А потом совершил нечто необычное. Чего никогда прежде не делал.
ПАВИЛЬОН: КОМНАТА В ДОМЕ ПРЕСТАРЕЛЫХ – ДЕНЬ
Винс сидит у постели отца. Он собирается с духом, чтобы сказать…
ВИНС (голос за кадром)
Я хотел спросить его. О том, что произошло много лет назад. О чем мы избегали говорить.
Винс сжимает руку отца.
ВИНС (голос за кадром)
Отец? Отец? Это по правде было?
Похоже, старик не слышит Винса.
ПЕРЕБИВКА
НАТУРА ТИПОВЫЕ УЛИЦЫ ЮЖНОГО ЙОРКШИРА
ВИНС (голос за кадром)
Год 1977-й…
ПАВИЛЬОН: КОМНАТА МОЛОДОГО ВИНСА – УТРО
Мы видим МОЛОДОГО ВИНСА, ему 18. На нем белый пиджак и черная рубашка с расстегнутым воротом. Он стоит, воздев руку.
ВИНС (голос за кадром)
Вот это был человек!
Винс стоит перед плакатом с изображением эпизода из «Лихорадки субботнего вечера» [i] с ДЖОНОМ ТРАВОЛТОЙ в такой же позе. Еще на Винсе пижамные штаны и шлепанцы.
ВИНС (голос за кадром)
А как он танцевал!
Наезд камеры на проигрыватель. Иголка опускается на виниловую пластинку: звуки ДИСКО сотрясают комнату. Винс начинает танцевать. Он заводится все больше, но тут… раздается СТУК в дверь.
Дверь открывается, на пороге стоит ГАРОЛЬД СМИТ, 58 лет, в халате. Он протягивает сыну чашку чая.
ГАРОЛЬД
Винс, восемь утра.
Винс берет чашку с чаем.
ВИНС
Пасиб, пап.
1977 год. Мне тогда было восемнадцать. Что могу сказать о себе тогдашнем? Худой, мальчишка, ранимая душа. Небольшого роста. Хлипкий, тонкокостный. Сопля. Сейчас-то я могу так сказать, но тогда… Да если б кто посмел сказать про меня правду – получил бы по башке тренажером «Булворкер».
По крайней мере, этот чертов «Булворкер» совершил бы свою полезную работу.
А так от него никакого толку. Заплатил двадцать фунтов стерлингов и полгода тренировался полчаса в день. Но оставался где-то на уровне Чарлза Атласа «до» – ну, понятно, до того, как он взаправду стал Чарлзом Атласом, был чуток поменьше и не такой известный. Чарлз Гримсби скорее или как там его. В те дни, когда ему еще песком в лицо швыряли. Ну признаю, признаю – вот такой я и был.
Но вообще-то знаете, что толкуют про маленьких и идеально сложенных?
Нельзя сказать, чтобы я был сильно озабочен своей внешностью. Я отправлялся в школу, и мне было плевать, что в смысле красоты я, может, предпоследний с краю. Или что я самый красавчик в местной лавке, или в очереди на автобус или к зубному, все относительно. И когда я шагал по улице, я не смотрел на свое отражение в витрине магазина или в окне машины, чтобы пригладить волосы или поправить галстук. Я особо не тратил времени на внешность, не думал о ней, не анализировал, не подсчитывал.
Ладно. Девять баллов моей внешности.
Уолтер поправил бы меня: семь с половиной. Да что там говорить: четыре с половиной.
В общем, если у меня и возникал интерес к моей внешности – сознаюсь, время от времени этот вопрос меня слегка тревожил, – я бы этот интерес нарциссизмом не назвал. Чисто практический подход.
Ведь я планировал стать кинозвездой.
Я присмотрел себе это поприще лет эдак в тринадцать. Много положительных моментов: обилие денег плюс поклонницы.
Как теперь припоминаю, я был в себе уверен не потому, что обладал особым актерским талантом. Просто я был похож – или мне казалось, что я был похож, – на всех кинозвезд одновременно. Берт Рейнолдс? Джинсовая куртка, вязаная шапка с помпоном – и пожалуйста, Смоки. Роберт Редфорд? В мамином светлом парике – просто не отличишь. Стив Маккуин – сходство заметно невооруженным глазом. Вот Клинт Иствуд[ii] подкачал, но он все равно уж очень страшен. Удивительно, что его вообще пустили в кино. Он был, конечно, повыше меня, но лицо все в морщинах и щурится, как будто очки потерял.
Хит месяца, вот и весь Клинт Иствуд.
Поэтому я остановился на Рейнолдсе, Редфорде и Маккуине. Мне неплохо было и в их компании, хотя они были еще не в курсе.
Но потом случилось нечто, поднялось как смерч и сдуло всех моих кумиров на самую нижнюю ступеньку. Потому что мне вдруг стало ясно, что я не так уж на них похож, я похож на сами знаете кого, я просто вылитый его младший брат.
1977 год. Лихорадка субботнего вечера.
Ну, вам объяснять не надо.
«Несбитт Соло»
Итак, я решил стать кинозвездой.
Как и положено человеку с подобными амбициями, я устроился младшим помощником юрисконсульта в одной конторе Южного Йоркшира.
Не совсем, конечно, Голливуд, но начало положено.
Юридическая контора «Несбитт Соло: Солиситоры и Комиссары по Приведению к Присяге» принадлежала некоему мистеру Киту Несбитту. Сотрудники прозвали его «Бородавка», в честь волосатого грызуна, свившего гнездо над мистер-Несбиттовой верхней губой.
Мистер Несбитт перекупил контору у двух бестолковых стряпчих, вычистил помещение, как авгиевы конюшни, выкинул на помойку старую мебель – и сотворил мирок по собственному образу и подобию.
Он же придумал девиз для своей компании: «Стильно. Справедливо».
Да, еще как стильно. Особенно цветовое решение: чтобы пройти из одного конца конторы в другой и не ослепнуть, желательно было бы нацепить солнечные очки.
У мистера Несбитта был пунктик: он любил яркие цвета. Особенно оранжевый. Вообще-то по конторе ходили слухи, что
а) мистер Несбитт носит исключительно трусы оранжевого цвета и что
б) каждое утро он надевает новую пару, а старую выбрасывает.
Семь пар трусов в неделю, триста шестьдесят пять в год. И я тогда подумал: 365 пар трусов! Мне бы на целую жизнь хватило.
А может, и дольше.
Помню, как-то днем я сидел в офисе и усиленно обдумывал проблему трусов. Когда ты младший помощник юрисконсульта и сидишь от звонка до звонка и до него осталось три часа, задумаешься и про трусы.
Итак. Если я в среднем изнашиваю три пары трусов в год, 365 пар трусов может хватить на 135 лет жизни. А это значит, что я смог бы завещать остатки трусов своему сыну, а тот – своему.
Только представьте. Три поколения Смитов под знаком оранжевых трусов.
Конечно, я основывал свои оптимистические прогнозы на слухах, но очень хотелось светлого оранжевого будущего. И вот однажды мы с моим другом Уолтером опрокинули пару-тройку кружек пива в пабе и родили гениальную идею. Мы пойдем и проверим, правда это или нет. В смысле трусов. Мы пороемся в мусорном баке и, возможно, найдем там кучу оранжевых трусов мистера Несбитта. Идея была не такой идиотской, как может показаться на первый взгляд. Потому что Уолтер сказал, что на этом можно сделать капитал. У Уолтера сильно развита предпринимательская жилка, этого у него не отнять. И вот что мы решили. Если мы действительно обнаружим залежи вышеозначенных трусов, мы тогда притащим их домой, постираем и начнем продавать их мистеру Несбитту как новые, только по сниженной цене. Такую операцию можно проделывать ежедневно, если только однажды мистер Несбитт не догадается, что он, конечно, ходит в чистых трусах, но все же стираных.
Гм. Неплохо, Уолтер.
Но не одни яркие цвета являлись коньком мистера Несбитта. Еще он был помешан на прогрессе. И гордился тем, что первым в Шеффилде приобрел электронный портативный калькулятор.
Конечно, тому калькулятору было далеко до сегодняшних: он мог делать только сложение и только одноразрядных чисел. Да и был тот калькулятор не совсем чтобы карманным – для него карманы требовались размером с портфель, – но калькулятор был несомненно – уверял Несбитт – первым.
Ему это жутко нравилось.
И другие штуки у нас в конторе тоже были.
Громкоговорящая связь – мистер Несбитт мог давать указания, не выходя из кабинета.
Электронные часы, которые одновременно показывали время в Сингапуре, Мельбурне, Москве, Нью-Йорке, Рио-де-Жанейро и Йоханнесбурге.
Очень практичная вещь для конторы в Шеффилде.
Да, еще был компьютер. РХ 1990.
Чертов компьютер.
Но это особая история.
Собеседование
Короче, это была моя первая работа после школы.
И должен признаться, несмотря на далеко идущие планы насчет Голливуда, место в конторе было мне просто необходимо.
И с этим было не так просто, потому что прежде нужно пройти собеседование.
ПАВИЛЬОН: КАБИНЕТ НЕСБИТТА – ДЕНЬ
Несбитт, безукоризненно одетый, восседает за огромным письменном столом в огромном кабинете.
Перед ним на маленьком стульчике примостился Винс. В мешковатом дешевом костюме. Нервничает.
НЕСБИТТ
Итак, находите ли вы удобным этот стул, мой юный друг Винсент Смит?
ВИНС
Да, благодарю вас.
НЕСБИТТ
Достаточно ли мягкое сиденье? Для вашего мягкого места?
ВИНС
Да, благодарю вас.
НЕСБИТТ
Обустраивая это помещение, Смит, я руководствовался стремлением достичь баланса между удобством, красотой и функциональностью. Я пытался нащупать ту грань, когда предмет обстановки, вписываясь в мои представления об эстетике, одновременно способен нести грубую канцелярскую нагрузку учреждения. Вы следите за ходом моей мысли, Винсент?
ВИНС (ошарашенно)
Да.
НЕСБИТТ
Юриспруденция нередко предполагает необходимость запутанных формулировок для вещей самых очевидных. Не будете ли вы так любезны изложить простым языком то, что я вам только что сказал.
Винс совершенно сбит с толку, молчит.
НЕСБИТТ
Думайте, думайте, молодой человек, вы так медлительны.
ВИНС
Я даже не знаю, что и сказать, мистер Несбитт.
НЕСБИТТ
Следовательно, вы лгали, когда соглашались с изложенным мною постулатом?
ВИНС (пристыженно)
Именно так, мистер Несбитт.
НЕСБИТТ
Понятно.
Он делает пометки в блокноте.
НЕСБИТТ
Итак, я прихожу к заключению, что вы, помимо прочего, лжец, уважаемый Винсент Смит. Сколько же раз вы солгали при заполнении анкеты?
Несбитт брезгливо держит анкету Смита большим и указательным пальцами, словно это клочок использованной туалетной бумаги.
ВИНС
Ни разу, мистер Несбитт.
НЕСБИТТ
Неужели? Вы думаете, я поверю, будто вы были чемпионом по плаванию в стиле баттерфляй на дистанции сто метров, год 1975, Южный Йоркшир?
ВИНС (запинаясь, смущенно)
Именно так, мистер Несбитт.
Ну хорошо. Это было мое первое в жизни собеседование на первой в жизни работе. Я честно заполнял анкету, но застрял на графе «внеучебные достижения». Мне пришло на ум только, что
а) я могу задержать дыхание на 1 минуту 53 секунды
и
б) в школе на переменах я славился редким талантом мочиться выше писсуара.
Ни один из этих рекордов не мог отрекомендовать меня для должности младшего помощника юрисконсульта. Уолтер сказал: «А ты их смешай», – но мне показалось, что это как-то подозрительно, и я решил припомнить что-нибудь хорошее из своей биографии и представить это, ну, скажем так, в более благоприятном свете. Например, однажды в бассейне я действительно проплыл сто метров стилем баттерфляй. Если прибавить к этому мой рекорд по задерживанию дыхания на 1 минуту 53 секунды, то в итоге с небольшой натяжкой получается, что я – чемпион по плаванию в стиле баттерфляй на дистанции сто метров.
И еще я подумал, что ни один пидор ко мне за это не прицепится.
Но это я подумал до того, как познакомился с мистером Несбиттом.
ПАВИЛЬОН: КАБИНЕТ НЕСБИТТА – ДЕНЬ
Продолжение собеседования. Несбитт сомневается, что Винс был чемпионом по плаванию.
НЕСБИТТ
Будьте любезны, Смит, снимите, пожалуйста, рубашку.
ВИНС (немного удивленно)
Простите?
НЕСБИТТ
Рубашку! Снимите рубашку!
Оглядываясь назад, понимаешь двусмысленность такого предложения. Но я был молод, и это было мое первое собеседование. И я еще подумал, что, может быть – ну, может ведь быть, – когда устраиваешься на должность младшего помощника юрисконсульта, обычно тебя просят снять рубашку.
Ну, я и снял.
ПАВИЛЬОН: КАБИНЕТ НЕСБИТТА – ДЕНЬ
Винс сидит на стуле без рубашки. Несбитт ходит вокруг Винса, внимательно его рассматривая. Проводит пальцем по голому плечу. Тычет пальцем.
НЕСБИТТ
Разве это мускулатура чемпиона по плаванию в стиле баттерфляй? Разве это тело, измотанное многочасовыми ежедневными тренировками, тело человека, проплывающего дистанцию за дистанцией в хлорированной воде бассейна? Вы знаете, какие перегрузки испытывают люди, которые борются за титул чемпиона по плаванию в стиле баттерфляй на стометровой дистанции? Разве это сравнится с мускулистым торсом Джонни Вайсмюллера или Марка Шпица? А?
ВИНС
Нет.
НЕСБИТТ
Вот именно. Вы знаете, кто такой Марк Шпиц?
ВИНС
Пловец?
НЕСБИТТ
Обладатель семи золотых медалей на Мюнхенских Олимпийских играх 1972 года! Король водных дорожек! Человек изумительного телосложения. С роскошными усами. Вы помните, какие у него были усы, Смит?
ВИНС
Что-то припоминаю.
НЕСБИТТ
Вам нравятся усы, Смит?
ВИНС
Да вроде ничего.
НЕСБИТТ
Хорошо. Можете надеть рубашку.
Винс поспешно одевается, Несбитт продолжает ходить кругами.
НЕСБИТТ
А вы знаете, Смит, что безработица сейчас достигла послевоенного уровня? Имея такую лакомую вакансию, я могу позволить себе выбирать, выбирать тщательно. И, собственно, почему я должен выбрать вас?
ВИНС
Действительно, с какой стати, сэр, мистер Несбитт.
НЕСБИТТ
Это противоречило бы всякой логике. Но есть в этом некий кураж. Когда обладаешь властью, можешь устанавливать свои собственные правила, отбрасывать доводы логики, доверяться настроению, прихоти: «Почему бы и нет?» Ведь контора «Несбитт Соло» принадлежит мне. Подчеркиваю: Соло, то есть солирует ваш покорный слуга. Это и составляет высшее наслаждение властью, и знаете, чем это обернется для вас, мой юный Винсент?
ВИНС
Нет, не знаю.
НЕСБИТТ
Вы приняты.
Странный человек этот мистер Несбитт.
По-моему, он никогда не был женат.
Запретная трапеза
Так я получил свою первую в жизни работу. И не просто какую-то там, а работу с перспективой.
Ведь если очень постараться, года через три младший помощник юрисконсульта становится помощником юрисконсульта, а лет через шесть – юрисконсультом. И если выкладываться на полную катушку, то к концу тысячелетия можно стать самым что ни на есть солиситором.
Просто голливудская мечта.
Но ничего, ничего. Не так все и плохо. И даже совсем неплохо. И где-то даже просто замечательно.
Потому что именно здесь я познакомился с Джоанной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26