Я знаю, о чем вы сейчас подумали, и полностью с вами согласен. В жизни не слышал такой кучи вранья, даже от Роя. Дело в том, что в школе он был полным дубиной в смысле географии и истории. Свалите это все в одну кучу, и понятно, что выйдет.
И все же Рой проявил изрядную долю воображения.
Жаль, что нельзя то же самое сказать про его выступления.
Великий Занкини? Ха. Великий Вранкини, вот он кто.
ПАВИЛЬОН: ГОСТИНАЯ В ДОМЕ СМИТОВ – ДЕНЬ
Великий Занкини выступает перед своими родственниками. Выворачивает наизнанку бархатный волшебный мешочек.
РОЙ
Пусто, как в голове у моего папочки!
Стучит Гарольду по макушке. Засовывает руку в мешочек и вытаскивает оттуда яйцо. Все аплодируют.
РОЙ
Крупнее, чем мозги моего папочки!
АЙРИН
И еще кое-что!
Рой стучит яйцом Гарольду по голове.
РОЙ
Крепче хребта моего папочки!
Все смеются. Гарольд благодушно улыбается.
РОЙ
Отец, открой пасть.
Гарольд открывает рот. Рой дергает его за ухо и вытаскивает из Гарольдова рта монету.
РОЙ
Хоть какой-то толк от моего папочки!
МЭДЖ
Рой, Уби хочет что-то у тебя спросить. ПРАВДА, УБИ? УБИ, ЧТО ТЫ ХОТЕЛ СПРОСИТЬ?
Уби, как всегда, хранит молчание.
ВИНС
Мэдж, спрашивай не у Роя – спрашивай у Великого Занкини.
ГАРОЛЬД (Рою)
Чем тебе не нравится твое имя?
РОЙ
Оно неплохо прозвучит в «Палладиуме»: Рой Смит, великий маг и фокусник! Магия из ушей лезет!
ЗВОНИТ ТЕЛЕФОН. Гарольд снимает трубку. В трубке слышится МУЖСКОЙ ГОЛОС. Гарольд протягивает трубку Айрин. Та уходит с телефоном в другую комнату.
МЭДЖ
Не соизволит ли Великий Занкини…
ВИНС (Гарольду)
Кто звонит, пап?
ГАРОЛЬД
Бетти.
МЭДЖ
…Не соизволит ли Великий Занкини выступить на столетии миссис Баттерсби, которое будет отмечаться в доме престарелых?
РОЙ
Свяжитесь с моим агентом.
Протягивает визитную карточку.
РОЙ
Итак, мое выступление закончено. Твоя очередь, Винс.
ВИНС
Я, считай, уже выступил – вместе с мамой: мы совершили прыжок на рождественскую елку.
Мэдж ГРОМОГЛАСНО хохочет. Зак снова начинает ЛАЯТЬ.
МЭДЖ
Прыжок на рождественскую елку? Ты слышал, Уби? Какой шутник! ЗАК, ЗАК, ТИХО!
ВИНС
Пускай отец выступит.
РОЙ
Что? Не смеши меня.
ВИНС
Пап, исполни что-нибудь.
Все оборачиваются к Гарольду. Гарольд на секунду задумывается.
ГАРОЛЬД
Я вам, пожалуй, маленький фокус покажу.
Все умолкают. Даже Мэдж. А это редкий случай. Признаюсь честно, я и сам удивился. Может, отец просто выпил лишку?
Сам не знаю, чего я ожидал, когда попросил отца выступить. Ну, сыграл бы он нам на ложках или рассказал бы анекдот.
А тут – фокус.
Для фокуса понадобилось два листка бумаги, два карандаша и повязка на глаза. Отец собирался читать мысли. Нужно, чтобы кто-то нарисовал на бумаге фигуру, написал в ней число, потом свернул бы листок и попытался мысленно представить то, что написал.
А отец отгадает. В этом смысл фокуса.
Наш Рой сразу сказал, что это просто смешно.
И, как показали дальнейшие события, может, так оно и было.
Маленький фокус
ПАВИЛЬОН: ГОСТИНАЯ – ДЕНЬ
Гарольд сидит с завязанными глазами.
Винс берет листок бумаги.
Рой выхватывает листок.
РОЙ
Нет, я.
Рой кладет листок на колени и, прикрываясь рукой,
пишет.
МЭДЖ
О, Великого Занкини обмануть невозможно!
ВИНС (голос за кадром)
А отец отгадает. В этом смысл фокуса.
Рой сворачивает листок и самодовольно кладет его на стол.
ГАРОЛЬД
Хорошо. Я попробую сосредоточиться. Ты тоже должен сосредоточиться, Рой.
РОЙ (насмешливо)
Конечно, папочка. Давай отгадывай.
Гарольд сосредотачивается. Пауза.
ГАРОЛЬД
Ты нарисовал число в своем воображении?
РОЙ
Нуда. Нарисовал, нарисовал.
ВИНС
Неправда.
РОЙ
Да нарисовал же!
ГАРОЛЬД
Ты не мог бы представить его четче?
Рой скептически качает головой. Улыбается. Закрывает глаза.
РОЙ
Вот так нормально?
ГАРОЛЬД
Да. Вижу!
Пишет что-то на листе бумаги, переворачивает его.
РОЙ
Ну, папочка, удиви нас.
Гарольд снимает повязку. Переворачивает лист бумаги. Мы видим число 67 в треугольнике. Самодовольная улыбка исчезает с лица Роя.
ГАРОЛЬД
Ну как?
Винс переворачивает листок Роя. Число 67 в треугольнике.
ВИНС
Опа!
Мэдж и Винс бурно аплодируют.
МЭДЖ/ВИНС
Ура-а! Отгадал! Ай да Гарольд! Молодец, папочка!
Гарольд довольно улыбается. Рои пытается скрыть свое изумление.
МЭДЖ
Уби, ты видел? Рою до него далеко!
РОЙ (сухо)
Старый классический трюк.
ВИНС
Ну и скажи тогда, как он это сделал?
РОЙ
Отвали! Фокусники профессиональных секретов не раскрывают!
Винс хочет возразить, но тут в комнату возвращается Айрин.
АЙРИН
Минуточку тишины, проявите почтение.
Айрин включает телевизор. КОРОЛЕВА обращается к народу с РЕЧЬЮ. Грохочет национальный гимн. Айрин начинает ПОДПЕВАТЬ, все остальные ПОДХВАТЫВАЮТ.
ВИНС (голос за кадром)
Еще одна семейная традиция. Распевать национальный гимн. Не знаю, с какой стати. На то они и традиции: они есть, и все тут. Незачем ломать голову, с какой стати.
Рождество у них
В семье Робинсонов рождественское утро прошло несколько иначе.
НАТУРА: ЗАГОРОДНОЕ ПОМЕСТЬЕ – УТРО
Питер Робинсон, экипированный по всем правилам, делает пробежку. Смотрит на секундомер.
Питер очень надеялся, что утренняя рождественская пробежка станет доброй семейной традицией.
Под названием Семейная Пробежка.
Питер начал заниматься бегом совсем недавно, накануне своего сорокалетия. И это довольно странно, ибо воззрения Питера на занятия спортом (изложенные им неоднократно) были совершенно определенными: спорт – это институциональная уловка, навязываемая буржуазией, классом угнетателей, угнетаемому классу, т. е. рабочим, как альтернативное занятие, отвлекающее последних от их главной исторической миссии, на которую, собственно, и должны быть направлены все их физические и моральные силы.
Читай: от Революции.
Это было твердое и непоколебимое убеждение Питера. Ну, а что касается того, что он взял и побежал, что тут скажешь: ну, побежалось.
Так Питер стал фанатом бега.
На то он и Питер.
Началось это сразу же после недельной командировки в Америку, в Чикаго, где Питер участвовал в симпозиуме по квантовой механике.
Возвратившись домой и перестроив организм к родному часовому поясу – то есть отоспавшись, – Питер отправился в город и накупил полный джентльменский беговой набор: спортивный костюм, жилетку, шорты, носки, бандану, фирменные кроссовки и секундомер, позволяющий регистрировать результаты с точностью до десятых секунды.
Экипировка.
Но это еще не все. Питер подписался на библию бегунов – журнал «Бегущий мир»: с первым же номером ему выслали график тренировок, который он прикрепил на стене в своем кабинете. Питер купил еще один экземпляр журнала, чтобы иметь такой же график у себя в офисе. В график сей записывались расстояние и время пробежек, погодные условия, пульс до и после и прочие показатели.
Стоит заметить, что Питер был бегуном никудышным. Не будь мы с вами людьми тактичными, мы бы посмеялись: представьте себе грузного мужчину в красном спортивном костюме, медленно бегущего по дорожке. И, если честно, двигался он так медленно, что вообще не поймешь, бежит ли он. Если бы не свистящее дыхание, можно подумать, что человек гуляет.
Но Питер был человеком упорным. Он взялся за проблему бега как истинный ученый, разработав сразу несколько маршрутов – по равнинной, холмистой и пересеченной местности: одни начинались от дома, другие – от университета, и каждый был замерен с математической точностью. Для этого был куплен – по солидной цене – курвиметр, производимый одной шотландской фирмой. Курвиметр – это такое колесо на палочке: катишь его по дороге, а оно считает расстояние в милях, ярдах, футах. И даже в дюймах. В хозяйстве пригодится.
Ну и. Питер знал длину каждого маршрута: на протяжении недель, месяцев он замерял результаты, и те постепенно улучшались. Маршрут 2,6 мили он сначала пробежал за 24 минуты 13,6 секунды, потом за 21 минуту 45,8 секунды; от 9 минут 13 секунд на одну милю до 7 минут 57 секунд. На маршруте длиннее, в 6,3 мили, пробегаемом раз в неделю, результаты впечатляли еще больше: от 72 минут 34,3 секунды до 50 минут 48,0 секунды – прогресс 34,6 процента, а это означало, что средняя скорость на длинной дистанции превышала среднюю скорость на короткой.
Лишь одно огорчало Питера: на беговом поприще он не смог обрести единомышленников в лице своей семьи. Его не по годам развитая дочь Люси привела весьма убедительные доводы: физические упражнения, конечно, занятие немаловажное, но в ее предпубертатном возрасте – который равнялся девяти годам, – гораздо важнее упражнять голову, а не тело, так как кривая применяемых/вознаграждаемых усилий по первой категории окажется результативнее, чем кривая применяемых/вознаграждаемых усилий по второй. Говоря проще: за те, скажем, 25 минут, пока она пробежит, скажем, две мили, она успеет повторить спряжение двенадцати французских глаголов, или сыграть дюжину гамм на виолончели, или прочитать 15 страниц романа, или получить небольшое количество СО2 при помощи набора «Юный химик». Разве это не более продуктивное использование времени?
Питер вынужден был согласиться, и Люси освободили от бега.
Жена и старшая дочь просто сказали нет.
Вернее, Маргарет сказала нет, а Джоанна произнесла фразу из двух слов, которая сводилась к тому же, но имела более яркую эмоциональную окраску.
Питеру удавалось вовлечь своих близких в Семейную Пробежку исключительно рождественским утром.
Идея была проста: рождественским утром, перед праздничным завтраком и раздачей подарков, вся семья побежит. Вчетвером. Недалеко: пара миль вокруг квартала, через парк и обратно вдоль реки. Питеров маршрут в 2,6 мили.
Первая Семейная Пробежка состоялась пару лет назад. Мероприятие, по мнению Питера, увенчалось приемлемым успехом. Большим достижением было то, что бежала вся семья, хотя Джоанна – из-под палки. Увы, скорость домочадцев была огорчительно низкой. После годичных тренировок Питер пробегал милю за 9 минут. Вчетвером же они преодолели 2,6 мили за 28 мин. 13,6 сек.
Объяснялось это рядом причин, сводимых к двум основным факторам.
1) Отсутствие тренировки у Маргарет и Джоанны, особенно у Джоанны, пренебрегавшей какими бы то ни было физическими упражнениями.
2) У девятилетней Люси ноги короче, чем у остальных.
Питер тщательно обдумал эту сложную проблему и пришел к разумному выводу.
Семейная Пробежка будет организована по типу гандикап.
Это не означало соревнование, что очень важно: соревнование претило духу семейной пробежки. Гандикап позволит каждому бежать с удобной для него скоростью, и, если правильно рассчитать, все члены семьи должны финишировать в одно и то же время.
Таков был план Питера, который все приняли неохотно (кроме Люси – она сочла, что это блестящая идея).
Труднее всего было составить правила, ибо единственной информацией, на которую опирался Питер, было его впечатление от прошлогодней пробежки плюс новые факторы, накопившиеся за 365 дней и способные повлиять на результаты. Например, за год Люси выросла на три дюйма, следовательно, ее шаг должен увеличиться с 21 дюйма до 24, что, соответственно, повлияет на скорость бега. Что касается Джоанны, то она курит эти дрянные сигареты, а значит, побежит медленнее, чем в прошлом году.
Пораскинув умом, Питер пришел к следующим выводам.
Первой стартует Люси.
Через 2 минуты 15 секунд стартует Джоанна.
Через 1 минуту 38 секунд – Маргарет.
Через 5 минут 45 секунд – Питер. Таким образом, соревнования – извините, Семейная Пробежка – дадут каждому равные шансы.
В результате все должны прибежать к финишу, то есть к дому, в одно и то же время.
Но, увы, как это часто бывает в жизни, все расчеты остались только на бумаге.
Все началось с того, что Джоанна забастовала, появившись на старте в короткой юбке и сапожках на шпильке. Посему старт был отложен, Джоанну отправили переодеваться, а Маргарет засомневалась, не придется ли ей «с сожалением» пожертвовать пробежкой во имя рождественской трапезы.
Нет, сказал Питер. Он уверен, что этого не потребуется.
Потом вернулась Джоанна – злая на весь мир, – и они побежали.
С самого начала все пошло не так. Люси рванула вперед со скоростью, превышающей расчеты отца, тем самым заставив его усомниться в точности расчетов. Затем сомнения разбухли, поскольку Джоанна поплелась, как курица, и когда она достигла ворот парка – какие-то две трети мили от старта, – ее догнала Маргарет, которая, вместо того чтобы бежать с положенной ей скоростью, внесла свою лепту в опровержение расчетов и пошла рядом, чтобы – призналась она впоследствии без малейшего стыда – составить компанию дочери.
И когда через восемь минут, как и полагалось, Питер достиг детской площадки на дальнем конце парка, он почему-то поравнялся с женой и старшей дочерью. Он немного сбавил скорость, чтобы прочитать им нотацию, и помчался дальше нагонять Люси.
Но и тут он, видимо, просчитался.
Юношеский максимализм – только так он мог объяснить прыть девятилетней Люси на старте. Вот он миновал парк, вырулил к набережной, обогнул бензоколонку, неуклонно наращивая скорость: Люси не видать.
Не могла же такая умная девочка потеряться. Или он просчитался в своем великодушии?
Питер побежал еще быстрее. Миля за 8 минут… за 7 минут 45 секунд… 7 минут 30 секунд… Стало больно дышать. И где же Люси?
И только за левым поворотом, где начиналась длинная дорога, Сент-Хелен-роуд, она же финишная прямая, в пятидесяти ярдах впереди Питер заприметил свою младшую дочь.
Собрав последние силы, он рванул, задыхаясь, как загнанная лошадь. Люси оглянулась – лицо багровое от напряжения, – тихонько взвизгнула и прибавила ходу. И тут Питер понял, что девочка устала не меньше его – и к тому же непривычна справляться с болью в подвздошной области.
Отталкиваясь мысками, обнадеженный Питер помчался к финишу.
Только не подумайте, что он пытался обогнать дочь. Меньше чем за 25 ярдов до финиша Питер обогнал Люси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26