– Я провела чудесный вечер! Встретимся утром!
– Спокойной ночи! – ответила Беатрис.
Эми разыскала миссис Беллинджер, имела с ней милостиво короткую беседу, а когда вышла из зала, в холле ее уже ждал Джеймс, держа в руках плащ.
– Может быть, мне следует проводить тебя домой? – спросил он, заботливо укутывая ее.
Эми похолодела.
– Ах, что Вы, дядюшка Джеймс! Я не хочу, чтобы покидали из-за меня такой замечательный бал! Со мной все будет в порядке!
– Ты уверена? Если с тобой опять что-нибудь приключится, Беатрис будет в ужасе!
– Я вполне уверена. Здесь совсем близко, а у Вашего возницы есть пистолет.
– Ну хорошо. Но позволь мне по крайней мере посадить тебя в экипаж, – нехотя согласился Джеймс.
Сжав зубы, Эми оперлась на предложенную руку, сознавая, что если будет отказываться и дальше, то Джеймс наверняка заподозрит неладное. Она подождала, пока дядюшка даст наставления вознице, и поднялась по лесенке в карету, на прощание как можно любезнее улыбнувшись ему. Джеймс закрыл за ней дверцу.
– Спокойной ночи, – попрощалась Эми и помахала рукой.
– Спокойной ночи, Амелия.
Возница убрал лесенку и забрался на козлы. Натянул поводья. Эми оглядывалась, пытаясь увидеть где-то поблизости Малика.
Неожиданно тронувшиеся было лошади остановились и попятились. Карета резко стала, а возница спрыгнул на землю.
– В чем дело? – спросила его Эми.
– Очевидно, что-то мешает на дороге, мисс. Не волнуйтесь, – успокоил ее возница на своем колоритном английском. – Сейчас я посмотрю.
Он пошел вперед, подняв над головой лампу.
В тот же момент дверца кареты открылась, и Малик бесшумно влетел внутрь. Закрыв ее за собой дверцу, он примостился на полу.
– Что ты подстроил? – зашипела Эми, поднимая ноги на сидение, чтобы дать ему место.
– Я кинул камень прямо под ноги лошадям, чтобы остановить их, – ответил Малик. – Успокойся. Будем надеяться, что он ничего не заметит.
Эми сняла плащ и накрыла им Малика. Она видела, как возница внимательно осмотрел дорогу и пошел обратно:
– Ничего нет, мисс. Наверное, лошадей испугало какое-нибудь животное.
– Хорошо, – невозмутимо ответила Эми. – Спасибо за заботу. Поезжайте дальше.
Возница поклонился и полез на свое место. Экипаж закачался под его тяжестью. Когда наконец снова тронулись, Эми прошептала:
– Все в порядке. Сиди тихо, а когда приедем, я постараюсь тебя вызволить отсюда.
Ответа не последовало, но из-под плаща высунулась смуглая рука и сжала коленку девушки.
Казалось, путь до дома Вулкотов внезапно удлинился на несколько километров; чем ближе подъезжали, тем чаще встречались патрули янычар, о которых говорил Малик.
Ей еще ни разу не приходилось бывать так поздно в городе, и она понятия не имела о них. Но они, оказывается, знали ее, вернее, ее родственников – так же, как и их карету. Она видела, как двое охранников приветствовали возницу.
Когда карета наконец въехала на пандус возле дома, Эми вздохнула с облегчением. Возница подошел к двери, чтобы открыть ее и помочь Эми выйти из экипажа, но она остановила его быстрым вопросом:
– Могу ли я попросить Вас об одолжении?
– Да, мисс?
– Не могли бы вы зайти в дом и достать из шкафа в холле мой тяжелый серый плащ? Я прекрасно знаю, что двери совсем близко, но, очевидно, у меня температура, меня знобит, а мой плащ слишком легок.
Возница, пожилой армянин, который был наслышан о причудах и капризах богатых европейцев и американцев, лишь сдержанно кивнул. А едва он скрылся из виду, Эми сняла с Малика закрывавший его плащ и прошептала:
– Беги! Подожди у входа в теплицу. Я впущу тебя в дом, как только смогу.
Малик осторожно выбрался из кареты и побежал к кустам. Когда же возница вернулся с плащом в руках, Эми пылко поблагодарила его и накинула на плечи то, что могло сейчас показаться горностаевой мантией – столько важности было в ее движениях.
– Ах, чудесно! – произнесла она. – Спасибо!
– Не за что, госпожа.
– Я ценю Вашу внимательность, – добавила девушка, выходя из кареты. – Сейчас Вы можете поставить лошадей и отдыхать. Больше сегодня выезжать уже не придется. Спокойной ночи!
– Спокойной ночи, мисс, – ответил возница, уводя лошадей вперед. Эми же направилась к двери.
В доме было тихо; слуги спали, и Эми надеялась, что Джеймс и Беатрис не вернутся раньше, чем часа через два-три. Она остановилась у окна кухни и посмотрела, как в конюшне зажегся свет. Подождала, наблюдая за движением лампы – ее держал в руках возница – от стойла обратно к двери, а потом по наружной лестнице наверх – к комнате на втором этаже. Наконец свет остановился – возница пришел к себе и начал устраиваться на ночь. Эми бросилась к теплице и радостно распахнула дверь.
Малик переступил через порог и обнял ее. А девушка, закрыв глаза, прижалась лицом к его плечу.
– Извини, что заставила ждать. Пришлось убедиться, что возница попал наконец в свою комнату, – пробормотала она невнятно. – Иначе он мог бы увидеть, как открывается дверь: эта часть дома видна из конюшни.
– Все в порядке, – успокоил ее Малик. – Я видел, как он шел и понял, что ты ждешь именно его.
В темноте кухни молодые люди взглянули друг на друга.
– Пойдем наверх, – проговорил Малик внезапно охрипшим голосом.
Эми взяла его за руку и повела на второй этаж, стараясь ступать как можно легче в страхе нарушить тишину и привлечь к себе внимание. Так они дошли до комнаты Эми. Она почувствовала себя в безопасности лишь тогда, когда повернула ключ в замке и снова оказалась в объятиях друга.
Он быстро поцеловал ее, взял на руки и отнес на кровать. Большое, пышное платье мешало. Малик, наконец, не вынес этого препятствия и расстроенно спросил: – Как от него избавиться?
Эми встала с кровати и повернулась к нему спиной:
– Там крючки и петельки.
Малик внимательно посмотрел на них.
– Крючки и что?
Эми молча показала через плечо. Он повозился с металлическими застежками и наконец сокрушенно признался:
– Я не могу с этим справиться.
– Порви! – коротко приказала Эми. Моментально раздался треск рвущейся ткани, и девушка почувствовала на своем плече губы: Малику трудно было дождаться даже того момента, когда платье окажется внизу. Он дернул еще раз, и наконец пышные юбки упали на пол.
– А это еще что? – с долей возмущения поинтересовался он, показывая на корсет без бретелек. Потом рассмеялся:
– Тебе, должно быть, потребовалось не меньше часа, чтобы одеться!
– Он зашнуровывается на спине, – спокойно объяснила Эми, не обращая внимания на веселье Малика, – обычно мне помогает Листак.
Несколько быстрых движений – и корсет тоже оказался на полу.
– Что ты сделал? – удивилась Эми.
– Разрезал тесемки ножом, – невинным голосом ответил Малик. Повернул возлюбленную к себе лицом, взял на руки и положил на кровать. Затем медленно снял с нее белье – пока Эми не предстала перед ним в своей естественной красе. Упав рядом с ней, он пробормотал:
– Ну а теперь, наверное, я часок посплю. После всей этой работы отдых просто необходим!
Эми прижалась к нему, целуя его в шею, засунув руки куда-то под рубашку и гладя его плечи и грудь.
– Ну что, все еще чувствуешь себя разбитым? – поинтересовалась она, садясь на него верхом.
– Кажется, начинаю оживать, – затаив дыхание, ответил Малик.
Ее рука оказалась под поясом его брюк.
– А как сейчас?
– Ожил, – прошептал Малик, вздохнув и закрыв глаза от прикосновения и ласки.
– Мне почему-то кажется, – заметила Эми, – что определенные части твоего тела никогда не устают.
Малик схватил ее за плечи и в мгновение ока поменял позу, оказавшись наверху.
– Ты быстро учишься, – оценил он, пощипав губами мочку ее уха.
– Американцы вообще смышленый народ. Но мне все-таки кажется, что практики мне немного не хватает, – ответила Эми, прижимая к себе его голову, словно прося ласки.
Наступило молчание; когда же он снова поднял голову, лицо его оказалось серьезным. Во взгляде не осталось ни следа насмешки или шутки.
– Я не стерплю, если кто-то когда-нибудь вот так притронется к тебе, – произнес наконец Малик.
– Этого не было и не будет, – ответила Эми.
– Обещай! – потребовал Малик, наклоняясь и обхватив руками ее талию, а губами проведя влажную и горячую линию вдоль всего ее нежного тела. – Обещай мне!
– Обещаю! – прошептала Эми и уступила его страсти.
* * *
Эми лежала в объятиях Малика без сна, счастливая тем, что чувствует рядом с собой его тело; звук подъезжающей кареты заставил ее сесть и прислушаться. Девушка выбралась из кровати и подошла к окну.
– Что там такое? – спросил Малик, приподнявшись на локте.
Эми увидела, как из кареты Ламбертов показался Джеймс, как он помог спуститься Беатрис.
– Дядя с тетей вернулись, – пошептала Эми. – Нам надо быть как можно тише, пока они не заснут.
– А что, мы очень шумели? – улыбаясь, поддразнил Малик и протянул к ней руки. – По-моему, я очень осторожно разделил на части твое платье.
– Мне придется организовать его починку как можно скорее, – забеспокоилась Эми, – ведь его выбрала для меня Беатрис.
– Там, у нас в лагере, ты мне нравилась гораздо больше: ведь там у тебя под платьем не было ничего, кроме тебя самой.
Эми провела пальцем по шраму на руке, оставшемуся после схватки на базаре:
– Как хорошо все зажило, – тихо проговорила она.
– У меня оказался прекрасный доктор, – ответил Малик.
– У тебя много шрамов.
– А ты – худышка. Я еще в прошлый раз заметил, что ты здорово потеряла в весе, – Малик коснулся ее ключиц.
– Я тоскую по тебе, – призналась Эми, целуя его в щеку. – А ты – ты тоскуешь без меня?
Он серьезно и пристально взглянул на нее:
– Да.
От этого так искренне сказанного короткого слова сердце Эми подпрыгнуло в груди.
– Сегодня вечером я долго смотрел на тебя в окошко. Видел, как ты танцевала с этим британцем.
Эми не сразу поняла, кого он имеет в виду.
– С Мартином Фитцуотером? Малик пожал плечами.
– Волосы, как солома, длинный нос, безвольный подбородок.
Девушка хихикнула, услышав такое описание внешности офицера.
– Да, это Мартин.
– Ты выглядела вполне довольной, надо заметить. Эми посмотрела на Малика, пытаясь определить, насколько он серьезен. Он действительно не шутил.
– Малик, что ты говоришь! Мартин Фитцуотер – самая большая зануда в британской армии! Единственное, о чем он думает, – это благосостояние его семейства. Конечно, для него это самая интересная тема, но, к сожалению, остальные могут воспринять ее и иначе.
– Вы хорошо выглядели вместе. Ты в своем гигантском великолепном платье и этот Фитцвилли с красном мундире. Должен сказать, что он явно заинтересованно на тебя смотрел.
– Малик, не начинай, пожалуйста, заново. Ты что, хочешь испортить наше свидание? Я изо всех сил играла роль, стараясь соответствовать идеальному образу племянницы Беатрис Вулкот.
Малик сел, сжав кулаки. Лицо его помрачнело.
– Неужели ты не можешь понять, каково мне быть вдали от тебя и знать, что в мое отсутствие все молодые самцы двух гарнизонов гоняются за тобой, словно гончие за лисой? Понимать, что твоя тетушка изо всех сил поощряет их ухаживания? Знать, что с каждым днем память обо мне бледнеет в твоем сознании, а искушение соответствовать всеобщим ожиданиям становится все сильнее? Иногда мне кажется, что я сойду с ума – я постоянно думаю об этом.
– Ты мне не доверяешь?
– Доверяю. Но не доверяю, ни твоим родственникам, ни твоим женихам – всем, кто хочет отнять тебя у меня!
– Рассчитывай на меня! Почему, если до сих пор им не удалось это, то удастся в будущем?
– От разлуки сердца не становятся нежнее – так говорят заблудшие англичане. Она заставляет сердце забывать. Каждый день, проведенный без меня, ты думаешь, вернусь ли я вообще. Я же прекрасно понимаю это, Амелия. Иначе быть не может – это свойство человеческой натуры.
– Ну так возьми меня с собой, – просто сказала Эми, прижимаясь к любимому и обнимая его за шею. – Я смогу вынести все, что бы ни случилось.
– Ты уверена? Не позволяй себе опрометчивых решений, о которых потом можешь пожалеть!
– Как ты можешь говорить такое? Ты что, считаешь меня двухлетней малышкой, которая сама не ведает, что творит?
– Вовсе не считаю, – примирительно ответил Малик. – Но если ты пойдешь со мной, то на долгое время, если не навсегда, оставишь и семью, и друзей. Ты сможешь это вынести?
– Смогу. Смогу вынести все. Я хочу быть с тобой постоянно.
Малик порывисто обнял Эми и прошептал ей в ухо:
– Ну, так значит, будешь. Даю тебе слово?
– Но когда?
– Вот этого я пока сказать не могу. Скоро. Собери вещи и спрячь – так, чтобы быть готовой в любой момент.
– Ты сейчас серьезно это говоришь? Не для того, чтобы просто успокоить меня?
– Абсолютно серьезно. В следующий раз, как я сюда приду, я приду, чтобы забрать тебя с собой.
Они снова забылись в любви.
* * *
Малик ушел, прежде чем дом проснулся; Эми же; проводив его, вернулась в постель и заснула крепко, без сновидений, как спят лишь счастливые и безмятежные женщины. Встала она, когда Беатрис и Джеймс уже закончили завтракать. Листак получила приказ не будить Эми, чтобы та как следует выспалась.
Погода стояла чудесная, было гораздо теплее, чем в предыдущие дни, и Эми решила заняться осенней уборкой. День она провела в хлопотах, разбирая ящики комода, складывая летние платья, засовывая в туфли папиросную бумагу и в то же время обдумывая ночные события и разговоры. К ланчу она не спустилась, перекусив в своей комнате, и завершила свои дела, лишь когда Беатрис вернулась из похода по магазинам.
За обедом девушка тихонько напевала – так, про себя, чтобы никто не слышал.
– Кажется, тебе сегодня гораздо лучше, – заметила Эми, увидев племянницу.
– Я прекрасно себя чувствую! – согласилась Эми. – Я проснулась так, словно заново родилась.
– Хороший ночной сон крайне полезен всем, – не смог удержаться от комментария Джеймс.
Эми тихонько кашлянула.
Джеймс развернул свежую газету и начал внимательно проглядывать первую страницу, время от времени поднимая на Эми глаза. Выражение его лица казалось несколько странным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32