?? Я, наверное, просто брежу. Если хочешь моего совета (в чем я не уверена), если Джинни и есть та, кто тебе нужен, оставайся с ней и забудь про Австралию. То, что мы все ищем, найти очень трудно, и поэтому его надо ценить, даже если оно само падает с неба. Как бы ты ни поступил, я желаю тебе счастья. Да, на самом деле желаю.
С любовью всегда,
Элен ххх
P.S. Думаю, что теперь ты не захочешь моего подарка к своему дню рождения. Это должен был быть сюрприз: я собиралась приехать к тебе в гости за неделю до твоего тридцатилетия. (Ты мог бы мной гордиться: я смогла СКОПИТЬ денег на билет.) Но, думаю, что бывшие девушки и девушки нынешние не слишком-то хорошо ладят между собой! Значит, я подарю тебе что-нибудь другое, а деньги потрачу на отпуск на Карибских островах. Я там никогда не была, и, кроме того, это будет хорошим поводом продемонстрировать мою татуировку (которая, кстати, начала гноиться – великолепно!).
87
Я сразу же написал Элен, что хочу, чтобы она приехала, и об отмене поездки не может быть и речи. Поначалу она сомневалась в том, что это удачная мысль, но я заверил ее, что все будет в порядке, если ей по-прежнему хочется выгладить мою одежду, а не разорвать ее на мелкие кусочки. Для меня Элен была не просто бывшей девушкой или другом – последнее звучало бы как чрезмерный идеализм – она была как часть моей семьи.
88
В субботу вечером, после похода по магазинам я шел к Гершвину и Зое, надев ярко-красную кофту с капюшоном, которую Джинни мне все-таки купила. Сама она со мной не пошла. Когда мы вернулись домой, она сказала, что хочет некоторое время побыть одной, чтобы подготовиться к расставанию с Иэном. Я все понял и позвонил Гершвину и Зое, чтобы узнать, чем они занимаются, и в конце концов был приглашен к ним на ужин, доставленный из ресторана, и просмотр видеофильма.
– Выпей кофе, – бодро сказала Зоя, втаскивая меня в гостиную. – Шарлотта спит, – сказала она, указав на потолок. – А Гершвин здесь, – и она показала на своего мужа, который сидел в кресле с озадаченным видом. – И что нам хотелось бы знать… – Она остановилась, поймав взгляд Гершвина, и тут ее решимость несколько угасла.
– Меня меньше волнует, что там у них происходит, – сказал Гершвин. – Я уже к этому привык, Зоя.
– Хорошо, – сказала Зоя. – Что мне хотелось бы знать, так это что происходит между тобой и Джинни. Я хочу услышать подробности, и я хочу услышать их прямо сейчас!
Это было довольно приятно – иметь роман, который вызывает любопытство, и интерес Зои был вдвойне приятен, потому что он делал всю ситуацию гораздо более значительной, чем она была на самом деле. Если бы я рассказал все только Гершвину, он стал бы преуменьшать значение того, что происходит, сказав «Неужели?» и, возможно, приподняв брови, но Зоя представила все так, как будто это была главная новость месяца.
– Что происходит между мной и Джинни? – без всякой необходимости уточнил я тему сегодняшней нашей беседы.
– Да, – Зоя кивнула с энтузиазмом. – Я хочу, чтобы ты все рассказал.
Я хотел было ничего не рассказывать – просто чтобы подразнить Зою, – но она была настроена решительно.
– Давай, – сказала она, улыбаясь, – выкладывай.
– Я и сам не понимаю, что происходит, – сказал я. – Думаю, у этого пока еще нет названия. Все пока так…
– Ладно, хватит, – прервал меня Гершвин. – Хоть это и против моих убеждений, но я тоже хочу услышать, что происходит. Давай раскалывайся. Когда, как и, главное, зачем?
– Когда – самый простой вопрос, – начал я. – В воскресенье вечером, когда все разошлись. Как – немного сложнее, хотя… Вообще, я и сам не знаю, как все произошло… Думаю, можно условно сказать, что в этом был элемент случая, но я не отдал бы руку на отсечение. Теперь почему… Ну, в этом я и сам все еще пытаюсь разобраться. Наверное, она – та самая.
– Кто?
– Любовь всей моей жизни, та, которую я никогда не мог забыть… та, с которой мне бы хотелось отпраздновать свое тридцатилетие.
Зоя недоверчиво посмотрела на меня. Было видно, что она пока не может во всем этом разобраться.
– Позволь мне кое-что уточнить. Ты решил, что она создана для тебя, несмотря на то что у нее есть мужчина, а сам ты через три недели уезжаешь в Австралию?
– Хорошо сказано, – смеясь, заметил Гершвин. – Молодец, старушка.
Зоя бросила на него недружелюбный взгляд.
– Послушай, крошка, ты не должна так удивляться, – сказал он. – У них это продолжается с семнадцати лет. Это уже как привычка. – Он сделал паузу. – Хотя я должен сказать, что шесть дней подряд – это для вас рекорд.
– Так и есть, – бодро подтвердил я. – Так и есть. Однажды, когда нам было по двадцать два, мы смогли продержаться два уикенда подряд, но… да, это – мировой рекорд.
– В любом случае, – продолжил Гершвин, – сегодня они будут говорить все это, а завтра возьмут и просто разбегутся. Она будет продолжать с Иэном, а он будет продолжать с Австралией, и все остальное будет продолжаться, как обычно, пока их пути не пересекутся в следующий раз.
– Спасибо за твой цинизм, Гершвин, – сказал я, усмехнувшись. – И при обычных обстоятельствах я, без сомнения, согласился бы с тобой, если бы не тот факт, что завтра в это самое время она уже встретится с человеком, который считается ее парнем, и произнесет тщательно подготовленную прощальную речь.
– Она уходит от Иэна? – недоверчиво спросил Гершвин. – А мне он понравился. Он был такой прикольный на моем дне рождения. Друзья Зои – Дэвайна и Том – долго его потом вспоминали.
– Ну и хорошо, – сказал я.
– Не выделывайся, Мэтт. Ты должен признать, что он – идеальный кандидат на должность парня. Гораздо лучше, чем ты, дружище.
Зоя посмотрела на меня с любопытством.
– Так как я не знаю тебя с одиннадцати лет, то удержусь от уничижительных замечаний, Мэтт, но даже я вижу дыры в этом плане. Ну, взять, например, Австралию.
– Я еще не разобрался со всеми деталями, но скоро разберусь. В принципе, я легко могу найти работу здесь, в Англии. Зарплата может быть не такой большой, как была в Америке или как мне обещали в Австралии, но этого все равно будет достаточно.
– И где вы будете жить?
– Не знаю, – пожал я плечами. – Где-нибудь. Мы об этом тоже еще не говорили.
– Но Джинни все равно разрывает отношения с Иэном? – спросила Зоя. Она сделала паузу. – Он ведь женат, да?
Я попробовал это отрицать.
– Не ври, Мэтт, – решительно сказала Зоя. Ее голос изменился, стал более резким и взволнованным. – Все одно к одному: они не живут вместе, он опоздал на встречу с ней в баре, когда мы праздновали день рождения Гершвина. Гершвин говорил мне, что встречаются они редко, а это кажется странным, учитывая, что они уже так давно вместе. Иэн не стал возражать против твоего переезда к Джинни. И он в последнюю минуту отказался поехать на ту вечеринку в Лондон.
– Ну что, Зоя права? – спросил Гершвин. – Иэн женат?
– Да, – признался я. – Женат.
И я рассказал им все, что знал, с самого начала. В какой-то степени я почувствовал облегчение оттого, что выпустил все это наружу. Гершвин и Зоя слушали внимательно, но я заметил, что по мере моего рассказа Зоя выглядела все более и более расстроенной.
– А дети у него есть? – спросила Зоя, когда я закончил.
– Да, – кивнул я. – Мальчик.
Никто ничего не сказал на это.
Атмосфера в комнате сразу же стала неуютной. Я попытался переменить тему, а Гершвин достал из коробки видеокассету, которую взял напрокат, и вставил в видеомагнитофон. Но не успели закончиться титры, как Зоя, которая после окончания моего рассказа не произнесла ни слова, вдруг выбежала из комнаты. Гершвин пошел за ней, и его не было минут пятнадцать. Вернувшись, он взял свою куртку, подал мне мою, и мы вышли из дома и двинулись в сторону «Кингс Армс».
89
– Наверное, тебе хотелось бы знать, что случилось с Зоей?
Я кивнул.
– И как она угадала, что Иэн женат?
Я снова кивнул.
– Думаю, она все приняла так близко к сердцу, – сказал Гершвин сухим, без всяких эмоций голосом, – потому что года три назад у меня тоже был роман.
Я не мог поверить своим ушам. Ведь я был шафером на его свадьбе. И я видел, как им хорошо вместе.
– Уверяю тебя, Мэтт, – продолжал он.
Я никогда не переставал любить Зою, ни на секунду. Знаю, что это не оправдание, но я начал сомневаться в себе. Я больше не верил в себя и не понимал, что со мной происходит. Больше всего я ненавидел свою работу. Зоя говорила мне, что как только Шарлотта начнет ходить в детский сад и она вернется на работу, я должен уйти со своей должности и заняться чем-нибудь, что мне нравится. Она говорила, что мы сможем прожить и так, но я в это не верил – наверное, оттого, что всегда проще смириться, чем попытаться что-то изменить. Я выбрал самый простой путь. У меня были хорошие отношения с Кэй – она работала у нас старшим администратором, – и я доверился ей. А потом у нас начался роман. Это продолжалось почти полгода.
– И Зоя об этом узнала?
– Нет, но я едва ли не сам хотел, чтобы она узнала – так было бы легче. Я сам все прекратил. Меня угнетало чувство вины. Я устал ненавидеть себя за это. Зоя и Шарлотта – моя семья, а я предал их, Мэтт. Зоя ни разу не давала мне ни малейшего повода не любить ее. Даже сейчас я не могу поверить, как я мог сделать что-то такое, из-за чего рисковал бы их потерять. Я прекратил роман с Кэй и все рассказал Зое. Я знал, что все бы могло быть нормально, если бы она и не узнала об этом, но решил, что она заслуживает лучшего.
– И что потом? – спросил я удивленно.
– Мы временно разошлись.
– Вы с Зоей расходились? Почему ты мне ни разу про это не сказал?
– Ты жил тогда в Лондоне. Мы почти не виделись, а когда виделись, всегда оказывался неподходящий момент. Здесь дело не в тебе, просто так получалось.
– Послушай, – сказал я. – Я сочувствую тебе. Плохо, что тебе пришлось через все это пройти и я даже не смог тебя поддержать.
– Все нормально, – Гершвин улыбкой показал мне, что и так понял то, что я безуспешно пытаюсь сказать. – Я около пяти месяцев жил у родителей, – продолжал он. – Это было ужасно, Мэтт. Зоя все время плакала, и доктор прописал ей успокоительные. Я ее чуть не погубил. Подумать страшно, как все это могло повлиять на Шарлотту. Я боялся, что у нас вообще больше ничего не получится… – он прочистил горло. – Я бы нисколько не винил ее, если бы она подала на развод. Но все время, пока это продолжалось, Зоя говорила мне, как меня любит. И это была правда, Мэтт. Она действительно меня любила. Нам было тяжело, иногда почти невыносимо, но мы со всем этим справились. Она спасла нас обоих. Она спасла меня.
– Значит, теперь у вас все в порядке?
Гершвин пожал плечами.
– И да и нет. Иногда кажется, что всего этого никогда не было, а иногда, что все произошло только вчера.
– Не знаю, что и сказать, – начал я. – Просто не знаю.
– А ничего и не надо говорить. Я сам себя загнал в клетку. Я сам виноват, что дошел до такого.
90
– Послушай, Мэтт, – сказал Гершвин, когда на часах было без пятнадцати десять. – Уже поздно, и, наверное, я пойду домой.
– Да, конечно, – сказал я, надевая куртку. – Пора по домам.
– Ну ладно, – сказал Гершвин, как только мы вышли на улицу. – Я пошел. – Он посмотрел на меня. – Спасибо.
– За что?
– За то, что ты мой друг.
– И тебе спасибо. Как, ты в порядке?
– Да, конечно, – сказал он уверенно. – Не обращай на меня внимания, хорошо? Знаю, я не воспринимал всерьез то, что у вас сейчас с Джинни, но теперь я понимаю, как много она для тебя значит. Короче, это я, наверное, пытаюсь так пожелать тебе счастья. Надеюсь, завтра все пройдет хорошо для тебя.
– Спасибо. Но, что бы ни случилось, со мной все будет в порядке.
91
Когда я шел домой, голова у меня все еще шла кругом от того, что я узнал от Гершвина. Я пытался напомнить себе, что ужасаться таким вещам просто смешно, ведь вся история цивилизации замусорена примерами событий, которые себе никто и вообразить не мог. Но меня не могло оставить равнодушным, что Гершвин изменил Зое, что Джинни встречалась с женатым мужчиной, что Эллиота больше нет… Все это происходит независимо от того, хочешь ты или нет, и чем старше ты становишься, тем больше всего такого происходит. Этот жизненный урок казался мне слишком уж очевидным, почти детским.
К тому времени, как я дошел до дома, я уже вообще не чувствовал, что живу в реальном мире. Я всегда хотел, чтобы у меня было все это – интересная высокооплачиваемая работа, хорошие друзья, красивый дом, девушка, с которой мне было бы хорошо, – но ведь на самом деле это были лишь фантазии, которые становятся реальностью только для немногих? Когда я рос вместе с Гершвином, Джинни, Эллиотом, Бев, Катриной и Питом, мне всегда казалось, что наши жизни будут в общем похожими, что мы добьемся одного и того же, что мы всегда будем равными.
Но все вышло по-другому. Вмешались случайности: смерть мамы Джинни, развод Пита, несостоявшаяся карьера Катрины, недовольство Гершвина своей жизнью. И проблемы у каждого из нас были свои. Глядя на свою жизнь, на то, что было у нас с Джинни, я наконец понял, почему мы все время возвращались друг к другу. Это была ностальгия – вот как просто. Мы пытались ухватиться за прошлое, потому что нам не нравилось, каким мир был на самом деле. И чего мы не понимали, так это того, что даже и прошлое уже не было тем же самым. Если рассказ Гершвина про свой роман что-то мне доказал, так это то, что никто из нас уже не был тем, что раньше. Мы так далеко ушли по нашим собственным дорогам, каждый из нас столько всего испытал, что мы просто не могли оставаться теми, кем когда-то были. Да, Джинни собиралась связать свою жизнь со мной, но она представляла меня таким, каким я существовал только у нее в сознании. Я уже не был тем человеком, которого она знала много лет назад.
92
Когда я вернулся домой, было начало первого. Джинни выглядела усталой, но спать не шла, а лежала, свернувшись калачиком, на диване с Ларри и Сандерсом и смотрела телевизор. Звук был такой тихий, что почти ничего не было слышно.
– Привет! – сказала Джинни.
– Привет! – ответил я с порога, потом подошел к дивану и поцеловал ее. Я понятия не имел, как скажу ей то, что собирался сказать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32