После многочасовых дискуссий яхтсмен и инженер пришли к выводу, что яхта будет улучшенным вариантом «Морского конька». Телига дал будущей яхте имя «Опти».
В сравнении с «Джипси-Мот IV» и даже с «Шалуньей» Роуза «Опти» была весьма скромным судном. Длина ее составляла 9,85 м, ширина — 2,75 м, осадка — 1,56 м, водоизмещение — 5 т. Оснащенная как иол, «Опти» имела паруса площадью 43 кв м и мотор «Пента» мощностью 5 л.с. По спокойной воде этот мотор обеспечивал яхте скорость менее 5 узлов.
Внутреннее помещение яхты было приспособлено для дальних рейсов с небольшим экипажем. Там находились только три койки, зато имелось много вместительных шкафов, ящиков и полок, а также три столика. Яхта была снабжена внутренним и наружным навигационным электрическим и керосиновым освещением, двумя якорями, 70 метрами якорной цепи, канатами и т. д. В комплект вошли также надувной плот, непотопляемый ботик из полистирола, спасательные круги и пояса, сигнальное снаряжение (включая радиостанцию).
Мачты и бомы «Опти» были склеены из сосны, обшивка, хомуты, штыри и болты сделаны из нержавеющей стали. Яхту снабдили тремя комплектами новых парусов (один — из тергаля, второй — обычный хлопчатобумажный, третий — штормовой), а также генуэзским кливером, двумя спинакерами и апселем. Компас, хронометр, секстант и остальное навигационное оборудование Телиги соответствовали правилам и нуждам океанского плавания. Телига взял с собой также пишущую машинку, магнитофон, фото — и киноаппарат, ружье, много книг, одежду, продовольствие, боцманский инструмент. Словом, почти все, что могло потребоваться ему в пути, включая бак на 200 литров для питьевой воды (запас на 100 дней непрерывного плавания).
Хотя Телига рассчитывал только на свои силы, помощь яхт-клуба «Гриф» и Польского союза парусного спорта оказалась не только необходимой, но и эффективной. В оборудовании яхты и обеспечении ее снаряжением приняли участие многие государственные и общественные организации и отдельные граждане. С самого начала намерение Телиги совершить кругосветное плавание повсюду встречалось с пониманием.
Капитан Леонид Телига на яхте «Опти» перед началом одиночного рейса вокруг света.
Несмотря на скромность «Опти» по сравнению с яхтами Чичестера и Роуза, яхта Телиги и ее экипировка были значительно лучше того, с чем отправлялся через Атлантический океан Жербо. Неизмеримо выше была также квалификация Телиги. В этом отношении его можно было считать равным Чичестеру и Роузу. Морским яхтингом он начал заниматься раньше, чем оба англичанина, опережая в этом Роуза по меньшей мере на 8 лет, а Чичестера — на 14. Но все же Телиге не хватало опыта в одиночном мореплавании, который англичане приобрели во время трансатлантических гонок.
Скромность, с которой Телига оценивал свои возможности, говорила о вполне понятной осторожности.
— Не хочу, чтобы мой рейс превращали в цирк, речь ведь идет о другом, — сказал он, отплывая 8 декабря 1966 года из Гдыни вместе с «Опти» на борту парохода «Слупск» в Касабланку, откуда намеревался начать свой рейс. — Ни с кем меня не сравнивайте, я ни с кем не соревнуюсь и не собираюсь побивать какие-либо рекорды.
Видимо поэтому он не поплыл путями великих яхтсменов. Как и Жербо, его влекли не только океаны, но и пристани континентов и островов, где он мог наблюдать жизнь людей различных стран. Он хотел посетить возможно больше океанских портов и поэтому избрал наиболее оживленный путь через Атлантический океан, Карибское море, Панамский канал, острова Океании, Австралию, Индийский океан и вокруг Африки, с возвращением в Касабланку.
Подготовка Чичестера в Сиднее ко второму этапу рейса совпала с последними приготовлениями Телиги перед отплытием из Касабланки. 25 января 1967 года яхта «Опти» покинула Африканский континент и направилась в сторону Канарских островов. По пути к Лас-Пальмасу Телига прошел 16-дневный «карантин одиночества». В это время он размещал на яхте грузы, проверял мотор, но прежде всего проверял себя — свою приспособленность к одиночеству и устойчивость к невзгодам океанского плавания. Оказалось, что не все ладилось на яхте. Обнаружились многочисленные недоделки, перебои в работе мотора. В частности, небрежно была выполнена надстройка яхты. В пути щели не удалось законопатить и в каюту весь долгий рейс просачивалась вода. Это стало одной из причин того, что после выхода Телиги в море дали себя знать приобретенный в азиатских джунглях ревматизм, а также и люмбаго — профессиональная болезнь большинства моряков. Зато одиночество в океане оказалось неожиданно приятным.
«Чувствую себя, словно к замкнут в темном шаре, — писал об этом этапе Телига. — В краткие моменты дремоты переживаю какое-то чувство невесомости. Я полностью оторван от действительности, пребываю в звенящей тишине. Уже несколько раз ловил себя на ощущении, что я повис в пространстве. В авиации подобного я никогда не переживал. В море, когда горизонт сливается с водой, когда ночью я вижу над собой звезды и их отражение в тихой, гладкой поверхности океана, создается впечатление, что мир — это огромная чаша, на дне которой находится крошечная частица материи — «Опти» и я».
В Лас-Пальмасе целых 35 дней Телига приводил в порядок яхту и отогревался на солнце, прежде чем решился на путь длиной 2764 мили от острова Гран-Канария до Барбадоса на Малых Антильских островах. До Телиги пересекали Атлантику в одиночку под чужими флагами два поляка: Грабовский в 1959 году и Стэнли Яблонский в 1963 году. Но Телига был первым яхтсменом-одиночником, а «Опти» — первой яхтой, покорившими Атлантический океан под польским флагом.
16 апреля 1967 года после полудня Телига отдал якорь в заливе острова Барбадос, по другую сторону Атлантического океана. Основная цель рейса была достигнута. Оставались посещение различных портов мира, сбор литературных материалов и впечатлений, погоня за солнцем.
Без спешки добиралась «Опти» до порта Кристобаль у входа в Панамский канал, затратив на это шесть недель и посетив по пути острова Сент-Люсия, Мартинику, Сент-Висент, Гренаду. 28 мая 1967 года Леонид Телига отметил свое 50-летие, а 1 июля встал на рейде порта Кристобаль.
Через четыре дня после выхода Телиги из Касабланки из Сиднея отплыл Чичестер. Синоптики предупреждали о приближении циклона. На второй же день «Джипси-Мот IV» оказалась в 300 милях от центра циклона. Скорость ветра достигла 76 узлов. Яхта без парусов дрейфовала, увлекаемая ветром через Тасманово море. Под утро 31 января огромный водяной вал положил судно на борт, так что оно почти коснулось мачтами волн. Вода через открытый люк ворвалась внутрь, груз частично переместился на правый борт. Потребовалось около недели, чтобы привести судно в порядок.
Почти два месяца затратил Чичестер, чтобы пересечь Тихий океан. Он приближался к мысу Горн. С 17 по 20 марта небо, сплошь затянутое тучами, не давало возможности определить координаты яхты в море. Отклонение от курса к северу грозило аварией на скалистом побережье Патагонии, а отклонившись к югу, яхта могла налететь на опоясанные рифами острова Диего-Рамирес или Южные Шетландские.
«Джипси-Мот IV» у мыса Горн 20 марта 1967 года.
«Когда я кончил завтракать, — писал Чичестер в своей книге, — ветер усилился до 40 узлов. В 9.00 я вышел на палубу, спустил все паруса, оставив только штормовой кливер. Я как раз заканчивал эту работу, когда большой пенный вал подхватил «Джипси-Мот» и внезапным рывком поставил ее лагом к волне. К счастью, я был на палубе и, отключив автопилот, быстро вернул яхту на курс. Заниматься этим пришлось, стоя на банке кокпита, чтобы не промочить ноги. Осмотревшись, я увидел Горн почти во всей его грозной красе. Он возвышался над океаном подобно конусу из шоколадного мороженого… В 10.45 я записал в дневнике: «Согласно счислению, я уже нахожусь на востоке от старика Горна, но не могу взять пеленг; нельзя войти в кокпит. Видимо, не стоит пока снимать штормовую одежду. Ветер по-прежнему более 50 узлов. В 11.15 я определил свои координаты, и оказалось, что я уже миновал мыс Горн. Поскольку за последние 5 часов 15 минут я прошел 39 миль со средней скоростью 7,4 узла, выходило, что я прошел мыс Горн в 11 часов и 7,5 минуты».
Это сухое, деловое описание далеко от всякой романтики. Штормуя у грозного мыса, Чичестер поддерживал по радио связь с британским патрульным кораблем «Протектор». Благодаря этому проход яхты у мыса Горн был засвидетельствован фотоснимками и киносъемкой, которые дали наглядное представление о штормовом океане в этот замечательный момент.
Чичестер осуществил задуманное. Он обогнул мыс Горн, внушающий ужас не одному поколению мореплавателей. Оставшийся путь казался Чичестеру легким, а дальнейшие труды — пустяком в сравнении с тем, что он уже испытал. Однако следующее же утро подготовило яхтсмену неприятный сюрприз. Слева на траверзе, всего в трех милях от яхты, в море вздымались скалы. Это был остров Лос-Эстадос, расположенный примерно в ста милях от мыса Горн. Чичестер не ожидал, что увидит остров столь скоро. Ночью невероятно сильное морское течение резко ускорило движение яхты. Хотя расстояние до скал было уже безопасным, Чичестер похолодел от ужаса. Его ошибка могла внести «Джипси-Мот IV» в перечень судов, навсегда затерявшихся в море.
Чичестер.
На втором этапе путешествия Чичестер переносил лишения рейса значительно легче, чем во время пути в Сидней, когда он, плывя в Индийском океане, за короткое время потерял в весе 18 килограммов.
Яхта предоставляла Чичестеру немалый комфорт. Ее капитан любил хорошую вегетарианскую пищу и стакан пива или виски к ней. Превосходное радиооборудование позволяло связываться с семьей, находящейся на расстоянии нескольких тысяч миль, выслушивать известия о новостях и семейных событиях. Во время одного из таких разговоров он узнал, что королева Елизавета пожаловала ему дворянство.
Встречать Чичестера на рейде Плимута собрался целый флот. Одиночный мореплаватель после 226 дней кругосветного плавания возвращался домой. Он ни разу не отклонился от курса на океанских дорогах и провел свою яхту быстрее, чем какой-либо другой одиночный, мореплаватель. В весенний день 28 мая 1967 года патрульные самолеты заметили «Джипси-Мот IV», приветствовали яхту покачиванием крыльев и сообщили ожидающим на берегу, что Чичестер вскоре прибудет в порт.
Огромный эскорт кораблей, яхт, моторок и лодок устремился в море навстречу «Джипси-Мот IV». В 20 часов 56 минут с яхты гоночной комиссии прогремел пушечный выстрел. Белая стройная яхта с одним-единственным человеком на борту пересекла линию финиша.
Воздух вибрировал от воя сирен, десятикратным салютом громыхали орудия береговых батарей, в лучах прожекторов переливались струи, выбрасываемые вверх брандспойтами пожарных судов, когда к борту «Джипси-Мот IV» подошла моторная лодка. Город восторженно приветствовал героя-мореплавателя. Сэр Фрэнсис Чичестер подписал таможенную декларацию и заявление о хорошем состоянии здоровья. Только после этих формальностей он мог поздороваться с женой и сыном. Под управлением леди Чичестер «Джипси-Мот IV» медленно плыла, спуская поочередно паруса. Последние полмили до мола клуба яхта прошла под мотором.
Рейс Чичестера произвел огромное впечатление. Одиночник-яхтсмен сумел снискать симпатию всего мира так же, как легендарные герои и великие гении человечества.
Алек Роуз дождался возвращения друга. Яхта его не могла угрожать ни одному из рекордов, установленных Чичестером, разве что еще раз подчеркнуть достижения великого предшественника. И все же Роуз не изменил ни своего намерения, ни намеченной трассы и 16 июня 1967 года в одиночку отплыл из Портсмута на «Шалунье».
Плывя тем же путем, что и «Джипси-Мот IV», «Шалунья» прошла 14000 миль за 155 дней и прибыла в Мельбурн. Здесь перед входом в порт яхтсмена, плывущего недалеко от берега, предупредили об опасном течении, которое могло снести яхту на мель. Лишь впоследствии Роузу стало известно, что австралийский премьер-министр Холт, предостерегший его, сам утонул в этом же месте спустя несколько минут после прохода «Шалуньи».
В те дни, когда Чичестера торжественно чествовали в Плимуте, а затем в Лондоне, Телига переживал неприятнейшие дни своего рейса. Он стоял на якоре на рейде порта Кристобаль и ожидал разрешения подойти к набережной, а затем начать проход по Панамскому каналу. Одиннадцать дней длилась неблаговидная торговля о выдаче поляку разрешения на то, в чем не отказывали до этого ни одному мореплавателю. Каждый из одиннадцати дней Телига вынужден был отправляться на ботике, на веслах, с рейда в порт, чтобы выяснить, какие новые препятствия выдумывают американские бюрократы. Дело принимало скандальный оборот. Вмешалась пресса, защищая коллегу-журналиста. Выступило с протестом посольство Польши в Вашингтоне. Наконец разум победил, и 12 июля 1967 года «Опти» пришвартовалась у мола Панамского яхт-клуба в Кристобале.
Шторм в Индийском океане.
Перед переходом к Тихому океану по Панамскому каналу Телига проверил подводную часть корпуса «Опти» и нашел, что она мало обросла. Но пришлось укрепить мачту и исправить то и дело отказывавший мотор, что заняло несколько недель. И только 8 августа яхта была готова идти по каналу. Обязательные правила требуют, чтобы во время каждой остановки в шлюзах при швартовых стоял матрос и на судне были лоцман и рулевой. Телига нанял четырех американских студентов и лоцмана и с этим экипажем доплыл до Бальбоа у выхода из Панамского канала в Тихий океан. Очередная стоянка была вызвана ожиданием французской и австралийской виз. Получив французскую визу, Телига решил выйти в море, но через два дня «Опти» вернулась для починки мотора. Лишь 27 августа Телига снова вышел в Тихий океан, направляясь к Галапагосским островам.
Плавание прошло благополучно, а пребывание на «зачарованных островах» длилось от 29 сентября до 28 октября. Там собралась целая братия — экипажи нескольких яхт, и время, занимаемое экскурсиями, проходило незаметно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46