Да и кто мог такое придумать, кроме добрых медиков? Сначала — маркёры для томографов, потом — более продвинутые нанни, доставляющие в организм лекарства с точностью до клетки. И наконец, дубль-синаптические нанозиты. Своеобразные протезы нейронов, которые быстро превратились из медицинского инструмента в товар индустрии развлечений. В паре с искином-дремодемом сеть дубль-синапсов, раскинувшаяся в мозгу человека — идеальный канал для трансляции нового интерактивного продукта, дремля.
С этим все понятно: Артель давно использует дремли для своих прошивок. Но дальше идёт та самая незалатанная дыра.
«Верт», он же «голландская зелень» — последнее поколение дубль-синапсов. Из данных, собранных в заштопанной части дыры, Вэри узнала, что нанозиты верта отличаются возможностью самоорганизации — то есть представляют собой распределённый искин, не требующий дополнительного проектора-дремодема. Разработкой таких искинов занималась голландская секта «Флора». Дальше верт расходился по нескольким направлениям. Среди заштопанных лепестков дыры нашлась знакомая клиника доктора Шриниваса. За ней шли Церковь Теофоники отца Саймона и дремль-студия «Менсон Сисоу»…
И последний, все ещё зияющий чернотой разрыв — утечка технологии верта в другую студию. К ней-то и причастен сценарист из «Дремлина», который в тот вечер лишился искина. К настоящему моменту они уже воссоединились. А пострадавший, творческий человек с тонкой психикой, даже прошёл курс реабилитации в местном добреле.
Но в том, что он делал несколько часов без искина, оставалась прореха. Особенно если учесть, что этих баговых дремастеров специально снабжают искинами помощней, чтобы знать об их опасных фантазиях…
Почему же никто не занялся этой дырой? Разработки слишком самостоятельных искинов находятся под жёстким надзором ещё со времён американского вторжения на Тибет, когда две штатовские ракеты взорвались над индийской авиабазой, хотя должны были уничтожить лагерь китайских исламистов. Лицевая этого дела гласила, что в ракеты были вшиты глючные карты. А согласно Подкладке, американцы целились именно в индийцев, поскольку тайно поддерживали китайцев в вялотекущей индо-китайской войне. Но Изнанка была куда веселей: два искина-близнеца, управлявшие ракетами, каким-то образом эволюционировали до такой степени, что вывели эвристику самосохранения. И отклонились от курса, решив во что бы то ни стало выжить. Зачем умные ракеты рванули в Индию, никто не знал — но сбили их именно там.
Судя по описанию верта, эта разработка запросто может привести к похожему буйству слишком умного искина. Но вместо серьёзной штопки — какая-то рвань!
Или здесь специально оставлены такие же припуски, как в шаблоне лже-доктора — поблажки для «своих»? Но как тогда Артель определяет, какую дыру можно оставить? Ведь от иного мелкого прокола целые транснациональные модели по швам расходятся…
Вэри открыла обе дыры рядом, чтобы сравнить их. По форме они различались. Дыра лже-доктора похожа на какого-то свернувшегося зверя. Дыра дремастера — на лепесток цветка. А если прокрутить их развитие в динамике?
Так и есть. Они больше не растут. Словно кто-то дважды ткнул горящей палкой в мокрую шаль — вспыхнуло, но быстро остановилось. Вэри ещё раз залезла в исподники, переводя визуальное сходство на язык фактов.
В обоих случаях имел место разрыв между человеком и его Ангелом. Бывший врач лишён искина в качестве наказания. А искин дремастера самоуничтожился при попытке взлома.
Все понятно. Единичные дыры такого типа считаются неопасными. В самом деле, что может человек без Ангела? Ничего серьёзного.
Она отключилась от Ткани, и как это часто бывало, во мраке перед глазами завис негатив пропавшего изображения: два светлых пятна на темно-красном фоне. Пятна быстро гасли, словно показывая, как зарастут эти две дыры.
Вэри вдруг поняла, что боится открыть глаза. В мозг уже воткнулась иголка очередного сомнения. А значит, её виски снова сдавит при взгляде на какую-нибудь кляксу — и «живая картинка» подскажет другой ответ.
Что же делать?!
Два глубоких вдоха и выдоха. И прохладный камешек между бровей. Внутренняя паника понемногу стихает. Но желание отвязаться от непрошенных откровений остаётся по-прежнему сильным.
Да и таких ли уж непрошенных, шпилька? Ведь опять сама нарвалась. Сколько раз предупреждали — не рукодельничай без надобности. Хватит, хватит лезть в чужие Изнанки! Дело сшито, лететь на кладбище ни к чему. Вызвать собственную меганевру, перепрыгнуть в неё, не глядя по сторонам, долететь до добреля, принять какой-нибудь транкви…
Кресло мягко толкнуло в плечи, не позволив ей даже мысленно закончить спасительное бегство. Зато почувствовать, как киб набирает скорость, можно было и с закрытыми глазами.
ЛОГ 16 (СОЛ)
Вспышка разорвала тьму на широкие полосы чёрного и белого, словно летевший без огней киб вдруг включил фары как раз на разметке пешеходной «зебры».
Если бы не пронзительный скрипичный аккорд, сопровождавший вспышку, Сол ещё долго гадал бы, что произошло. Но с учётом музыки других вариантов быть не могло — яркий свет исходил от него самого. Очередной цветок, вместо того чтобы просто раскрыться мягким шёлковым парашютом, полыхнул как газовая горелка, выхватив из тьмы «зебру» огромного разрезного листа соседнего растения.
Дело в соседе, понял Сол. Но не в листьях, похожих на сплющенные ёлки. То, что заставило цветок вспыхнуть, пряталось под землёй. Перед тем, как выпустить цветочный побег, Сол наткнулся двумя корнями на что-то крепкое и продолговатое, вроде мокрой трубы. Даже на расстоянии можно было почувствовать волны энергии, исходящие от неё. Он подумал о том, что неплохо бы подзарядиться этой энергией — и два корня тут же прильнули к подземной трубе, словно того и ждали.
Сопоставить подземную находку с листьями, напомнившими пешеходные переходы в свете фар, было нетрудно. Теперь, во мраке, листья соседа больше походили на чёрные от крови, но уже сброшенные ленты бинтов. Сол знал это растение — его часто использовали в дремлях, действие которых разворачивалось в каком-нибудь доисторическом лесу. Конечно, никто никогда не прорисовывает в деталях, что там происходит под ногами динозавров, под этими знаменитыми листьями-«ёлочками»…
Корень папоротника. Ключ, который упоминали женщины в самом начале дремля. И не исключено, что самый главный ключ.
Но каков эффект! Стать пылающим цветком — такие красивые образы попадаются разве что в самых культовых дремлях. Вот только не оказался бы он таким же бессмысленным, как большинство красивых образов из культовых дремлей…
Настораживала и ещё одна вещь. По всей видимости, перебраться на новое место Солу помог акт самопожертвования в «прошлой жизни». Разрывая на куски его листья и подгрызая корни, жопоголовые гусеницы ослабили его хватку, и наводнение после очередного ливня унесло один из обрывков на эту папоротниковую поляну. С точки зрения растительной жизни такое перемещение было вполне логично. Но сама идея отдать себя в жертву ради других пахла какой-то религиозной заразой.
А тут, выходит, ещё одна библейская ассоциация? Пылающий куст, любимая примочка изратинской студии «Дремазл». Сол и сам использовал этот образ в одной из своих первых работ для «Дремлин Студиос».
В ту пору он ещё не особенно оригинальничал, тем более что его предыдущая студия в Гонконге вообще не церемонилась с авторством. Лучшим её дремастером считался модифицированный азиат по имени Лукас: он подчистую сдирал все более-менее популярные американские дремли, менял в них имена и названия на китайские, и даже умудрялся продавать эти поделки обратно в Штаты. Но такое грубое отмывание интеля Сол считал неизящным. Он работал аккуратнее — брал у других только самое ценное, свято исповедуя главный принцип взаимоотношений между людьми искусства: «Плохие художники копируют, хорошие — крадут».
Метод оправдания подобных краж был прост и надёжен. Практически все интересные образы, используемые в чужих дремлях, имели гораздо более древние первоисточники, не защищённые законами об интеле и иделе. Оставалось только раскопать первоисточник, и заявить, что ты использовал именно его.
В случае с неопалимой купиной все прошло как по маслу — и в прямом, и в переносном смысле. Помимо терновника, в мире нашёлся ещё десяток растений, выделяющих в воздух эфирные масла в период созревания семян. Один только узколистый ясенец создавал вокруг себя двухметровое облако испарений, вспыхивающих от любой искры. Финальную точку в юридических отмазках поставил Рамакришна, отыскавший в одном древнеиндийском тексте живописный обряд поклонения подобному деревцу. В отличие от Библии и её производных, индийский эпос все ещё распространялся на условиях свободной шары. Так что когда дремастера из Изратины решили всерьёз наехать на Сола, им было предложено засунуть свою пылающую колючку в соответствующее место.
Стало быть, он все-таки попал в религиозный дремль? Паршивая перспектива. Современные секты чего только не надремлят, чтоб людям мозги промыть. Но делать нечего, придётся идти до конца. Что там у них было с этим огнеопасным кустом? Кажется, на свет должен прийти какой-то мужик… Ладно, будет хоть с кем пообщаться.
Побег снова начал расти. Обгорелые останки цветка, до того висевшие на самом конце тонкой ветки, теперь болтались где-то посередине, словно рваный манжет на локте вытянутой руки. Зато на свежей половине побега проклюнулся с десяток новых цветочных почек. Первая из них лопнула…
Яркий свет озарил листья папоротника, звук скрипки вспорол тишину. В тот же миг откуда-то сверху, из темноты, прямо на Сола спикировало чудовище.
От испуга он дёрнулся в сторону. Вернее, лишь мысленно дёрнулся — потому что тело растения отреагировало на мысль по-своему. На побеге раскрылась вторая почка, за ней третья… Огненные вспышки следовали одна за другой, скрипичные аккорды слились в одну неистовую мелодию.
Существо из тьмы плавно развернулось в полёте и понеслось вдоль побега, преследуя вспышки. Мысль Сола о бегстве тоже неслась вперёд, открывая цветок за цветком. Листья папоротника выскакивали из мрака со всех сторон, словно тысячи пешеходных переходов через небо. Слева мелькнуло дерево, потом ещё одно…
Он летел! Это было невероятно, но проносящиеся мимо стволы не оставляли сомнений. И это крылатое существо, продолжавшее гнаться за ним… Да оно же едва поспевает! И уже не кажется страшным — то ли летучая мышь, то ли просто крупная бабочка… С каждым взмахом крыльев она отстаёт все больше, и наконец скрывается из виду.
Он не просто научился летать, но и удрал от погони! Корень папоротника — главный ключ, как он и предполагал! Весёлая мелодия скрипки звучала как никогда громко и чисто. Дремль пройден, ура!
Продолжая радоваться победе, Сол не сразу заметил похолодание. Его собственное движение замедлилось, зато тьма вокруг ожила и придвинулась ближе, образуя вокруг цветка причудливые темно-синие спирали.
«Грамотная концовочка», констатировал Сол. Ему нравились дремли, которые заканчивались не на победной эйфории, а чуть позже — и чтобы в финале обязательно мелькала какая-нибудь новая, таинственная деталь. Хороший задел для продолжения, если дремль окажется популярным.
Синие ленты стягивались все плотнее, сцеплялись друг с другом, и вскоре вокруг цветка образовалось нечто вроде клетки. Холод сковал Сола до полной неподвижности. Клетка вокруг начала пульсировать голубым светом, издавая громкий скрежет и свист. Резкие вспышки и звуки становились все неприятнее.
— Хватит! — крикнул Сол и обнаружил, что уже не является цветком. Однако человеческий облик, который он принял в момент крика, тут же снова расплылся, словно само воспоминание о цветке вернуло тело в прежнюю форму. У него снова было три чашелистика и три лепестка, средний из которых походил на язычок пламени. Но сейчас пламя застыло, скованное холодом.
Синяя клетка перестала вспыхивать и скрежетать. Из сплетения синих лент в сторону цветка вытянулась голова с присоской на конце.
— Человеческий язык? — прочмокала присоска. — Надо же, теперь они его заранее изучают!
— Кто… кто вы такой? — Сол заметил, что как только начинает говорить, опять превращается в человека. Однако и как человек он по-прежнему оставался внутри синей клетки.
— Я тот, кто тебе нужен. — Голова с мерзкой присоской приблизилась самому к лицу Сола. — Ригель исполняет любые желания аленьких цветочков. Только скажи.
«Так я все-таки цветок?» Сол попробовал пошевелить руками. Баг! Они снова превратились в лепестки.
Значит, дремль продолжается. Новый уровень, новый выбор. Ну что ж, тут хотя бы наметился выход из растительного однообразия.
— Я хочу… — Сол запнулся, наблюдая, как его тело меняет форму с цветочной на человеческую, но прямо на середине процесса зависает в каком-то промежуточном состоянии. — Мне нужно человеческое тело.
— Само собой, аленький! — Голова червяка покачалась вверх-вниз. — Человеческие тела, что может быть лучше? Никакие катания на зондах с этим не сравнить. Разве что в дальнем космосе, куда людей ещё не завезли… Но ты ведь не увлекаешься звёздным слаломом?
— Нет. Я хочу… нормальное тело.
— Я так и понял. Кто бредит космосом, тот не будет изучать примитивный человеческий язык. Ригель сразу видит настоящего фаната классического земного сёрфинга. У людей столько хороших тел, которые не используются по назначению!
— Мне бы… просто…
— Сейчас, сейчас, выберешь самое лучшее! Ну-с, какие носители нас интересуют? Есть четыре свеженькие «шведские семьи», а уж с «клубнями» и «розовым мылом» вообще никаких проблем.
— Погодите! — запротестовал Сол. — Какие «семьи», какие «клубни»?
— А-а, хочешь посмотреть товар. Пожалуйста!
Голова червяка нырнула между лепестков Сола и присосалась к нему сзади — там, где цветок когда-то крепился к побегу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72