кран для ванны с душем
Где было найти более надежное укрытие, чем эта пещера, столь долго остававшаяся нетронутой, несмотря на тысячекратные попытки проникнуть в нее? И даже если бы какой-нибудь злокозненный искатель в конце концов раскопал бы волшебное слово, бесчисленное множество золотых самородков, находившихся в пещере, от которых теперь ничем не отличалась превращенная в слиток корона, служило бы защитой от угрожавшего стране бесчестного захвата престола. Ведь благодаря суеверию народа только тот, кто увенчает свою голову короной предков, вновь выкованной из ее же золота, сможет стать царем. А как удастся ему отличить подлинный слиток от множества ему подобных?
Вынув без особого труда длинный камень, наполовину торчавший из отдельно лежавшей глыбы зеленого мрамора, Курмелен высвободил подходящую полость, в которую точно вошел драгоценный тяжелый предмет, ставший теперь похожим на остальные куски золота, как бы оправленные в офиты со всех сторон пещеры.
Но такая неузнаваемость слитка лишила бы возможности взойти на царство и саму Элло, которой однажды, перед тем как придать ему форму царского венца, предназначенного для ее чела, пришлось бы доказать народу с помощью неопровержимого знака его почти божественное происхождение.
Острием кинжала Курмелен, все так же по велению Жуэля, начал писать на основании зеленой глыбы, стараясь оставлять на мраморе лишь едва заметные знаки.
Испокон веков цари Керлагуэзо подписывали важные документы не своим именем, а словом Ego – «Я», усиливавшим их авторитет и делавшим из каждого на время его правления высшее «я», начало и конец всего. Однообразие этого краткого слова восполнялось особенностями почерка и датой, которые только и указывали на конкретного властителя.
Без колебаний решив использовать привычную подпись, Курмелен нацарапал свое Ego, затем дату и сразу же засыпал написанное тонким слоем песка. Благодаря этой последней предосторожности царя, который, зайдя в пещеру, специально направился в самое темное ее место, для любого нового искателя, если бы тому каким-то неведомым способом посчастливилось произнести правильное заклинание, становилось почти невозможно найти знак.
Курмелен произнес после этого пять заветных слов, решетка открылась, чтобы выпустить его, и вновь захлопнулась.
По возвращении царь объявил при всем народе, хотя и не раскрывая подробности, что расплавленная корона была укрыта им в горе Зеленый Горб, магическое заклинание для проникновения в которую ему открыл во сне сам Жуэль. Народ, чтобы быть уверенным в своем будущем, должен был знать, что скрытое в надежном месте священное золото, возможная утрата которого повергла бы его в таящее в себе угрозу отчаяние, было по-прежнему готово подтверждать право на власть грядущих царей.
Чувствуя приближение объятий смерти, Курмелен спешно завершил наказы Жуэля, который вместе с прочими советами предписал ему взять себе без опасений главным наперсником некоего Ле Кийека, бывшего придворным шутом.
Кривой и уродливый, чтобы сделать еще более смешной свою персону – предмет всеобщих насмешек, Ле Кийек всегда одевался в розовое, как самый кокетливый из щеголей, но обладая острым умом, да и вообще не имея привычки лезть за словом в карман, прятал под личиной паяца честную и добрую душу, искренне преданную царю.
Курмелен сперва подивился такому выбору, но поразмыслив, восхитился мудростью Жуэля. Ле Кийек был, конечно же, более надежным доверенным лицом, чем кто-либо другой, ибо его уродство и положение всеобщего посмешища делали его в глазах всех недостойным стать избранным хранителем великой тайны, а значит, ему нечего было опасаться насилия или угроз с целью заставить его говорить.
Царь открыл шуту слово в слово волшебное заклинание, место, где лежал драгоценный слиток и где была поставлена подтверждающая подпись. Когда наступит время действовать, Элло, извещенная как дочь царского и божественного рода одним из небесных знаков, недоступных простым смертным вроде Ле Кийека, сама придет к кривому за тайной. Только в этот день, так как невольное проявление интереса или благоволения могли преждевременно вызвать подозрения окружающих, странный наперсник будет указан девушке таким способом, о котором не должен был ничего знать и сам Ле Кийек, которому отныне предстояло просто долго ждать. Отпустив шута, Курмелен нашел в игрушках дочери одетую в розовое марионетку и вырвал у нее глаз.
Когда царица Плевенек была беременна, она собственноручно расшила роскошную синюю подушку, на которой, как ей хотелось, лежало бы рядом с ней на постели ожидаемое ею дитя, пока она не оправится после родов. Курмелен всегда пытался внушить Элло почтение к этой реликвии, которой ее бедная мать, унесенная смертью, так и не смогла воспользоваться. Распоров часть шва, он засунул марионетку в самую середину пуховой набивки, а потом приказал камеристке зашить случайно сделанную им, как он сказал, прореху.
Царь поведал затем Элло, предупредив ее сначала, что разговор этот нужно сохранить в тайне ото всех, что в синей подушке ее ждет подарок, но достать его оттуда она должна, только дождавшись наказа с небес.
До самого конца Курмелен лишь следовал во всем повелениям Жуэля, не уставая восхищаться его мудрой прозорливостью. Поскольку небесное извещение снизойдет к принцессе только, когда она достигнет возраста, в котором сможет противостоять своим соперникам, Элло должна будет найти в подушке, которой не грозила опасность затеряться, ввиду ее августейшего происхождения, некий символ в странном подарке, сделанном взрослой девушке в виде простой незамысловатой игрушки. Рано или поздно марионетка в розовом одеянии и с одним глазом обязательно приведет ее напряженно работающий ум к шуту Ле Кийеку, которого ей и нужно будет расспросить. Кроме того, если родственные принцы в своих гнусных поползновениях вырвали бы у еще не подросшей и слабой Элло тайну синей подушки (хотя у них и не было бы причины настаивать, видя, что предмет этот сверху цел) и даже столь важное признание о небесном знаке, то, когда из густого пуха был бы извлечен не вожделенный документ, а странная смешная кукла, столь подходящая возрасту ее новой хозяйки, то это приняли бы за нежный каприз отца, желавшего подчеркнуть значение своего подарка непредвиденным и необычным местом, в котором он был укрыт. Предмет, не имеющий осязаемой ценности, будет, конечно, отдан Элло. Она же, пользуясь им как игрушкой, позднее, в день небесного явления, поймет, что пробил час, когда ей следует узнать, что же лежит в подушке. Увидев, насколько не отвечает эта игрушка ее возрасту расцветшей девушки, она погрузится в глубокие размышления, обратит внимание на два необычных признака куклы и в конце концов поймет, что она ведет ее к Ле Кийеку.
Вскоре Курмелен умер. Братья его, воспользовавшись малолетством Элло, разделились на партии и развязали гражданскую войну в стремлении захватить власть каждый себе. Однако ни у кого из них не было священного золота, из которого можно было бы восстановить корону, никому и не удалось добиться, чтобы его признали королем.
Напрасно произносились все новые и новые слова в попытках открыть неприступную решетку горы Зеленый Горб, еще сильнее притягивавшую к себе жаждущих власти, так как за ней был спрятан слиток золота короны. Невзирая на домогательства дядьев, подозревавших, что отец мог раскрыть ей дорогу, ведущую к цели, Элло смогла сохранить тайну в неприкосновенности.
Царство охватила волна беспорядков, поскольку и сама Элло не могла стать царицей, пока не получит священную корону.
Одетый все так же в розовое Ле Кийек, живший на ренту, завещанную ему Курмеленом, смешил на прогулках старых царедворцев, отвечая тонкими остротами на их болтовню.
Время шло, и в восемнадцать лет Элло стала постоянно думать о небесном знаке, предсказанном ей отцом, в надежде, что ей будет тем самым представлен способ спасти страну, доведенную до окончательной разрухи беспрерывным хаосом и междоусобицами.
Однажды июльским вечером, когда юная царевна возвращалась одна с охапкой цветов в замок своих предков, где она проводила каждое лето, густо-красные отблески только что зашедшего солнца осветили своим пламенем плывущие на горизонте, вытянутые вдаль облака.
Остановившись полюбоваться закатной феерией, Элло увидела, как некоторые узкие полоски облаков вдруг странно прогнулись от вечернего ветерка и в небе образовалось сложенное неровными буквами слово:
ТЕПЕРЬ
Несколько мгновений спустя слово растаяло в воздухе. Но Элло почувствовала, как вдруг забилось ее сердце, и поняла, что небо послало ей долгожданный знак. Она должна действовать сейчас.
По возвращении в замок она разорвала синюю подушку, с которой до сих пор обращалась с величайшей бережностью, вполне объяснимой тем, что к ней прикасались священные руки ее матери, чтобы не показаться подозрительной. Увидев в ней всего лишь куклу, она поначалу растерялась, но затем задумалась, поняв, что игрушка не соответствует ее возрасту неспроста. Внезапно по цвету платья куклы и по отсутствующему глазу девушка догадалась, что загадочная марионетка указывает ей на Ле Кийека. Она призвала шута в замок и рассказала ему обо всем.
Ле Кийек в свою очередь поведал ей доверенные его чести тайны и стал призывать ее немедля отправиться на гору Зеленый Горб и поспешить исполнить властный наказ небес, намеренно посланный в подходящий момент, когда ни один из возможных узурпаторов, ослабленных жестокой междоусобной борьбой, не мог всерьез помешать воцарению законной властительницы, после того как она, завладев священным слитком, приведет в восторг свой народ.
Усевшись в просторные носилки, Элло немедленно тронулась в путь, сопровождаемая шутом, а тот трубил направо и налево об истинной цели своей госпожи, чем привлекал к кортежу многочисленных фанатиков, которым не терпелось побывать при знаменательном событии, призванном положить конец эре беспорядков и разрушений.
Юная царевна достигла горы Зеленый Горб вместе с огромной толпой к радости Ле Кийека, рассчитывавшего на всех этих людей как на свидетелей предстоящего.
Открыв решетку тайным заклинанием, произнесенным так, чтобы никто не мог его услышать, шут проник в пещеру и направился к указанному ему месту, позвав с собой нескольких человек, которые должны были подтвердить его полнейшую честность.
Ле Кийек указал следовавшим за ним людям на мраморную глыбу Курмелена, и те подняли ее и вынесли из пещеры, решетка же закрылась только после того, как вышел последний человек. Все было совершено чрезвычайно быстро.
Шут смахнул с глыбы песок и показал всем подпись покойного царя на верхней ее части, рядом со священным золотым слитком, в подлинности которого отныне можно было не сомневаться.
Элло тронулась в обратный путь, к Глоаннику, увозя с собой на носилках нетронутую мраморную глыбу. Под восторженные возгласы толпы, вызванные радостью от успеха экспедиции, сопровождавший ее кортеж пополнялся с каждым новым шагом. Напрасно пытались противники ее остановить этот поток, увещевая своих солдат, которые, впрочем, дознавшись о прекрасном возвращении слитка и зачарованные его волшебной силой, сами вставали под знамя счастливой царевны.
Элло с триумфом отнесли в ее дворец вместе со вновь обретенным золотом, вскоре еще раз послужившим для изготовления священной короны, которую она затем и водрузила на свое чело при всем народе и под громкие крики «Да здравствует царица!» В этот вечер звезда Жуэля сверкала ярче обычного.
После этого царица решила поднять свою страну, воспользовавшись сокровищами пещеры, добычу которых начали весьма скоро. Теперь решетку открывали заклинанием рабочие с лопатами, и вскоре благодаря золоту, добывавшемуся в больших количествах из глубин зелено-мраморной горы, царство снова стало процветать.
Народ на руках носил свою царицу, к которой вернулась наконец радость; она же осыпала Ле Кийека своими милостями.
В порыве возвышенных чувств было решено изваять статую юной царицы с короной на челе и установить ее, подобно изображениям святых, в просторной нише, а под ней разместили три цветных горельефа, описывающих эту необычную историю.
При внимательном рассмотрении определили, что именно эта ниша была извлечена во время последних раскопок, проводившихся компанией, чьим акционером был Кантрель.
Дальнейшее обследование позволило быстро обнаружить, что отсутствовавшая в нише статуя в момент совершения находки лежала, разбитая на тысячу осколков, под нишей, отброшенная далеко вперед каким-то уже забытым катаклизмом.
Кантрель загорелся желанием заполучить эту старинную вещь, само существование которой придавало легенде немалую толику правды. Смело торгуясь на аукционе, он стал ее счастливым обладателем и установил в своем саду, продержав, однако, сие каменное вместилище пустым в течение шести лет, так как не мог найти статую, достойную по своему возрасту и ценности столь редкостного укрытия, пока оно не было отдано древнему и славному «Объединителю», получившему в нем защиту от ветра и дождя.
Бросив прощальный взгляд на эту двойную достопримечательность, мы последовали за Кантрелем, уже готовым вести нас по поднимавшейся вверх аллее.
Глава вторая
По мере того как мы двигались в гору, растительность становилась все скуднее. Вскоре почва совсем оголилась, и в конце аллеи мы оказались на обширной очень ровной и совершенно голой площадке. Сделав еще несколько шагов мы вышли к месту, где стояло нечто вроде трамбовочного инструмента, напоминавшего по виду бабу или ручной копер, применяемый при укладке брусчатки в мостовую.
Казавшаяся на первый взгляд легкой, хотя и полностью сделанная из металла, баба была подвешена к небольшому светло-желтому аэростату, похожему своей вогнутой по кругу нижней частью на монгольфьер.
Земля под этим предметом имела престранный вид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Вынув без особого труда длинный камень, наполовину торчавший из отдельно лежавшей глыбы зеленого мрамора, Курмелен высвободил подходящую полость, в которую точно вошел драгоценный тяжелый предмет, ставший теперь похожим на остальные куски золота, как бы оправленные в офиты со всех сторон пещеры.
Но такая неузнаваемость слитка лишила бы возможности взойти на царство и саму Элло, которой однажды, перед тем как придать ему форму царского венца, предназначенного для ее чела, пришлось бы доказать народу с помощью неопровержимого знака его почти божественное происхождение.
Острием кинжала Курмелен, все так же по велению Жуэля, начал писать на основании зеленой глыбы, стараясь оставлять на мраморе лишь едва заметные знаки.
Испокон веков цари Керлагуэзо подписывали важные документы не своим именем, а словом Ego – «Я», усиливавшим их авторитет и делавшим из каждого на время его правления высшее «я», начало и конец всего. Однообразие этого краткого слова восполнялось особенностями почерка и датой, которые только и указывали на конкретного властителя.
Без колебаний решив использовать привычную подпись, Курмелен нацарапал свое Ego, затем дату и сразу же засыпал написанное тонким слоем песка. Благодаря этой последней предосторожности царя, который, зайдя в пещеру, специально направился в самое темное ее место, для любого нового искателя, если бы тому каким-то неведомым способом посчастливилось произнести правильное заклинание, становилось почти невозможно найти знак.
Курмелен произнес после этого пять заветных слов, решетка открылась, чтобы выпустить его, и вновь захлопнулась.
По возвращении царь объявил при всем народе, хотя и не раскрывая подробности, что расплавленная корона была укрыта им в горе Зеленый Горб, магическое заклинание для проникновения в которую ему открыл во сне сам Жуэль. Народ, чтобы быть уверенным в своем будущем, должен был знать, что скрытое в надежном месте священное золото, возможная утрата которого повергла бы его в таящее в себе угрозу отчаяние, было по-прежнему готово подтверждать право на власть грядущих царей.
Чувствуя приближение объятий смерти, Курмелен спешно завершил наказы Жуэля, который вместе с прочими советами предписал ему взять себе без опасений главным наперсником некоего Ле Кийека, бывшего придворным шутом.
Кривой и уродливый, чтобы сделать еще более смешной свою персону – предмет всеобщих насмешек, Ле Кийек всегда одевался в розовое, как самый кокетливый из щеголей, но обладая острым умом, да и вообще не имея привычки лезть за словом в карман, прятал под личиной паяца честную и добрую душу, искренне преданную царю.
Курмелен сперва подивился такому выбору, но поразмыслив, восхитился мудростью Жуэля. Ле Кийек был, конечно же, более надежным доверенным лицом, чем кто-либо другой, ибо его уродство и положение всеобщего посмешища делали его в глазах всех недостойным стать избранным хранителем великой тайны, а значит, ему нечего было опасаться насилия или угроз с целью заставить его говорить.
Царь открыл шуту слово в слово волшебное заклинание, место, где лежал драгоценный слиток и где была поставлена подтверждающая подпись. Когда наступит время действовать, Элло, извещенная как дочь царского и божественного рода одним из небесных знаков, недоступных простым смертным вроде Ле Кийека, сама придет к кривому за тайной. Только в этот день, так как невольное проявление интереса или благоволения могли преждевременно вызвать подозрения окружающих, странный наперсник будет указан девушке таким способом, о котором не должен был ничего знать и сам Ле Кийек, которому отныне предстояло просто долго ждать. Отпустив шута, Курмелен нашел в игрушках дочери одетую в розовое марионетку и вырвал у нее глаз.
Когда царица Плевенек была беременна, она собственноручно расшила роскошную синюю подушку, на которой, как ей хотелось, лежало бы рядом с ней на постели ожидаемое ею дитя, пока она не оправится после родов. Курмелен всегда пытался внушить Элло почтение к этой реликвии, которой ее бедная мать, унесенная смертью, так и не смогла воспользоваться. Распоров часть шва, он засунул марионетку в самую середину пуховой набивки, а потом приказал камеристке зашить случайно сделанную им, как он сказал, прореху.
Царь поведал затем Элло, предупредив ее сначала, что разговор этот нужно сохранить в тайне ото всех, что в синей подушке ее ждет подарок, но достать его оттуда она должна, только дождавшись наказа с небес.
До самого конца Курмелен лишь следовал во всем повелениям Жуэля, не уставая восхищаться его мудрой прозорливостью. Поскольку небесное извещение снизойдет к принцессе только, когда она достигнет возраста, в котором сможет противостоять своим соперникам, Элло должна будет найти в подушке, которой не грозила опасность затеряться, ввиду ее августейшего происхождения, некий символ в странном подарке, сделанном взрослой девушке в виде простой незамысловатой игрушки. Рано или поздно марионетка в розовом одеянии и с одним глазом обязательно приведет ее напряженно работающий ум к шуту Ле Кийеку, которого ей и нужно будет расспросить. Кроме того, если родственные принцы в своих гнусных поползновениях вырвали бы у еще не подросшей и слабой Элло тайну синей подушки (хотя у них и не было бы причины настаивать, видя, что предмет этот сверху цел) и даже столь важное признание о небесном знаке, то, когда из густого пуха был бы извлечен не вожделенный документ, а странная смешная кукла, столь подходящая возрасту ее новой хозяйки, то это приняли бы за нежный каприз отца, желавшего подчеркнуть значение своего подарка непредвиденным и необычным местом, в котором он был укрыт. Предмет, не имеющий осязаемой ценности, будет, конечно, отдан Элло. Она же, пользуясь им как игрушкой, позднее, в день небесного явления, поймет, что пробил час, когда ей следует узнать, что же лежит в подушке. Увидев, насколько не отвечает эта игрушка ее возрасту расцветшей девушки, она погрузится в глубокие размышления, обратит внимание на два необычных признака куклы и в конце концов поймет, что она ведет ее к Ле Кийеку.
Вскоре Курмелен умер. Братья его, воспользовавшись малолетством Элло, разделились на партии и развязали гражданскую войну в стремлении захватить власть каждый себе. Однако ни у кого из них не было священного золота, из которого можно было бы восстановить корону, никому и не удалось добиться, чтобы его признали королем.
Напрасно произносились все новые и новые слова в попытках открыть неприступную решетку горы Зеленый Горб, еще сильнее притягивавшую к себе жаждущих власти, так как за ней был спрятан слиток золота короны. Невзирая на домогательства дядьев, подозревавших, что отец мог раскрыть ей дорогу, ведущую к цели, Элло смогла сохранить тайну в неприкосновенности.
Царство охватила волна беспорядков, поскольку и сама Элло не могла стать царицей, пока не получит священную корону.
Одетый все так же в розовое Ле Кийек, живший на ренту, завещанную ему Курмеленом, смешил на прогулках старых царедворцев, отвечая тонкими остротами на их болтовню.
Время шло, и в восемнадцать лет Элло стала постоянно думать о небесном знаке, предсказанном ей отцом, в надежде, что ей будет тем самым представлен способ спасти страну, доведенную до окончательной разрухи беспрерывным хаосом и междоусобицами.
Однажды июльским вечером, когда юная царевна возвращалась одна с охапкой цветов в замок своих предков, где она проводила каждое лето, густо-красные отблески только что зашедшего солнца осветили своим пламенем плывущие на горизонте, вытянутые вдаль облака.
Остановившись полюбоваться закатной феерией, Элло увидела, как некоторые узкие полоски облаков вдруг странно прогнулись от вечернего ветерка и в небе образовалось сложенное неровными буквами слово:
ТЕПЕРЬ
Несколько мгновений спустя слово растаяло в воздухе. Но Элло почувствовала, как вдруг забилось ее сердце, и поняла, что небо послало ей долгожданный знак. Она должна действовать сейчас.
По возвращении в замок она разорвала синюю подушку, с которой до сих пор обращалась с величайшей бережностью, вполне объяснимой тем, что к ней прикасались священные руки ее матери, чтобы не показаться подозрительной. Увидев в ней всего лишь куклу, она поначалу растерялась, но затем задумалась, поняв, что игрушка не соответствует ее возрасту неспроста. Внезапно по цвету платья куклы и по отсутствующему глазу девушка догадалась, что загадочная марионетка указывает ей на Ле Кийека. Она призвала шута в замок и рассказала ему обо всем.
Ле Кийек в свою очередь поведал ей доверенные его чести тайны и стал призывать ее немедля отправиться на гору Зеленый Горб и поспешить исполнить властный наказ небес, намеренно посланный в подходящий момент, когда ни один из возможных узурпаторов, ослабленных жестокой междоусобной борьбой, не мог всерьез помешать воцарению законной властительницы, после того как она, завладев священным слитком, приведет в восторг свой народ.
Усевшись в просторные носилки, Элло немедленно тронулась в путь, сопровождаемая шутом, а тот трубил направо и налево об истинной цели своей госпожи, чем привлекал к кортежу многочисленных фанатиков, которым не терпелось побывать при знаменательном событии, призванном положить конец эре беспорядков и разрушений.
Юная царевна достигла горы Зеленый Горб вместе с огромной толпой к радости Ле Кийека, рассчитывавшего на всех этих людей как на свидетелей предстоящего.
Открыв решетку тайным заклинанием, произнесенным так, чтобы никто не мог его услышать, шут проник в пещеру и направился к указанному ему месту, позвав с собой нескольких человек, которые должны были подтвердить его полнейшую честность.
Ле Кийек указал следовавшим за ним людям на мраморную глыбу Курмелена, и те подняли ее и вынесли из пещеры, решетка же закрылась только после того, как вышел последний человек. Все было совершено чрезвычайно быстро.
Шут смахнул с глыбы песок и показал всем подпись покойного царя на верхней ее части, рядом со священным золотым слитком, в подлинности которого отныне можно было не сомневаться.
Элло тронулась в обратный путь, к Глоаннику, увозя с собой на носилках нетронутую мраморную глыбу. Под восторженные возгласы толпы, вызванные радостью от успеха экспедиции, сопровождавший ее кортеж пополнялся с каждым новым шагом. Напрасно пытались противники ее остановить этот поток, увещевая своих солдат, которые, впрочем, дознавшись о прекрасном возвращении слитка и зачарованные его волшебной силой, сами вставали под знамя счастливой царевны.
Элло с триумфом отнесли в ее дворец вместе со вновь обретенным золотом, вскоре еще раз послужившим для изготовления священной короны, которую она затем и водрузила на свое чело при всем народе и под громкие крики «Да здравствует царица!» В этот вечер звезда Жуэля сверкала ярче обычного.
После этого царица решила поднять свою страну, воспользовавшись сокровищами пещеры, добычу которых начали весьма скоро. Теперь решетку открывали заклинанием рабочие с лопатами, и вскоре благодаря золоту, добывавшемуся в больших количествах из глубин зелено-мраморной горы, царство снова стало процветать.
Народ на руках носил свою царицу, к которой вернулась наконец радость; она же осыпала Ле Кийека своими милостями.
В порыве возвышенных чувств было решено изваять статую юной царицы с короной на челе и установить ее, подобно изображениям святых, в просторной нише, а под ней разместили три цветных горельефа, описывающих эту необычную историю.
При внимательном рассмотрении определили, что именно эта ниша была извлечена во время последних раскопок, проводившихся компанией, чьим акционером был Кантрель.
Дальнейшее обследование позволило быстро обнаружить, что отсутствовавшая в нише статуя в момент совершения находки лежала, разбитая на тысячу осколков, под нишей, отброшенная далеко вперед каким-то уже забытым катаклизмом.
Кантрель загорелся желанием заполучить эту старинную вещь, само существование которой придавало легенде немалую толику правды. Смело торгуясь на аукционе, он стал ее счастливым обладателем и установил в своем саду, продержав, однако, сие каменное вместилище пустым в течение шести лет, так как не мог найти статую, достойную по своему возрасту и ценности столь редкостного укрытия, пока оно не было отдано древнему и славному «Объединителю», получившему в нем защиту от ветра и дождя.
Бросив прощальный взгляд на эту двойную достопримечательность, мы последовали за Кантрелем, уже готовым вести нас по поднимавшейся вверх аллее.
Глава вторая
По мере того как мы двигались в гору, растительность становилась все скуднее. Вскоре почва совсем оголилась, и в конце аллеи мы оказались на обширной очень ровной и совершенно голой площадке. Сделав еще несколько шагов мы вышли к месту, где стояло нечто вроде трамбовочного инструмента, напоминавшего по виду бабу или ручной копер, применяемый при укладке брусчатки в мостовую.
Казавшаяся на первый взгляд легкой, хотя и полностью сделанная из металла, баба была подвешена к небольшому светло-желтому аэростату, похожему своей вогнутой по кругу нижней частью на монгольфьер.
Земля под этим предметом имела престранный вид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34