Однажды,
когда Гиррейнт был на охоте, приехал с визитом гвербрет Мэдок
в сопровождении отряда из шести человек. Делая реверанс
Мэдоку, Брангвен обратила внимание на то, как мужчины
смотрели на нее, хитрыми глазами в которых была видна
неприкрытая похоть, с полуухмылками. Она и раньше не раз
ловила на себе такие взгляды, и ей было это неприятно.
- Приветствую вас, госпожа,- сказал Мэдок.- Я приехал
отдать дань уважения, посетив могилу вашего отца. Брангвен
дала указание слуге по ботиться о людях Мэдока, а сама
провела его в зал и пригласила к столу, подав ему эля из своих
рук. Она присела за стол напротив него. Мэдок отпил из кубка,
произнеся тост за ее здоровье.
- Спасибо, Брангвен,- проговорил Мэдок.- Я давно не был
у вас и решил навестить вас, посмотреть, как вы поживаете.
- Хорошо, ваша светлость,- ответила Брангвен.
- А ваш брат?
- Он все еще оплакивает смерть нашего отца. И мне остается
только надеяться, что скоро он хоть немного успокоиться,-
Брангвен видела, что Мэдок был не просто учтивым, а на самом
деле беспокоился о том, как идут их дела.- Гиррейнт стал сам не
с й последнее вр я и я просто не знаю, что я делаю не так как
надо.
- Я удивлен. Вы ведь знаете, что ваш брат и вы находитесь
под моим покровительством. Если вам вдруг понадобится моя
помощь, сразу присылайте ко мне своего пажа. Иногда, когда
человек становится слишком мрачным, он может быть
несдержанным со своей сест й, поэтому присыла е ко мне
гонца и я приеду, чтобы ободрить его немного.
- О, я вам благодарна. Действительно очень бл одарна!
Мне очень приятно ваше участие, ваша милость.
Вскоре Гиррейнт вернулся с удачной охоты. Пока мужчины
обсуждали свои важные дела, Брангвен пош , чтобы разыскать
Ладу. Во дворе возле стены кухни паж помогал повару
разделывать оленя. Повар отрезал лову и бросил ее своре
собак, которые с лаем набросились на нее. Брангвен
почувствовала, как тошнота подступила к ее горлу, хотя она
выросла, постоянно видя, как разделывают туши. На нее
смотрели черные, словно бархатные глаза оленя, пока собаки не
утащили голову прочь. Брангвен повернулась и побежала назад в
башню. Весь мир казался ей в это мгновение страшным и полным
предзнаменований.
Назавтра, рано утром. Мэдок уехал. Пока Брангвен и
Гиррейнт завтракали, он передал ей часть своего разговора с
Мэдоком. О том, что ожидаются беспокойства на западной
границе, где несколько кланов выражают недовольство
королевским правлением.
- Мне не нравится, что тебе скоро придется ехать на эту
войну,- сказала ему Брангвен.
- Почему?
- Ты - все, что у меня осталось в этом мире.
Гиррейнт кивнул, неожиданно расстроившись. Он подцепил
клинком кусок мяса и положил его на блюдо. Отрезав лакомый
кусок, он пальцами подал его сестре.
- Так, моя маленькая сестренка,- сказал Гиррейнт.- Как
видишь, я стараюсь не забывать о своем долге перед тобой.
Хотя это было сказано веселым голосом, Брангвен вдруг
почувствовала как холодок пробежал по ее вине, словно что-то
предупреждало ее о грозившей опасности. А когда эта опасность
наконец приблизилась она не испытала никакой тревоги.
Был ясный солнечный день. Они выехали на прогулку,
решив проехать верхом по лугам в восточной части своего
поместья. Они заехали дальше на огромн холмистое
пространство, которое на Гирр нт, ни Блейн не возделывали и
не охраняли. У маленького ручейка они остановились, чтобы
напоить лошадей. Когда они были детьми, этот ручей был
границей, за которую им не разрешалось заезжать без
сопровождения взрослых. Бр гвен показалось с анным, что
она вдруг вспомнила об этом. Сейчас, когда она выросла и могла
поехать так далеко, как ей хочется, она на испытывала желания
уезжать далеко от дома. Пока Гиррейнт стреноживал лошадей,
Брангвен уселась в траву и любовалась маргаритками. Но она не
любила срывать невинные символы первой девичьей любви. У
нее была любовь, она потеряла его, кого любила. И она
сомневалась, что встретит еще человека - не просто мужа, а того,
кого сможет полюбить снова. Со временем Гиррейнт сел рядом с
ней.
- Хочешь сплести венок из маргариток? - спросил он.
- Нет,- ответила Брангвен. Гиррейнт поспешно отвел
взгляд.
- Гвени,- сказал он.- Нам надо поговорить с тобой кое о
чем. Мне не хочется вмешиваться в твои дела, но может
случиться так, что я должен буду объявить о твоей помолвке.
Брангвен очень хорошо знала, что он имел в виду.
- Я не спала с ним,- сказала она,- можешь не беспокоиться
об этом. Гиррейнт улыбнулся так злобно, окинув взором
окрестности, что напомнил ей ястреба, парящего в облаках. На
вид он кажется неподвижным, но на самом деле напряженно
сражается с ветром, стараясь оставаться на месте. Он неожиданно
росился к ней, обнял ее за плечи и поцеловал. Все это
произошло так быстро, что она не успела оттолкнуть его.
- Гир! - Брангвен по аралась высвободиться но он был
намного сильнее ее. Он крепко держал ее в своих объя ях, целуя
е. Затем опустил ее в траву и так страстно поцеловал ее, и таким
жадным и долгим был этот поцелуй, что сердце Брангвен бешено
заколотилось. Так же неожиданно он отпустил ее и помог ей
снова сесть. По ее лицу текли слезы Ее плечи боле от этих
крепких объятий, объятий ее брата. Она сидела, настороженно
наблюдая за ним. Гиррейнт достал свой клинок и подал его
Брангвен.
- Возьми и перережь мне горло,- сказал он.- Я на коленях
молю тебя об этом.
- Ни за что. Никогда.
- Тогда я сделаю это сам. Возьми Ладу и поезжайте к
Мэдоку. Пока он будет ехать к нам, я уже буду мертв.
Брангвен почувствовала себя так, ак будто она была
куском проволоки, которую протягивают между щипцами, пока
она не станет такой тонкой, как волосок. Эта последняя потеря
была бы для нее слишком тяжелым грехом. Ее брат, ее любимый
брат стоял на коленях перед ней, словно проситель. Если он
убьет себя, никто не узнает правды: все будут думать, что он
обезумел от горя, а не погряз в грехе, нарушив законы богов. Но
она будет знать правду. И она никогда не увидит его больше.
Проволока становилась все тоньше и тоньше.
- Ты простишь меня перед моей мертью? - росил
Гиррейнт. Она хотела ответить, но не могла произнести ни слова.
Он неверно истолковал ее молчание. Его глаза наполнились
слезами.
- Нет,- сказал он.- Никакой надежды. Проволока
оборвалась. В потоке слез Брангвен бросилась к нему.
- Гир, Гир, ты не можешь умереть!
Гиррейнт уронил клинок и медленно, нерешительно
положил руки на ее талию, как будто хотел оттолкнуть ее, но
вместо этого крепко обнял ее.
- Гиррейнт, пожалуйста! - Ты должен жить ради меня.
- Как я смогу? Что мне делать - жить, ненавидя своего
лучшего друга, если ты выйдешь замуж за Блейна? Каждый раз,
когда ты смотрела на меня, я знал, что вспоминала мою вину.
- Но клан! Ведь если ты умрешь, наш клан умрет вместе с
тобой. О, Боги Луны, е и ты умрешь, если ты убьешь себя, я
сделаю тоже самое! Что же мне еще остается?
Он отстранил ее немного и когда они посмотрели в глаза
друг другу, ангвен почу твовала, что смерть стоит рядом с
ней, ощутила ее присутствие.
- И, что мое непорочность так много значит для тебя?
Гиррейнт пожал плечами, отказываясь отвечать.
- Тогда ты можешь взять ее. Ты не будешь заставлять меня
силой, я сама отдам ее тебе.
Он пристально посмотрел на не словно пьяный. Брангвен
удивилась, почему он не может ув еть того, что было таким
ясным для нее: если им все равно предстоит погибнуть, почему
бы им не прожить на час дольше в объятиях друг друга? Она
дотронулась своими руками до его лица. Затем наклонила его
ближе к себе, так, чтобы он поцеловал ее. Он с такой силой обнял
ее плечи своими руками, что ей стало больно, но она позволила
ему поцеловать себя снова. Когда они слились воедино в порыве
страсти, испуг окутал ее вдруг, охватил ее как огонь,
пожирающий ветку. Позволив себе расслабиться в его объятиях,
Брангвен больше чувствовала себя жрицей во время ритуала, чем
любовницей. Она не ощущала ничего кроме его силы, тяжести
его тела и ее мысли были далеко от того, что она чувствовала и
что представляла себе об этом в своих мечтах. Когда они
закончили, он лег рядом с ней и положил свою голову на ее
обнаженную грудь, его рот скользил по ее коже, временами мягко
прижимаясь к ней в поцелуе благодарности. Она перебирала
руками его волосы и смотрела на клинок, лежавший рядом с
ними наготове.
- Я не хотела умереть девственницей,- подумала она,- и кто
на свете лучше, чем Гир? Он поднял голову и улыбнулся ей
нежной пьяной улыбкой счастья и любви.
- Ты сейчас будешь убивать меня? - спросила Брангвен.
- Почему? - сказал Гиррейнт.- Ни до, ни после этого, моя
любовь. Я знаю - мы будем, и боги также это знают и этого
достаточно для них. Это будет наше первое лето.
Брангвен посмотрела вверх на небо, чисто голубое,
сверкающее, как огненный укор богов. Ее рука нащупала клинок.
- Нет еще,- проговорил Гиррейнт. Он схватил ее запястье;
тяжелые мозолистые руки, завладевшие ею, отняли у нее клинок.
Гиррейнт сел, затем бросил клинок. Он блеснул в воздухе и
плюхнулся в ручей. Брангвен подумала о сопротивлении, но его
красота остановила ее, жестокая лающая красота как жаркое
солнце. Он провел рукой по ее телу, лег рядом с ней и поцеловал
ее. Теперь она ощутила, как ее охватывает желание принадлежать ему, жгучее желание, поддерживае е отчаянием. Прие в
вечером домой, Брангвен удивилась, что вс обращались с ними,
как ни в чем не бывало - вполне нормально и легко. Она была
уверена, что все увидят если не их позор, то по крайней мере их
приближающуюся смерть как будто смерть будет отбрасывает
отблески во уг них, видные за мили, но паж, не спеша, забрал у
них лошадей и поклонился. Гвербрет подошел к Гиррейнту,
сообщил скучные новости из деревни. Лада встретила Брангвен и
спросила, сказать ли кухарке, чтобы та накрыла на стол. Вечер
тянулся как обычно, отчего Брангвен захотелось закричать.
После еды слуги собрались у своего камина, а Гиррейнт с
кружкой в руке сел возле своего. В Большом зале везде было
темно за исключением пересекающихся отблесков двух
небольших каминных костров. Брангвен посмотрела на
затемненное лицо своего брата и обнаружила на нем частливое
выражение. Она точно знала, что она чувствовала. Последний
год она готовила себя к замужеству, к тому, что она даст клятву
своему мужу и свяжет себя с ним навсегда. Вместо этого
поклялась кровавой клятвой, давая ее в обмен на смерть. И ей
ничего не оставалось кроме того, как сосредоточиться на мыслях
о Гиррейнте, ее первом мужчине, ее брате, так, как она
планировала это сделать, если бы ее принц был с ней. А пока она
еще не позволила Гиррейнту перерезать ей горло, она будет
служить ему как ее лорду. Эта решительность дала иллюзию
ненадежного мира, как будто она позабыла трагедию прошлого.
Галрион ушел и унес с собой все свои обещания о другой жизни.
- Гир? - окликнула Брангвен.- О, чем ты думаешь?
- Об этом восстании,- ответил он.- Если будет война этим
летом, я не поеду. Обещаю тебе. Я найду способ, как отказаться.
Брангвен улыбнулась. Ее сердце было наполнено любовью
к нему. Он сделал самое большое жертвоприношение, какое
может сделать мужчина, меняя свою славу на жизнь с ней летом и
смерть с ней осенью. Брангвен будет спать с ним в его кровати, и
там будет ее место, хотя это, конечно, слишком рискованно,
когда в доме так много слуг. Если священники в деревне когда-
нибудь узнают об их грехе, они разлучать их. Часто они уезжали
теперь вдвоем из крепости, чтобы побыть вдвоем - погулять по
лугу, поваляться в мягкой траве. Брангвен, находясь в объятиях
брата думала о ем как о своем муже. десь покой и тишина,
царившие в ее душе, ыли так прек сны, словно летний день в
тихую погоду. День мелькал за днем, как вода в полном ручье -
тихая, гладкая и блестящая. Ничто не могло вывести ее из этого
состояния покоя, даже случайные мысли об Исоле, помолвку
которой Брангвен разрушила. Поначалу казалось, что Гиррейнт
тоже был счастлив и безмятежен, но его задумчивость и
раздражительность начали постепенно возвращаться. Гиррейнт
становился все больше и больше похожим на своего отца -
темным, словно туча, особенно когда он бездельничал, слоняясь
по дворцу или проводя время, сидя перед камином. Однаж
вечером паж, неся ему пиво, поскользнулся и упал, разлив.
Гиррейнт рассвирепел и ударил мальчика так сильно, что тот
снова оказался на полу, упав на колени.
- Неповоротливый маленький ублюдок,- проворчал
Гиррейнт, вставая со стула. Рука Гиррейнта метну сь к клинку,
мальчик съежился от страха. Брангвен бросилась, встав между
ними, защищать мальчика.
- Убери руку, Гир,- сердито проговорила она,- через пять
минут ты пожалеешь, что обидел мальчика. Всхлипывая, он
убежал из зала. Брангвен заметила, что все остальные слуги
наблюдали за этим с побледневшими лицами с испугом в глазах.
Она схватила ррейнта за плечи и начала его трясти.
- Ох, черт! - сказал Гиррейнт.- Прости меня.
Брангвен сама долила ему пива, а потом пошла в конюшню,
где, как она и предполагала, она нашла мальчика, рыдающего на
сеновале. Она повесила фонарь на торчавший в стене гвоздь и
мягко положила руку на его плечо. Ему было только д надцать,
и для своего возраста он был очень худым и слабым.
- Ну, перестань плакать,- говорила она.- Давай, я
посмотрю. Он вытер рукавом слезы и повернул к ней свое лицо.
Безо азная красная шишка была дна на его виске, но глаз был
цел.
- Лорд Гиррейнт просит извинить его,- сказала Брангвен.-
Такое больше не повторится.
- Благодарю, госпожа,- заикаясь ответил паж.- Что
случилось с лордом Гиррейнтом в последнее время?
- Он просто обезумел из-за т ура по его отцу, т и все.
Мальчик задумался, щупая шишку на щеке.
- Он убил бы меня, если бы не вы,- сказал паж,- если вы
захотите, чтобы я сделал что-нибудь для вас - я сделаю. Обещаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63