И могила Мамоса оказывается вне досягаемости. — Ройан подняла на Харпера большие темные глаза, полные отчаяния.— Насколько я помню, когда мы с Дурайдом посещали Ирак и Ливию, никто из нас не получал пригласительных писем от Саддама и Каддафи.— Почему ты так радуешься перспективе нарушить закон? — обвиняюще спросила Ройан. — И чему улыбаешься?— В конце концов, это всего лишь эфиопский закон, — заметил Николас. — А его не стоит воспринимать слишком серьезно.— Тебя бросят в эфиопскую тюрьму. Это придется воспринимать всерьез.— Тебя тоже, — ухмыльнулся он. — Если поймают.
— Можешь быть уверен, что его превосходительство уже отправил официальную жалобу президенту, — сказал Джеффри, везя друзей в аэропорт на следующее утро. — Он крайне расстроен произошедшим. Приказ о депортации и все такое. Неслыханно!— Не беспокойся, приятель, — сказал Николас. — Что касается нас, то ничего страшного не случилось. Мы все равно не собирались возвращаться. Поэтому не важно.— Дело в принципе. С видными британскими подданными обращаются как с простыми преступниками. Ни малейшего уважения. — Теннант вздохнул. — Иногда я жалею, что не родился сто лет назад. Нам не пришлось бы терпеть такое. Просто отправили бы военный корабль.— Ты совершенно прав, Джеффри, но, пожалуйста, не расстраивайся.Теннант носился с уезжающими приятелями как кошка с котятами, пока они регистрировались у стойки «Кенийских авиалиний». У них была только ручная кладь — две дешевых нейлоновых сумки, купленных утром на рынке. Шкуру дик-дика Николас свернул и завернул в вышитую шамму, приобретенную на том же рынке.Джеффри ждал, пока не объявили их рейс, и махал рукой, когда они проходили через барьер, изливая свое дружелюбие в большей степени на Ройан, нежели на Николаса.Они разместились сзади, возле крыла, и молодая женщина устроилась у окна. Самолет «Кенийских авиалиний» завел моторы и медленно поехал мимо здания аэропорта. Николас спорил со стюардессой, которая убеждала его засунуть драгоценного дик-дика в контейнер над головой, а Ройан выглядывала из иллюминатора, надеясь бросить прощальный взгляд на Аддис-Абебу во время взлета.Неожиданно Ройан застыла на месте и, не отрывая взгляда от окна, схватила Николаса за руку.— Смотри! — прошипела она так яростно, что Харпер наклонился к ней — посмотреть, что вызвало эмоции. — «Пегас»! — воскликнула Ройан, указывая на представительский реактивный самолет «фалькон», подъехавший и остановившийся у здания аэропорта.Маленькое изящное воздушное судно было раскрашено зеленым, а на хвосте гарцевала стилизованная красная лошадь. Пока они глядели через окно, в самолете открылась дверь. По взлетной полосе двинулись встречающие, радостно приветствуя пассажиров, ступающих на трап.Первым из них оказался маленький человек в кремовом тропическом костюме и белой соломенной шляпе. Несмотря на небольшой рост, он излучал атмосферу властности и силы. Лицо человечка было белым, словно он прилетел из страны, где царит вечная зима, и потому смотрелось неуместно в солнечных лучах. Выступающая челюсть, тонкий нос и похожие на черных жучков глаза дополняли его облик.Николас узнал прилетевшего. Он много раз видел этого человека на аукционах Сотсби и Кристи. Такого человека нелегко забыть.— Фон Шиллер! — вскликнул Харпер, когда немец обвел встречающих властным взором.— Похож на боевого петуха, — пробормотала Ройан. — Или на атакующую кобру.Фон Шиллер приподнял панаму и легкой походкой сбежал по трапу самолета.— Сложно поверить, — заметил Николас, — что ему уже семьдесят.— Он двигается как сорокалетний, — согласилась молодая женщина. — Должно быть, красит волосы и брови — смотри, какие они темные.— Вот это да! — поразился Николас. — Смотри, кто его приветствует.Солнце блеснуло на наградах и знаках отличия встречающих. От толпы отделилась высокая фигура в синей форме и коснулась кожаного козырька фуражки, перед тем как сердечно пожать руку фон Шиллера.— Твой бывший поклонник, генерал Обейд. Неудивительно, что он не смог встретиться с нами вчера. Он был слишком занят.— Смотри, Ники, — выдохнула Ройан.Она уже не разглядывала пару людей внизу трапа, которые жали друг другу руки, оживленно беседуя. Ройан сфокусировала все внимание на двери самолета, откуда появился еще один, более молодой человек. На нем не было головного убора, и Николас заметил желтоватую кожу и густые темные волосы.— В жизни его не видел. Кто это? — спросил Николас.— Нахут Гуддаби. Помощник Дурайда из музея. Теперь он занял его место.Когда Нахут начал спускаться по трапу, их собственный самолет покатился по бетону, потом свернул на главную рулевую полосу, и собрание у самолета «Пегаса» скрылось из виду. Путешественники откинулись на сиденья и долго смотрели друг на друга. Николас первым обрел голос:— Шабаш ведьм. Сборище негодяев. Нам повезло, что мы увидели его. Теперь никаких тайн. Мы твердо знаем, кто нам противостоит.— Фон Шиллер настоящий кукловод, — согласилась Ройан, тяжело дыша от ярости и ужаса. — А Нахут Гуддаби его охотничий пес. Наверняка именно он нанял убийц в Каире и натравил их на нас. О Господи, Ники, видел бы ты его на похоронах! Как он разглагольствовал о своем восхищении Дурайдом. Грязный, кровожадный лицемер!Оба молчали, пока самолет не взлетел и не набрал полетную высоту. Затем Ройан выговорила:— Разумеется, ты был прав насчет Обейда. Он тоже у фон Шиллера в кармане.— Твой бывший поклонник мог действовать просто как представитель эфиопского правительства. Он ведь встречает одного из основных владельцев компании, которая может найти огромные залежи меди в их нищей стране и сделать всех богатыми.Ройан покачала головой:— Если бы все было так просто, его встречал бы представитель кабинета министров, а не комиссар полиции. Нет, от Обейда так и разит предательством. В точности как от Нахута.Увидев во плоти убийц мужа, Ройан почувствовала, как открылись полузажившие раны ее души. Боль и горечь вспыхнули внутри с новой силой, как торфяной огонь. Николас знал, что не в силах угасить этот пламень и может только отвлечь ее на некоторое время. Он тихо беседовал с Ройан, постепенно уводя прочь от мрачных мыслей в сторону загадки Таиты и затерянной гробницы.В Найроби они пересели на другой самолет, а приземлившись следующим утром в Хитроу, уже набросали план действий по возвращению в ущелье Нила и исследованию заводи Таиты в расщелине. Однако хотя внешне Ройан снова казалась спокойной и жизнерадостной, Николас чувствовал, что боль потери терзает ее изнутри.
Они прибыли в Хитроу так рано, что умудрились пройти через паспортный контроль без особой очереди. А поскольку багажа у них не было, не пришлось играть в традиционную для путешественников игру в рулетку — «потерялся багаж или нет»?Неся в одной руке шкуру дик-дика в сумке, а другой поддерживая хромающую и опирающуюся на трость Ройан, Николас прошел через зеленый коридор таможни, невинный как херувим со свода Сикстинской капеллы.— Ты просто бесстыдник, — прошептала молодая женщина, когда они спокойно удалились. — Если ты так убедительно лжешь на таможне, как я могу тебе доверять?Им везло и дальше. Не оказалось очереди на такси, и чуть больше чем через час после приземления шофер высадил их возле собственного дома Николаса в Найтсбридже. Было 8.30 утра понедельника.Пока Ройан принимала душ, Николас сходил в угловой магазин, чтобы прикупить еды. Вернувшись, Харпер разделил с Ройан обязанности по приготовлению завтрака — она сделала тосты, а он — свое фирменное блюдо: омлет со специями.— Ты уверен, что тебе не понадобится помощь специалистов после возвращения в ущелье Аббая? — спросила Ройан, намазывая горячие тосты маслом.— У меня есть человек на примете. Приходилось работать с ним и раньше. Он служил в армии инженером. Эксперт по подводным сооружениям. Отошел от дел и живет в маленьком коттедже в Девоне. Подозреваю, что у него не слишком хорошо с деньгами, да и изобретательному Уму скучно. Скорее всего он уцепится за такую возможность.Как только они позавтракали, Николас сказал:— Я займусь посудой. А ты отнеси в проявку пленки со стелой. В отделении магазина «Бутс» есть моментальная печать.— Это называется справедливым распределением обязанностей, — заметила Ройан со страдальческим видом. — У тебя есть посудомоечная машина, а снаружи опять льет.— Хорошо, — рассмеялся Харпер. — Чтобы подсластить пилюлю, я одолжу тебе свой плащ. А пока ты ждешь проявки пленок, можешь сходить в магазин и купить одежду взамен утраченной под камнями. Мне же надо сделать несколько важных телефонных звонков.Как только она ушла, Николас сел за стол с блокнотом в одной руке и телефоном в другой. Первым делом он позвонил в «Куэнтон-Парк», и миссис Стрит постаралась не выказывать слишком большой радости от его возвращения.— На вашем столе скопилось примерно два фута почты. В основном счета.— Радужные новости, верно?— Меня замучили юристы, а мистер Маркхэм из «Ллойда» звонит каждый день.— Не говорите им, что я вернулся, будьте другом. — Николас знал, чего все они хотят: денег. Но в данном случае это были не пять сотен гиней за просроченный счет портному, а два с половиной миллиона. — Пожалуй, будет лучше, если я останусь в Йорке, а не приеду в Куэнтон, — сказал он миссис Стрит. — В квартире они меня не найдут.Баронет постарался временно не думать о долгах, а заняться стоящей перед ним задачей.— Карандаш и бумага наготове? — спросил Николас. — Тогда вот что мне требуется…Понадобилось десять минут, чтобы закончить диктовать указания, а потом миссис Стрит перечитала их вслух.— Хорошо. Возьмитесь за дело, будьте добры. Мы вернемся сегодня вечером. Доктор Аль Симма останется на неопределенный срок. Попросите домоправительницу приготовить вторую спальню в квартире.Следом Харпер позвонил в Девон и, пока телефон гудел, представлял себе коттедж бывшего служащего береговой охраны — на скале, над серым штормовым морем. Дэниел Уэбб, должно быть, в мастерской на заднем дворике возится с «ягуаром» 1935 года выпуска, самой большой любовью его жизни. Или ставит удочки на лосося. Рыбная ловля была второй страстью Уэбба, благодаря которой они и познакомились.— Алло? — подозрительно сказал Дэниел. Николас представил, как он держит трубку волосатой, испещренной шрамами рукой, а другой почесывает веснушчатую, лысую как колено голову.— Сапер, у меня есть работа. Готов?— Куда двинем, начальник? — Хотя с их последней встречи прошло три года, Уэбб немедленно узнал голос Николаса.— Солнечный климат и танцующие девочки. Оплата как в прошлый раз.— Хорошо. Где встречаемся?— На квартире. Ее ты помнишь с прошлого раза. Завтра. Привези логарифмическую линейку. — Николас знал, что Дэниел не доверяет новомодным карманным компьютерам.— «Ягуар» все еще в хорошей форме. Я рано выеду и буду у тебя к ленчу.Николас повесил трубку, а потом сделал еще два звонка — в банки в Джерси и на Каймановых островах. На обоих счетах осталось не много денег. А бюджет для экспедиции, разработанный с Ройан, составлял двести тридцать тысяч. И как все на свете бюджеты, он был предельно оптимистичен.— Всегда добавляй пятьдесят процентов, — напомнил себе Николас. — Это значит, что по завершении операции под матрасом не останется денег. Будем надеяться, что ты не шутишь с нами, Таита.Харпер назвал пароли в банках и распорядился перевести средства на счет, с которого можно было быстро снять деньги.Оставалось сделать еще два звонка, перед тем как отправиться в Йорк. Успех всей операции зависел от них, а контакты эти были в лучшем случае тонкие, а в худшем — призрачные.Первый номер оказался занят. Он позвонил еще пять раз, слыша все тот же противный сигнал, и решил сделать последнюю попытку. Наконец ему ответили с приятным западным акцентом:— Добрый день. Посольство Британии. Я могу вам помочь?Николас бросил взгляд на часы. Три часа разницы. Разумеется, в Аддис-Абебе уже вечер.— Это сэр Николас Куэнтон-Харпер из Британии. Я могу поговорить с мистером Джеффри Теннантом, военным атташе?Джеффри взял трубку:— А, друг мой. Значит, ты добрался домой. Везет некоторым.— Я хотел тебя успокоить. Знал, что ты не спишь по ночам.— Как поживает очаровательная доктор Аль Симма?— Шлет воздушный поцелуй.— Ах, кто бы тебе поверил, — грустно вздохнул Джеффри.— Я хочу попросить об одолжении, Джефф. Ты знаешь полковника Мариама Кидане в министерстве обороны?— Первоклассный парень, — подтвердил собеседник. — Отлично знаю. Играл с ним в теннис в прошлую субботу. Великолепная подача.— Пожалуйста, попроси его связаться со мной как можно скорее. — Харпер продиктовал Джеффри номер телефона на квартире в Йорке. — Скажи ему, что это в связи с редким видом эфиопской ласточки для музея.— Опять за старое, Ники. Не хватило того, что тебя вывели из Эфиопии за ухо? Теперь занимаешься редкими птицами. Наверняка из первого раздела Красной книги. Вымирающие виды.— Ты сделаешь это для меня, Джефф?— Разумеется. «Служи и победишь», Ники. Как нечего делать.— Я в долгу у тебя.— Еще бы.Следующий звонок оказался менее успешным. Международная справочная дала номер на Мальте. После первой попытки раздались ободряющие длинные гудки.— Возьми трубку, Джанни, — молил Николас шепотом, но на шестом звонке включился автоответчик:— Вы позвонили в главный офис «Африк эйр сервисез». К сожалению, ваш звонок не могут принять. Пожалуйста, оставьте имя, номер телефона и короткое сообщение после сигнала. Мы свяжемся с вами, как только сможем. Спасибо. — Акцент Джанни Баденхорста было невозможно ни с чем спутать.— Джанни. Это Николас Куэнтон-Харпер. Твой старый «герк» еще летает? Будет чудесная работа. И что еще лучше, неплохие денежки. Свяжись со мной. Никакой особой спешки, хотя лучше это было сделать вчера. Или позавчера.Стоило Николасу положить трубку, как Ройан позвонила в дверь, и он сбежал вниз.— Ты точна как часы, — сказал он, глядя, как она входит с розовым от холода носом, стряхивая капли с одолженного плаща.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80