— Так и знала… — Марта бросила метлу и вскинула руки в небо. — Ну что за бурда?!
Ливень с привкусом марганцовки вмиг промочил и жёлтое, и вишнёвое сари.
# # # #
«Руки жрицы должны быть свободными, а руки идиотки — заняты», мысленно процитировала Вэри, тщетно пытаясь открыть зонтик как зонтик, а не как аэрикшу. «Вот с этой исторической байкой рыжая ведьма не промахнулась».
Перед заброской в Калькутту она не раз высказывала наставнице своё «фи» насчёт сари. То, что оно не подтягивалось, не выравнивалось и не очищалось самостоятельно, как её любимые кимоно — это ещё можно было снести. Отсутствие режима парашюта слегка напрягало, потому что приходилось много летать. Однако Вэри все равно никогда им не пользовалась — не было случая, чтобы даже сломанный аэрикша не мог спланировать на землю. Да и отсутствие застёжек с голосовым управлением — тоже не страшно. Они хороши при стриптизе, или когда у клиента пальцы слабые. Но на улице с ними бывает неуютно. Случайный звук, похожий голос — и обознавшийся лифчик отстреливается в самом людном месте.
В общем, требование не использовать умные шмотки было несложным. Особенно после курсов Кои. Но такой фасон… Обмотаться семиметровой тряпкой — и оставить все руки голыми!
Марта тогда заявила в ответ, что для их работы сари — самое удобное одеяние. И добавила насчёт этих индийских жриц с их кодами-мудрами. Мол, неспроста у них такая одежда была.
Теперь-то понятно, что она имела в виду. От былого спокойствия наставницы не осталось и следа. Жесты голых рук летели в воздух с такой скоростью, что Вэри едва успевала различать отдельные коды, да и то лишь простейшие. Сама она только недавно выучилась работать «волшебной палочкой». Но чтобы вот так кидать пассы сразу двумя руками!
Ладонь параллельно земле, перевёрнутой лодочкой, мизинец вверх-вниз — это вызов Небесного Покрывала, главного искина Атмосферной комиссии. Пальцы правой руки бросают в воздух параметры — приоритет доступа, аварийная ситуация… Ещё два незнакомых заклинания. Потом большой и мизинец в стороны, а правой рукой — личный код, затем «галочка» указательным и средним. Это включение коммута, срочный вызов… И опять серия незнакомых пассов, брошенных в воздух с изяществом, которому позавидовала бы любая системная фея.
Не прошло и полминуты, а они уже стояли в круге быстро сохнущей мостовой. За пределами невидимого купола по-прежнему бушевал санитарный ливень. Марта скрестила руки на груди и чего-то ждала.
«Странно, почему она сама не работает в этом „Деконе“, который стоит над модельерами? — размышляла Вэри. — С её-то способностями, и так долго оставаться „феей без добреля“. Учить всяких дурочек кройке и шитью…»
— Полковник, вы не могли подождать с зачисткой, пока мы не улетим? — заговорила Марта.
Судя по направлению взгляда, она обращалась к маленькому коралловому выросту в мостовой. Вэри знала эту привычку: когда диалог шёл во внутреннем интерфейсе, Марта выбирала себе объект для персонификации под настроение. Взгляд сверху на каменный прыщ под ногами выражал вполне очевидное отношение к собеседнику.
Ответ полковника был слышен только Марте. Она тут же продолжила:
— Да. Да. Нет. Хорошо, я не буду затягивать эту петельку. Но вы будете мне должны пару крепких стежков. Мне нужно…
Марта покосилась на Вэри и прикрыла глаза. Больше ни слова не было произнесено вслух. По теням, пролетающим по лицу наставницы, невозможно было понять, о чем разговор — до тех пор, пока Марта на взглянула на Вэри в упор. А после опять опустила веки и сделала ещё один пасс.
«Ага, передала изображение. Неужто хлопочет за меня, хитрая ведьма? А я, между прочим, не просила…»
Глядеть дальше на эту глухонемую дискуссию стало неинтересно. Вэри демонстративно отвернулась, надеясь, что наставница заметит её недовольство. Но Марта продолжала стоять как стояла, продолжала вить нитку своей непонятной интриги с невидимым собеседником.
Кстати, о нитках… Может быть, подсмотреть через Ткань, что они там плетут? Если говорят о ней, то наверняка в её личной выкройке что-нибудь отражается. Правда, Марта предупреждала, что «на себе не шьют». Но ведь у нас теперь новый уровень доступа!
Темнота за веками вспыхнула разноцветными узелками. Вот и знакомая треугольная прореха, стянутая жёлтой нитью. Дело мультиперсоналов, которое она смотрела в последний раз. С новым уровнем доступа Ткань ещё сложнее: под первым слоем цветного ковра просматривается второй. В нем своя дыра, покрупнее, и по форме похожая на цветок. Жёлтой нитью заштопан только один из её лепестков. Ещё несколько лепестков накрывает большая синяя заплатка. Но не все — остался один маленький чёрный разрез.
Вэри задумалась. Получается, что клинику доктора Шриниваса закрыли вовсе не из-за связи с МБГ. Вся эта охота на психотеррористов — лишь Лицевая. Но чтобы расшифровать незнакомые элементы Ткани, надо залезть в «исподники». Марта частенько пытала её такими «разборами выкроек». Ох, как это муторно! Перед глазами сразу завертится множество документов — люди, организации, графы связей…
Ладно, в другой раз. А сейчас попробуем вызвать кое-что поинтересней…
Большое мутное пятно.
Ну да. А чего, ты, собственно, ожидала? Что доступ метамодельера даст увидеть личную выкройку? Обломись: она по-прежнему недоступна. На себе не шьют.
Вэри открыла глаза. Сразу после цветного плетения Ткани обычный свет всегда чуть-чуть раздражает — слишком белый, слишком густой. Облака прямо-таки вливаются в зрачки. И Марта так резко машет руками, пересылая что-то невидимому собеседнику.
Она вновь опустила веки. Может, все-таки посмотреть, что означает второй слой в деле доктора Шриниваса? И попытаться понять, почему у неё до сих пор остаются сомнения в правильности своих действий. Сомнения, из-за которых…
Вэри на миг замерла, прислушалась к ощущениям. И тут же, поддавшись радости нового маленького открытия, изобразила один из древнейших прощальных жестов — помахала рукой, как крылом.
Ты пролетел, мой Ангел-хранитель. Ты не сможешь отследить эту мысль, потому что её очень трудно выразить даже для себя самой. А уж действие, которое надо проделать, вообще не содержит в себе ничего особенного.
Нужно просто открыть глаза. И найти ими то, на что надо смотреть в таком состоянии. Но для начала — поглядеть на другие вещи, чтобы Третий Глаз запутался окончательно. Станцевать с ним вальсок.
Она сделала первый шаг. Поглядела на серое небо, похожее на испорченный йогурт.
Вечные сомнения. Ты считала это своим проклятьем. Догадка, возникшая после теста с хрустальным шариком, лишь укрепила тебя в этой мысли: от неуверенности лучше избавиться. Тогда можно избавиться и от странных «живых картинок». Но надо ли — вот в чем вопрос.
Ещё шаг, поворот. Голубой минарет мечети. Череп Кали из розовых каменных тел.
…Марта именно это имела в виду, когда говорила про шило. Сомнение — инструмент, с которым ты управляешься лучше всего. Это шило сделало тебя одной из лучших в добреле. Ведь чтобы помочь клиенту построить правильное будущее, нужно сначала разрушить то вымышленное будущее, которое ему мешает.
Снова шаг, шаг, поворот. Золотой многогранник, купол русского «пчельника».
…Но Артель не даёт тебе применять инструмент сомнения к самой себе. Неуверенность штопают позитивными установками, свою персональную выкройку смотреть запрещают. На себе не шьют даже Золушки, стоящие над модельерами. Но кто же тогда шьёт за них? Кто ведёт твоего Ангела, притаившегося на затылке?
Шаг-шаг-поворот. Ручейки дождевой воды смывают пятно серебристого инея со стены дацана.
Как же ты раньше не догадалась! «Живые картинки» приходят не просто от неуверенности. Они возникают, когда ты сомневаешься в том варианте будущего, что придуман Артелью. И сейчас — то самое состояние. Осталось только увидеть…
Иероглифы трещин, проступающие из-под серебристой плесени.
Едва ли искины способны расшифровать этот странный язык. Язык, который понятен только тебе. Узор, приковавший взгляд, боль в висках — и моментальное раздвоение. Словно столкнулись два киба с большими аквариумами. Или склеились две голограммы — похожие, но не одинаковые. На одной — танцующая орхидея схвачена, заморожена синей тенью. А на другой…
Только не проговаривай это словами, шпилька. Лучше сними наконец вторую сандалию — так будет гораздо удобнее танцевать.

ДЕТАЛЬ Б (ПОДКЛАДКА)
ЛОГ 13 (СОЛ)
Пузырьки, пузырьки, пузырьки.
Тысячи пузырьков лунного света.
Из-под пальцев, из одежды, изо рта.
Так и кружиться бы в этом водовороте из маленьких лун.
Но они улетают вверх, рой за роем…
После погружения Сол будто оцепенел. Удар об воду, холодная вспышка света внутри — и вдруг все замерло. Он разглядывал всплывающие пузырьки и почему-то был уверен, что сейчас его вместе с ними выбросит обратно. Туда, где он только что парил над водой, медленно приближаясь к девушке, которая взлетела к нему навстречу с другого берега реки. Она была так близко, он уже различал обрывки водорослей, облепившие её стройное белое тело подобно разорванному бикини.
Но пузырьки улетели, а он так и остался в чёрной воде. Что там говорят на водных аттракционах? «Не бойтесь, вас сразу выбросит наверх». Так обычно и происходит: задержишь дыхание, чуть-чуть подождёшь…
Сейчас этот трюк не пройдёт, с ужасом осознал Сол. На нем не было ни искина, ни спасательного жилета. И он не умел плавать. А чёрная тьма продолжала держать за горло.
Он начал задыхаться, и лишь тогда конечности заработали.
Беспорядочно колотя руками и ногами по воде, Сол выскочил на поверхность. Луна ярко вспыхнула — и тут же расплылась: вода опять потянула тело вниз, в темноту. Он забился сильнее, снова всплыл. Что-то попалось под руку — верёвка? корень? Он ухватился второй рукой. Кажется, лиана.
Движение воды теперь ощущалось сильнее: его несло по течению. Но это уже не так страшно — благодаря лиане он держался на поверхности. Он бросил взгляд на берег, прикидывая, откуда растёт лиана. Похоже, вон от того дерева на мысе. Сейчас он подтянется…
Его пронесло мимо мыса в одно мгновенье, а скорость все нарастала и нарастала. Это не течение! Сама лиана тащила его за собой гораздо быстрее, чем река. Отпустить её? Но он по-прежнему находился в реке — и по-прежнему не умел плавать.
Когда он понял, что его вынесло в океан, отцепляться было уже поздно. Вокруг была лишь тёмная, страшная вода с лунными бликами на волнах. Солёные брызги били в глаза и в нос. А в голове осталась единственная мысль — не отпускать, ни в коем случае не отпускать спасительную ветку, которая все ещё помогает держать голову над водой…
Время свихнулось вместе с пространством, превратилось в бурлящую воду и понеслось так, что невозможно было понять, как давно продолжается это невероятное плавание. Солу казалось, что лиана тащит его за собой целую вечность — или может быть, всего несколько минут.
К тому моменту, как впереди показалось тёмное пятно какого-то острова, он уже почти потерял сознание от ударов об волны. Столкновение с берегом окончательно погрузило его в небытие.
# # # #
Звук шёл откуда-то сверху, словно Сол лежал в яме, а говорящие склонились над ним.
— Ну пожалуйста, хоть немного! — умолял молодой женской голос.
— Нет и ещё раз нет, — отвечал голос женщины постарше. — Я тебе уже говорила, Экки: с этим ничего не выйдет. На такого даже грибов жалко, не то что папоротникового корня.
— Но он мне так нравится! Может, все-таки оставим?
— Оставь, если хочешь. Но я тебе не помощница. Корень папоротника — запрещённый субстрат, и мне не хочется рисковать из-за такого гнилого случая. Если сам доберётся — пожалуйста…
Голоса удалялись. Сол открыл глаза, но увидел лишь пятна света, пробивающегося через какие-то жёлтые покровы с коричневыми прожилками. «Похоже на листья, — подумал Сол. — Я утонул, но меня откачали… а теперь проводят курс реабилитации с помощью экологически-чистых средств народной медицины. Говорят, эти спасатели вечно норовят применить самые дорогущие лекарства, пока человек без сознания и без искина. Надо поскорее дать им знать, что со мной все в порядке. А то выкатят потом счёт, никакой страховки не хватит…»
Однако голосов больше не было слышно. Он попробовал пошевелиться. Руки и ноги как будто на месте, но их что-то держит. И ещё этот запах гнили…
Несколько минут, проведённых в безуспешной возне, привели к неутешительному выводу. Он был закопан в землю и к тому же крепко опутан какими-то трубчатыми корешками. Голова находилась у самой поверхности, но и она была засыпана чем-то вроде гнилых листьев, сквозь которые едва пробивался солнечный свет. И никто, похоже, не собирался его выкапывать.
Что же случилось? Сол стал вспоминать события последней ночи. Вот он висит над водой, а навстречу ему медленно летит эта удивительная девушка с распущенными волосами. Совершенно голая, если не считать двух косых полосок налипших водорослей. С её пальцев капает лунный свет, он играет на бёдрах, плечах, на груди, словно все её тело отлито из этого бледного света…
Она была уже совсем рядом, они висели в воздухе на расстоянии вытянутой руки. Но что-то пошло не так. Какая-то дурацкая мысль пришла ему в голову и все испортила — потому что сразу же после этой мысли он рухнул в воду, стал тонуть, зацепился за лиану и оказался здесь, опутанный и зарытый в землю.
Но как он вообще попал ночью на берег? Сол хорошо помнил, как расстался с Кэт, как выбежал из ресторана и попал в лапы грабителя, как тот потребовал отдать макинтош… Затем — вспышка, и никаких воспоминаний до того самого момента, как он взлетел над водой.
Но разве люди летают?
«Да-да, бывают такие аттракционы, — сказал себе Сол. — Кобаяси недавно расхваливал новый Магленд в Токио-5. Мощные сверхпроводниковые магниты и все такое. И про похожий экстремальный спорт, скоростные заплывы по тоннелям старой канализации, он тоже рассказывал…»
Но в пользу другой, менее приятной догадки, аргументов было гораздо больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72