Вроде меня.
Макс Остин прав. Мне повезло – я чудом унесла ноги.
Спотыкаясь, он сошел с парадной лестницы с кучей белья в гигантском пакете. Когда он удалился, я вернулась в кабинет, надеясь отвлечься. Макс пообещал держать меня в курсе поисков таинственного поджигателя, и я решила довольствоваться этим. Я вытащила расшифровки кассет Сельмы и погрузилась в чтение. Может, они отвлекут меня от Анжелы. Ладно, признаю, я по обыкновению тянула время, но именно так я и справляюсь с неприятностями. Замещение. Работает безотказно. Достаточно заняться чем-нибудь вместо того, чего делать не хочется, и со временем это окажется во главе списка дел, способных заменить собой очередную ужасную задачу.
Я принялась набрасывать пометки для книги и была вполне довольна собой. Пока не дошла до того момента, где Сельма заявляла, будто у нее не осталось родственников в Штатах.
Так к кому она ездила на Рождество? Почему сказала, что едет повидаться с семьей? Где она была? Почему солгала? Она вообще ездила в Америку? Может, она осталась здесь и просто делала вид, что ездила за границу? Я попыталась продолжить чтение, но все время возвращалась к той же мысли, пока наконец не поймала ускользающую нить.
Тридцать первого декабря Сельма могла находиться в Лондоне. Сельму бил Базз. Сельма его жена. У Сельмы свои счеты. Если говорить о поджогах домов Астрид Маккензи и Анжелы, у Сельмы был мотив!
И у нее крошечные руки и ноги – прямо как у ребенка.
Но если Сельма знала о связи Базза с Астрид и Анжелой, значит ли это, что она знает и обо мне? Почему-то я сомневалась. Я бы заметила. Конечно, заметила бы.
Разумеется, как только я начала думать о Сельме, твердя себе, что моя фантазия выдала крайне нелепую версию, пришлось искать что-то, чтобы перестать думать о ней.
Я проверила электронную почту, передо мной тут же встала еще одна проблема. Среди попыток продать мне «Виагру» и увеличить размер моего пениса втерлось послание от Кэт. Тема: «Хорошо. Давай встретимся».
Я звонила ей днем и оставила страстное послание на голосовой почте, умоляя связаться со мной. Мне и в голову не приходило, что она отправит письмо по Интернету.
«Хорошо. Успокойся. Давай встретимся. Увидимся в «Наполеоне» сегодня в семь».
Я взглянула на маленькие часы в углу монитора – была четверть восьмого. Я захлопнула ноутбук, схватила сумочку и, сбежав по лестнице, выскочила из дверей. На другой стороне улицы я увидела Анжелу. Она возвращалась домой из «Теско». Я нырнула в конюшни – конюшни Астрид Маккензи, – подождала, когда она пройдет мимо, и побежала по Бленхейм-кресчент на Толбот-роуд. «Наполеон» – паб на углу Чепстоу-роуд. На самом деле он именовался «Принц Бонапарт», но мы почему-то никогда так его не называли. В нем был шумный бар и большой зал, где подавали удивительно вкусную еду. Кэт сидела за столиком в дальнем углу и пила диетическую колу. Хороший знак, если учесть, что говорил Томми насчет ее пристрастия к алкоголю. Я взяла в баре бокал «Шираза» и подошла к ней. Перегнулась через стол, чтобы поцеловать ее в знак приветствия, но она отстранилась, и я почувствовала себя круглой дурой. Меня так и подмывало рявкнуть: «В чем дело?», но я сдержалась и молча села напротив.
– Прости за опоздание, я только-только получила твое письмо. – Я улыбнулась. – Рада тебя видеть.
Она не улыбнулась в ответ. Мне вспомнилась вечно хмурая Бьянка.
– Я думала, ты цепями прикована к своему столу, – сказала Кэт. – Помню, раньше ты все время проверяла электронную почту. – Это прозвучало почти осуждающе.
– Ну да, я работаю, – заверила я. – Я как раз начинаю кое-что. Пишу книгу за звезду мыльных опер, Сельму Уокер, и…
– Да, я знаю, – перебила Кэт. Я была ошарашена.
– Откуда ты знаешь? Никто не должен знать.
– Я многое знаю о том, что у тебя происходит, Ли. Ты плохо себя вела, не так ли?
– Ну, не задавайся, – сказала я и смолкла. Интересно, что это значит, черт возьми? – Ты всегда была хорошей, а я всегда умудрялась напортачить. Почему что-то должно измениться?
Она слабо улыбнулась – неплохо для начала.
– Автобиографию менеджера Сельмы Уокер ты тоже пишешь?
– Сержант Кросс рассказал? – догадалась я. Она кивнула. – Он что, обязан обсуждать с тобой дела, которые расследует?
– Нет. – Теперь она улыбнулась по-настоящему. – Но он это делает. Он рассказал о пожаре в летнем домике и погибшем бедняге, а потом о женщине, которая живет в особняке, и что нашли отпечатки в ее спальне и сарае. Он знает, что я люблю сплетни. Сказал, что, по их мнению, женщина изменяла своему другу, а это печально, потому что он славный малый.
– Но ты не знала, что речь обо мне?
– Я узнала об этом, лишь когда столкнулась с тобой в участке. Я спросила его, знает ли он, что ты там делала, и он так изворачивался, что я сразу поняла: что-то случилось. В тот же вечер я все из него вытянула. Значит, ты наставляешь рога Томми?
В ее голосе звучало знакомое осуждение. Мы общаемся всего пять минут, а я уже готова защищаться. Кэт всегда права. Она вечно выставляла меня… как бы это сказать… аморальной. Меня это раздражало. Успокойся, сказала я себе, не позволяй себя взбесить.
– Он не имел права говорить с тобой о Баззе. – Прозвучало неубедительно. – Это не твое дело.
Кэт слегка смутилась.
– Да, наверное, не мое, – согласилась она. – Мне жаль, что я не поговорила с тобой тогда. Как-то странно было вот так столкнуться с тобой. Я просто обалдела. И действительно спешила. Хотела поделиться с Ричи одной поразительной новостью.
– Но это не объясняет, почему ты не пожелала разговаривать со мной в участке.
– Нет, не объясняет, – протянула она. – Я могу сказать тебе только одно – я торопилась поделиться с Ричи поразительной новостью. Бедняга, он сказал, что попал между нами, словно между двух огней. Просил меня позвонить тебе, но знал, что у нас разногласия, и нервничал. Он не знал, захочу ли я говорить с тобой. Он не знал, где границы.
– Разногласия? Ты влюбилась в моего парня, не смогла с этим справиться, исчезла из моей жизни. Ты это называешь разногласиями? Да, и где же эта граница, как ты ее называешь?
Вдруг она перегнулась через стол и, схватив меня за плечи, встряхнула.
– Хорошо, я скажу тебе, если ты действительно хочешь знать. – Ее голос взлетел до страдальческого вопля, и я вздрогнула от ее прикосновения. Она была очень расстроена. – Я скажу тебе, где граница, и тогда, может, ты прекратишь все время ее переступать. Ты знаешь, что всегда была невыносима, Ли? Ты всегда испытывала меня, и, сказать откровенно, я не была уверена, стоит ли снова с тобой общаться. У меня было время взглянуть на тебя со стороны, объективно. Ты всегда была такой уверенной, почти высокомерной и вместе с тем – ранимой и беспомощной. Ты всегда хотела играть на две стороны. Ты была такой замкнутой, такой самодостаточной. Как будто тебе вообще никто не нужен в жизни. Мне льстило, что ты выбрала меня в подруги, но я никогда не была уверена, что нужна тебе.
Она взяла меня за подбородок и повернула лицом к себе. Я была ошеломлена. Будто прорвалась некая плотина. Неужели она годами это подавляла? Неудивительно, что она не позвонила мне раньше. Наверное, сама боялась того, что может мне наговорить. Что ж, сейчас все открылось, и не без моей помощи. И в этом виновата только я. Мне ничего не оставалось, как сидеть и слушать. Что-то подсказывало мне, что она еще не закончила.
– Думаешь, я избегала тебя из-за любви к Томми? Ты права. Я обожала Томми. В основном за его доброту. Я падка на добрых, порядочных мужчин. А теперь я нашла своего. Вот увидишь, Ричи – огромный добрый медведь, и он так хорошо ко мне относится, что я не могу в это поверить. Не думаю, что я была действительно влюблена в Томми. Просто я не смогла устоять перед мужчиной, не только красивым, но и хорошим. А еще мне было невыносимо видеть, как ты с ним обращалась. Я не могла понять, почему ты просто не набросилась на него и не женила на себе. Хотя нет, я понимала – тебя привлекают мрачные и опасные типы, а Томми не такой. Но я так злилась на тебя, ты была как собака на сене. Я мечтала о мужчине вроде Томми и терзалась, что ты без усилий такого подцепила. А ведь он влюблен в тебя до безумия.
– Подожди-ка, – перебила я. – Меня привлекают мрачные и опасные типы? С чего ты это взяла?
– Я наблюдала за тобой с двенадцати лет. Вот откуда. Тебя всегда привлекали черные кожаные куртки байкеров, хотя в любой момент ты могла подыскать костюм-тройку. Ты авантюристка, и я всегда испытывала перед тобой благоговейный страх. Я была убеждена, что однажды ты сбежишь с мрачным крутым незнакомцем. Поэтому когда ты вдруг начала встречаться с Томми, я этого просто не понимала. Это несправедливо. В глубине души я всегда считала, что ты должна оставить таких, как Томми, тем из нас, кому они действительно нужны.
– Мне нужен Томми, – сказала я и сама удивилась этому признанию.
– Тогда зачем ты трахалась с менеджером Сельмы Уокер?
– Развлекалась.
– Ты невыносима, – вздохнула Кэт с завистливым восхищением. Во всяком случае, так мне показалось. – Меня ужасает твое поведение. Но я хочу услышать все-все. Мне тебя не хватает, Ли. Потому что ты делаешь то, чего никогда не сделала бы я, и благодаря тебе я могу жить чужой жизнью. Ты плохо себя ведешь. Ты угрюмая. Ты хандришь. Ты заносчивая. Ты говоришь вещи, которые я хочу сказать, но на которые у меня никогда не хватит мужества. Ты подцепила мужчину, о котором мечтала я, а потом изменила ему с мужчиной, о котором мечтаешь ты. Ты хочешь получить все, ты переходишь все границы, о которых я говорила, и, черт возьми, тебе все сходит с рук. Как тебе это удается?
– Сейчас не удалось, – вздохнула я. – На этот раз все обернулось против меня.
– Правда?
– Правда.
«Мне тебя не хватает, Ли». Разве не это она только что сказала? Ночью, когда я попытаюсь заснуть – перед тем, как перед глазами всплывет образ окровавленных частей тела в сушилке, – я вспомню мнение Кэт обо мне, которое она так долго скрывала. Поищу в нем жестокие зерна истины – я знаю, они там есть. Но пока главное – что она скучает по мне. И я скучаю по ней. Я скучаю по человеку, которому могу доверить все свои секреты. Мы с Кэт такие разные – как она сама только что сообщила с неожиданной прямотой, – но дополняем друг друга. А общие тайны, несомненно, укрепляют дружбу. Как хорошо находиться рядом с человеком, который прекрасно меня знает, который не боится быть со мной откровенным. Особенно меня поразило ее заявление, будто она всегда испытывала передо мной благоговейный страх.
– Послушай, – сказала я. – Я расскажу, как было с Баззом. Останови меня, если ты уже это знаешь, но ты должна выслушать и меня тоже.
Она пожала плечами. Хорошо.
– Мы познакомились, когда я отправилась к Сельме Уокер на собеседование. Я думала, что встречусь с ней. Разумеется, выяснилось, что это и его дом, потому что они женаты, но тогда я этого не знала. Правда, клянусь, я не знала. – Лицо Кэт говорило: «Так я тебе и поверила». – Я знала, что он – ее менеджер, и все. Сельмы дома не оказалось, но то, что он решил побеседовать со мной в ее отсутствие – вполне логично. Только дело в том, что он беседовал со мной не как с автором-«призраком», а как с сексуальным партнером. Он сразу меня привлек, мгновенно. Я ответила ему в том же духе, и – что я могу сказать? – получила работу.
– Что значит, «ответила в том же духе»? Ты переспала с ним? – Кэт не верила своим ушам.
– Не в тот раз. Кэт, за кого ты меня принимаешь? – Хотя, по правде говоря, зайди мы так далеко, я бы переспала с ним и тогда. – Нет, я столкнулась с ним позже в «Теско» и…
Кэт расхохоталась.
– Он строил тебе глазки над бисквитами, гнался за тобой вдоль полок с кормами для животных и, наконец, свалил тебя на пол в четвертом отделе?
– Заткнись. Знаю, это выглядит забавно, но наши отношения превратились в кошмар. У меня серьезные неприятности, и мне нужен твой совет.
– Естественно, нужен. Где же был Томми, пока все это происходило?
– Мы поссорились. Ничего серьезного, обычная стычка. Он забыл записать телепрограмму, которую мне очень хотелось посмотреть. Это оказалось последней каплей. Ты помнишь, какие у нас отношения?
– Я помню, что ты всегда была командиршей. Он всегда все делал для тебя, но не наоборот.
Я ощетинилась и начала огрызаться, но осеклась. Она права. Со стороны действительно казалось, будто я никогда ничего не делала для Томми.
– Мы не занимались сексом месяцами. А теперь занимаемся, – поспешно добавила я, когда Кэт подалась вперед. – Откровенно говоря, я думаю, что просто созрела – как ты сказала? – для приключения с мрачным красивым незнакомцем. Мне ужасно понравился Базз.
– А потом ты обнаружила, что он женат на твоем новом объекте? Но было уже слишком поздно, да?
– Точно. Ты смотришь «Братство», Кэт?
– Когда есть время. Эта Сельма Уокер очень странная. Она хоть в чем-то похожа на свою героиню?
– Полная противоположность.
– Как продвигается книга?
– Я ее пока не начала. Она диктует на кассеты и отдает мне. Я слушаю. Вот тут-то все и пошло кувырком.
– Она узнала о тебе и своем муженьке?
– Понятия не имею. Но она не хочет обычную автобиографию, вроде «Жизнь актрисы мыльных опер». Она хочет написать книгу для женщин, испытавших насилие в семье.
– Как странно. Ее издатели знают? Об этих неприятностях ты говорила? Они ожидают пикантных мемуаров актрисы мыльных опер, но не получат их? Кстати, почему ей вообще взбрело в голову написать книгу для женщин, испытавших насилие в семье?
Значит, об этом Ричи ей не рассказал.
– Потому что она – одна из них.
Кэт поняла не сразу, и некоторое время тупо смотрела на меня.
– Книгу для жен, испытавших насилие в семье, – добавила я. И тут до нее дошло.
– Боже правый! Он… Ты… И ты… Я покачала головой.
– Я чувствую себя круглой дурой, – продолжала я. – Мне такое и в голову не приходило, а ведь я видела их вместе. Обычная счастливая парочка. Никогда бы не подумала, будто у них что-то не так. Правда, когда я встретилась с ней впервые, то заметила синяк у нее на спине. Она сказала, что упала на кухне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45