Так как Джилл спала совсем одетой, она вскочила и
босиком пошла им навстречу. Когда она приблизилась к ним
настолько, что могла рассмотреть их глаза, то остановилась как
вкопанная. Их радужные оболочки были огромными с едва
заметной полоской белка вокруг, а их зрачки были
вертикальными, как у кошек. Этого - таких глаз - они не делали
со своими детьми, когда те были младенцами,- подумала
Джилл,- интересно, как Дрегис это объяснит?
Она была так потрясена увиденным, что почти завизжала
вслух, когда один из них заговорил с ней на чистом деверийском
наречии.
- Добрый день, прекрасная девушка! - сказал он.- Ты и
твои спутники приехали торговать?
- Да,- ответила Джилл.- Дрегис - главный.
- Я знаю его,- он наклонил набок голову и изучал Джилл,
едва улыбаясь.- Я ни разу не видел ваших женщин. Они все такие
же красивые, как ты?
Джилл стояла и молчала, будто проглотила язык. Он
засмеялся и поклонился ей.
- Скажи Дрегису, что мы приведем остальных.
Они ушли, вернее ускользнули прочь - без малейшего звука,
как б то трава был их соучастницей, мягко стелясь и помогая
им. Немного поода они остановили св х золотых коней.
Джилл пристально следила за ними, пока они садились на
лошадей и затем скрылись из вида.
Только после полудня жители западных земель приехали,
растянувшись по лугу длинной процессие состоящей
всадников и табуна лошадей, который всадники г ли впереди.
Он приехали елым кланом - мужчины, ж щины и несколько
детей. Все были одеты одинаково. Только линные волосы
женщин были заплетены в косы; так делали и деверийские
женщины во времена Рассвета. Вместо того, чтобы вести свое
имущество на подводах, они несли его на деревянных носилках.
Столпившись в ста ярдах от лагеря Дрег а, жители запада
начали разбивать свой лагерь. Как зачарованная Джилл
наблюдала за их слаженными действиями, когда каждый
принимал участие в установке круглых кожаных палаток, в
распаковке вещей и стреноживании лошадей. Меньше чем через
час лагерь стоял так, как будто он был здесь всегда: из-под ярко
окрашенных навесов доносились крики, бегали дети и собаки,
толпились лесные жители.
- Подождем еще немного,- сказал Дрег .- Они придут,
когда будут готовы.
Немного погодя пришли жители западных земель
посмотреть на товары, которые Дрегис привез для них. По
одному или парами они ходили вдоль разложенных в ряд
кухонных котелков и ножей, мечей и деревянных топоров, лопат
и наконечников для стрел. Иногда они присаживались на
корточки и брали что-то для того, чтобы проверить, потом снова
клали на место - и все без единого слова. Наблюдая за ними,
Джилл сделала для себя вывод: они прекрасны. В них
чувствовалось внутреннее благородство, гибкость и
грациозность, которые напоминали ей дикого оленя. Джилл
была удивлена тем, что погонщики мулов и даже Куллин
смотрели на них с презрением. Был летний полдень. Люди
спустились на ечной берег и и али в кости, начиная
следующую партию сразу после того, как заканчивалась
предыдущая. Только одна Джилл сидела на траве рядом с
Дрегисом и наблюдала за его покупателями. К концу дня, когда
солнце было уже над самым горизонтом, к ним подошел молодой
человек, держа в руках кожаный мешок с медом.
- Добрый день,- заговорил он.- Нам нравятся те
безделушки, которые вы привезли для на
- Я очень рад этому, Дженантар,- ответил Дрегис.- Так
что, придете завтра торговаться?
- Да.- Дженантар подал ему кожаный мешок.- Это для
твоих людей. Немного сладкого, от всего сердца.
Джилл видела, что ему было известно, что люди презирали
его народ, и это глубоко поразило ее. Но он только улыбнулся,
видя как Дрегис поспешил к погонщикам мулов. Дженантар
опустился на траву рядом с Джилл. Серый гном появился на ее
коленях и отклонился назад с довольной улыбкой.
- Послушай,- воскликнул Дженантар,- ты видишь лесных
жителей?
- Черт возьми, а ты думаешь, только ты один?
- Весь наш народ знает их. Мы обращаемся к ним по
именам: как к м дшим братьям.
Джилл заглянула в его дымчато-серые кошачьи глаза и
увидела там сходство между жителями зап ных земель и
л ными жителями, только последние были безобразны
уродливы, а первые - несмотря н все - красивы.
- Ты знаешь,- заговорил Дженантар,- с нами ездит один
человек из ваших людей. Я думаю, он захочет увидеться с тобой.-
Не сказав ни слова Дженантар встал и пошел прочь, оставив
Джилл с мыслью о том, чем она могла оскорбить его?
На закате из лагеря жителей западных земель вышел старик.
Так как его глаза и уши были нормальными, хотя и был одет
как обит ель запада, Джилл решила, что он, должно быть, и
есть тот человек, о котором упоминал Дженантар. Он был не
очень высокого роста, мускулистый и широкоплечий, хотя
остальная часть его тела была стройной. У него были огромные
коричневые глаза и белые волосы, которые торчали над его лбом
двумя пучками - как совиные рожки. Когда он сгорбил , сидя
рядом с егисом, его поза была по жа на птичью, особенн
руки, свободно свисающие вниз.
Он забыл, что Дрегис был знаком с ним, и предста лся
ему, назвавшись Адерином - именем, которое рассмешило
Джилл, потому что оно означало "птица".
- Я пришел, чтобы просить тебя об услуге, Дрегис. Мне
надо в Канобэйн, и лучше, если я поеду туда с караваном, чем
один.
- Прошу пожаловать, ты можешь присоединиться,- ответил
Дрегис.- А что произошло? Или ты вдруг почувствовал
страстное желание вернуться к тем людям, которых покинул
когда-то?
- Нет,- ответил Адерин, улыбнувшись,- боюсь, что это
всего лишь неприятное небольшое дело, касающееся правосудия.
Один из наших людей уб человека и сейчас он скрывается. Мы
хотим вернуть его назад.
- Да, действительно, неприятное. А что, его легко найти? Он
не походит на людей Элдифа?
- Нет. В нем смешанная кровь.
- Советник Лослейн! - Само собо вырвалось из уст Джилл.
Адерин повернулся в ее сторону и посмотрел на нее. Но Джилл
почувствовала, что он смотрел сквозь нее, как будто его
бегающий взгляд пригвоздил ее, как фермер прибивает
сорокопута к амбарной стене.
- Да, соверше о верно, его зовут ослейн,- сказал Адерин.
А ты, должно быть, Гилиан?
- Да,- ответила Джилл, удивившись. Она была уверена, что
никогда е говорила никому из жителей падных земель своего
имени.- Мы встречались с вами, дорогой сэр?
- Да, но не так, чтобы ты запомнила,- одно мгновение
Адерин в задумчивости смотрел на нее, как будто хотел, чтобы
она вспомнила.- А почему ты сказала Советник Лослейн?
- Ну, потому что он так представился, он был похож на
человека из с ты лорда Корбина.
- Неужели? И это не показалось очень странным? Ну
хорошо, в конце концов, мы теперь знаем, где его искать.-
Адерин поднялся, всматриваясь в ночь.- Очень странно.
Затем он ушел, даже не оглянувшись.
- Послушайте,- сказал один из погонщиков.- Этот старик,
наверное, сумасшедший.
- О! Я бы не сказал о нем ого,- задумчиво проговорил
Дрегис, почесывая свою ногу.- У него есть одна незначительная
особенность - его ум крепо словно дуб.
Погонщики обменялись недоверчивыми взглядами.
- Надо быть масшедшим,- пробормотал Куллин,- чтобы
убежать к жителям западных земель, как он это сделал
Джилл понимала, что не стоит говорить об этом вслух, но
она думала, что убежать к этому народу - это вовсе не означает
быть сумасшедшим.
Поздней ночью над залитым лунным светом лугом
зазвучала музыка. Женский голос запел печальну мелодию. Три
других голоса подхватили и, пока они пели в четыре голоса в
такой тональности, Джилл вспомн а, что слышала, как время
т времени ее пели менестрели в портовых городах. Неожиданно
инструменты рисоединились: спокойный, чистый звук как у
арфы, тем что-то, что напоминала звук волынки, и, нак ец,
бубен.
Музыка звучала все быстрее и быстрее. Одна песня без
остановки переходила в другую. К лин вместе с другими есно
уселись и сосредоточились на игре в кости. Джилл незаметно
ускользнула и стояла, слушая пение, на краю лагеря. Над лугом
горели факелы, освещая яркие н есы.
Джилл сделала несколько шагов вперед, как будто ее
подталкивала неведомая сила. Вдруг Куллин схватил ее за плечо.
- Ах, вот чем ты занята? - рассердился Куллин.
- Слушаю, и ничем больше,- ответила Джилл.
- Послушай, ты не боишься, что пропадешь? Этот народ -
больше животные, чем люди, но я не удивлюсь, что тебе приятнее
они, чем все остальные.
- О, боже мой, папа! Ты думаешь, каждый мужчина,
который меня встретит, сразу же набросится на меня?
- Большинство из них, и ты не должна забывать об этом. А
сейчас - марш. Ты точно так же можешь слушать это проклятое
завывание, сидя около костра.
Даже для верховного лорда с его обширным поместьем
деньги из западного Элдифа давались трудно. Так как крепость
Канобэйн была только летним пристанищем Ловиан, ей
пришлось отправить в главную резиденцию - Форт Гвербин, за
серебром для дочки мыловара. Когда ег наконец привезли,
Родри пришел в ярость. Узнав что его мать рассчитывает, что он
вручит его сам лично.
- А почему к ергер не может поехать? - рассердился
Родри.- Или конюший?
Ловиан скрестила руки перед собой и в упор смотрела на
него. Со вздохом Родри взял со стола два седельных мешка и
пошел в конюшню за лошадью.
Утро было ясным и солнечным над диким зеленым лугом.
Далеко внизу у основания утеса океан сверкал, как шкатулка из
голубых и зеленых дра ценных камней. Но Родри уезжал с
тяжелым сердцем.
- Олвен будет рыдать,- говорил он сам себе.- И это будет
ужасно.
В чем Родри никогда не посмеет признаться ни одной
живой душе - так это в том, что самом деле был влюблен в
Олвен. Одно дело - опрокидывать на кровать потаскуху, и
совсем другое - верить, что ты любишь ее и чувствовать себя с
ней лучше, чем с женщиной твоего круга.
Город Канобэй уютно расположился во уг небольшой
гавани на склонах утесов, где Брог - ручей, который можно было
назвать рекой только зимой - впадал в океан. На берегу было
три деревянных пирса для рыбацких лодок и большой пирс для
парома, который ходил к святым островам Умглейс,
расположенным в море на расстоянии десяти миль от берега.
Около четырех сотен домов расположились нестройными
полуокружно ями. Хотя мыловарня И ерина находилась в
миле от города, чтобы соседние усадьбы были подальше от вони
сала, н вместе с семьей жил в круглом доме внизу у самой
гавани. Исгери и его жена весь день были в мыловарне. Весь
день на гах и с руками, перепачканными салом и поташом.
Далеко от Олвен, которая оставалась дома с младшими детьми.
Поэтому ухаживание Родри было таким "успешным". Как только
Родри ешился и повел лошадь узкими извилистыми улочками,
он нял, что это было самое плохое утро в его жизни. Все
попадавшиеся ему навстречу горожане, как обычно, кланялись,
но ему было известно о поспешно прятавшихся ухмылках и тихих
смешках везде, где он проходил. Хотя он был лорд, а они -
простые горожане, насмешка была неподсудным человеческим
правом и, очевидно, Исгерин пользовался им вовсю. Родри
привязал лошадь во дворе позади дома и, как вор, проскользнул
внутрь. На кухне Олвен резала турнепс, стоя возле наклонного
стола. Ей было пятнадцать. Худое маленькое существо с личиком
сердцевидной формы, с большими голубыми глазами и
обаятельной улыбкой. Когда Родри вошел, она посмотрела на
него без своей обычной улыбки.
- Я тебе кое-что принес,- Родри положил на стол седельный
мешок.
Олвен кивнула и вытерла руки о передник.
- Сроки тебе подходят?
Она снова кивнула и начала распаковывать мешки.
- Моя мать отправила немного меда и другие продукты,-
Родри начал чувствовать отчаяние.- Которые прид т силу, как
она сказала. Олвен, пожалуйста, ты не хочешь говорить со мной?
- А что ты можешь мне сказать?
- Ах, черт! Я не знаю.
Олвен достала маленькую деревянную шкатулку с деньгами,
открыла ее и долго смотрела на кучку серебра - ее шанс на
приличную жизнь. Родри ходил по кухне, пока она
пересчитывала монеты.
- Сама богиня видит, что твоя мать - щедрая женщина,-
произнесла наконец Олвен.
- Это не только от нее. И я хочу, чтобы ты была хорошо
обеспеч а.
- Правда?
- Правда, ей-богу! Что я за человек, как ты думаешь?
- Лучше, чем большинство,- ответила на вопрос Олвен.-
Ты ожидал, что я буду плакать? Я сделала все, что я должна была
сделать.
- Ну и рошо. Ты поцелуешь меня в последний з?
- Нет. А теперь уходи, понятно?
Родри взял седельные мешки и направился к выходу. Он
задержался немного и оглянулся. Он увидел, что она спокойно
складывала монеты назад в шкатулку. Он вскочил на коня и
поехал быстрой рысью, горожане едва успе ли отскакивать из-
под копыт его лошади. Ему не стало легче на сердце, когда он
вернулся домой в крепость. Паж ожидал ег и сообщил о том,
что его мать желает поговорить с ним немедленно. Ему хотелось
извиниться и уклониться от разговора. Но он никогда не забывал
того, что Ловиан была не просто его матерью, но и госпожой,
дл которой он был вассалом.
Я поднимусь прямо к ней,- сказал Родри, тяжело
вздохнув.
Ловиан стояла в приемной возле окна. Утреннее солнце
освещало морщины, пролегшие по ее щекам и седину в ее темных
волосах. Но если учесть, что она родила четырех сыновей, можно
сказать, что она сохранила свою привлекательность. Она была
одета в белое льняное платье, дополненное пледом из клетчатой
ткани зеленого, голубого и серебристого цветов, символов
Мэйлвейдов. Но чехол на стуле, стоявшем позади нее был
красного, коричневого и белого цветов - символов верховного
лорда. Ему было неприятно думать о том, что после столь
долгого времени, когда он чувствовал себя Мэйлвейдом, когда-
то ему предстоит одеть плед с чужими символами.
- Ну? - спросила она.
- Я все отдал ей.
- Бедняжка лакала?
- По правде говоря, мне кажется, бедняжка была рада тому,
что избавится от меня.
- Ты очень красив, Родри. Но я не сомневаюсь, что ты
принадлежишь к той категории людей, которые очень
непостоянны в любви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63