Объясняю:
- Толя - у нас гость. И ему надо уступать. И надо все самое лучшее давать.
- Почему?
- Потому, что такой закон у людей. И неплохой, очень даже хороший закон.
* * *
Вчера вечером пришла ко мне и просит почитать ей "Часы". Я не стал читать - некогда было. И, кроме того, объяснил ей, что у нее - гость.
А сегодня она, по словам мамы, спрашивает у Толи:
- Толя! Почему ты все-таки в детском доме живешь? Ты что-нибудь украл, да?
- Надо было видеть ужас, написанный на Толином лице, - рассказывала мне Элико.
- Маша! - воскликнул он. - Я никогда в жизни ничего не крал!
Могут спросить: откуда это у Машки? Это влияние художественной литературы, в частности творчества Машкиного отца.
25.9.61.
Играли в лото. Перед этим я провел с Машкой "разъяснительную беседу". Объяснил, что плакать и сердиться, когда проигрываешь, нехорошо, некрасиво. Надо взять себя в руки, улыбнуться и поздравить того, кто выиграл.
- Почему? - удивилась она.
- А потому, что гораздо приятнее видеть, как человек радуется, чем когда он нос вешает. Мне приятно, когда ты выигрываешь. И когда Толя выигрывает. И я с удовольствием вас поздравляю.
Играли две партии. Первую выиграл Толя.
Машка вскакивает, протягивает руку:
- Поздравляю, Толя!
Я видел, что к этому она готовилась заранее, когда за столом стали говорить, что, кажется, выигрывает Толя. В этом, конечно, был элемент игры. И поздравить Толю было не менее интересно, чем выиграть.
Не заплакала, когда и вторую партию выиграла не она, а тетя Валя.
Разыгрывали рижский марципан.
Толя поделился с Машей своим выигрышем. Сделал это без подсказки. И я благодарен ему за этот добрый пример.
* * *
- Я все-таки, мама, некоторых вещей не понимаю, - говорит Машка. - Вот Каринэ! Ведь она хорошая девочка, воспитанная, и Маринэ - тоже. И мама у них приличная женщина. А папа у них пират. Ведь пират - это же разбойник?
- Да, разбойник. Но кто тебе сказал, что он пират?
- Ты сама мне сказала.
И тут маму осенило:
- Не пират, Машенька, а оператор! Кинооператор!
27.9.61.
Цирка еще не видела, но играет (в парке Ленина) в Маргариту Назарову.
- Сейчас будет цирк! Буду тигра в рот совать... Буду кормить. Буду мясо давать. Не бойтесь, не бойтесь!
Обращается ко мне:
- Испугайся! Папсинька, раскинь вот так руки и "ох" вот так!
* * *
На днях в Зоопарке. Семейство жирафов в двух загонах-клетках. В одном самец, в другом самка и жирафенок.
Машка про жирафа-отца:
- Как ты, папа! Да? В другой комнате.
* * *
Вчера была в Русском музее на выставке ленинградских художников.
Смотрела с удовольствием.
- Папочка, запиши! Запиши вот эту!
Кое в чем наши вкусы совпали.
30.9.61.
Дочитали "Часы". Слушала до конца хорошо.
Но не все еще держит ее память. То и дело перебивает меня, задает вопросы.
- Это кто? Петька?
- Какой Петька? Это же о Пятакове речь идет!
Не сердиться надо, а писать понятнее!..
* * *
Прибегает к маме.
- Мама, загадка!
- Что такое?
- Угадай, что такое "грузинская чепуха"?
- Не знаю.
- Наш обед!
В этом нет никакой дерзости и ни малейшей попытки унизить кулинарные способности мамы или бабушки. Третьего дня и вчера у нас на обед был грузинский суп чихиртма. Вот эта чихиртма (которую, кстати сказать, Машка очень любит) и превратилась в чепуху.
* * *
Нашел старую заметку. Летом в Дубулти стоит в саду под балконом и скандирует:
Ма-моч-ка!
Ско-ро ли
Мы пой-дем
На мо-ри?!
И так каждое утро.
2.10.61.
Вчера весь день провела без меня. Гуляла с мамой и с Толей. С Толей, говорят, ссорилась из-за велосипеда. "Я, я!" - "Нет, я!"
На моих же глазах, то есть в моем присутствии, была с Толей нежна.
Вечером я показывал "кино": "Снегурочку", "Трех медведей" и "Упрямого котенка". Машка сидела на одной скамеечке с Толей, держала его за талию.
А он все рвался от нее, оглядывался, ему интересно было посмотреть, что я делаю с аппаратом и как это кино получается.
Утром они с Машей играли в школу, писали цифры. Вечером повторили эту игру у меня. Учителем на этот раз был я.
Толя, кажется, впервые попал в мою комнату. Оглядел со страхом и уважением мой большой книжный шкаф и спрашивает:
- Алексей Иванович, это вы все эти книги написали?
- Нет, это не я написал.
- А что? Это все еще надо вам написать?
По-видимому, решил, что это одни переплеты стоят, а я должен заполнить их - стихами, сказками, рассказами и арифметическими задачами.
* * *
Сегодня оба проспали. Машке - той ничего, а Толя опоздал в интернат. Узнав, что опаздывает, плакал.
* * *
Все еще стоит бабье лето. За открытым окном - солнце, голубое небо.
Мама и Маша собираются к Мариинскому театру - заказывать Маше стельки для ее плоскостопиков.
* * *
Все чаще: "А помнишь?" или: "А помнишь, когда я была маленькая?"
Сегодня за завтраком:
- Помните, когда я была маленькая, у нас скатерть загорела?
- Не загорела, а прожгли, наверно, скатерть, Маша?
- Да. Прожгли. Вот такая дырка была! Помните?
Помним. И нисколько это нас не радует. А для нее это счастливые воспоминания детства.
* * *
Но и о будущем тоже думает.
В планы ее входит - быть одновременно: медицинской сестрой, балериной, художницей и учительницей.
Сегодня видела, как наш Кисо вышел за окно на железный карниз.
- Он не убежит? Не упадет?
И сразу же:
- А помнишь, как наш кот убежал и у какой-то балерины нашли его?!
- Помню. Это ты нашла его.
Задумалась, ушла в себя. Говорит с улыбкой:
- Папа, а? А вдруг я тоже буду балериной и вдруг ко мне тоже чужой кот придет?!
Мерещится целая заманчивая картина.
3.10.61.
Учим ее быть доброй, вежливой, отзывчивой, помогать людям. Осуждаем жадность и скупость. И плоды воспитания зреют, так сказать, на глазах.
Но вот Машка приходит в сад, на детскую площадку. Там - железная четырехместная качалка. Сидят три девочки лет по шести, лениво покачиваются.
- Папочка, можно мне покататься?
- Покачаться?
- Да, покачаться...
- Иди. Пожалуйста.
Идет. Вежливо говорит девочке, которая одна сидит на скамеечке:
- Девочка, можно мне с тобой покачаться?
Та - нос кверху:
- Нет!..
Машка вспыхивает, стоит еще полминуты и возвращается.
- Ты что?
- Девочка не разрешила.
Так не один раз бывало. Вот это уж воистину плохо воспитанные девчонки. Глядишь - и Машке понравится, и ей захочется проявить самовластие. А еще хуже - ханжа вырастет. И это уже бывает:
- Нехорошие девочки.
- Ну, они глупые, - скажешь ей, - их не научили.
- Что ты! Папа! Им же уже по шесть лет!
Рядом с нами сидит старуха с младенцем на руках.
Смотрит на Машку и говорит:
- Какая-то она у вас очень уж застенчивая.
- Лучше, - говорю, - бабушка, пусть будет застенчивой, чем нахалкой.
- А вот это правда!..
* * *
Пьет сегодня утром молоко. Встречает меня возгласом:
- Папочка, ты бы знал!
- Что такое?
Всплескивает руками:
- Ты бы знал!
- Да что? Что случилось?
- Сколько мне пенок попалось!
* * *
Кажется, осень наконец постучалась в окно. Небо сегодня пасмурное. Но мама и Маша собираются в Михайловский сад...
5 ЛЕТ 2 МЕСЯЦА
4.10.61.
Сегодня к четырем старым профессиям прибавилась пятая: хочет быть газовщицей.
- Я всем хочу быть! - заявила она мне.
* * *
Разговор о фифах и труженицах.
Я довольно часто употребляю это слово - "фифа".
Машка заинтересовалась:
- Папа, а что такое фифа?
- А это женщины, которые не работают. Только одеваются и наряжаются...
- Разве такие есть?
- Да, есть такие. Другие женщины труженицы, а эти только губки мажут, по театрам ходят, конфетки кушают.
- А я - труженица? Я работаю?
- Да, конечно. Ты работаешь.
* * *
И действительно, работает. Каждый день мать дает ей какое-нибудь посильное дело: полить цветы, натереть пол в коридоре, почистить башмаки, вытереть посуду и убрать ее в шкаф.
* * *
Обнимает нас с мамой, целует:
- Антибиотики вы мои маленькие!
Откуда-то залетело к ней это слово. Не удивительно, впрочем: антибиотиков потребляют в нашем доме вряд ли меньше, чем соли.
7.10.61.
Вечером, перед сном, занимались арифметикой.
Пока я спал, Машка, по словам мамы, не отходила от моих дверей. Все ждала, когда я проснусь и позову ее.
* * *
Перед этим мама читала ей. Я спросил:
- Что тебе читала мама?
- Андерсена.
- А какую сказку?
- Про китайцев.
- "Соловья"?
- Да.
- "В Китае все жители китайцы и даже сам император китаец"?.. Так начинается, да?
- Да.
Пробовал и я читать ей Андерсена. С трудом осилили "Огниво", первую литературную сказку, с которой я познакомился в детстве. Самое простое, не требующее никаких объяснений и разъяснений, - это ведьма.
А вообще читаешь Андерсена - как какого-нибудь "Гильгамеша" или "Махаохарату",231 где два слова из десяти требуют толкования и комментариев.
* * *
Сегодня суббота. Должен прийти Толя. Машка ждет уже не первый день. Все считает:
- Сегодня какой день? Толенька когда придет, послезавтра?
8.10.61.
Вчера был очень нехороший день. Машка увидела и узнала много такого, о чем ей до поры до времени, может быть, и не следовало знать.
Вчера пришла Валя, привела Толю... Кто такая эта Валя? Молодая женщина, которая ходит к нам раза два-три в неделю помогать Элико по хозяйству. Говорит, что недавно уволилась, работала в Парголове или в Шувалове, в детском саду. Муж ее бросил. Сын в интернате. Своей комнаты у нее нет, жила в общежитии. Говорит, что ищет работу, сейчас живет у сестры. Один раз она пришла к нам навеселе. Сказала, что у сестры праздновали именины. И еще раза два Элико говорила мне, что "кажется, от Вали слегка попахивает".
Вчера она пришла, привела Толю и попросила взять его с собой в парк Ленина, где меня ждали Элико и Машка.
Я взял.
По дороге Толя очень много говорил о своем отце.
- У меня папа во время войны на танке работал. У меня папа живой. Он только на Север сейчас уехал. На три года уехал. Он, наверно, на Новый год приедет.
В саду Машка и Толя очень весело играли.
А дома ждала нас большая неприятность: Толина мама встретила нас вдрызг пьяная.
Кричала, что не желает, чтобы над ней "грузинка верх брала", и еще много плохого, обидного и несправедливого сказала.
Элико успокаивала ее, стыдила:
- Как вам не стыдно?! Валя! При сыне! Вы бы хоть его пожалели. Он к нашему дому привык, полюбил Машеньку...
- Ничего не привык, ничего не полюбил. Это я ему велела...
И все это - при Машке, при Толе...
Я ушел к себе. Приходит Машка. Глаза налились слезами.
- Папочка! Что делать? Толя очень сильно плачет. Мне жалко его. Я сама даже хотела заплакать, только терпела.
Расспрашивает:
- Что сделала тетя Валя?
Пришлось "своими словами" объяснить.
Губы дрожат.
- Давай простим ее!
И маме говорила:
- Ведь вы же меня прощаете, простите и тетю Валю.
Но сама тетя Валя и слушать не хочет о примирении. Все, что скопилось в ней, накипело, все горести, все беды - все отливается на бедной Элико, все валится на ее голову.
* * *
Толика мы оставили ночевать, хотя тетя Валя ни за что не хотела, тащила его, на ночь глядя, к сестре. Ушла она в двенадцатом часу. А глубокой ночью вернулась совсем уж окосевшая. Спала у нас. Утром позавтракала и ушла, наговорив предварительно кучу всяких гадостей.
Утром сегодня Маша, по словам Элико, была трогательно внимательна к Толе:
- Толенька, тебе не холодно? Толенька, не простудись. Толенька, ты поел уже?
Валя увела его. Но с полдороги вернулась и попросила:
- Можно, я вечером приведу его к вам?
9.10.61.
Но привела Толика не Валя. Привел его милиционер.
Утро сегодня было солнечное, теплое. Элико предложила поехать к Ляле в Пушкин, но я рассчитал, что не успеем. Поехали на Каменный остров...
Домой вернулись в восьмом часу.
А часов в десять милиционер привел Толю. Оказывается, Валя напилась "с каким-то дядькой" в парке Победы и ее забрали в милицию. Толя был с нею, его тоже забрали. На вопрос, где он живет, парень постеснялся сказать "в интернате", сказал: "у писателя Пантелеева".
От милиционера мы узнали, что Валю будут судить, что она лишь недавно вернулась из заключения (сидела тоже за пьянку) и не имеет права жить в Ленинграде. И что у нее уже давно отобрали материнские права.
Толю накормили, и он сразу же сел играть с Машей. Но руки у него дрожали; я чувствовал, что ему не до игры, что играет он только из вежливости и чтобы занять себя чем-нибудь.
Утром сегодня милиционер привел тетю Валю. Она взяла свои вещи сумочку, паспорт, папиросы... На наши вопросы почти не отвечала, говорила грубо.
Для Машки это все - живая и довольно страшная иллюстрация к истории мальчика Петьки Валета.
Вчера вечером, когда мама ездила с Толей к Валиной сестре, Машка легла спать, но долго не могла уснуть. Вдруг я услышал громкий плач. Прибегаю:
- Что с тобой? Машутка!
- Ничего, ничего... Папочка, миленький, посиди со мной.
- Надо спать, Маша!
- Посиди немножечко! Очень тебя прошу! Спой мне.
- Ну вот. Зачем еще? Я не умею.
- Умеешь. Ты же всегда... ты же иногда поешь, когда я днем сплю.
Стал похаживать по комнате и напевать:
В няньки я тебе взяла
Месяц, солнце и орла
Через минуту Машка уже храпела.
О Толе не было сказано ни слова, но я не сомневаюсь, что плакала она из жалости и из страха за него...
Сегодня утром вскочила - и босиком в столовую. Думала, что там лежит Толя. А Толи нет. Рано утром приехала его тетка, повела Толю в интернат. Она одна "правомочна" это сделать, так как ей передана опека над мальчиком.
10.10.61.
Утром звонила женщина-следователь. Вызывает Элико на два часа сегодня к себе.
Мама повесила трубку, видит - у Машки испуганное, бледное, совершенно несчастное лицо.
- Тебе что, звонили насчет тети Вали?
- Да. Меня вызывают.
- Куда? В милицию?
- Да. К следователю.
- Будут спрашивать, пила ли она? Да?
- Наверно, да.
Нахмурилась, смотрит в пол.
- А ты, знаешь... Ты скажи - не пила.
- Как же можно, Маша, неправду говорить?
Не знаю, подумала ли Машка: "Иногда можно... когда кого-нибудь спасаешь" - но что почувствовала она это и поняла, в этом я уверен.
- Тогда ты молчи и не отвечай... Ничего не говори.
- Ну, это, пожалуй, тоже нехорошо. Как же можно не отвечать?
Опять долго смотрит в угол, в пол. И вдруг радостно:
- Придумала! Ты знаешь что скажи? Скажи, что она лимонад пила!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38