— Страшная жара, правда? Сэр, может быть, войдете в дом выпить кока-колы или холодного чая?
— Спасибо. С благодарностью воспользуюсь приглашением. Действительно, сегодня очень жарко. А подъем по ступенькам в вашем саду достаточно трудный.
Мистера Холбрука провели в гостиную, где он опустился в самое удобное кресло с таким видом, словно собирался еще и снять обувь. Неразлучный портфель оказался у него на коленях.
— Если можно, я попросил бы стакан воды..
— Ну, что вы, сэр! Принесу вам что-нибудь получше, лимонад, например.
Дина побежала в кухню. Оставшись наедине с гостем, Эйприл старалась не глазеть на него чересчур назойливо, но не могла отвести взгляда от его лица. Стало быть, дочь этого человека танцевала, прикрытая всего лишь тремя павлиньими перьями и ниткой жемчуга, а зрители срывались с мест, награждая ее овацией, — как писала корреспондентка Флоры Сэнфорд, та самая Вивьен. Невероятно! Зато нетрудно поверить, что отец был готов бесплатно давать юридические советы миссис Сэнфорд, лишь бы не предавать огласке этот факт.
Вернулась из кухни Дина с большим стаканом лимонада.
— Я не положила в стакан лед, а добавила только охлажденную воду. Лед мог бы повредить вам, сэр, после долгого пребывания на жарком солнце.
— Спасибо. Очень любезно с твоей стороны. — Мистер Холбрук отпил глоток лимонада и на мгновение прикрыл глаза. — Ты уверена, что нельзя спросить мать поговорить со мной хотя бы недолго?
— К сожалению, сэр. Но нельзя ли помочь вам как-нибудь иначе?
— Я думал… я хотел… для меня очень важно… — бормотал, запинаясь, мистер Холбрук. У не-
был очень несчастный вид. Казалось, он чем-то запуган. — Раз уж мы с вами ближайшие соседи…
заметил, у вас бывает этот лейтенант полиции Смит. Думал, что в разговоре с миссис Кэрстейрс он, может быть, вспоминал…
Дина подала сестре сигнал: "Говори ты!" Эйприл кивнула, показывая, что приступает к выполнению миссии.
— Ах, да! Действительно, лейтенант иногда заводит, — начала она. — Мы являемся важнейшими: свидетелями, сэр. Мы слышали выстрелы.
— Что такое? Ах, конечно! Но это не совсем то… Я думал, что, может быть, он рассказывал миссис Кэрстейрс об этом деле…
— В последнее время мать была очень занята, но лейтенант полностью нам доверяет. Мы знаем все об этом деле.
Генри Холбрук обратил на нее испытующий взгляд озабоченных серых глаз. Трудно было не верить Эйприл, всматриваясь в ее личико с большими, окаймленными длинными ресницами глазами, с очаровательной невинной улыбкой на устах.
— Скажи мне, мое дитя… — кашлянув, произнес он.
Эйприл слегка вздрогнула. Что за нелепая причуда называть ее таким образом! И тем не менее она поощрительно улыбнулась мистеру Холбруку, глядя ему прямо в лицо:
— Слушаю вас, сэр…
— Может быть, вы знаете, не нашла ли полиция при обыске каких-нибудь личных бумаг миссис Сэнфорд?
Дина уже открыла рот, собираясь ответить, но Эйприл опередила ее, быстро задав вопрос: "'
— А почему вы об этом спрашиваете, сэр?
— Потому что… — Он помолчал. — Я был юридическим советником миссис Сэнфорд. Ее личные бумаги должны находиться в моих руках. К сожалению, полиция имеет свое особое мнение по этому вопросу. Вероятно, каждому понятно, что я хотел бы знать, удалось ли полиции найти бумаги.
— Удалось ли найти… — заинтересованно, повторила Дина. — Что вы имеете в виду, сэр?
Мистер Холбрук снова кашлянул и отпил глоток лимонада.
— Миссис Сэнфорд, кажется, спрятала те бумаги.
— Ох! А вы их везде искали, сэр? — спросила с невинным видом Эйприл.
Утвердительно кивнув, он ответил внезапно охрипшим голосом.
— Везде, где, по моим предположениям, их можно было найти. — Осознав вдруг, что проговорился, он поспешно добавил: — Как юрист… вы понимаете… чувствовал себя обязанным перед своей умершей клиенткой… — Он допил остатки лимонада, поставил стакан, вынул из кармана недавно сложенный платок, отер им лицо.
— А как вы попали на виллу, сэр? — поинтересовался Арчи.
— Так случилось в пятницу вечером, что поблизости разгорелся пожар, и полицейские отправились туда. А я случайно оказался рядом с виллой… — Он запнулся и докончил уже официальным тоном: — Я не собирался нарушать закон. Чувствовал себя обязанным попасть на виллу как адвокат умершей. Полиция отказала мне в сотрудничестве, не проявила понимания… — Мистер Холбрук вновь старательно сложил свой платок.
— И вы что-нибудь нашли, сэр? — допытывалась Дина.
— Нет! Абсолютно ничего!
— Ни одного трупа на полу? — уточнила Эйприл.
Мистер Холбрук спрятал платок в карман и вытаращил глаза. Когда он заговорил, в голосе его звучала неподдельная строгость.
— Дитя мое, шутки здесь неуместны!
Эйприл не ответила. Ей вдруг подумалось, не было ли действительно глупой шуткой убийство Фрэнка Райли вечером в пятницу.
— У моей младшей сестрички, сэр, немного недоразвито чувство юмора, — поспешила объясниться Дина тоном вполне взрослого человека. — Если это вас успокоит, могу заверить, сэр, что полиция не нашла на вилле никаких личных бумаг миссис Сэнфорд.
— Если так… — Мистер Холбрук запнулся и помолчал. — Ты уверена в этом?
— Абсолютно! — подтвердила Дина.
— Можем поклясться! Знаем наверняка! — добавила Эйприл, и мистер Холбрук облегченно вздохнул.
— Но тогда бумаги остались на вилле, и полиция может найти их в любой момент! — снова забеспокоился он.
— Неизвестно, там ли они еще, — с сомнением в голосе произнесла Дина.
— Как это? — удивленно воззрился мистер Холбрук.
— У нас есть собственная гипотеза, сэр, — вмешалась Эйприл. — Вы помните, наша мать пишет Детективы. Поэтому мы довольно много знаем из области криминалистики и расследования преступлений. — Эйприл надеялась, что такое вступление понравится адвокату.
— Эйприл хорошо говорит! Правда! — перебил сестру Арчи. Но Эйприл ущипнула его, и он замолчал.
— Допустим, — продолжала Эйприл, — что в личных бумагах миссис Сэнфорд имелись компрометирующие кого-то документы. Видимо, кто-то проник украдкой на виллу, нашел бумаги и уничтожил их. Если так, то ему понадобилось вынести из виллы все документы, потому что на месте, вблизи от охраняющей дом полиции, не было времени рассортировать бумаги. Значит, этому человеку пришлось сжечь все бумаги, ибо если бы он отобрал и уничтожил документы, касающиеся лишь лично его, то в случае чего подозрения пали бы именно на него. Вы понимаете, сэр?
— Ты и вправду очень сообразительна, дитя мое, — признал мистер Холбрук. Поднявшись с места, он сделал пару шагов к двери, вынул платок, отер им лицо, снова аккуратно сложил и спрятал в карман. — Весьма признателен за лимонад. Он меня великолепно освежил.
— Ах, что вы, сэр. Не стоит благодарности, — вежливо улыбнулась Дина.
Гостя проводили до крыльца, где мистер Холбрук задержался, рассматривая виллу Сэнфордов.
— Если бы только была уверенность! — вздохнул он.
— Лучше всего, сэр, обыскать дом еще раз, — посоветовала Эйприл.
— А полиция? Они отказываются меня понимать. Дом непрерывно охраняют. Ничего не поделаешь…
— С северной стороны дома на стене под диким виноградом есть деревянная решетка, по которой легко подняться наверх. С крыши над крыльцом можно через окно попасть в холл на втором этаже.
— Правда? — заинтересовался мистер Холбрук, но тут же нахмурился. — Уж не подбиваешь ли ты меня, мое дитя, забраться тайком по решетке в виллу покойной Флоры Сэнфорд? Это было бы преступлением!
— Конечно, сэр, — признала Эйприл, — Вы поступили бы незаконно.
— Вот именно! — подтвердил мистер Холбрук. Он подозрительно присматривался к Эйприл, опасаясь прочитать насмешку в ее глазах. Но постепенно взгляд его смягчился, и на прощание он доброжелательно улыбнулся троице: — Еще раз спасибо за лимонад! До свидания!
Они хором крикнули: "До свидания!" Дина и Арчи направились было в дом, но Эйприл остановила их, шепнув:
— Подождите минутку!
Они подождали, и не напрасно. Не сойдя еще с крыльца, мистер Холбрук остановился, повернулся и поднялся на пару ступенек выше.
— Алло, дитя мое! — окликнул он Эйприл.
— Вы меня зовете, сэр? — проворковала Эйприл нежным ангельским голоском, склонившись над балюстрадой.
— Да, мое дитя. Я забыл… — Он нерешительно помедлил и в смущении потянулся в карман за платком. — Эта решетка… забыл… с какой она стороны?
— С северной, — не сказала, а, скорее, прощебетала Эйприл.
— Ах, да! Значит, с северной… Спасибо. До свидания.
Спускаясь по ступенькам крыльца, он еще раз задержался и постоял, разглядывая с задумчивым видом виллу Сэнфордов. Подождав, пока он отойдет достаточно далеко, Дина разразилась гневом:
— Эйприл! Как ты могла! Если этот старичок попробует забраться по решетке в дом, полиция наверняка его схватит. Его арестуют!
— Это меня бы не удивило.
— Но его посадят в тюрьму!
— Ну и пусть посадят! Он заслуживает наказания: "Ты сообразительна, мое дитя", "Добрый день, мое дитя", "Спасибо, мое дитя", "До свидания, мое дитя". Уж я ему устрою!
— Ну-ну, мое дитя! — издевательски пропищал Арчи.
Эйприл бросилась к нему, но он увернулся, спрятавшись у Дины за спиной.
— Успокойтесь, наконец, — призвала их к порядку старшая сестра. — Во-первых, мешаете работать мамусе. Во-вторых, сейчас нужно держаться вместе.
— Это правда, — всерьез подтвердила Эйприл. — Иначе засыплемся все трое.
— Арчи, извинись перед сестричкой! потребовала Дина.
— Прошу прощения, мое дитя, за то, что на звал тебя "мое дитя", — заорал Арчи.
— Эйприл, извинись перед братиком!
— Извини, Арчи, что сейчас мне не повезло В следующий раз я уж точно надеру тебе уши.
— Увидим!
— Тихо, хватит вам! — успокаивала их Дина
— Значит, мы помирились, и на время перемирия предлагаю заскочить к Льюку проверить, не отпустит ли он в кредит по стакану солодового сиропа на каждого. Мне кажется, что после завтрака прошло уже сто лет.
— Ура! — завопил Арчи и, молниеносно выскочив у Дины из-за спины, сбегал уже до ступенькам, когда старшая сестра еще только и изъявляла свое согласие.
Часом позже они возвращались домой немного отяжелевшие. Льюк рискнул отпустить в долг по два сиропа каждому, пакет фисташек и три леденца на палочках. Продавец овощей, расположившийся на другой стороне улицы, дал им в кредит кисть винограда, пакет чернослива, три персика и пачку жвачки. Между ними, как обычно, завязался спор, каким образом разделить на троих пять пластинок жвачки, но, вопреки обыкновению, спор разрешился полюбовно. С сиропом, фисташками, леденцами, виноградом, черносливом и персиками в желудке никому не хотелось препираться.
Арчи бежал впереди, отшвыривая ногой камешки, которыми он пытался поразить деревья. Дина ступала медленно, сохраняя достоинство и стараясь не терять привлекательности на случай, если где-то поблизости находится Пит. Эйприл шла, глубоко о чем-то задумавшись.
— И все-таки у мистера Холбрука нет причины убивать Фрэнка Райли! — неожиданно вырвалось у нее. — Флору Сэнфорд — да! Но Райли? Нет!
— Удивительно, я думала о том же, — вздрогнув, заметила Дина.
— Однако мы не можем снять с него подозрения. Помнишь, Дина? "На этом этапе никого нельзя исключить из числа подозреваемых". Так говорит детектив в серии Кларка Камерона. Он…
Но тут откуда-то издалека до них донесся тихий свист. Арчи остановился, прислушиваясь, и пронзительно свистнул в ответ.
— Это Банда! — пояснил он. — Я скоро вернусь!
Свернув с дороги, он помчался прямо по склону холма и вскоре пропал из виду.
Эйприл, вздохнув, продолжала:
— Как я сказала, каждый, кто так или иначе замешан в эту историю…
— Алло! Добрый день! — выкрикнула Дина.
увидев на другой стороне улицы знакомую фигуру Пьера Дегранжа, направлявшегося на берег с мольбертом, складным стулом и прочим снаряжением художника. Дегранж остановился, поздоровался с девочками и, передав привет матери, отправился дальше.
— Мы говорили о том, — снова начала Эйприл, — что никого… — Она вдруг замолчала.
— Что случилось? — забеспокоилась Дина.
— Ничего. Мне пришло в голову…
Эйприл обернулась назад, уверенная, что Дина обязательно последует ее примеру и, значит, не заметит автомобиль, стоявший у поворота на въездную аллею, ведущую к их дому. В автомобиле сидел Руперт ван Дэсен. Нужно было действовать молниеносно. Если они подойдут к автомобилю вдвоем и молодой человек, представляющийся Рупертом ван Дэсеном, завяжет разговор, все пойдет прахом. Ну почему, почему она раньше не рассказала Дине обо всей этой истории? Сейчас же было слишком поздно.
— Знаешь, Дина, — неуверенно начала Эйприл. — Может быть… — она запнулась. — Я как раз думаю…
— Перестань запинаться! В чем дело?
— Дело в мистере Дегранже. Это очень подозрительная личность. Он отправился рисовать на берег. Думаю, тебе надо пойти за ним и завязать разговор.
— Мне? — удивилась Дина. — Почему?
— Ты знаешь, какую информацию о нем собрала миссис Сэнфорд. У него был мотив для убийства. А если она поделилась информацией с Райли, то у мистера Дегранжа был не менее веский повод застрелить Райли.
— Правда, — подтвердила Дина. — Но почему я?
— Потому, что ты ему очень нравишься. Он говорит, у тебя талант. Вспомни, как он расхваливал твой рисунок. Сядешь рядом, поинтересуешься, можно ли посмотреть, как он рисует океан, ну и тактично заведешь разговор.
— А мы не могли бы пойти вдвоем? — спросила Дина, нахмурившись.
— Откровеннее всего люди разговаривают обычно с глазу на глаз. Где-то я об этом читала, из нас обеих он предпочитает тебя.
— Ну, хорошо, — неуверенно согласилась Дина. — Но о чем я буду его спрашивать?
— Да ни о чем особенном! Просто наведешь разговор на загадку убийства миссис Сэнфорд и постараешься его расшевелить. Тебе останется только ^слушать и запоминать. Если будешь действовать умно, наверняка что-нибудь узнаешь.
— Что, например?
— Например, не он ли убил миссис Сэнфорд
— Но почему ты не хочешь пойти со мной? — Лицо Дины выражало явную озабоченность. — Я не знаю, что ему сказать…
— Мне совершенно незачем идти с тобой, — решительно отказалась Эйприл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36