новая история для тебя. Карманные воришки на Баттерси. Похоже, у них начался горячий сезон. Местные копы дадут тебе нужные сведения завтра в десять. Не опаздывай.
– Но у меня на это время назначена другая встреча.
– Да? И где же?
– В Спиталфилде. История о вандализме в церкви получила дальнейшее развитие.
– Ах, вот как? Собственно, это второй вопрос, который я хотел с тобой обсудить. Мы решили выкинуть этот материал.
Когда Кэролайн заговорила, голос ее сорвался: она просто не смогла сдержать возмущения.
– Но вы не можете! Я хотела сказать… у меня есть доказательства… это ведь уже пошло в печать.
– Почти пошло, но я снял публикацию. Нам понадобилось место для другой статьи.
– Мистер Майер, но я уже сказала священнику, что их история появится в печати завтра.
– Мне очень жаль разочаровывать пастора. Посоветуйте ему разместить материал в приходских новостях. Единственное, что в этой истории было интересно, – это фотография.
Кэролайн сделала глубокий вдох и с лихорадочной быстротой обдумала ситуацию, глядя при этом в слегка выпученные глаза помощника редактора, скрытые за толстыми стеклами очков. Конфронтация делу не поможет. Придется попробовать иной подход. Ей действительно хотелось напечатать эту статью. Инстинкт подсказывал ей, что это очень важно.
– Но там открылись новые обстоятельства, связанные с этим ангелом. Мне только что позвонил достопочтенный Барроус – пастор Крайстчерч – и сказал, что полиция предполагает, будто бы одну из могил ограбили. Нет, пожалуйста, выслушайте меня до конца. – Кэролайн немного сдвинула блокнот, приоткрывая круглое колено. – С этим захоронением связана, судя по всему, отдельная история. Тайна. Дайте мне хотя бы возможность побольше узнать об этом. Я договорюсь в полиции Баттерси о встрече в другое время, скажем, в середине дня, и принесу вам статью к трем часам. Вместе с новым вариантом рассказа о вандализме. – Кэролайн окончательно подавила свою гордость и перекинула ногу на ногу, отметив, как шеф пожирает ее глазами.
– Вы думаете, что можете обвести меня вокруг своего маленького пальчика, не так ли?
– Я просто считаю, что здесь может оказаться по-настоящему интересная история.
– Это мне судить. Обе статьи должны лежать у меня на столе завтра. Пока не напишете, домой не уйдете.
– Спасибо, сэр.
Закрыв за собой дверь офиса, Кэролайн невольно содрогнулась. Ну да ладно, главное – она получила от него то, что хотела. Она сняла трубку и позвонила Тони.
– Можешь подъехать в Спиталфилд завтра в половине одиннадцатого?
– В Спиталфилд? Ты все еще пытаешься протащить в газету эту байку? Я думал, Ленни вообще выкинул весь этот материал.
– Именно так все и было. Но потом я убедила его дать мне еще один шанс.
Глава 8
Было довольно непривычно начинать работу в восемь утра, в темной комнате. Световой шкаф придавал негативам резкие, контрастные силуэты, а проникавшее сквозь них слабое свечение делало все вокруг каким-то нереальным. Стандартный прибор позволял видеть по четыре кадра за один прием, поэтому приходилось быстро откладывать в сторону те, что не представляли интереса, и отбирать те, которые нужно будет рассмотреть повнимательнее на следующем этапе.
Джимми разглядывал сквозь увеличительное стекло самый темный негатив в середине ряда.
– А как насчет этого? Взгляни, они упаковали беднягу в чемодан.
– Отметь для дальнейшего просмотра. И вот этот тоже.
– Это же просто утопленник.
– Дело проходит как бытовое убийство. – Брайони записала номер кадра. – Надо будет проверить, какие именно ему нанесены повреждения.
– А разве там нет также пленки с аутопсии? Она должна быть вместе с кадрами с места преступления.
– О да. Извини, я не обратила внимания.
– Это удушение, – резюмировал Джимми. – Такое я много раз видел.
– Все равно, что искать иголку в стоге сена, правда? – вздохнула Брайони.
– Это определение подойдет практически для любого расследования дела об убийстве, с которым я сталкивался.
Некоторое время они работали молча и к половине десятого проверили около сотни пленок.
– Стоп! – Джимми наклонился поближе к световому шкафу, так что лицо его внезапно озарилось призрачным светом. – Посмотри-ка сюда.
– Не могу разобрать.
– Это повешение. Смотри, кого-то повесили просохнуть позади паба. Видишь?
– Я все равно не понимаю, что здесь такого. Что тебя заинтересовало?
– Сам не пойму. Я не работал по этому делу. Должно быть, это снимал Пит. Он вышел на пенсию в конце прошлого года. Знаешь, на что, мне кажется, надо обратить внимание? На цветы. Корзины с цветами.
В дверь постучали.
– Черт, – выругался Джимми и тут же поспешил извиниться: – Прости. Вот так всегда: мешают, стоит только найти что-то любопытное. – Он открыл дверь, за которой стоял дежурный офицер.
– Джимми? Тебя вызывает суперинтендант Макриди. Срочно. Да, он велел тебе захватить фотоаппарат. И еще мне надо найти инспектора Уильямс. Ты не знаешь, где она?
– Она здесь.
– А, здравствуйте. Уютно тут у вас.
Джимми закрыл дверь.
– Вот что, давай сделаем так: ты иди вперед и передай Макриди, что я сейчас буду. Это даст мне возможность хотя бы начать просмотр этой пленки.
В кабинете Макриди было накурено, несмотря на широко открытое окно. Когда вошла Брайони, босс приподнял бровь. На столе перед ним лежали прозрачная папка-конверт, какие используются в архиве для хранения отдельных документов, а также смятая оберточная бумага и небольшой контейнер фирмы «Тупервеа» – около десяти сантиметров в высоту и чуть меньше в ширину, с ярко-голубой крышкой.
Брайони ляпнула, не успев подумать, стоит ли это делать:
– Ой, какая прелесть! Прекрасно подойдет для пикника или вечеринки!
Стив Латем закашлялся так сильно, что у него изо рта выпала сигарета. Пелгрейв низко склонил голову и погрузился в изучение собственных больших пальцев, соединенных между собой большой канцелярской скрепкой.
Брайони сделала шаг вперед, и Макриди снял крышку контейнера, содержащего серую желеобразную массу.
– Лягушачья лапка?
– Вы удивляете меня, инспектор Уильямс. Вы вообще изучали биологию? – Макриди взял со стола прозрачный конверт и протянул его Брайони.
Неровными буквами, жирным простым карандашом на листке была нацарапана одна фраза: «Держите для меня глаз открытым. Странник».
– Он прислал нам глаз? – Брайони заглянула в контейнер. – Глаз Годвина?
– Последнее утверждение нужно еще проверить. Судмедэксперты сегодня же займутся этим делом. Латем, пора собраться с мыслями, я хочу услышать ваше мнение.
Стив пристально разглядывал оберточную бумагу.
– Скотч. Не бечевка. Узлы все завязывают по-разному. Это как подпись. Преступник достаточно умен, чтобы не давать нам столь явные ключи. Адрес написан дешевой шариковой ручкой, синей пастой. Начальные линии букв не отчетливы. Все, чем он воспользовался – ручка, упаковка, листок бумаги, карандаш, – самое дешевое, стандартное барахло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44