Вторжение в свои владения она воспринимала как покушение на собственную зубную щетку. Что ж, меня это вполне устраивало, потому что в моем представлении идеальная кухня выглядит так: стоит красный телефон, а рядом с ним лежит длинный список компаний, доставляющих еду на дом. Больше ничего не нужно.
Но даже я, несмотря на скромные познания в области кулинарии, понимала, что запах горелого – это плохой знак. Клубы дыма – тоже. Глаза у меня стали слезиться; вода наверняка понадобится для тушения пожара. Я пару раз моргнула и сказала:
– Доброе утро, Флора.
Наконец Эвелин с грохотом поставила тарелки на стол. Сначала я подумала, что это какая-то шутка. Или изощренная месть. После обработки, которой Эвелин подвергла бекон, шампиньоны и помидоры, они приобрели черный цвет. А яичница была так хорошо поджарена, что ею можно было играть в фрисби. Кофе был сварен отлично. Надо полагать, Флоре удалось подбежать к кофеварке раньше, чем это сделала Эвелин.
Прежде чем мы вымолвили хоть слово, стряпуха уселась за стол и стала с завидным аппетитом поглощать завтрак.
– Очень вкусно. Умираю от голода. – Она протянула нам тарелку с горелыми тостами и спросила: – А вы почему не едите?
Я попыталась сдвинуть яичницу на край тарелки, но она, кажется, пустила корни.
– Очень мило с твоей стороны, Эвелин, но обычно я не завтракаю. Только кофе. Хотя выглядит еда просто восхитительно.
– Да, действительно, – выдавила из себя Флора. Она соскребала с тоста подгоревшую корочку.
В конце концов, этот тост стал тонким до прозрачности, прямо как свадебная фата. Только цвет у него был другой.
Что ж, – сказала я. – Теперь мы можем обсудить, по каким правилам будем строить нашу жизнь в этом доме. Я готова ходить за покупками и тому подобное, если кто-нибудь согласится взять на себя готовку. Полагаю…
– Полагаю, – подхватила Эвелин, – кухарничать буду я.
– На мой взгляд, первой должна высказаться хозяйка дома. Возможно, это наглость с моей стороны, но мне кажется, готовить должна ты, Флора, потому что у тебя это отлично получается.
Эвелин схватила мою тарелку:
– Если ты не собираешься доедать, я сама съем. Было бы непростительно выбрасывать такую вкусную еду. – Она вывалила содержимое к себе на тарелку. – Все-таки я умею изумительно это делать. Если бы вы только знали, сколько времени мне потребовалось, чтобы достигнуть таких высот.
– Верю, – вздохнула я.
– Я тоже, – согласилась Флора, отодвигая тарелку. – Извини, Эвелин, мне как-то нехорошо. Видимо, заболела? Все из-за этих микробов.
– Черт, не говори мне о животных! Я их боюсь! – Завтрак Эвелин увеличился еще на одну порцию. – Я не понимаю, в чем дело. Может, вам не нравится, как я готовлю?
– У тебя прекрасно получается, – сказала Флора тихим голосом.
– А вот и нет! – Я сама удивилась своим словам. – Ты должна знать правду. Никогда в жизни мне не приходилось есть такой отвратительный завтрак.
Эвелин со стуком поставила кружку на стол.
– А ты, конечно, стряпаешь просто великолепно?
– Ничего подобного. Я готовлю просто отвратительно. Но вовсе не обязательно подавать очень сложные блюда. Можно сделать сначала одно, потом, когда мы его съедим, другое. Бутерброды с арахисовым маслом – это все, на что я способна.
– Знаешь, Кэрон, Эвелин все-таки старалась. Ей хотелось отличиться.
– Флора права. Ты просто свинья.
– Нет, это неправда. Раз уж мы живем вместе, я считаю, мы не должны бояться говорить друг другу правду. Мне не хочется, чтобы ты отравила нас своей стряпней. – Кажется, моя речь не возымела должного действия. Я сменила тактику: – Слушай, Эвелин, я просто пытаюсь помочь. Если ты окормишь меня и Флору, тебе придется сидеть в тюрьме.
Я не хочу тебе зла. Пусть Флора командует на кухне, она же прирожденный шеф-повар! Давайте голосовать. – И высоко подняла руку.
Флора как-то неловко согнула свою – она явно не знала, что делать. Но Эвелин тоже проголосовала за Флору! Вдруг по ее лицу полились слезы, и она стала бормотать, истерически всхлипывая:
– Да, я полная неудачница. Я знаю. Спасибо за твою честность, Кэрон. Мне пришлось съесть всю эту дрянь, как вы ее называете. Теперь я, наверное, умру. Неужели вы не могли сказать мне об этом раньше? Настоящие друзья так не поступают.
– Ты не умрешь, Эвелин, – успокаивала ее я. – Конечно, у тебя может быть несварение желудка или там живот заболит. Кроме того, в этой еде было полно калорий и холестерина. Но ничего не случится, потому что ты съела всего одну порцию. То есть три порции.
– Ненавижу разговаривать по утрам, не говоря уже о том, чтобы выслушивать мелодраматические истерики. Знаете, почему оперы Верди никогда не идут в театрах рано утром? Потому что зрители станут соскакивать со своих мест и карабкаться на сцену, чтобы помочь оперным злодеям придушить своих жертв.
Флора подала ей бумажное полотенце. Эвелин так рыдала, что понадобился целый рулон. В ее слезных железах было наводнение. Наконец она сказала:
– Мне бы хотелось научиться хорошо готовить. Мне казалось, у меня получился вкусный завтрак. Если я еще немного попрактикуюсь, то…
Мне вовсе не хотелось опять нырять в выгребную яму. Поэтому я одарила Флору сладкой улыбкой. Она поняла намек.
– Я, конечно, не преподаватель кулинарного техникума, но, наверное, могу дать тебе несколько уроков.
Мне стало скучно. Я встала.
– Что ж, договорились. Я не хотела тебя обидеть, Эвелин. Пойду одеваться.
Оставшись у себя в комнате в одиночестве, я в изнеможении упала на кровать. Все это было очень утомительно. Помню, я как-то читала одну книжку из серии «Помоги себе сам». Там говорилось, что каждый способен полностью изменить свою жизнь. Возможно, имелось в виду, что в случае покупки этой книга меняется количество денег у тебя в кармане. Если Эвелин будет продолжать в том же духе, меня ненадолго хватит. Не помню, описывались ли там люди с такими же проблемами, что и у Эвелин. Когда-то я жила в общежитии с одной девушкой, которая была очень на нее похожа. Я попыталась вспомнить, что с ней в конце концов произошло.
Однажды мы обсуждали сложившуюся ситуацию на собрании в общежитии. После продолжительных и бесполезных дебатов кто-то предложил просто усыпить ее. Сначала я подумала, что это шутка, но потом в поддержку этой инициативы стали подниматься руки… Надо полагать, в итоге она научилась вести себя прилично. А может, стала политиком или журналисткой в какой-нибудь «желтой» газетенке. Вряд ли Эвелин захочет переезжать, хотя, что и говорить, было бы легче мириться с ней, если бы мы жили в общежитии, а не в доме с тремя спальнями.
С моей лодыжкой все уже было в порядке, так что я решила, что небольшой моцион мне не повредит. Я наложила новую повязку и, прокричав Флоре «До свиданья!», направилась к Хай-стрит. Там я выпила чашку кофе и съела пирожное в кафе «Луи», а затем стала прогуливаться по улице, разглядывая витрины. От негодования, которое испытывала моя чековая книжка, сумочка просто вибрировала. Я улыбалась людям, которые сидели в летних кафе, наслаждаясь капуччино, который так приятно попивать теплым утром. Мое внимание привлек прилавок с фруктами и овощами – это было настоящее произведение искусства! Они были красиво уложены и очаровывали взгляд яркими красками. Я почувствовала свежий запах и наклонилась, чтобы понюхать лимоны. Там также продавались букеты свежесрезанных цветов, и я решила купить один, чтобы отблагодарить миссис Стоун за заботу.
Через пять минут я уже была у дома Джеймса. Когда я постучала в дверь, она немедленно открылась и из нее выглянула моя старая знакомая. На ее морщинистом лице засияла улыбка, которая стала еще лучезарнее, когда она увидела цветы.
– Входи, Кэрон. Нужно как можно скорее поставить их в воду. – Она засеменила на кухню и, обернувшись, сказала: – Ты знала, что цветы погибают в тот момент, когда их срезают? То есть они уже мертвы. Это доказывает, что мертвое тоже прекрасно. Они очаровательны.
Чайник уже стоял на плите. Заварка была такой крепкой, что казалось, будто она могла ходить и запрыгивать в чашки без всякой посторонней помощи. Когда мы уселись за старый стол из сосны, миссис Стоун открыла коробку с домашним печеньем.
– Я испекла шоколадное печенье по американскому рецепту. Мне так хотелось, чтобы ты как-нибудь зашла навестить меня. Угощайся. Они очень свежие: каждый день я пеку новую партию. То, что не доешь, возьмешь домой.
Я откусила кусочек и вздохнула. Миссис Стоун сказала:
– Хочешь спросить, где сейчас Джеймс?
– На самом деле я пришла, чтобы навестить вас и поблагодарить за вашу помощь. Теперь я чувствую себя намного лучше. Вполне живой, – быстро вставила я, прежде чем она успела сказать хоть слово.
Миссис Стоун оказалась страстным садоводом. Она показала мне садик, который находился на заднем дворе.
– Я посадила это дерево, когда начат здесь работать.
Видимо, так оно и было, поскольку дерево было высотой метров двадцать.
– А вот мои кустарники. Я их выращиваю из черенков.
Это был и вправду прелестный сад: в нем было много хвойных растений, которые радуют глаз зимой, и ярких цветов, наполняющих воздух благоуханием. Сарай был полностью скрыт кустами жасмина, и запах был такой, будто это не сарай, а небольшая парфюмерная фабрика. Потом она показала мне грядку с травами и сорвала для меня зелени, чтобы я захватила ее домой. Надо будет припрятать ее подарок от человека, называющего себя «гармонией в доме».
Я поблагодарила миссис Стоун и сказала, что мне пора идти.
– Я ведь даже не сказала, что зайду, так что с моей стороны было бы некрасиво отнимать у вас время.
– Что за ерунда! Давай лучше выпьем еще чаю.
– Не могли бы вы принести мне стакан воды? И печенье, будьте так добры.
Если ты собираешься съесть что-то из вежливости, то калории не засчитываются.
Когда мы вошли в кухню, то увидели Джеймса, который сидел за столом и читал газету.
– Что ты тут делаешь, юный Джеймс? – важно спросила миссис Стоун.
– Вообще-то я здесь живу, – ответил он удивленно.
– Что, прямо на кухне? Кэрон пришла навестить меня и принесла цветы. Вот, посмотри. – И она с гордостью подняла вазу с цветами, которые выглядели довольно жалко по сравнению с теми, которые росли на заднем дворе.
Джеймс сказал:
– Привет, Кэрон. Рад, что ты посетила нас.
– Хватит болтать, Джеймс. Я не мешаю, когда к тебе приходят гости, – раздраженно заметила миссис Стоун.
Мне не хотелось, чтобы они поссорились из-за меня.
– Вообще-то я уже собираюсь…
– Вот видите, молодой человек? Вы мешаете мне общаться с моим другом Кэрон!
– Нет, нет! Я просто хотела сказать, что как раз собиралась взять еще печенья.
– Берите два. Да хоть миллион. Правда, что американцы едят его на завтрак? Я просто пытаюсь объяснить миссис Стоун… – заторопился Джеймс.
– Боже, я ведь обещала вернуться пораньше, чтобы помочь приготовить ланч. Время пролетело так быстро.
Миссис Стоун протянула мне зелень, большую банку с печеньем и горшок с цветами. Я вновь поблагодарила ее.
Джеймс предложил проводить меня до двери, но я скорчила такую гримасу, что он мгновенно исправился:
– А может, и не стоит.
Миссис Стоун крепко обняла меня на пороге и сказала, что она будет рада видеть меня опять. В любое время.
– Приходи, пока ты жива. Если ты все-таки умрешь, это будет немного затруднительно.
Она улыбнулась, и мы обе посмеялись над ее шуткой. Я быстро пошла по дорожке, ведущей к улице, и была не очень удивлена, когда заметила Джеймса, поджидавшего меня за углом.
– Прости, Кэрон.
– Джеймс, она такая милая женщина. Почему ты никогда не приносишь ей цветы?
– Мне случалось делать это, но она начинала ворчать, что я убил их. Кроме того, в этом чертовом саду полно таких же цветов. Ты знаешь, в одной оранжерее я специально открыл для нее безлимитный счет. Они не только доставляют цветы, но и специально заезжают за миссис Стоун на машине, а потом привозят ее обратно.
Джеймс и его домохозяйка похожи друг на друга, как лед и пламень. То же можно сказать обо мне и Флоре и нашей соседке Эвелин. Понятия не имею, кто из нас лед, а кто пламень, и кем быть лучше.
– Я хотел спросить тебя кое о чем, Кэрон. Не возражаешь, если я провожу тебя? Я понимаю, ты торопишься домой, чтобы успеть приготовить ланч. – Обернувшись, он добавил: – Готов держать пари – ты замечательно готовишь.
– Не вздумай ставить на кон больше пяти фунтов.
Джеймс рассмеялся, а я подумала, что жизнь становится ужасно запутанной, если люди думают, что ты шутишь, когда на самом деле ты говоришь правду.
– Ты знаешь, я посмотрел прогноз погоды: дождя сегодня не будет. Наверное, мне следовало бы предупредить тебя заранее, но какие у тебя планы на нынешний вечер? Не согласишься ли ты поужинать со мной?
– Да, – ответила я, подумав об Эвелин. Вспомнив о Басе, я пробормотала: – Нет.
– Все вместе это значит «может быть»?
– Как тебе сказать, Джеймс… Наверное, мы можем устроить пикник.
– Честно говоря, мне хотелось побывать в новом ресторане. О нем хорошо отзываются. Он находится на Темзе.
– Наверняка там будет полно народу, да еще эти шумные американцы… Было бы здорово, если бы мы устроили пикник здесь, на Пустоши. Для меня это все равно что вновь забраться на лошадь, после того, как я с нее свалилась.
– Вот оно что…
– Я имею в виду тот случай, когда я так испугалась. Или, точнее, тот выброс адреналина, из-за которого я помчалась вперед, как ненормальная.
– Да-да, припоминаю. Раньше ты называла это небольшой пробежкой. – Джеймс посмотрел на меня с подозрением, так что я специально стала хромать сильнее.
– Может, нам все-таки следует поужинать в помещении?
– А как же прогноз погоды? Нет, давай устроим пикник.
Джеймс улыбнулся:
– Тогда сегодня днем, хорошо? Или после обеда? Тебе же нужно приготовить ланч.
– Мне бы хотелось побывать на пикнике ночью. Давай встретимся вечером.
– Летом сумерки наступают очень поздно. Нам придется ждать до полуночи.
– Джеймс, это гениально! Полночный пикник на Пустоши – что может быть увлекательнее! Согласна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51