Однако в Пекине-2, новокитайском «городе мечты», все эти заплатки рвались на каждый «детский сезон». Самую удивительную дыру два года назад подогрела пресса: неудачный заголовок «Работница тракторного завода Лудзян родила шестерню» каким-то образом просочился через все фильтры журискинов в открытую печать и вызвал очень противоречивую реакцию среди малообразованных слоёв населения.
Хотя дело, конечно, не в прессе. Слишком велик соблазн родить ребёнка с подправленными генами. Особенно если живёшь на континенте, где постоянно долбят: «Здесь ты можешь сделать все, что запрещали в Старом Китае».
И за примером далеко ходить не надо: сидит напротив. Здоровый вундеркинд, дитя потенциальной шизофренички — или как там их сейчас называют, с учётом новой Подкладки этого дела? Ох, что за дырявый денёк…
— Так ты заберёшь меня к неоргам на кладбище? — напомнила девочка.
— Но зачем тебе?
— А чтоб они меня не учили. Там хорошие искины, с ними можно просто поболтать.
— Твоя гувернантка и так не особенно старается. — Вэри указала на куклу с утиной головой.
— Старается, старается! Каждый вечер норовит рассказать какую-нибудь дурацкую сказку! Можно подумать, я сама не умею!
— А ты умеешь? — улыбнулась Вэри. Очень уж комичная картинка, должно быть: искин-воспитатель, из последних сил загружая наротерапевтическую программу, стремится подшить ребёнку правильную систему ценностей… а тот перехватывает инициативу и начинает учить искина.
— Да запросто! — Девочка с волосами цвета васаби склонила голову набок. — Вот слушай. На одном далёком континенте все певицы пели на публике только один раз в жизни. И сразу умирали потом. А до этого они все время сидели дома и репетировали. И была среди них одна молодая певица, у которой был самый лучший голос. И энку ей купили хорошую. Вот она репетировала-репетировала, репетировала-репетировала с этой энкой… А потом вышла, да как запоёт! Все обрадовались и говорят: «Теперь мы верим, что ты лучше всех!» А она говорит: «Да ладно, ерунда». И тут же умерла. Нет, сначала она мороженое съела. А потом точно умерла.
— И все? — спросила Вэри, подождав с минутку. Ничего себе сказочка! Видимо, искин обнаружил у своей маленькой хозяйки хорошие вокальные данные. И пытался их развить. Малышка в ответ сочинила мрачноватую пародию на собственную мамашу-трансактрису.
Этой зеленоволосой хулиганке явно нужен более серьёзный наротерапевт. Иначе лет через десять… Страшно даже представить, что будет, если не залатать такую прореху вовремя.
— Да, это вся сказка! — подтвердила маленькая Ада. — У меня ещё есть, но эта самая лучшая. Она короткая, и в ней все ведут себя. Даже не знаю, почему она так расстраивает Дону. — Девочка пнула утиноголовую куклу. — Вот если бы меня забрали какие-нибудь дикие неорги, они бы наверняка…
— Ада, не мешай людям! — перебил ледяной голос с переднего сиденья.
Кресло с матерью-китаянкой резко развернулось. Одёжный облик принял вид глухого чёрного платья с оранжевой каймой по вороту и подолу. Сцепленные в замок кисти, сжатые колени… «Тоже мне, монашка нашлась». Вэри чуть отодвинулась.
— А и я не мешаю, — невинно захлопала глазами девочка. — Мне тётя сказку рассказывает!
— Вы детский наротерапевт?
В первый миг Вэри даже не поняла, что мамаша обращается к ней. Интонация китаянки ничуть не изменилась, в ней была та же строгость, с какой отчитывают детей.
— Да, я могу работать с детьми. — Из-за неприятного тона вопроса Вэри автоматически встала на сторону ребёнка.
— У вас есть лицензия? — Китаянка развернула руками невидимый свиток.
«Зачем тебе, дуре, лицензированный наротерапевт? Через неделю примут новый закон и все текущие лицензии будут отозваны!», — мысленно ответила Вэри. Нет, конечно она не скажет этого вслух. Даже если Артель определяет будущее подобных идиоток, никто не обязан докладывать об этом самим идиоткам.
— У меня диплом по смежной специальности, с правом частной практики.
— Что ж, давайте послушаем. Милый, ты кажется говорил, что нашей Адочке нужен воспитатель-человек? Представь, здесь нашлась одна… кандидатка.
Вэри широко улыбнулась. Простенький трюк — собеседник думает, что ты с ним согласна, а ты всего лишь набираешь воздуху, чтобы достойно ответить. В том духе, что иногда воспитатель нужен не детям, а их закомплексованным родителям. Причём в данном случае наротерапевт бесполезен, лучше сразу заказать пару крепких нейрохирургов.
Но не успела она и рта раскрыть, как развернулось второе кресло — нехотя, с достоинством. Однако киб, поддерживающий персональный микроклимат для каждого пассажира, все равно не успел так быстро перестроиться. Вэри обдало прохладой, капля пота между лопаток стала ледяной и невыносимо щекотной.
Да и от вида мужчины грубить его жене расхотелось.
Умные, но очень усталые глаза под соломенными бровями. Волевой рот, но сейчас — с опущенными уголками. Искин, отделанный под старинную карманную Библию. Не исключено, что настоящий Архангел-телохранитель, замаскированный под банальный новостник «тет-инфо». Вэри решила, что просканирует эту игрушку попозже. Не очень прилично вот так сразу наводить на человека веер. Умным глазам военного это не понравится.
— Нам можно послушать? — осведомился мужчина.
Вэри выдержала паузу. Собеседник, как бы вспомнив особый пункт устава, сконструировал из своих крупных губ подобие вежливой улыбки.
Ну точно, космонавт. От всего они там отвыкают, бедненькие. Даже когда на Земле собираются выпить пива, называют это «пропустим пару мячей». Или «пару свечей», если водку. А уж про секс-то и говорить нечего: в невесомости это можно делать только втроём! Либо надо использовать робота, чтобы крепко придерживал парочку — иначе они разлетаются по всему кораблю. Из-за этого у них потом возникают очень смешные привычки…
— Давайте-давайте, милочка, не стесняйтесь! — вякнула трансактриска с таким жестом, словно подталкивала Вэри невидимой пикой.
Да что же это за день такой! Называется, выехала проконтролировать третьеразрядную штопку… Сначала — две странные дыры в выкройках лже-доктора и ограбленного дремастера. Потом ребёнок с деструктивными способностями анти-модельера. А теперь ещё парочка озабоченных родителей, которые возомнили, что она набивается к ним в гувернантки. Будто ей больше негде бисер метать. Да она даже самую бездарную из своих белошвеек никогда не отправила бы на такую банальную кройку! Шли бы в местный добрель и наняли феечку-первогодку.
— Мы вам, наверное, мешаем? — Отец девочки приоткрыл свою псевдо-Библию, как бы давая понять, что лично он с гораздо большим интересом почитал бы свежие новости. И опять, словно рассеянный артист, с опозданием растянул губы в искусственной улыбке.
— Нет, нисколько. — Вэри качнула головой. — Но для работы в вашем присутствии мне придётся немного подправить сюжетную формулу. Буквально десять секунд.
«Что я плету? Опять потянуло на флирт вживую?!»
Но космонавт с соломенными волосами уже отложил Библию и приготовился слушать. Отказываться поздно. Надела напёрстки — доставай иголки.
Ладно, все равно уже нет смысла вылезать из киба — через несколько минут он прибудет на кладбище. Так и быть, бросим пару стежков на радость несчастным родителям.
Вэри открыла редактор, и на сетчатке вспыхнули два участка Ткани, которые она просматривала в прошлый раз. Две дыры в обрывках цветных нитей. Два совершенно несуразных дела.
Лже-доктор, прибывший в клинику Лучано в каком-то нездоровом состоянии. Как глупо — больной врач, летящий с кладбища.
Да и второй, ограбленный, не лучше. Сочиняет сценарии модных дремлей, в которых герои-супермены с честью выходят из любых переделок. А сам позволил снять с себя макинтош прямо в центре города! Нет, ну правда, что могут эти людишки без своих Ангелов?
Впрочем, ты не лучше. Сразу бросилась искать выкройку этой семейки, чтобы узнать, чего там надо поправить. Это же так легко — подключиться к Ткани, к её спасительному инфо-полю, которое даст тебе силу. Ткань знает все. Тысячи искинов-ткачей снимают мерки и заготавливают сырьё. Тысячи модельеров чертят выкройки по лекалам человеческих страстей. Тысячи фей работают на местах, воплощая готовые модели в жизнь. А тебе, Золушка, остаётся лишь подправить, подштопать.
Но ведь ты — не какой-то там обыватель, который шагу не может ступить без искина! У Золушек тоже есть профессиональная гордость.
Вэри закрыла Третий Глаз, так и не добравшись до нужной выкройки. В конце концов, она сейчас не на работе. Так что формально никто не сможет её обвинить…
— Я начала рассказывать вашей дочке сказку про одну из достопримечательностей нашего города. Про Два Камня, стоящие на набережной там, где начинается Розовый Бульвар.
Она посмотрела на зеленоволосую девчушку. Та энергично закивала. Дети — прирождённые конспираторы.
— Согласно официальным документам, Два Камня возникли в результате аварии. Транспортный корабль сбился с курса и врезался в новый континент. Поговаривали, что это было подстроено цыганскими террористами, взломавшими навигационный спутник…
Китаянка хмыкнула. Вэри улыбнулась в ответ.
С моделью мамаши все ясно. Висящая на шее мужа смазливая истеричка во власти какой-нибудь банальной псидемии. В добреле такие прошивки называют «лечение заговорами». У артистов и путешественников самое популярное — заговоры пиратов-технокочевников. Только они нарушают авторское право, только они мешают работе транспорта и творят все прочие безобразия. Изнанка такой модели — собственные неприятные качества, которые хотелось бы изжить. Оттого она и приписывает их «врагам». Стало быть, за напускной строгостью — тяга к хаосу, к смене мест и мужчин, вечное желание перепрятаться, раствориться.
— …Только что выращенная материковая плита была ещё мягкой. Поэтому столкновение корабля с небольшим декоративным мысом привело к деформации мыса. Часть коралла поднялась над водой в виде пары скал. Кстати, за этот промах капитана корабля подвергли стиранию персонального Ангела…
— Ангел — это училка, как у меня? — перебила девочка, схватив утиноголовую куклу за шею и подняв её в воздух. — Подумаешь, стёрли!
В скучающих глазах папаши мелькнул интерес. Вэри захотелось показать ему язык.
— Да, почти такой же личный искин, как у тебя, милая. Только помощнее. У взрослых Ангел накапливает много важной персональной информации, включая все документы, дипломы, лицензии, и даже историю болезней. Это позволяет человеку быстро находить с помощью Ангела и работу, и вообще место в жизни. Стирание Ангела, коммуникационная депривация, делает жизнь очень тяжёлой. Проще говоря, наказанный капитан после стирания Ангела мог работать лишь простым матросом.
Она проследила, как сменилось выражение на лице космонавта. Быстро, словно тень пролетела — и снова механическая улыбка. Да, с папашей посложнее будет. Его обычной байкой про заговорщиков не возьмёшь: у военных на этот счёт хорошие блоки. Тут нужна настоящая Прошивка, с применением спецсредств. Хотя…
Может статься, что найти у него болевую точку даже проще, чем у его жёнушки. Сильная фобия, искусственно всаженный «внутренний крючок» — именно он и гонит таких людей упорядочивать мир.
Помнится, Марта жутко ругала этот метод создания героев. Хотя и признавала, что иначе теперь никак. Это раньше мужчин постоянно окружали опасности — «внешние крючки», требующие развивать выносливость и реакцию, биться с чужаками, осваивать новые территории. А при нынешней цивилизованной жизни кого заставишь лететь неизвестно зачем в космос? Вот и приходится создавать и поддерживать «внутренний крючок» у некоторых перспективных личностей.
И связаны эти фобии, как правило, с очень конкретными ощущениями. Незаметное движение веером — и пышущему здоровьем герою вдруг становится жарковато. Или появляется еле слышный мышиный писк в ушах…
Только для этого надо опять подключиться к Ткани. Она и персональный дискомфорт подберёт, и Архангела блокирует.
Но тебе принципиально захотелось рукоделья. Так забудь про Ткань, шпилька. Раз уж начала импровизировать, то, как говорится, доведи свой оргазм до нефритовой ручки самостоятельно.
И на мимике не зацикливайся: не с одним человеком работаешь. Лучше сразу настроиться по дыханию. Когда люди долго живут вместе, их на этом синхронизировать даже легче, чем детей.
Вэри небрежно развернула веер. И медленно обмахиваясь, продолжала рассказ:
— …Но эту версию появления Двух Камней придумали взрослые. А они, как известно, ничего не понимают в жизни. Я расскажу тебе, Ада, другую историю.
Она подмигнула зеленоволосой малышке. Та подмигнула в ответ, сначала одним глазом, потом другим. Это чуть не сбило Вэри с ритма. «Уж не ошиблась ли я с её ключами доступа? Может, она все-таки левша? Нет, лучше и вправду через дыхание входить».
Она прикрыла глаза и сосредоточилась. Веер стал порхать более ритмично.
— «Давным-давно, хотя в общем, почти в наше время, жил на свете один старик безо всякой старухи. Жил он, как водится, у самого синего моря, и в море ловил себе рыбу. Была у этого старика одна лишь удочка из бамбука, с худою шёлковой леской. И на самом конце этой лески жила маленькая и блестящая, но довольно-таки тяжёленькая Мормышка. А ещё на леске, ближе к её середине, жил небольшой и ужасно грязный, но довольно-таки плавучий Поплавок… »
— Он был пират, этот старик! — радостно перебила девочка. — Дона рассказывала мне про пиратов и их снасти!
— Тебе же сказали, это было давно, — одёрнула дочку мамаша. — В те времена люди ещё не знали, что частная ловля рыбы нарушает права рыболовецких компаний.
— Может, мы не будем перебивать и дослушаем до конца? — предложил отец.
Вэри одарила его благодарной улыбкой. Веер снова вспорхнул, открывая картинку — домик у моря.
—«Рыба у старика ловилась неважно. Да и снасти его были с характером. Маленькую Мормышку все время тянуло вниз — не хотелось ей болтаться на леске!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72