- Ох,
отошлет меня в Майяр. Правда, я ему не соперник".
- Хаби очень довольна, что останетесь вы с Маву,- продолжал
Руттул.- Вы ей понравились. Ну, Маву еще молод, а с тобой мне надо
поговорить.
- Мое дело обеспечивать безопасность принцессы,- сказал Стен-
хе.- Разве что-то ей угрожает, государь?
- Да нет,- ответил Руттул.- Что ей здесь может угрожать? Я хо-
чу поговорить о ее удобствах.
- Боюсь, об этом надо говорить с ее управляющим,- поклонился
Стенхе.- Я этим не занимаюсь.
- Если б мне был нужен этот ключник,- проговорил Руттул,- я бы
позвал его. Нет, мне нужен ты. Скажи, тебе нравится, как устроена
принцесса?
- Нет, государь,- ответил Стенхе.- Но в этом нет вины твоих
слуг или, боже упаси, госпожи Хаби.
- Да,- усмехнулся Руттул.- Я рад, что у тебя такой же взгляд
на усердие вашего управляющего. Следование обычаям, конечно, дело
похвальное, но нельзя же превращать пусть даже большую спальню в
постоялый двор. Разве в других комнатах мало места?- Стенхе покло-
нился.- Насколько я понимаю, наибольший вес из всей свиты имеет
твое слово,- продолжал Руттул.- Нельзя ли все устроить по-другому?
- Я отошлю этого дурака в Майяр вместе с остальной свитой,-
сказал Стенхе.- Здесь останется всего несколько человек. Но недель-
ку придется потерпеть, государь.
Стенхе уже освоился, понял, как разговаривать с Руттулом. Он и
раньше знал, что разговор с Руттулом прост, что сургарский принц
мягок с низшими, не позволяет себе подавлять их превосходством; ес-
ли есть время, Руттул терпеливо выслушивает даже косноязычную речь;
слушатель он идеальный. Но что можно чувствовать себя в беседе с
Руттулом свободно, что можно позволить себе шутить - этого Стенхе
не слыхал раньше. Странным образом сочетал Руттул дистанцию между
собой и собеседником и благожелательность, с которой вел разговор;
никому и в голову не пришлось бы фамильярничать, в то время как и
замыкаться в себе тоже желания не возникало.
"Ай да Руттул!- восхитился Стенхе.- Как он меня... Умеет!"
- Так, улыбнулся Руттул.- С этим вопросом покончили. А теперь
скажи, как бы ты отнесся к тому, что я собираюсь поселить принцессу
не в Тавине, а в низовьях Вэнгэ?
- Тавин, говорят, место здоровое,- проговорил Стенхе.
- Но все-таки это город, и довольно большой город,- продолжил
Руттул.- И здесь бывает и холера, и оспа, и другие поветрия...
- В загородном имении, конечно, лучше будет,- окончил Стенхе.
Они улыбнулись друг другу. Положительно, они понимали один
другого с полуслова. "О-ой, друг мой Стенхе,- подумал хокарэм.- Что
же дальше будет?"
- Вероятно, ты захочешь заранее посмотреть все сам,- прогово-
рил Руттул. Но это, я думаю, чуть позже, когда утрясется отъезд в
Майяр свиты.- Стенхе поклонился.- А теперь,- голос Руттула стал
почти неуловимо тверже.- Стенхе насторожился,- теперь объясни, по-
чему Высочайшему Союзу захотелось выдать за меня эту девочку? Я
пригляделся к ней: не хромая, не горбатая, не дурочка... В чем же
дело? Какой в ней изъян? Я хочу знать заранее. Если она больна,
нужно попробовать ее лечить.
Стенхе помолчал. "Вот оно, главное, ради чего вызвал меня Рут-
тул. Вот тут уж не пошутишь..."
- Я полагаю, государь,- сказал он наконец,- что никакого осо-
бенного лечения ей не нужно. Здоровая жизнь в деревне, простые раз-
влечения, хорошая пища, купания - и все будет в порядке,- изложил
он.- Не думаю, чтобы какой-нибудь лекарь предложил лекарство лучше
этого.
- А все-таки, в чем дело?- спросил Руттул.
- Амулет,- сказал Стенхе.- Всего лишь амулет.
- Я думал, хокарэмы не верят в силу амулетов,- заметил Руттул.
- Вообще-то да,- подтвердил Стенхе.- Но это какая-то чертовщи-
на объявилась, других слов не подберу. Не представляю, какие руки
могли его изготовить.
- Что же это такое?- поинтересовался Руттул.
- О, на первый взгляд это совершенно невинная вещь,- ответил
Стенхе.- Всего-навсего нитка грошовых бус...
- Бусины похожи на янтарь?- быстро спросил Руттул.- И между
собой соединены железными шариками?
- Верно...
- Где же они?- живо спросил Руттул.
- Так это твои бусы, государь,- медленно проговорил Стенхе.-
Ах, пресвятые небеса, как я не додумался? Странные бусы - странный
человек...
- Где они?- повторил Руттул.
- Прости, государь, но я их выбросил,- сокрушенно сообщил
Стенхе.
- Как выбросил?
- Они показались мне очень опасными,- объяснил Стенхе.- Я ре-
шил, что их нужно уничтожить. Я очень сожалею, государь...
- Куда же ты их выбросил?- спросил Руттул.- Их можно отыскать?
- Боюсь, что нет, государь,- ответил Стенхе.- Я перебрал нес-
колько способов, и лучшим мне показалось бросить амулет в подземный
поток в Иэрторверовой пещере. Вода утянула их вглубь горы, госу-
дарь...
Руттул молчал. Потом он усмехнулся Стенхе:
- Может, так и лучше. Бусы эти довольно опасны, и надо уметь
ими пользоваться.- Стенхе поклонился.- Иди,- сказал Руттул.- Если
маленькой госпоже что понадобится, приходи, не стесняйся.
Стенхе повторил поклон, на этот раз глубже, отступил в поклоне
и вышел. Он миновал секретаря, вышел в коридор и коснулся ладонью
кошелька, в котором лежал амулет.
Может быть, как раз его не хватало Руттулу, чтобы стать прави-
телем всего Майяра?
5
Савири нарисовала на грифельной доске лошадь и поволокла доску
показать Маву. Маву, ведущий на террасе нежную беседу с красивой
белошвейкой, рисунок восторженно одобрил и посоветовал девочке тот-
час показать его Стенхе. Савири, чтоб удобнее было нести, водрузила
доску на голову и отправилась во двор, где Стенхе вел степенный
разговор с Руттулом, имея темой подбор учителей для Савири.
Девочка бесцеремонно вклинилась между ними:
- Смотрите, я нарисовала! Похоже, да?
Руттул согласился. Стенхе сделал замечание: некрасиво встре-
вать в разговор старших.
- Ну-ка вернись и подойди, как полагается,- строго сказал он.
- Он не сердится,- возразила Савири, ткнув пальчиком в Рутту-
ла. Стенхе, взяв из рук девочки доску, бросил ее на землю, а саму
принцессу отвел в сторону и заявил, что если она будет нарушать
приличия, он не пустит ее ужинать вместе со всеми. Есть же в одино-
честве Савири не любила совершенно.
- Что я такого натворила?- уныло спросила она.
- Ты подошла, не поприветствовав господина,- начал перечислять
Стенхе. Ты не спросила, желает ли он смотреть твои рисунки, а сразу
сунула нам под нос свою мазню. Ты в присутствии господина назвала
его "он" а это неуважение к старшему. И тем более нельзя тыкать в
господина пальцем: это для него оскорбление, и он вправе наказать
тебя розгами.
Савири дернула плечом, высвобождаясь от руки Стенхе, и подбе-
жала к Руттулу:
- Извини, пожалуйста, я вела себя неправильно, я больше не бу-
ду так...- заговорила она скороговоркой.
- Чудесно,- улыбнулся Руттул.- Я надеюсь, ты и в самом деле
больше не будешь. Стенхе,- обернулся он к подошедшему хокарэму,-
если госпожа принцесса еще раз сделает что-то неподобающее, не надо
отчитывать уважаемую госпожу на виду у всех. О проступках надо го-
ворить позже. Ведь взрослую принцессу ты бы не стал отчитывать на
моих глазах.
- Слушаю. господин,- неглубоко поклонился Стенхе.
Савири, склонив голову к плечу, обдумывала слова Руттула.
- Это неправильно,- немного погодя заявила она.- Стенхе уже
взрослый и даже старый, а ты делаешь ему замечания вовсе не наеди-
не.
Стенхе крякнул, делая принцессе страшные глаза.
- Хорошее замечание,- сказал Руттул.- Надеюсь, ты не думаешь,
что я хотел огорчить Стенхе?
- Не знаю,- ответила Савири.- Может быть, ты имеешь в виду,
что слугам, даже если они и старше, указывать на ошибки можно всег-
да. Стенхе ведь слуга, правда?
Стенхе мысленно чертыхнулся.
Руттул спросил:
- А другого предположения у тебя нет?
- Есть,- заявила Савири.- Ты, господин, сказал Стенхе об этом
при мне, чтобы я потом помнила и делала меньше ошибок.
- Ах, святые небеса!- вздохнул Стенхе. На его взгляд, принцес-
са продолжала проявлять неуважение к Руттулу.
- А ему все не нравится,- сказала Савири Руттулу.- Он ворчит,
ворчит...
- Неправильная лошадь,- объявил Стенхе, чтобы перевести нелов-
кий, по его мнению, разговор на другое.
- А Маву похвалил,- возразила Савири.
- Что Маву понимает в лошадях?- в воздух спросил Стенхе.
Савири рассерженно стерла рисунок.
- Принеси-ка мел,- попросил вдруг Руттул.
Савири достала мел из кармашка фартучка.
Руттул, задумавшись на мгновение, нанес на доску несколько
штрихов. Савири ожидала продолжения. Стенхе внезапно проявил инте-
рес, вглядываясь то в Руттула, то в рисунок.
- Это все?- разочарованно спросила Савири, поняв, что продол-
жения не будет.
- А ты не видишь?- спросил Руттул.
Савири пожала плечами. Стенхе позволил себе сказать:
- Пеший гонец,- проговорил он.
- Стенхе!- С изумлением воскликнула девочка.- Где ты усмотрел?
Тут же три черты...
- Молодой гонец,- пояснил Стенхе.- Лет двадцати, не больше. С
устным посланием. Бежать ему недалеко, не более двух лиг.
Руттул, похоже, и сам не ожидал таких глубоких изысканий.
- Объясняй,- потребовала Савири у хокарэма.- Откуда это все
видно? Ладно, пусть будет бегун... Вот туловище, вот нога, вот ру-
ка... Но разве можно сказать что-то еще?
- По выгибу спины видно, что молодой,- сказал Стенхе.- У стар-
ших тело не такое гибкое. Колено поднято довольно высоко - значит,
бежать не далеко. В руках ничего нет - отчкетливо видно, что ладонь
пустая.
Савири глубоко задумавшись уставилась на крючок, который изоб-
ражал ладонь.- Она завертела своей ладонью, пытаясь придать ей фор-
му, очерченную на рисунке плавно изогнутой линией. Выходило, что
ладонь раскрыта.
- Но второй-то руки на рисунке нет!- запротестовала Савири.-
Может, он во второй руке что-то несет!
Стенхе возразил:
- Если бы в одной руке что-то зажато было, то он бы и второй
кулак почти наверняка сжал.
Девочка, глядя на свои кулачки, принялась поочередно их сжи-
мать и разжимать.
Руттул спросил:
- Похоже, что у хокарэмов есть свое тайное письмо? Уж очень
ловко ты прочитал мою картинку...
Стенхе пожал плечами:
- Ну, настоящим письмом это не назовешь, но небольшие сообще-
ния так можно делать.
- Надо иметь привычный глаз.
Стенхе согласился. Савири подергала его за рукав куртки:
- Стенхе, нарисуй что-нибудь еще такое.- К Руттулу она обра-
щаться с просьбой постеснялась.
Стенхе изобразил штрихами лошадь.
- Это наш Воронок!- в восторге закричала Савири.
- Да почему именно Воронок?- удивился Руттул.
- А только у него такая шея,- объяснила девочка.
- Точно,- подтвердил Стенхе.- Это лошадь саутханской породы. У
майярских пород лошадей осанка другая...
"Новая игрушка,- подумал Руттул.- Очень хорошо. Это развивает
наблюдательность."
Нельзя сказать, чтобы Руттул не занимался воспитанием Савири;
он щедно тратил деньги на ее педагогов и на книги. Сам-то он читал
очень редко и главным образом летописи; другие книги были ему мало-
интересны, да и читал он по-майярски не очень хорошо, спотыкаясь о
знаки ударений. С этой точки зрения его нельзя было назвать образо-
ванным человеком; книжной учености у него было куда меньше, чем у
Стенхе, но Стенхе подозревал, что, будучи почти невежественным в
майярской литературе, Руттул тем не менее довольно много читал на
родном языке. И если по-майярски он писал совершенно безграмотно,
считая более удобным прибегать к помощи писца, то записи для себя,
которые он вел никому не понятным письмом, вовсе не были каракуля-
ми. Не похожи, впрочем, они были и на каллиграфическую запись, ско-
рее это был вид какой-то скорописи, потому что, Стенхе видел, Рут-
тул не выписывал каждый знак с усердием и тщанием, а быстро черкал
стилом по вощеным табличкам.
Об успехах Савири в овладевании науками Руттул неизменно осве-
домлялся у Стенхе. Девочка была хоть и непоседливой, но смышленой;
Стенхе с содроганием вспоминал, что мог еще долго не замечать Рут-
тулов амулет. Боже милостивый, в какое чудовище превратилась бы ма-
ленькая принцесса, если бы он не отобрал зачарованные бусы! И ведь
Руттул согласился с его действиями; правильно он тогда поступил,
изъяв бусы, они не для детей. Но Руттул одновременно отказывался
считать, что именно эти бусы (абак, как назвал их Руттул) до сих
пор заставляют ее быть более разумной, чем полагалось бы Савири по
возрасту.
- Нет, Стенхе,- качал головой Руттул.- Абак мог научить ее
лучше использовать память и развить сообразительность, но за то ко-
роткое время, пока он был в ее руках, он вряд ли мог повлиять на
характер. То, что ты называешь недетской серьезностью - это вопрос
темперамента. Встречаются и без всяких Амулетов дети, чуть более
спокойные, чем другие.
- Но ведь она не спокойная, государь,- возражал Стенхе.- Она
сует нос во все, чего не знает, но быстро решает, что это ее не ин-
тересует. Странная целеустремленность, государь. Только вот к чему
она стремится?..
С самой Савири Руттул о ее учебе говорил редко.
- Сава,- произнес он однажды за завтраком, называя девочку
прозвищем, которое она получила в Сургаре.- Сава, учитель твой жа-
луется, что ты неприлежна...
- А почему он одно и то же по десять раз повторяет?- возразила
она живо, метнув на учителя презрительный взгляд. Руттул взгляд
этот отметил и неумеху потом заменил. Однако сейчас он сказал:
- Вероятно, он хочет, чтобы ты лучше запомнила его слова.
Сава скорчила гримасу:
- Я не беспамятная!
- Считать-то он тебя научил?- с улыбкой осведомился Руттул.-
Сколько будет один да один?
- Ну-у,- возмущенно протянула Сава.- Уж это-то я знаю.
- Ладно,- согласился Руттул.- Тогда реши такую задачку:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27