- Папа! Я хочу слышать, что его светлость скажет.
- Я сказал, уйди.
Она поднялась и выскользнула из комнаты, как побитая
собака. Куллин знал, что она обидится, когда прогонял ее, и
расстроился из-за этого. Он боялся смотреть на Невина.
- Ты знаешь,- сказал Невин.- Участвовать в сражении и
смотреть на него со стороны - это не одно и тоже.
Куллин почувствовал, что стыд охватил его, как будто его
окатили холодной водой. Невин не сказал больше ни слова.
Куллин прислонился к ставням спиной и почувствовал, что
дрожит. Как только станет лучше,- сказал он себе,- он уедет и
оставит Джилл под присмотром Ловиан. Это должно быть
больно, как принять яд, но это - лучший выход. Он знал, что
сможет сделать это ради нее, когда придет время. И если ему
суждено умереть в следующем сражении где-то далеко от
Элдифа, то она даже не узнает о том, что он мертв.- Куллин,-
сказал Родри. Он, вздрогнув, поднял глаза. Он даже не заметил,
как лорд вошел.- Как ты себя чувствуешь? Может, мне уйти?
- Хорошо, господин.
Родри никогда не выглядел более похожим на лорда, чем в
это утро. На нем была чистая белая рубашка, украшенная
красными львами и накидка, перекинутая через плечо и
застегнутая с одной стороны драгоценной крупной брошью. Его
рука лежала на рукоятке меча прекрасной работы. Но Куллин
вдруг почувствовал, что думает о нем, как о мальчике, и что он
один мог любить его как сына. Ему было жаль расставаться с
Родри, когда он уедет.
- Ты можешь простить меня за то, что я взял Джилл на
войну? - спросил Родри.- Меня мучили угрызения совести из-за
того, что я позволил девушке драться из-за меня.
- А кем был ты, чтобы спорить с Двуумером? Ты знаешь,
господин, когда Джилл была еще девчонкой, все ее разговоры
были о том, что она завоюет боевую славу. Я не удивился, когда
она ухватилась за этот случай, когда он подвернулся. Она всегда
добивалась того, что хотела, как маленькая ласка.
- Что правда, то правда,- Родри отвел взгляд.- Но ты
действительно простил меня? Я хочу знать, что ты думал обо
мне, и это не давало мне покоя.
- Послушай, парень. Зачем это знатному лорду знать, что
думает о нем такой негодяй как я?
- Говнюк. С клинком ты или без него - какое мне дело до
того, чем ты занимался раньше? Я хочу предложить тебе место в
моем отряде. И не просто место всадника, я хочу, чтобы ты был
моим капитаном. И не только я, Амур и все парни намекнули,
что будут считать за честь служить под твоим началом.
- Ей-богу, я не могу принять это предложение!
- Что? Почему нет?
- Я - ух - это не каприз.
- Чепуха,- Родри откинул назад голову.- Я даже спросил у
Слигина, что он об этом думает, и он сказал, что это очень
хорошая идея. Ты не беспокойся о том, что мои подданные будут
косо смотреть на тебя.
Куллин открыл было рот, но не произнес ни слова. Он
хотел уехать, и не хотел называть Родри этой причины.
- Черт возьми, Куллин,- произнес Родри.- Ты и в правду
хочешь сказать мне "нет".
- Нет, господин.
- Ну хорошо. Тогда мы можем все встать на колени и
произносить красивые слова, от которых тебе станет лучше.
Послушай, твое лицо побелело как снег. Я помогу тебе
подняться, мой капитан. Тебе лучше лечь в постель.
Куллин принял предложенную помощь и лег на свою
кровать. После ухода Родри, он лежал и, не мигая, смотрел в
потолок. Родри вернул ему честь и благопристойность, которых,
как он думал, он лишился навсегда. Но он всегда будет думать,
что недостоин этого.
- Джилл, Джилл! - думал он.- Как я смогу - моя
собственная дочь!
Он уткнулся лицом в подушку и заплакал - в первый раз с
тех пор, как он лежал на могиле ее матери. И в этот раз он также
плакал о ней и об Джилл.
После того, как Куллин выгнал Джилл из комнаты, она
спустилась рассерженная в большой зал. Но вскоре она поняла,
что это, может быть было и лучше - что она ушла, когда Родри и
Куллин были вместе. Отряд приводил в порядок лошадей, знать
совещалась с верховным лордом в приемной Слигина. В зале
никого не было за исключением служанок, суетившихся возле
столов, вытирая их мокрыми тряпками. Джилл взяла кружку с
элем и подошла к камину, где горел торф. Через несколько минут
по лестнице спустился Родри и направился к ней. Ей нравилось
наблюдать за тем, как он передвигался с грациозностью молодой
пантеры. Он поклонился ей и посмотрел на нее такими глазами,
что она теперь знала о том, что он помнил их ночь, проведенную
вместе.
- Я только что говорил с Куллином,- сказал Родри.- Я
назначил его капитаном моего отряда.
- Ты сделал это ради него или для того, чтобы удержать
здесь меня?
- Ради него.
- Тогда я от всей души благодарю тебя, господин.
- Мне больно слышать, что ты называешь меня "господин",-
Родри опустил глаза и тер пол носком своего сапога.- Но я
помню наш уговор - одна ночь и все.
- Ну вот и хорошо.
Однако, когда они посмотрели друг на друга, Джилл
захотелось обхватить его руками и поцеловать, несмотря на то,
что их могли увидеть.
- Мать хочет предложить тебе место в своей свите,- сказал в
конце концов Родри.
- Ты предложишь мне место в своем отряде?
- Ты этого хочешь? Хорошо.
- Я не хочу. Я только хотела услышать, что ты ответишь.
- Я сделаю для тебя все, что ты захочешь, если смогу.
Джилл, я бы женился на тебе, если бы они мне позволили. Я хочу
этого. И это не просто хитрость бесчестного человека.
- Я знаю. И я бы вышла за тебя замуж, если бы могла.
Глаза Родри наполнились слезами.
Он совсем как Эльф,- подумала Джилл, но почувствовала,
что сама начала плакать. Он раздраженно вытер глаза рукавом
рубашки и отвернулся.
- Ей-богу, я уважаю твоего отца очень,- сказал Родри.- Я
думаю, это обиднее всего.
Родри вышел из зала, хлопнув дверью. В это мгновенье
Джилл захотелось уехать одной и быть серебряным клинком, но
она знала, что целесообразнее было принять предложение
Ловиан. Ее длинная дорога подошла к концу здесь, в крепости
Гвербин, где она будет жить рядом с Родри, но в то же время в
недосягаемой дали от него. Вдруг она захотела оказаться рядом с
отцом. Она наполнила кружку и взяла ее с собой наверх. Когда
Джилл вошла в комнату, Куллин лежал на кровати и что-то в его
глазах выдало его недавние слезы. Ей показалось, что она поняла
их причину. Конечно, честь значила для него много.
- Этот эль для твоего старого отца? - спросил Куллин и
поспешил улыбнуться.- Спасибо.
- Лорд Родри сказал мне, какой чести он тебя удостоил,-
Джилл подала ему кружку.- Это очень приятно. Наконец все
узнали, какой ты человек.
Куллин вздрогнул.
- Рана заболела?
- Немного. Эль поможет.
Джилл присела на край кровати и смотрела, как он пьет.
Она почувствовала, что никогда не любила его сильнее, чем
сегодня, ее чудесного отца, который только что получил плату,
означающую признание его славы.
Днем Ловиан вызвала Джилл в женский зал. Он занимал
второй этаж одной из боковых башен и был довольно
просторным, что означало, что верховный лорд крепости
Гвербин мог содержать женскую половину в роскоши. Здесь же
находились спальни служанок Ловиан и большая полукруглая
комната, украшенная коврами, маленькими столиками, резными
и мягкими стульями. Ловиан тепло встретила Джилл и
предложила ей стул. Медилла предложила ей блюдо с медовыми
абрикосами, Даниан налила ей кубок белого вина.
- Должна признаться, я никогда не думала, что буду
благодарить девушку за спасение моего сына. Но я благодарю
тебя от всего сердца.
- Ее светлость очень гостеприимны. И вы предложили мне
большую плату чем я заслуживаю, правда.
- Ерунда,- сказала Ловиан с ободряющей улыбкой.- Тебе
надо побольше узнать о жизни при дворе, конечно. Но я уверена,
что ты успешно с этим справишься. Первое, что мы должны
сделать - это сшить тебе несколько платьев. Джилл показалось,
что они все втроем смеялись над ней и она смутилась.
- Послушай,- поддержала Даниан свою госпожу.- Ты не
можешь ходить кругом, одетая как парень.
- Кроме того,- вмешалась Медилла,- ты, дитя, довольно
хорошенькая. Когда у тебя отрастут волосы, парни будут
кружиться вокруг тебя как пчелы вокруг розового куста.- Джилл
бессмысленно уставилась на нее.
- Дитя,- сказала Ловиан.- Что-нибудь произошло?
- Ну, ваша светлость, я не хочу показаться неучтивой, но
разве вы не помните, что я убила двух человек?
Они все затихли, как будто окаменели. Только тогда Джилл
ощутила, как один победный бой выделил ее среди всех
остальных женщин. Даже могущественной Ловиан было
неведомо то, что узнала она, ставя на карту свою жизнь и
выиграв пари.
- Да, ты убила,- сказала наконец Ловиан.- Но я думала, что
ты захочешь оставить это в прошлом.
- Я хочу, ваша светлость, но не могу, это не так уж легко,-
Джилл почувствовала себя неловко.- Я не хотела оскорбить,
правда, не хотела.
- Конечно, дитя,- сказала Ловиан.- Действительно
болтовня о парнях и красивой одежде не обязательно должна
тебе нравиться. Но это очень интересно. Кстати, ты думаешь о
замужестве?
- Нет, ваша светлость. Кто возьмет меня замуж без
приданного? Разве что какой-нибудь трактирщик?
- Правду говоришь. Но теперь все будет иначе,- Ловиан
дружелюбно улыбнулась ей.- Твоя красота и мое
покровительство - хорошее приданное для любой девушки.
Сейчас много преуспевающих молодых купцов, которые хотели
бы иметь такую жену, как ты. И к тому же многие безземельные
лорды знатного происхождения хотели бы получить мое
покровительство. Ты могла бы стать первой женщиной,
получившей титул благодаря своей красоте.
- Но если ты не хочешь выходить замуж,- вмешалась
Даниан,- никто не принудит тебя к этому, как это бывает с
большинством девушек.
- Спасибо. Но это все так неожиданно. Я прямо не знаю,
что и думать.
- Конечно,- сказала Ловиан.- Это дело серьезное.
Хотя все они улыбались Джилл, ей было понятно, что они
смотрели на нее как на странную больную, которая нуждается в
уходе для того, чтобы выздороветь. Она чувствовала себя как
ястреб, который может парить в поднебесье, но его поймали и
теперь он вынужден исполнять приказы лорда. Так как Ловиан
приказала ей, Джилл согласилась одеть женскую одежду к обеду.
Медилла и Даниан были так довольны, как будто обрели дочь в
лице Джилл. Они суетились вокруг нее. Джилл приняла ванну с
ароматным мылом, вытерлась толстым полотенцем и даже
согласилась, чтобы Медилла причесала ей волосы. Она одела
сначала узкое белое платье с узкими рукавами, а затем сверху -
голубое, украшенное складками, собранными на плечах, платье.
Нижняя часть ее наряда состояла в из юбки в складку, с особыми
карманами, предназначенными для столового ножа и носового
платка. Медилла предложила ей маленький, украшенный
драгоценными камнями кинжал, но Джилл настояла на том, что
возьмет свой собственный. Джилл сделала несколько шагов и
почти упала, споткнувшись - нижнее платье было слишком
узким для ее обычной размашистой походки.
- Бедная Джилл,- посочувствовала ей Ловиан.- Ты
понемногу привыкнешь.
Чередуя мелкие шажки с попытками удержаться на ногах и
не споткнуться, Джилл спустилась вместе с ними в большой зал.
Ловиан уже сидела во главе стола для знать. Все знатные
сторонники Родри были здесь исключая, конечно, раненого
Слигина. Все ожидали окончательного решения Родри
относительно военных действий. Лорды при их появлении встали
и рассеянно поклонились женщинам из свиты ее светлости. Вдруг
Эдар разразился громким смехом.
- Джилл! - воскликнул он.- Клянусь, я не узнал тебя.
- Мне самой трудно себя узнать, господин,- ответила
Джилл. Она заняла место в конце стола между Медиллой и
Даниан. Все ожидали Родри, но он все не появлялся. Наконец
раздраженная Ловиан приказала подавать еду без него. Джилл
должна была строго следить за своими манерами и постоянно
помнить, что ей нельзя вытереть руки о свою заимствованную
одежду. Она копировала Медиллу и Даниан - ела только
кончиками пальцев, вытирая их носовым платком, доставая его
из кармана юбки. Обед уже почти закончился, когда к столу
подошел паж и доложил о том, что лорд Кинван, первым
перешедший на сторону Корбина, пришел просить о мире. Как
было заведено, он пришел один и без оружия, даже без столового
кинжала на ремне. Он преклонил колени перед Ловиан, как
простой всадник. Ловиан холодно приняла его. В переполненном
зале воцарилась тишина. Все подались вперед: Эдар с
презрительной усмешкой, остальные - безучастно.
- Я пришел просить вашего прощения,- произнес Кинван
дрожащим от стыда голосом,- в том, что я поднял меч в мятеже
против вас.
- То, о чем ты меня просишь - серьезный вопрос,- сказала
Ловиан.- Какое возмещение убытков можешь ты предложить?
- Двадцать лошадей - моя доля в плате за смерть Даумира и
всех убитых. И мой маленький сын будет жить в твоей крепости в
качестве заложника.
Хотя Джилл такая сделка показалась очень
оскорбительной, Ловиан кивнула в знак согласия.
- Если гвербрета устроят эти условия,- сказала она,- то я
приму их, конечно. Ты проголодался после столь долгой дороги.
Садись с моими людьми, слуга принесет тебе поесть.
Кинван вздрогнул, но демонстрируя свою покорность,
занял место в конце одного стола для всадников. Они все
игнорировали его и смотрели на него как на пустое место. Когда
болтовня за столами возобновилась, Джилл наклонилась к
Даниан и спросила шепотом:
- Почему наша госпожа так легко его простила?
- Он беден, и для того, чтобы заплатить компенсацию, ему
придется взять в долг у каждого кузена. И если наша госпожа не
сделает его клан своим должником, в один прекрасный день они
могут организовать восстание.
- Кроме того,- вмешалась Медилла,- она притворилась
доброй и великодушной, а это подействует хуже, чем плата, что
тоже немаловажно.
Они понимающе кивнули друг дружке, а Джилл поняла, что
они должны стать для нее гидами и наставницами в этом новом
мире, где интриги были опаснее сотни мечей. Как только
появилась возможность уйти из-за стола, Джилл пошла
проведать своего отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63