Надеюсь, в пирожном не будет никаких седых волос, – добавила она, посмеиваясь.
Не знаю, как там насчет волос, но в эту минуту мне показалось, что пирожное будет прекрасно смотреться на кончике носа моей смешливой подружки. Потом она собралась уходить. Джеймс с моими ключами еще не появлялся. Я проводила ее к главному выходу, и она спросила:
– Как ты думаешь, Джеймс ведь не имел в виду, что я вообще не должна появляться дома сегодня вечером? Мне нужно там кое-что взять.
Я представила, как выглядит в эту минуту ее жилище: мебель перевернута, матрасы разрезаны…
– Да нет, ходить туда, наверное, не стоит, раз он просил этого не делать.
Надеюсь, мне удастся все убрать до ее прихода.
– А ты что будешь делать, Кэрон? Если даже нам грозит какая-то опасность, ты же не будешь всю ночь сидеть у постели Мелоди.
– Понятия не имею. Это уж как Джеймс распорядится. Кстати, должна сказать, что в последнее время он слишком уж раскомандовался.
– Но, с другой стороны, он единственный человек, который предпринимает какие-то конкретные действия.
Когда я вернулась в палату Мелоди, она уже проснулась. Настроение у нее улучшилось.
– Знаешь, милая, это так приятно – чувствовать всеобщее внимание! И сиделки такие обходительные! Хотя я бы предпочла, конечно, чтобы меня окружали вниманием по другой причине.
– Вы замечательный человек, Мелоди! Во всем видите только хорошее.
Медсестра стала выгонять из палат посетителей, но моя приятельница крепко схватила меня за руку:
– Не уходи, дорогая. Ты можешь остаться, наверняка им сказали, что ты моя родственница.
Было уже поздно. А Джеймс так и не появлялся. Мелоди уже выдали снотворное (видимо, медсестры, работающие ночью, хотели облегчить себе жизнь). Я вышла в плохо освещенный коридор. Такое впечатление, что ходьба каким-то образом стимулирует деятельность мозга. Это как у деревянных кукол, знаете? Дергаешь за ножку – и марионетка поднимает голову.
Впервые мне представилась возможность спокойно обдумать то, что я знала о ситуации в компании. Очевидно, что человек, ворующий деньги, разбогател. Но, может быть, это было сделано специально, чтобы конкурентам было легче перекупить «Чемберс», поскольку появились некоторые проблемы? Если между исчезнувшими миллионами и действиями конкурентов есть какая-то связь, то неужели в этом задействован только один человек?
Мне было сложно поверить в то, что Джеймс способен нанести мне вред. Но ведь Джек явно ухаживал за мной, а Мервин был моим другом! Что касается Харви, то он непременно проиграл бы, если бы мы могли помериться силами. Мне бы удалось быстро изобличить его. С моей стороны было наивно полагать, что все эти люди мыслят только о том, как бы не навредить милой малютке Кэрон. Ведь речь идет о пятидесяти или даже ста миллионах фунтов!
Возможно, на самом деле все гораздо проще, чем мне кажется? Не хотелось думать, что мошенниками могут оказаться Джеймс или Мервин. Это просто нелепо. Что касается бедняги Джека Ховарда, то, вполне вероятно, это его проделки. Но не выглядит ли это так, потому что я испытывала к нему предубеждение и он был мне неприятен? И зачем ему было спешить мне на помощь, когда на меня напал уличный грабитель, раз уж ему так хотелось от меня избавиться? Стоял бы себе где-нибудь поблизости и злорадно ухмылялся. Бедняжка, решила я, тем не менее ставя его на первое место. Особой радости и воодушевления оттого, что мне, вероятно, удалось найти преступника, я не испытывала.
Финансовый директор – человек, которого всегда в чем-то подозревают. А Джеймс оказался поблизости в тот день, когда Мелоди чуть не попала под автобус. Кроме того, я забыла о том, что встречалась с Ховардом в начале обеденного перерыва, так что он никак не мог устроить эту ловушку со стулом. А как насчет предыдущих случаев, когда кто-то пытался навредить Мелоди? Какая между ними связь и что злоумышленник хотел этим сказать?
Может, это Мервин? Во всяком случае, доступ к секретным файлам у него был. И он восторженно поддержал идею украсить витрины. Такое впечатление, что ему хотелось как можно скорее убраться из нашей компании. И он чертыхнулся, когда услышал, что со мной все в порядке. Кроме того, он разбирается в бухгалтерии лучше, чем остальные. Деньги могут служить мотивом для всех подозреваемых, но у Мервина было больше шансов подстроить этот трюк со стулом.
А Харви Харрис? Этот скучный бухгалтер, которому приходится целыми днями торчать в пыльной комнатке где-то на задворках универмага. Не исключено, что он решил все поставить на карту, чтобы добиться успеха. С другой стороны, такие люди, как он, не любят рисковать. Но мне было доподлинно известно, что ему удалось найти доступ к системе, чтобы работать с секретными документами, хотя это не было разрешено. Зачем, спрашивается? Я улыбнулась. Нашу компанию нужно переименовать в «Хакерскую контору Чемберс Эмпориум».
Джеймс. Мне было больно думать о том, что он мог быть замешан в этом деле. Я несколько раз прошла по коридору взад-вперед, стараясь прогнать невеселые мысли. Поскольку он является финансовым директором, то проводить мошеннические сделки ему легче, чем всем остальным вместе взятым. На первых полосах газет часто появляются снимки довольных жизнью финансовых директоров, которые наслаждаются ею на пляжах Бразилии. Кроме того, Джеймс, в отличие от других вице-президентов, постоянно слоняется по всему магазину. И если бы его увидели около бухгалтерии, это никого бы не удивило. Все подумали бы, что он здесь по делу, и вскоре забыли бы об этом.
Потом мне в голову пришла поистине зловещая мысль. А что, если после того, как я дала ему ключи от дома, он отправился туда самостоятельно и хорошенько его обыскал, прежде чем звонить мне? Все труднее мне было верить в то, что Джек наиболее вероятный виновник, а Джеймс – наименее. Кстати, помните детектив Агаты Кристи, в котором убийцей оказывается сухонькая старушка, божий одуванчик? Казалось бы, только ей и можно доверять, но вот сама писательница этого никогда бы не сделала. Так же и мне, вероятно, хотелось верить, что виновником может оказаться кто угодно, но только не Джеймс.
Он предупредил меня, что мне нужно остерегаться Ховарда. А Джек сказал, что не стоит связываться со Смитом. Мервин заметил, что Харви нельзя доверять, а тот, в свою очередь, неодобрительно отозвался обо всей бухгалтерии. Что же это значит? Может быть, все они члены одной шайки? Что за чушь. Представляю себе Джека и Джеймса, распевающих дуэтом. Но было ясно, все эти люди знали о том, что на самом деле происходит в «Чемберс Эмпориум», и, еще хуже, они подозревали, что мне тоже кое-что известно. Вероятно, они думали, будто мне известно больше, чем это было в действительности. По крайней мере один человек знал наверняка, кто у нас жулик. Не сомневаюсь, он разрабатывает план ликвидации чересчур любопытной сотрудницы бухгалтерии.
Джеймс приехал в одиннадцатом часу. Мне не терпелось скорее попасть домой, чтобы узнать, что там творится. Но он сказал, что голоден.
– Кроме того, нам нужно поговорить.
Мы прошли в кафетерий, где я насладилась еще одной порцией кофе из грязи, пока он ел.
– Я и не знал, что Эвелин уехала.
– А какое это имеет значение, Джеймс? Ты же не подозреваешь ее, надеюсь? Мне легче поверить, что она пряталась где-нибудь в Сахаре, чем представить, как она подползает к моему офисному столу.
– Я не об этом. Получается, что сейчас в доме Флоры проживают два человека, а не три. Эвелин – крупная и сильная девушка, и я думал, что в ее присутствии ты будешь чувствовать себя в большей безопасности.
– Ну, если бы мы знали, что произойдет что-то подобное, я бы пригласила пожить у себя футбольную команду «Манчестер Юнайтед». Но не стоит беспокоиться из-за ерунды. Мы с Флорой справимся.
Сейчас Джеймс должен был сказать, что ее тоже не будет, потому что он попросил ее переночевать у своей матери. Но он этого не сказал.
Когда мы возвращались домой, он всю дорогу уговаривал меня остаться у него.
– Не могу же я просто спастись бегством. Да и от кого мне спасаться? И куда бежать? Проблемы надо решать, а не бежать от них.
В доме, видимо, уже немного прибрали. Рецепт в рамке по-прежнему висел в ванной. Я не из тех людей, которые коллекционируют всякий хлам, поэтому нашему незваному гостю не пришлось слишком долго искать. Да и брать у меня особо было нечего.
Интересно, что помимо моей спальни злоумышленник хозяйничал на кухне и в гостиной, но комнаты моих соседок, скорее всего, не привлекли его внимания. А ведь не так уж много людей знали, в какой комнате я сплю. Помнится, Мервин и Джеймс заходили в мою спаленку, чтобы полюбоваться на копии картины Пикассо.
Матрас, слава богу, не разрезали. Значит, грабитель знал меня довольно хорошо. Ведь у моих друзей никогда бы не возникло сомнений в том, что, даже если бы мне нужно было что-то спрятать, я бы никогда его не тронула, так как искусство кройки и шитья – это не мое.
– Посмотри внимательно, Кэрон. Ничего не исчезло, кроме копий картины?
– Они не исчезли, Джеймс. Я подарила их Флоре, но у нее не было времени их повесить, и поэтому они валяются у нее под кроватью.
Я внимательно оглядела комнату.
– По-моему, ничего не украдено. Жаль, вора не заинтересовало то, что находится в мусорном бачке.
Джеймс даже не засмеялся.
– Обычный грабитель забрал бы телевизор. У тебя много драгоценностей? Как ты сама думаешь, что он искал?
– Наверное, какие-то вещи, которых у меня нет. А у меня много чего нет. Так что это может быть что угодно.
Мне стало жутко от мысли, что скоро я останусь в этом доме одна. И я не могла попросить Флору вернуться, так как не хотела подвергать ее опасности, если угроза существует. Но идти домой к Джеймсу мне тоже не хотелось, потому что я не избавилась еще полностью от подозрений. Ощущение было просто отвратительное. Мне приходилось подвергать сомнению каждое его слово. Хотя, конечно, плохо верится, что злодей именно он, напомнила себе я.
Наконец мне удалось придумать подходящее объяснение:
– Слушай, Джеймс, в этом доме и так уже все перевернули вверх дном. Так что вряд ли кому-нибудь придет в голову возвращаться сюда.
Мы попрощались, он вежливо чмокнул меня в щечку (по-соседски, так сказать) и неохотно ушел. Я наблюдала за тем, как он сел в машину и уехал, а потом нырнула в постель и расположилась поудобнее. Наконец-то меня оставили в покое, подумала я.
Но потом в голову пришла новая мысль, которая заставила меня вскочить с кровати. В моих рассуждениях был серьезный изъян. Все, что я говорила Джеймсу, было очень правдоподобно, но только в том случае, если бы вор нашел то, за чем приходил.
Я налила себе бокал вина и включила телевизор. Мне показалось, что я слышу чьи-то шаги, и я сделала звук громче. Спать буду в одежде. А потом позвоню Джеймсу. Еще немного подожду, чтобы не мешать ему. Он, наверное, уже немного успокоился и поэтому разрешил мне остаться одной, решив, что грабитель уже получил то, что ему нужно. А вдруг Джеймс и есть грабитель?
Время от времени я посматривала через занавески на улицу, чтобы узнать, не следит ли кто за домом.
Мне ужасно хотелось вызвать такси и уехать в гостиницу, но, поразмыслив, я поняла, что если преступник действительно наблюдает за моим домом, то, сделав это, я подпишу себе смертный приговор. У человека, который и понятия не имеет о том, что происходит в «Чемберс Эмпориум», не возникло бы сомнений в том, будто кто-то хотел причинить вред именно Мелоди. Ему бы и в голову не пришло, что ей что-то угрожает. Мне приходилось постоянно напоминать себе, что тот, кто украл миллионы, теперь чувствует, я иду по его следу. Вор, наверное, готов на все, так как он в полном отчаянии от мысли, что его могут поймать. И он в куда большем отчаянии, чем я сама.
Мучительно преодолевая свой страх, я все-таки заставила себя обойти весь дом и удостовериться, что окна и двери закрыты. Мне было страшно включить свет. Вдруг показалось, что кто-то ходит по чердаку, и я с трудом подавила вопль. Я старалась не дышать. Может, это мышь или белка? Вернувшись в свою комнату, я закрыла дверь и поставила рядом стул.
Наверное, телевизор лучше выключить. Тогда я услышу, если кто-нибудь полезет в дом. Начался дождь. Звук капель, падающих на оконное стекло, был необычно громким. Ветер катал по улице пустую жестяную банку, и отвратительное дребезжание действовало на нервы.
Я уселась на стул, который прислонила к двери, положила ноги на кровать и, кажется, задремала. А потом вскочила – мне послышался звон разбиваемого стекла. Или это во сне? Я взглянула на часы.
Три часа ночи. Пора звонить Джеймсу: времени прошло предостаточно, так что мне удастся не потерять лица, сказав, что я решила принять его приглашение. Опять какой-то шум! Стекло, точно. Кто-то лезет в окно? Разбивает верхнее окошечко двери? А может, соседи швыряются пустыми бутылками? Я, конечно, проверять не пойду, останусь в своей комнате. Схватив сумочку, я стала рыться в ней в поисках своего мобильного, и тут услышала: кто-то ходит у меня под окном. Моя спальня – самое опасное место во вселенной. Я кинулась в гостиную, надеясь выбежать из дома прежде, чем этот человек залезет в мою комнату через окно. Но меня словно пригвоздило к месту, потому что ручка входной двери стала медленно поворачиваться. Я стала быстро набирать номер, но, когда раздались гудки, вдруг подумала, что следовало позвонить в полицию. А что, если сейчас я услышу писк телефона за дверью? Ведь это означает, что там стоит Джеймс!
Наконец он взял трубку, но, прежде чем успел хоть что-то сказать, я прошептала:
– Помоги мне, Джеймс! Вызови полицию! На помощь! – И быстро нажала «Отбой». Потом тихо перебралась поближе к двери – чтобы, когда она откроется, меня не было видно. Я выключила настольную лампу и стояла там, сжимая в руках мраморную подставку для книг.
Казалось, прошло несколько лет. Дверь задрожала, как будто кто-то подергал ее за ручку. Потом я услышала, как ее пытаются открыть ключом. Только бы не оказалось, что это Джеймс заказал себе дубликаты!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51