Я протянула бокал, чтобы Джеймс его наполнил.
– Ну и что ты делал в Нью-Йорке? Развлекался?
Он усмехнулся:
– А можно задать тебе тот же вопрос?
Я засмеялась:
– А вот и нет. Ладно, задам вопрос по-другому. Ты познакомился там с какой-нибудь сногсшибательной женщиной?
Напоминание о Нью-Йорке подействовало на Джеймса как-то странно. Он, запинаясь, стал быстро рассказывать:
– Знаешь, эти американки – это какой-то ужас! Не знаю, может, это касается только жительниц Нью-Йорка… Мой коллега сказал мне, что дело в том, будто там живет меньше мужчин, чем женщин. Они сами приглашают мужчин на свидание, без обиняков спрашивают, не хочешь ли ты с ними переспать. – Джеймс замолчал, потом добавил, немного покраснев: – Извини, Кэрон, наверное, я утомил тебя своими разговорами.
– Что ты, Джеймс! Мне очень весело! Ты, надо думать, шутишь.
Он протянул бокал, чтобы я налила ему шампанского.
– Мужчины звали меня Джим, а женщины – Джимми. А одна хорошенькая блондинка положила мне руку на колено, причем это происходило на глазах у массы народа, на званом обеде! Я чувствовал себя ужасно неловко.
Он замолчал, пригубил шампанское, а потом вытер подбородок носовым платком.
– А одна женщина из PR-агентства прямо спросила меня после обеда, не хочу ли я ее трахнуть.
– Ну, я полагаю, ты посчитал невежливым отказать ей?
– Это действительно было бы невежливо. Поэтому я сказал ей, что обручен. Она возразила, что тогда сначала я должен перебеситься. Наконец мне ничего не оставалось делать, как объяснить ей, что я уже столько раз бесился сегодня днем, что квота будет превышена, если я сделаю еще хоть одно усилие.
Я засмеялась:
– А она, надо полагать, сказала, что хорошего много не бывает?
– Именно это она и сказала. – Он сделал глоток. – Некоторые женщины были очень красивы, особенно южанки. И у них имена вроде Люси Сью или Клара Белл – они звучали как прозвища, а не фамилии. И еще они носили такую одежду…
– Такую? – спросила я, качнув бедрами и демонстрируя ему свою обнаженную ногу.
Джеймс улыбнулся:
– Да, что-то в этом роде.
Я довольно бесцеремонно спросила:
– Ты встретил там какую-нибудь особенную девушку?
Он усмехнулся:
– Ну, с одной я, возможно, управился бы, но их там были сотни. Только не пойми меня неправильно: когда я говорю «управился», то не имею в виду…
– А я вот не понимаю. Придется тебе показать. Садись ко мне поближе.
Мы сели на диван.
Я зажгла свечи и выключила свет. Мы опять обнялись, а потом – что вполне естественно, потому что было поздно и мы оба устали, – решили прилечь. Я стала медленно расстегивать пуговицы на его рубашке, а он тем временем нежно гладил мою ногу.
– Я же предупреждал тебя, Кэрон: не стоило тебе надевать эту юбку.
Он поцеловал меня в шею. Я улыбнулась:
– Ну, если эта юбка тебя так раздражает, то нужно ее снять.
– Да-да. Она ужасно меня раздражает, ты нрава.
Я просунула руки ему под рубашку и стала мягко поглаживать его спину. Он снял мой трикотажный топик и начал ласкать мою грудь. И мы целовались так, что все наши предыдущие упражнения показались детскими играми по сравнению с тем, что мы делали сейчас! Джеймс немножко отклонился назад.
– Кэрон, пока я не забыл. У тебя не изменились планы по поводу нашего совместного уикенда?
– Конечно нет. Когда едем?
– Есть ли у тебя хотя бы малейшая возможность освободиться на этих выходных?
– Несомненно. Но давай сначала проведем генеральную репетицию! Продолжай, пожалуйста.
Но тут мы оба вскочили, услышав, что кто-то стучит в дверь.
– Ох, нет. Я и не думала, что Флора так быстро вернется.
– А у нее что, ключей нет?
– Да, скорее, это Эвелин. Она, кажется, считает, что живет в гостинице, и поэтому часто оставляет ключи на столике администратора.
Мы стали быстро приводить себя в порядок. Джеймс горько усмехнулся:
– Похоже на то, Кэрон, что нашу дружбу спас дверной колокольчик.
Я улыбнулась ему и пошла открывать дверь. И кого же я там увидела? Джека Ховарда! Господи, за что мне это?!
– Я пришел извиниться за то, что не смог проводить тебя домой. И еще я хотел удостовериться, что с тобой все в порядке.
Ну, и что мне оставалось делать? Если вопреки всем правилам приличия мне все-таки удастся услать Джека под каким-нибудь предлогом (что крайне маловероятно), это все равно не будет иметь никакого значения, потому что Джеймс уже услышал, с кем я разговариваю. Ладно, наплевать. Если из-за Джека я потеряю Джеймса, то, будем надеяться, последний также избавит меня от своего соперника.
18
Сначала они разговаривали друг с другом очень любезно и спокойно. Чем-то они напоминали мне двух страшных пауков. Представляю, как они ползут по Эвелин в ванной комнате… Правда, пауки не умеют разговаривать.
– Добрый вечер, Джек. Полагаю, это деловой визит?
Тот самодовольно усмехнулся:
– Да нет. Сегодня вечером у нас с Кэрон было свидание.
Джеймс был удивлен, но ему удалось это скрыть.
– И что же, ты пригласил Кэрон на свидание и даже не нашел нужным проводить ее домой? Ты мог бы выиграть конкурс «Джентльмен года», не сомневаюсь.
– Ну, на это были свои причины…
– По каким же таким причинам ты решил оставить Кэрон в одиночестве? По моему мнению, единственным оправданием может быть только смерть.
– Да пошел ты! Слушай, Смит, а ты-то что здесь делаешь?
– Тебя это не касается. К твоему сведению, мы с Кэрон хорошие друзья.
– Да? А почему вы не появляетесь вместе на людях, как это делаем мы? Вместо этого ты ночью тайком проникаешь в ее дом. Ты ведь пришел недавно, так? Я знаю это наверняка, потому что мы с Кэрон расстались полчаса назад. – Он улыбнулся мне, а потом быстро повернулся к Джеймсу.
– Я рад, что я здесь, потому что нужен Кэрон. Что можно ожидать от невежи, который сначала бросает девушку на свидании, а потом заявляется к ней домой?
– Я ее не бросал, черт бы тебя побрал! И я пришел только для того, чтобы извиниться, ну, и поболтать немного.
– Слушайте, – вступила в разговор я. – Уже довольно поздно. Ночь на дворе, прямо скажем.
Они оба сели на диван.
– Слушай, Джек. Ты ведь пришел последним. Довольно глупо с твоей стороны торчать здесь. Ты третий лишний.
– Но она была со мной на свидании! – Неубедительный аргумент.
– Ты остался в прошлом. Сейчас у Кэрон свидание со мной.
Мне хотелось придушить их обоих. Они стали чем-то походить на двух быков, которые бодаются из-за телки. Телка – это я, значит.
– Джек, я понимаю, ты просто хотел сообщить мне, что не смог проводить меня домой из-за досадного недоразумения. Спасибо. Ну а теперь – до свидания.
– Кэрон, я не уйду, пока не уйдет Джеймс. Ты знаешь, этот человек опасен!
Джеймс рассмеялся:
– И это говорит человек по прозвищу Жеребец из Универмага! Как это верно! – И он стал медленно пить шампанское, всем своим видом показывая, что он – мой гость, а Джек – незваный грубиян. Наконец тот поднялся с дивана.
– Мы должны уйти вместе. Подумай о Кэрон: ей нужно отдохнуть, потому что наверняка она чувствует себя изнуренной после нашего свидания. – Он кисло улыбнулся Джеймсу, как бы намекая на то, чем мы якобы занимались. Тот ответил ему холодной улыбкой, которая вполне могла превратить полыхающий ад в горнолыжный курорт.
– Не думаю, что вам стоит уходить одновременно, – вмешалась я. Мне вовсе не хотелось убирать трупы с асфальта. – Джек. Ты же приехал на машине, так что уходи первым. А потом…
– А он-то как здесь оказался? Прилетел?
Джеймс лучезарно улыбнулся:
– Нет, я пришел пешком. Мы с Кэрон соседи.
Я уже собиралась проводить Джека к двери, но тут зазвонил телефон. Я схватила трубку:
– Алло.
– Не вешай трубку, милая. Это Бас. Я хочу поговорить с тобой и выяснить кое-какие детали.
– Да как ты смеешь звонить мне посредине ночи! – заорала я.
Оба моих ухажера с подозрением уставились на меня. Да, поздновато для обыкновенного звонка. Будто мне с ними проблем мало! Еще третьего кавалера не хватало! Джеймс тихо спросил:
– Что случилось, Кэрон?
Я положила руку на трубку, чтобы Бас не слышал, что я говорю.
– Это торговый агент. Он предлагает установить стеклопакеты на окнах.
– Извини, крошка. Я совсем позабыл о разнице во времени. У нас тут всего шесть часов вечера. Ты получила цветы?
– Да. Они ужасно старомодно выглядят. – Повернувшись к вице-президентам, я пояснила: – Он предлагает мне установить массивные деревянные двери с толстыми стеклами. За полцены.
Бас рассмеялся:
– Хочу, чтобы ты знала: теперь я другой человек. Вернешься ко мне?
– Никогда. И прекрати звонить мне.
Джеймс попытался отнять у меня телефон, спросив, не хочу ли я, чтобы он сам разобрался с надоедливым агентом. Я громко сказала, что для того, чтобы решать мои собственные проблемы, мне мужчины не нужны. Джеймс смутился и опять сел на диван.
– Успокойся, милая, – отреагировал Бас. – Я никогда не считал тебя слабой женщиной. Мне такая не нужна. Но я хочу, чтобы ты приняла решение как можно скорее. Кэрон, я не могу ждать вечно.
– Я решила: нет. Так что хватит мне надоедать. – И я бросила трубку.
К счастью, тут в комнату вошли Флора и Мервин, так что мне не пришлось отвечать на вопросы по поводу стеклопакетов. Мервин засмеялся:
– Это что, собрание совета директоров?
Ему явно хотелось разрядить обстановку, потому что оба предполагаемых директора выглядели так, будто червей наелись.
Флора весело сказала:
– Что ж, пойду приготовлю кофе. Мервин, ты мне поможешь?
– Спасибо, Флора, – ответила я. – Впрочем, Джек как раз собрался уходить. Нужно его проводить.
Он наклонился, чтобы как ни в чем не бывало поцеловать меня в щеку.
– Я тебе позвоню, Кэрон.
Лучше бы он попрощался, как все нормальные люди.
Он сел в машину и уехал. Сзади ко мне подошел Джеймс. Я попыталась поцеловать его в щеку, но он, небрежно задев меня, пошел вперед.
– Джеймс, я могу все объяснить!
Но он уже вышел на улицу и стал быстро удаляться в сторону своего дома. И даже не оглянулся. Тут из кухни вышли Мервин и Флора.
– Извини, Кэрон, мы и представить себе не могли, что из пиццерии Ховард направится прямо сюда.
– Господи, Флора, ты ни в чем не виновата! Мервин поблагодарил меня за то, что я пришла на его выставку, и на прощанье поцеловал меня в щеку.
– Это был прекрасный вечер. Музейным работникам давно пора расчистить для твоих картин зал в Тейт галерее.
Когда он ушел, я наконец смогла поведать все Флоре:
– Ну, что сказать. Я все испортила. Мне позвонил Бас и, поскольку я не хотела, чтобы Джек и Джеймс подумали, что у меня есть еще один поклонник, попыталась представить все так, будто это торговый агент, и поэтому стала кричать, чтобы он оставил меня в покое.
– Это не в первый раз.
– Но, понимаешь, Флора, мне показалось, что он действительно хочет обсудить со мной то, что происходит, выяснить отношения. Когда я на него наорала, он заявил, что не собирается больше ждать. Это прозвучало как ультиматум. Бас звонил из Нью-Йорка, так что сегодня, во всяком случае, со мной ничего плохого не случится.
– Интересно. Сначала он посылает две гардении, а потом делает ультимативные заявления. Он как-то объяснил свой поступок?
– Бас сказал только, что теперь он совсем другой человек.
Флора рассмеялась:
– Хуже или лучше прежнего? А как насчет Джека и Джеймса?
– Они оба были так взбешены, что, вероятно, скоро тоже начнут посылать друг другу странные подарки.
– В таком случае откроем сувенирный магазин, – улыбнулась Флора.
Но, кажется, она разволновалась. Она крепко обняла меня и, пожелав спокойной ночи, сказала, чтобы я позвала ее, если ночью что-нибудь случится.
Оказавшись в своей комнате, я попыталась дозвониться до Джеймса. Но его мобильный был отключен, и я не хотела звонить ему на домашний, потому что боялась разбудить миссис Стоун. На следующий день, в воскресенье, он по-прежнему не брал трубку. Но я оставила сообщение: попросила его перезвонить.
К понедельнику я уже примирилась с мыслью о том, что оба вице-президента занесли меня в черный список, а Бас, видимо, рыщет по Интернету в поисках инструкций по изготовлению бомб. А может, пытается выяснить, нельзя ли взять напрокат армейский танк. Впрочем, можно посмотреть на ситуацию и по-другому: троих мужчин мне удалось устранить с поля боя одним беспощадным ударом. С другой стороны, если на этом поле не будет Джеймса, оно станет для меня убогим садовым участком, на котором растут одни сорняки.
К сожалению, Джек решил продолжать свои ухаживания. Утром мне доставили очень милый букетик, который находился в маленькой изящной вазе. Записки никакой не было. Вряд ли Джеймс стал бы посылать мне цветы, игнорируя мои звонки. А Бас был так рассержен, что цветы завяли бы от его злости прежде, чем мне их доставили. Я поставила букет на стол Мелоди: мне бы не хотелось, чтобы Джеймс увидел его, если заглянет в наш отдел. Но каждый день кто-то присылал мне новый букет. Второй букет достался миссис Браун. Потом я стала украшать все столы в отделе, двигаясь по часовой стрелке. Не представляю, что буду делать, когда все столы окажутся уставленными цветами. Хорошо, что это не огромные кактусы. И на том спасибо.
В столовой я подошла к Флоре.
– Слушай, Кэрон! Помнишь, Мервин после пиццерии проводил меня домой? Так вот, сегодня утром он подошел к моему столу и спросил, не соглашусь ли я стать его помощницей. Что ты об этом думаешь?
– Чудесно! А что значит быть помощницей?
– Ну, он хочет, чтобы я взяла на себя решение всех деловых вопросов и занималась его рекламой. Мервин собирается сделать буклеты (у него есть специальная графическая программа на компьютере), чтобы я раздавала их сотрудникам компании. На самом деле это моя идея. Я спросила разрешения у миссис Оукли, и она ответила, что не имеет ничего против, поскольку Мервин – сотрудник нашей фирмы. Ну как, здорово?
– Да, Флора. Идея – просто класс.
Я изо всех сил старалась показать, что у меня все хорошо. Мне вовсе не хотелось, чтобы над обеденным столом поползло темное грозовое облако и обрушилось на Флору проливным дождем.
К нам подошел Мервин и попросил разрешения сесть рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51