– Ну, а продолжит ваш сержант Кросс. Он скажет, во сколько нашел меня на верхнем этаже. К тому времени пожар был уже в самом разгаре, не так ли? И что там был за мужчина? Кого нашли? Кто погиб в моем летнем домике?
– Некий мистер Фредерик Фокс. – Макс Остин откинулся на спинку стула и наблюдал за мной. Имя мне ничего не говорило, и он понял это по моему лицу.
– Вы его не знали?
Я нетерпеливо покачала головой. Нет!
– А мисс О'Лири говорит, что знали.
– Мисс О'Лири? О боже, Анжела! Где Анжела? Она не пострадала?
– Так вы знаете мисс О'Лири?
– Разумеется, я ее знаю. Анжела О'Лири. Она – моя квартирантка. Живет в летнем домике, вернее, жила…
Он молча смотрел на меня и ждал, когда я продолжу. Я взглянула на него, и тут до меня дошло. Шея внезапно напряглась, и голова резко заболела. Фредерик Фокс. Анжела. Это был Фред. Добрый милый Фред с прыщами и прыгающим кадыком. Фред умер. Мертвый Фред. Эти слова без конца вертелись в голове, сталкиваясь каждый раз, когда я пыталась заговорить. Наконец я тупо кивнула:
– Да, я знала его. Он – парень Анжелы.
– Разве?
– Да. Спросите у нее.
– Мы уже спрашивали. Она сказала, что он был ее парнем, но перед Рождеством они расстались.
– Вы уже говорили с Анжелой? Где она? Она не сказала, что у них с Фредом все кончено.
И снова он не ответил.
– Ну, так что он делал в летнем домике, если они расстались? Вы должны мне сказать, с Анжелой все хорошо?
На секунду он смягчился:
– Мисс О'Лири не пострадала. Она здесь. Мы нашли ключ на теле. Он не расплавился. Она сказала нам, у кого еще был ключ от летнего домика. Фредерик Фокс – единственный, у кого он был, не считая мисс О'Лири. И вас, – прибавил он мягко. – Это было тело мужчины…
А мы с Анжелой – женщины.
– Ну, мой вы найдете на кухне. Он висит на полке прямо за дверью.
– Уверен, что найдем, – согласился Макс Остин. – Дальше. Вы дали нам список всех, кто бывал у вас в доме в последнее время. Мистер Кеннеди – как вы сказали? – Томми. Мисс О'Лири. Ваши родители. И рабочие – водопроводчик, электрик. Кто еще? Друзья? Люди, которым вы назначали деловые встречи?
– Не надейтесь, что я вспомню всех, кто приходил ко мне. Я назвала вам основных. Я не слишком стадное животное, инспектор. Я – писательница и провожу много времени одна. Но вы можете проверить мой ежедневник, если нужно. Он лежит в моем кабинете на верхнем этаже. Нет, не там, он в сумке, в той, что я оставила у таксиста.
– Он у нас. Мисс О'Лири упомянула о женщине, присматривающей за вашим садом. Сказала, что она появляется без предупреждения и сажает цветы. Она заходит в дом?
– Это Фелисити Вуд, подруга моей матери. У нее где-то поблизости садоводческий клуб. Мать считает, что я не в состоянии ухаживать за садом. Поэтому по ее просьбе Фелисити время от времени приходит и разбирается, что к чему. Нет, она не заходит в дом, если, конечно, мы не пригласим ее выпить, а такого не случалось уже целый год. – Разумеется, одного человека я не упомянула нарочно, но, судя по всему, Анжела тоже ничего о нем не сказала. В противном случае Макс Остин обязательно придрался бы – мол, мисс О'Лири упоминала Базза такого-то. Почему Анжела умолчала о нем?
Конечно, потом я сообщу о Баззе. Придется. Но я не собираюсь ничего говорить, пока не свяжусь с ним. Я не могу втянуть его в неприятности, не предупредив.
– В котором часу мисс О'Лири ожидала вашего возвращения?
– Понятия не имею, ожидала ли она моего возвращения вообще. Я не сообщаю ей о своих планах. У каждой из нас своя жизнь.
– Она сказала, что была на вечеринке, где встречала Новый год, и провела ночь с другом.
– Если она это сказала, полагаю, так оно и было.
– Вы в хороших отношениях с мисс О'Лири? Между вами не было трений?
– Насколько мне известно, никаких.
– А как насчет нее и Фредерика Фокса? Вы знаете, почему они расстались перед Рождеством?
– Нет, не знаю. А теперь скажите, почему вы допрашиваете меня? Я чувствую себя подозреваемой, но в чем? В том, что случилось с Фредом? Вы думаете, кто-то поджег летний домик умышленно?
– Сейчас я не могу это обсуждать. – Для разнообразия его тон был довольно примирительным. – Понимаю, такой ответ вас разочаровал. Мы дадим вам знать, как только сможем.
– Но почему я не могу вернуться домой? Секунду он раздумывал, словно решая, сколько мне можно сказать.
– Если пожар устроили умышленно – я пока говорю «если», – тогда поджигатель должен был иметь доступ к саду через дом. Нам нужно обработать ваш дом.
– Но как он пробрался в дом? Ведь признаков взлома нет. Значит, у него должен был быть ключ.
– Да, – инспектор посмотрел на меня в упор. – У кого есть ключ от вашего дома? Кроме вас, разумеется.
Все это начинало порядком надоедать. Все сводится только ко мне. И каждый раз, когда я снабжаю его новой информацией, у него появляются новые вопросы. Почему складывается впечатление, что он старается подловить меня на лжи, запутать?
Прошел еще час. Наконец инспектор поднялся и вышел из комнаты в сопровождении сержанта Кросса, весь допрос просидевшего у меня за спиной. Поразительно, как такой крупный человек мог оказаться таким ненавязчивым. За все время, пока говорил Макс Остин, он не произнес ни слова.
– А как же я? – крикнула я им вслед. – Я могу идти домой?
Сержант Кросс просунул голову в дверь:
– Боюсь, пока нет. Надо прояснить еще кое-что. Я вернусь с Мэри Мехтой. Она специалист по работе с семьями.
– Это еще что такое? – Я – не семья.
– С этой женщиной вы будете поддерживать постоянный контакт. Специалисты по работе с семьями помогают жертвам.
– Вы считаете меня жертвой? – поразилась я.
– Хватит, Ричи, – услышала я голос Макса Остина. – Не делай ей еще хуже.
Ричи Кросс вернулся в сопровождении миниатюрного создания с влажными оленьими глазами, маленьким прямым носом и изящным подбородком. Посреди лба у нее была красная точка. Меня всегда подмывало лизнуть палец и ее стереть. Интересно, она родилась здесь, как моя школьная подруга Айиша? Кстати, бабушка и дедушка Айиши заставили ее учить хинди, чтобы внучка смогла общаться с мужем, которого они подыскали ей в Дели.
– Мисс Бартоломью? Как ужасно! Простите, что приходится задерживать вас. Я слышала, вы нам очень помогли. Наверное, вы измучены. Сейчас я принесу вам что-нибудь поесть. Как насчет раннего завтрака?
– Мне сказали, что я не могу вернуться домой.
Мне надо позвонить другу, узнать, можно ли приехать к нему.
– Не беспокойтесь. Он уже связался с нами. У нас ваш мобильный телефон. Он звонил и ждет вас. Ричи, сейчас же принеси завтрак, чай, яйца, бекон. Да шевелись же! Что с тобой? Парализовало?
Бедный сержант Кросс! Вряд ли Крошка Динамит и Макс Остин давали ему жить спокойно.
Мэри Мехта знала свое дело, в этом ей не откажешь. Она искусно избегала моих вопросов, зато засыпала меня своими. Причем каждый умудрялась вворачивать под видом невинной болтовни. Давно ли я знаю Томми? Хороший ли район Бленхейм-кресчент? Дороговат, нет? Ах, это дом моих родителей, не так ли? Чем я зарабатываю на жизнь? Неужели и чью книгу я пишу сейчас? Той самой Сельмы Уокер? Которая снимается в «Братстве»? Не то чтобы она смотрит его, но… Давно ли я живу на Бленхейм-кресчент? Общаюсь ли с соседями? Давно ли я знаю Анжелу? Она порядочная квартирантка? У нее было много приятелей? Фред был ревнив? Мог ли он прийти, чтобы отомстить? Ну, мужчины иногда так поступают, если их бросают, разве нет? С каждым вопросом Мэри предлагала свое мнение, поэтому все выглядело так, будто она ведет светскую беседу. Очень умно – но она не одурачила меня ни на секунду.
Потом вдруг вошел Макс Остин и что-то пробормотал ей на ухо.
– Буду признателен, если вы будете звонить мисс Мехте каждый день, особенно если вспомните то, что, по-вашему, может оказаться полезным. Она знает, где меня найти. Машина отвезет вас к мистеру Кеннеди. Через день-два мы дадим вам знать, когда вы сможете вернуться к себе. Благодарю за помощь.
И все. Никаких обещаний держать меня в курсе, как продвигается расследование. Я закончил с вами.
Можете идти и играть с Мэри Мехтой, как послушная девочка.
– Да ладно, улыбнитесь. Вы вне подозрений. Он поговорил с вашими родителями, у вас есть алиби. Теперь вы можете идти. – Мэри взяла меня под руку и помогла встать. Я так устала, что едва держалась на ногах.
– Но зачем он меня вообще сюда притащил? Он ведь расследует убийства, так? Что он делал на пожаре?
– Ну, это я могу вам сказать. – Она с сомнением посмотрела на меня. – В вашем районе был еще один пожар…
– Астрид Маккензи! – воскликнула я. Мэри Мехта кивнула:
– Тот пожар устроили умышленно. Полиция считает, что ее убили. И тут рядом с ее домом происходит еще один пожар. Вряд ли это совпадение. Может начаться расследование убийства. Это мы узнаем, как только получим рапорт пожарных. Но пока не установят обратное, ваш дом, сад, летний домик, сарай, переулок – место преступления, и ведет это дело инспектор Остин.
– Почему вы решили, что Астрид убили? Какая связь с Фредом?
– Боюсь, на этот вопрос я не могу ответить. А теперь вы покинете нас или мы будем иметь удовольствие наслаждаться вашей компанией чуть дольше?
Я прошла за Мэри Мехтой через шумный полицейский участок, но, выходя из дверей на Лэдброук-гроув, столкнулась с человеком, которого меньше всего ожидала там увидеть.
В полицейский участок входила Кэт. Она так торопилась, прямо бежала, что врезалась в меня.
– Простите, – начала она, едва взглянув на меня. И тут рассмотрела, кто это. Я тут же поняла, что она вот-вот побежит дальше. Кэт явно не собиралась останавливаться и здороваться. Я придержала ее за локоть:
– Кэт, это я, Ли. Как дела? Я звонила и звонила, но ты ни разу не перезвонила, впрочем, это не важно. Я всегда думала, что мы встретимся. Странно, что потребовалось так много времени. Что ты здесь делаешь?
Она взглянула на меня и помедлила. Я попыталась притянуть ее к себе и обнять, но она вырвалась и отрезала:
– Прости. Я тороплюсь. Меня ждут. Как-нибудь в другой раз, хорошо? Пока.
Ее отпор был таким резким, что у меня слезы навернулись на глаза. Увидев Кэт, я первым делом подумала, что она узнала о случившемся и пришла меня поддержать. Выглядела она прекрасно, почти ослепительно. Белая кожа, длинные рыжие волосы, спадающие на спину, взлохмачены, тот же старый плащ с поясом без пряжки, завязанным узлом. У нас могла бы получиться идеальная встреча. Больше всего на свете я была бы рада видеть Кэт, но, похоже, я – последний человек, которого ожидала увидеть она.
От Мэри Мехты не ускользнуло ничего.
– Она, кажется, торопилась, – заметила полицейская. – Позвоните ей вечером, возможно, у нее будет больше времени.
– У меня нет ее телефона, – ответила я. Я звонила Кэт где-то полгода назад, но узнала, что она там больше не живет. – Вы не знаете, что она здесь делает?
– Не могу вам сказать. Я несколько раз видела ее в участке. Такие рыжие волосы, как у нее, сложно не заметить. Но я как-то не обратила внимания, к кому она приходит. Пойдемте же, дорогая. Нам надо отвезти вас на другой конец Лондона.
Анжела ждала меня на заднем сиденье полицейской машины. Выглядела она ужасно. Глаза опухли и покраснели от слез, макияж потек, обнажив рябую кожу. Раньше я этого не замечала. Едва я села в машину, она прильнула ко мне, и я увидела темные корни волос. У нее оказались черные волосы и плохая кожа. Что еще мне предстоит о ней выяснить?
– Это я виновата, – твердила она. – Я во всем виновата.
Я сказала ей, что она тут ни при чем, что она не должна так думать и что ей нужно отдохнуть.
– Где вы собираетесь жить? – спросила я. – Я имею в виду, сейчас. Разумеется, как только мне разрешат вернуться домой, вы сможете пожить там, пока не найдете другое жилье.
– Правда? – На ее лице отразилась такая преданная благодарность, что мне стало не по себе. Это меньшее, что я могу для нее сделать. – Я поеду к маме. Сначала я хотела поехать к Скотту, но она ужасно разволновалась и заявила, что хочет, чтобы я была рядом с ней.
– К Скотту?
– Да. Знаете, я стала с ним встречаться после Фреда. – Ей было явно неловко.
Мы доставили Анжелу прямиком в объятия матери, и я обещала позвонить, как только узнаю, что нам можно вернуться домой. Пока мы ехали через Лондон к Томми, я развалилась на заднем сиденье полицейской машины и принялась обдумывать ситуацию.
Неужели кто-то устроил поджог? А если так, преступник хотел сжечь летний домик или знал, что там кто-то есть? Если так, тогда, скорее всего, охотились на Анжелу. Появление Фреда, видимо, стало неожиданностью. Никто не мог предвидеть, что он там будет. Но почему кто-то хотел сжечь Анжелу?
Когда я вошла в квартиру, Томми, сгорбившись, сидел перед телевизором. Ключ он оставил в двери. Водитель покачал головой, удивляясь подобной беспечности.
– Счастливого Нового года, – сказал Томми. – Мы прекрасная пара, да. Летний домик сгорел полностью?
– Полностью, – ответила я. – А почему мы прекрасная пара? Что с тобой? Ты напился в стельку у Ловеласа и теперь не понимаешь, почему в голове у тебя играют в дартс маленькие зеленые монстрики? – Меня разозлило, что он даже не потрудился меня утешить.
– Я не ездил к Ловеласу. – Томми не смотрел на меня.
– Почему?
– Маму забрали в больницу. Вот почему я звонил тебе на мобильный. Меня чуть удар не хватил, когда ответил полицейский и сообщил, что ты в участке. Она лежит в Королевском госпитале Марсдена на Фулхэм-роуд. Я должен быть там примерно через час. Может, ты тоже к ней сегодня заскочишь?
– Что с ней?
– Рак поджелудочной железы. Нашли опухоль, далеко от кишечника и желчных протоков, так что врачи удачно прооперировали ее. Вчера вечером.
Томми выглядел контуженым.
– Она наверняка знала, – произнес он будто сам себе. – Но ничего мне не говорила.
– А что врачи делают сейчас? Она поправится?
– Я не знаю, что они делают. Послушай, я как раз собирался поехать к ней. Чувствуй себя как дома. Поспи. Ты, наверное, устала страшно.
– Позвони мне из больницы. Я должна знать, что с Норин все будет хорошо. И что с тобой все будет хорошо. Томми, ты позвонишь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45