— Я готов лечь в постель с дьяволом, — сказал он, — и обещаю, что не буду жаловаться.— Ну ладно, никаких возражений…Она продиктовала ему имя и телефонный номер в Аддис-Абебе.— Я люблю тебя, милая Элисон, — заявил Николас.— Ну разумеется, — ответила она и положила трубку. Харпер полагал, что дозвониться в Аддис-Абебу будет нелегко, и не был разочарован в своих ожиданиях. Но в конце концов это удалось. Женщина со слегка шепелявым эфиопским акцентом сняла трубку и немедленно перешла на английский, когда он попросил Бориса Брусилова.— В настоящий момент Борис отправился на сафари, — сказала она. — Я возеро Тессэ, его жена. — В Эфиопии жены не принимают имя мужа. Николас достаточно помнил амхарский язык, чтобы перевести — ее имя означало «Госпожа Солнце», очень мило. — Но если это связано с сафари, я могу вам помочь.
Николас встретил Ройан у выхода из больницы.— Как мама?— С ногой все хорошо, но мама еще убивается по своему псу — Магу.— Надо будет достать ей нового щенка. У одного из моих егерей родились прекрасные щенки спаниеля. Все можно устроить. — Он помолчал и деликатно спросил: — А ты сможешь покинуть мать? Я имею в виду, если мы поедем в Африку.— Я поговорила с ней. Ее будет навещать женщина из нашего церковного прихода. Даже поживет с мамой, пока она не сможет передвигаться самостоятельно.Ройан повернулась на сиденье и в упор посмотрела на собеседника.— Ты что-то затеял с тех пор, как мы в последний раз виделись, — обвиняюще заявила она. — По лицу вижу.— Аллах, защити меня от ведьм. — Николас сделал арабский охраняющий жест от сглаза.— Перестань! — Он легко мог заставить ее рассмеяться, и она не могла понять: хорошо это или плохо. — Говори, что у тебя припрятано в рукаве.— Погоди, пока доберемся до музея.Он был непоколебим, и Ройан пришлось обуздать свое нетерпение.Войдя в уже знакомое здание, Николас провел ее через египетский зал к африканским млекопитающим и остановился перед диорамой с горными антилопами. Здесь были представлены средние и мелкие виды — импала, газели Томсона и Гранта, геренук и прочие.— Madoqua harperii. — Он указал на небольшое существо с края стенда. — Дик-дик Харпера, известный также как полосатый дик-дик.Перед Ройан стоял маленький зверек размером не больше зайца. Коричневая шкура покрыта темными полосками на спинке, а нос удлинен почти до состояния хобота.— Немного лохматый, — осторожно сказала она, не желая обижать хозяина, который, кажется, гордился экспонатом. — А в нем есть что-нибудь особенное?— Особенное? — удивленно переспросил Николас. — Эта женщина спрашивает меня, есть ли в нем что-то особенное! — Он потешно закатил глаза, и Ройан, не удержавшись, расхохоталась. — Перед тобой единственная существующая особь. Это одно из самых редких животных на Земле. Оно такое редкое, что, возможно, уже вымерло. Такое редкое, что многие зоологи считают его выдумкой, несуществующим. Они полагают, что мой достопочтенный дедушка, в честь которого оно и названо, его придумал. Один ученый намекал, что дед мог взять шкуру полосатого мангуста и придать ей форму обычного дик-дика. Можно ли вообразить более гнусное обвинение?— Я сражена подобной несправедливостью, — засмеялась Ройан.— И, черт подери, ты совершенно права. Потому что мы отправляемся в Африку, чтобы добыть еще одну особь Madoqua harperii и вернуть семье доброе имя.— Не понимаю.— Пойдем со мной, и я все объясню.Николас повел ее обратно в кабинет и извлек из кучи бумаг на столе записную книжку, переплетенную красной кожей. Обложка выцвела, была покрыта пятнами от воды и выгорела на тропическом солнце; уголки и корешок совсем измялись и обтрепались.— Охотничий дневник старого сэра Джонатана, — пояснил Николас.Кое-где между страницами дневника были заложены поблекшие дикие цветы, которым, должно быть, насчитывалось не менее столетия. Рядом с текстом имелись картинки, изображающие людей и животных, нарисованные чернилами, тоже выцветшими от времени. Николас прочитал, начиная с даты вверху страницы:— «Второе февраля 1902. В лагере на реке Аббай. Весь день шли по следу двух больших слонов. Не могли их догнать. Очень жарко. Мои люди измучены. Оставили погоню и вернулись в лагерь. На обратном пути заметил маленькую антилопу, щиплющую траву на склоне у реки, и подстрелил из винтовки „ригби“. При ближайшем рассмотрении это оказался представитель рода Madoqua. Однако таких больших мне не приходилось встречать, он крупнее обычного дик-дика, и на шерсти имеются полоски. Думаю, это новый вид».Николас оторвал взгляд от дневника.— Старый прадедушка Джонатан предоставил нам прекрасный предлог отправиться в ущелье Аббая. — Он закрыл книгу и продолжил: — Как ты заметила, снаряжение нашей экспедиции потребует месяцев планирования и организации, не говоря уж об издержках. Для этого потребуется получение разрешения от эфиопского правительства. В Африке это может занять месяцы, если не годы.— Не думаю, что эфиопское правительство было бы склонно к сотрудничеству, знай они нашу истинную цель, — согласилась Ройан.— С другой стороны, существует ряд официальных компаний, занимающихся организацией сафари по всей стране. У них есть необходимые разрешения, связи в правительстве, машины, оборудование для устройства лагеря и другие припасы для путешествия в отдаленных местах. Местные власти вполне привыкли к охотникам, приезжающим из-за границы по договоренности с этими компаниями, в то время как пара белых, разгуливающих самостоятельно, несомненно, заставила бы местных военных, да и всех остальных, наброситься на них, как быков на красную тряпку.— Значит, мы отправимся туда в качестве охотников на дик-дика?— Я уже забронировал одного из устроителей сафари в Аддис-Абебе, столице. Планирую разделить наш проект на три независимых части. Первая — рекогносцировка. Если сумеем отыскать необходимые вехи, то уедем и вернемся еще раз с людьми и необходимым оборудованием. Это будет этап два. Этап три, разумеется, вывоз добычи из Эфиопии. И, уверяю тебя, судя по моему опыту, это будет не самая легкая часть операции.— Но как ты собираешься сделать это?— Не спрашивай меня, потому что об этом этапе я не имею даже смутных представлений. Всему свое время.— Когда мы уезжаем?— Перед тем как я скажу, позволь задать еще один вопрос. Твоя интерпретация загадки Таиты — ты излагала все это в записях, похищенных из оазиса?— Да, все было либо в этих записях, либо в микрофильмах. Мне очень жаль.— Значит, этим гадам ты тоже все преподнесла на блюдечке с золотой каемочкой, как и мне?— Боюсь, что да.— Тогда ответ на твой вопрос — чем скорее, тем лучше! Мы должны добраться до ущелья Аббая до того, как это сделают наши соперники. Все твои материалы похищены почти месяц назад. Можно предположить, что враги уже в пути.— Когда? — с готовностью еще раз спросила Ройан.— Я забронировал два места на субботний рейс «Британских авиалиний» в Найроби — то есть через два дня. Там мы пересядем в самолет «Кенийские авиалинии» до Аддис-Абебы и окажемся там в понедельник, около полудня. Сегодня вечером мы поедем в Лондон и остановимся в моей берлоге. Давно ли ты делала прививки от желтой лихорадки и гепатита?— Недавно, но у меня нет никакого снаряжения и совсем мало одежды. Я покинула Каир в большой спешке.— Этим мы займемся в Лондоне. Проблема Эфиопии в том, что в горах настоящий холодильник, а ущелья похожи на сауну.Николас подошел к доске и принялся вычеркивать из списка пункты.— Надо немедленно начать профилактику малярии. Мы отправляемся в зону москитов Falciparum, устойчивых к хлороквину, так что придется посадить тебя на мефлокин… — Он быстро пробежался по списку. — Разумеется, твои документы в полном порядке, иначе бы ты не оказалась здесь. Нам понадобятся визы для въезда в Эфиопию, но у меня есть знакомый, который сделает их за двадцать четыре часа.Покончив со списком, Николас отправил Ройан в комнату собрать немногие вещи, привезенные из Каира.К моменту, когда будущие путешественники собрались выехать из «Куэнтон-Парка», уже стемнело, но они все равно заехали в больницу, чтобы Ройан могла попрощаться с матерью. Николас ждал в пабе «Красный лев» через дорогу от госпиталя, и когда она забралась на сиденье рядом с ним, от него пахло «Текстон олд пекьюлиэр». Аромат был приятный, и Ройан настолько расслабилась в обществе Николаса, что откинулась на спинку сиденья и заснула.
Лондонский дом Николаса располагался в Найтсбридже, но, несмотря на фешенебельный адрес, был куда менее величественным, чем «Куэнтон-Парк». Ройан чувствовала себя здесь гораздо уютнее. Все это время она почти не видела хозяина дома, потому что Харпер был занят последними приготовлениями, в число которых входили визиты в правительственные офисы. Николас возвращался оттуда с рекомендательными письмами к официальным лицам в британских посольствах по всей Восточной Африке.— Спроси любого англичанина, — улыбалась Ройан. — Он скажет, что не существует классовых привилегий и системы связей в стране.Пока Николас бегал по делам, Ройан отправлялась за покупками с врученным ей списком. Но даже на улицах самой безопасной столицы мира она то и дело оглядывалась, забегала в туалеты и станции метро, чтобы убедиться, что за ней не следят.— Я веду себя как напуганный ребенок без папочки, — ворчала она.И все же каждый вечер ее охватывало необъяснимое чувство облегчения, когда в уличной двери пустого дома поворачивался ключ, и приходилось сдерживать себя, чтобы не броситься навстречу Николасу.
В субботу утром, выгружая из такси багаж у четвертого терминала аэропорта Хитроу, Николас с одобрением посмотрел на вещи Ройан. Она взяла только одну спортивную сумку, не больше, чем его собственная, и еще дамскую. Сам Харпер упаковал охотничье ружье в потертый кожаный футляр, на котором были выгравированы его инициалы. В отдельной медной коробке лежали запасы патронов, а в руках пришлось нести викторианского вида портфель.— Умение путешествовать налегке — одна из основных добродетелей, — заявил он. — Боже, избавь нас от женщин, везущих с собой горы багажа.Николас отказался от услуг носильщика, кинул вещи на тележку и сам покатил ее.Ройан пришлось ускорить шаг, чтобы не отстать от торопливо пересекающего зал спутника. Огромные толпы чудесным образом расступались перед ним. Подойдя к стойке регистрации багажа, Николас сдвинул панаму на один глаз и подмигнул служащей аэропорта, отчего та порозовела и стала необычайно любезной.То же повторилось и на борту самолета. Обе стюардессы не переставая хихикали над каждым его словом, подливали Николасу шампанского и всячески суетились, к очевидному неудовольствию остальных пассажиров, включая и Ройан. Она постаралась не обращать на это внимания и устроилась поудобнее, решив насладиться непривычной роскошью первого класса — откидывающимся сиденьем и собственным экраном телевизора. Ройан пыталась сосредоточиться на фильме с Ричардом Гиром, но мысли улетали далеко, к диким ущельям и древним стелам.Лишь когда Николас слегка толкнул ее локтем в бок, она с несколько надменным видом повернулась к нему. Он установил дорожный набор шахмат на ручке кресла между ними и пригласил Ройан поиграть.К моменту приземления в Кении ожесточенная схватка еще не закончилась. Каждый выиграл по два раза, но в последней, решающей игре Ройан была впереди соперника на слона и двух пешек. Она осталась вполне довольна собой.В Найроби они остановились в отеле «Норфолк», где каждому досталось по отдельному бунгало. Через десять минут после того, как Ройан плюхнулась на кровать, Николас позвонил ей из соседнего домика.— Сегодня мы обедаем с консулом Великобритании. Он мой старый друг. Одевайся неофициально. К восьми будешь готова?Да, подумалось ей, путешествуя с этим человеком, не придется прозябать в бедности.
От Найроби до Аддис-Абебы было сравнительно недалеко, а земля, проплывающая под крылом самолета, не давала Ройан оторваться от иллюминатора. Облака не закрывали вершину горы Кения, и заснеженные пики сияли на солнце золотом.Блеклые коричневые пустыни Северного приграничного региона оживляли зеленые холмы оазиса Марсабит, а с левого борта далеко-далеко блестела вода озера Туркана, бывшего озера Рудольфа. Пустыня наконец уступила место плоскогорьям большого центрального плато Эфиопии.Национальный парк Кении.— Во всей Африке только у египтян более древняя цивилизация, — заметил Николас, тоже глядя в окно. — Эфиопы были культурным народом, когда мы, люди северных земель, все еще одевались в некрашеные шкуры и жили в пещерах. Они крестились, когда европейцы почитали старых богов, Пана и Диану.— Да, цивилизация была здесь уже во времена Таиты, четыре тысячи лет назад, — согласилась Ройан. — В своих записях он говорит о них почти как о равных, что для него редкость. Все остальные народы Таита заведомо считал низшими.С воздуха Аддис-Абеба, как и многие другие африканские города, представляла собой причудливую смесь старого и нового, традиционных и экзотических архитектурных стилей, соломенных крыш рядом с конструкциями из стекла и бетона. Округлые стены старых тукулов, построенных из глины и тростника, контрастировали с прямоугольными высокими кирпичными зданиями, многоквартирными домами, виллами богатых людей, правительственными зданиями и огромным, украшенным многими флагами зданием Организации африканского единства.Вокруг города повсюду были видны плантации эвкалиптов, высоких деревьев, обеспечивающих население дровами. Это было единственное топливо, доступное многим в бедной, раздираемой войной на части стране, которую многие столетия грабили армии захватчиков и где совсем еще недавно господствовала чуждая и малопонятная политическая доктрина.После душного Найроби горный воздух казался прохладным и приятным. Ройан и ее спутник вышли из самолета и побрели по бетонной площадке к зданию аэропорта. Войдя внутрь, они не успели даже приблизиться к очереди на паспортный контроль, как Николаса окликнули по имени:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80